ЧУДЕСА СВЯЩЕННОГО МЕСЯЦА РАМАЗАН

Андрей Сметанкин

«Чудеса священного месяца Рамазан» – это новеллы о чудесах доброты и милосердия, великодушия и благородства, которые проистекают среди правоверных Таджикистана в священный месяц, не только по отношению к представителям своей веры.Да, вера, может быть, и разной, только планета, на которой мы живём, – одна. Если мирно и согласно, в уважении и в дружбе люди научатся жить в собственном доме – в своей стране, то, безусловно, научатся жить и на всей прекрасной голубой планете.

ДИЛКУШОД

«О люди! Воистину мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга, ибо самый уважаемый Аллахом среди вас — наиболее благочестивый!

Воистину, Аллах — знающий, сведущий!»

(Сура «Комнаты», 13)

Надеюсь, уважаемый читатель, ты, может быть, наслышан о нашем славном кишлаке Рубоб и невероятных, но очень правдивых историях, какие случаются на его удивительной земле среди замечательных жителей. На правах скромного кишлачного летописца и бытописателя предлагаю, ни много, ни мало, созвать Международный Конгресс Культуры под блистательным руководством Организации Объединённых Наций. Это уважаемое собрание изучило бы и передало мировой общественности житейский опыт и вековую мудрость рубобцев. Передало бы их любовь к родной земле, заботу о ней и радение о родителях, привязанность к труду и друг к другу, как к братьям и сёстрам одной великой семьи мусульман — единоверному творению всемогущего и всемилостивого Аллаха. Мне представляется возможным, что этот грандиозный народный сбор, хошар мыслей и чувств, можно было бы провести в недавно отстроенном кишлачном клубе «Ватани ман» («Моя родина»), а гостей разместить, как в ковчеге Нуха (Ноя, у христиан), в просторном и удобном жилище уважаемого старика, бобо Юсуфа (библейский Иосиф). Всем хватает места под луной, ладили бы люди между собой.

Чуть ли не весь кишлак приходит под гостеприимную крышу старика, и всякий остаётся довольным. Люди слушают серебристоголосый дутар и седого соловья, плачущего над уснувшей розой и воспевающего родной край, своих земляков и детей всей округи. Инструмент и человек звенят и поют, и никто не уступает друг другу. И многие пешеходы приходят из дальних кишлаков, осилив двух и трёхдневный переход по горам, остаются на неделю и проводят время в благочестивых беседах с почтенным бобо Юсуфом. А говорит он всегда уместно и потому не приходится ему извиняться за собственные речи — держит язык на привязи и не знает многих бедствий, ибо слово — это великий дар Всевышнего Бога, данный человеку затем, чтобы тот умел не только лаять, как собака, но и молчать, как рыба.

Старик является великодушнейшим человеком своей земли и ведёт открытую жизнь — сердца соединились в любви к нему, и люди благообразно советуются с ним и молятся о его счастливой судьбе. Только терпение правит им, а он, уничтожив в сердце своём зло и вред, одаривает теплом души всех детей великого и достойного отца, имя которому Святость. Дерзающий во имя и во славу Аллаха обретает силу пророка — и много даётся ему, но больше он возвращает.

И дал ему Всевышний двух сыновей, Хушрата и Негмата — последний родился, когда первенцу было уже двадцать лет, а старик вернул самое дорогое, что у него было — свою жену, Гульчехру. Старики говорили, что она была прекрасной и доброй супругой, достойной своего мужа и умелой кисти пенджикентского художника, некогда расписавшего стены дворца в древнем городище. Тридцать лет назад увял этот прекрасный цветок — умерла эта красота при родах второго ребёнка, и душа её, как душа воина-шахида, погибшего за веру Мухаммеда, светлым ангелом была вознесена в райские сады. А первенец родился, когда Гульчехра, — да продлится слава её! — спустя год после замужества, встретила двадцать третий год своей жизни — это поздний брак для таджикской женщины. А была она скромной и послушной дочерью своих престарелых родителей…

Тяжело было в те поры Юсуфу, только он не сломался — все испытания, что послало ему само небо, он принял с благодарностью, вместе со своим повзрослевшим сыном вынес на своих руках и плечах. Ведь сказал однажды мудрейший Мевлана Халиди Багдади, — да продлятся корни его! — «выносливость людей в тяготах — это благонравие, угодное Всевышнему, любимое его Посланником и желаемое мудрецами».

Но исполнилось Негмату пятнадцать лет, как засобирался Хушрат в дорогу — перекинул через плечо перемётные сумы и ушёл в Душанбе, а там обзавёлся семьёй и пустил корни. Не станем строго судить и наказывать старшего сына за короткое счастье, ибо человек, покидая родителей, уже сам себя наказывает тем, что наполовину уходит из этой жизни…

Младший сын и отец, Негмат и ака Юсуф, остались вдвоём. Сын помогал отцу по дому и хозяйству. Тот же с утра до ночи не ленился и не разгибал спины. Найдя удобное и безопасное место в горах (недалеко от Рубоба), расчищал его от камней. Носил туда с поймы реки плодородную землю в хурджине на своей спине, возделывал поле и выращивал хлеб для всех рубобцев и их гостей. С той поры и прозвали это поле «полем благочестивого Юсуфа» — оно всегда давало богатый урожай пшеницы, и мука, и лепёшки получались отменные. Во всём чувствовалось доброе участие и милость Аллаха — от каждой горсти земли, брошенной на то поле, от каждого хурджина воды, пролитой в сердце земли, от каждого зерна, обмолотого на токе, от каждого куска свежеиспечённой лепёшки до рук и сердца каждого человека.

За великую доброту — доброту, не знавшую предела и различий, — старика так и звали в народе не иначе, как Дилкушод, или Щедрое (Открытое) Сердце. Да благословит его Аллах и поможет в благородных делах его!

Вы спросите меня, как он выглядит, чтобы представить себе этого человека. Как? Разве можно сказать какого вкуса солнечный свет, какого цвета дыхание любимой и как выглядит песня соловья? Нет. Но представьте себе, уважаемый читатель, чистое и широкое поле, — от горизонта к горизонту — по которому пролегло 114 премудростей Аллаха. Вот, прошёл бобо Юсуф по этим дорогам от алефа до кафа — многое увидел и пережил за свои годы.

Конец ознакомительного фрагмента.