Магазинчик разбитых надежд

Андрей Сергеевич Терехов, 2012

В лакричных цилиндре и ботфортах, в мундирчике из бежевой глазури, опираясь на трость-зонтик в красно-белую спираль и накручивая пышные усы, ранним утром последнего зимнего месяца чихал за окном больницы святого Фомы не кто иной, как сам констебль Шнапс. Больше всего констебль ненавидел простуду и голубиные авиалинии…

Глава 2, в которой дело запутывается еще больше или Зачем Примусы ездят в Плимут

Питер — у которого внутри все пело и разве что не порхало в предвкушении Свободы — одел зеленую курточку и желто-вишнево-полосатые штаны (что хранил на тот редкий случай, когда врачи отпускали мальчика на прогулку) и отправился с мистером Шнапсом в вестибюль больницы.

Там все сверкало и искрилось в предвкушении праздника, а неразлучная парочка из охранника Бута и медсестрички Рашель смотрела выпуск новостей по барахлящему телевизору.

Питер на всякий случай помахал рукой, но дядечка и тетечка оказались слишком увлечены забастовкой авиаслужб. Поэтому, когда входные двери зашуршали и гнусавый голос пробасил"добдого вам дня и пдесчастливейшого Дождества", никто не обратил на беглеца внимание.

— В такую погоду и дазмякнуть недолго, — поворчал, раскрывая карамельную тросточку-зонтик, мистер Шнапс, и с комфортом уселся на плече Питера (прямо скажем, его"ходули"гораздо лучше подходили для местности вокруг больницы).

"Неужели, все взаправду? Только бы не догнали!" — шаг, другой: мальчик боялся даже повернуться; казалось, вот-вот завизжит мерзкая сирена, и луч прожектора испепелит невезучих героев.

Не сдаваться — идти. Идти! Укутанными снегом аллеями, горбатым мостиком — его освещали два лепесиновых и почти незаметных в метели фонарика, — немножко попетляли да и уткнулись в проселочную дорогу. Мистер Шнапс успел подышать на ручки и потоптаться (как и Питер — он принял действия 'нападника' за ритуал вызова голубиных авиарейсов), когда из-за поворота показался самый необычный автобус, который мы могли бы представить.

Корпус его был из пористого и отменно, смею вас уверить, пропеченного бисквита, кресла — из слоеного теста, а в окошках колыхался рисовый пудинг (самый пуденистый, из всех, что когда-либо видел Питер).

— Два до Чудного, Пипиндук, для меня и гдажданского детектива Питеда, — скомандовал мистер Шнапс водителю — седобородому мухоморчику в черных очках. У Питера от улыбки затрещали щеки (эх, ну кто бы из нас не отказался называться гражданским детективом?). — За счет полицейского упдавления, — добавил маленький констебль, залихватски крутанув ус.

— Есть, Шнапс! Ик! Питед, привет! — грибок чуть приподнял очки и подмигнул.

— ПитеД, — поправил мистер Шнапс.

— Ик! ПитеД, — Пипиндук кивнул в знак понимания.

— ПитеДД, бдевно ты глухое!

— Я и говорю Пит… Ааа, Питер, — посмотрел мухоморчик на блокнот, где наш герой спешно рисовал букву"Р". — Ик! Так бы и сказал. Какие дела на страже закона, Шнапс?

— И не спдашивай… — пряничный человечек перебрался на приборную панель из глазури, и начал с грибком обсуждать задержание банды ирисок, которые всегда, отдам должное, доставляли немало забот правосудию (я и сам их не очень жалую, только тс-с-с!). Питер заскучал и, усевшись на переднее сиденье, ерзал всю дорогу, то разглядывая заснеженный лес и такую же искристо-белую автостраду, то карамельные поручни, а то и группу сорванцов — из проколотого крекера, луковицы-модницы и тертого сыра в кепочке, которые разместились в хвосте салона и до удивления красиво пели отрывок из древнего сказания:

— В чертогах старинных,

За сотней дверей

Могущество тает

Былых королей.

Все в пыль обернется,

Сквозь пальцы прольется —

Как память сотрется

За поступью дней…

От этих слов Питер вдруг ощутил небывалую и необъяснимую тоску по героям баллады, тому времени, которого не знал никогда и не видел, но чувствовал, как родное. Казалось, невидимая рука подхватывает мальчика и уносит в таинственные земли… Где из леса доносятся звуки битв и королевской охоты, парят над облаками башни родовых замков, и нет ни машин, ни больниц, ни набившего оскомину Плимута.

Питер помотал головой и вынул блокнотик, решив заняться делом полезным и, несомненно, приятным — расследованием. Юный детектив нарисовал цветок в горшке, кружок со знаком вопроса и прочертил меж ними стрелочку. Подразумевалось, что мистер 'М' с неясной целью 'Ц' украл Семицветика.

Конец ознакомительного фрагмента.