Победить любой ценой!

Андрей Сергеевич Марков

Он – Дмитрий Александров, боец армии иного измерения, который сражается со Злом. Однажды воин, прямо с поля боя, попадет в другой мир, мир, полный магии, необычных паровых машин, орков и эльфов. Увы, но и в параллельной реальности абсолютное Зло подняло голову, и Дмитрию придется сразиться с ним и там, а заодно и подумать над тем, как вернуться и помочь своим…

Глава 2

На следующий день, в мою дверь аккуратно постучали, и вошедший слуга, вежливо попросил меня одеться и пройти с ним в покои королевы.

Я быстро собрался, и последовал вслед за остроухим. Мы снова шагали по длинным коридорам замка, и я не переставал удивляться грандиозности его постройки.

Циклопические камни, образующие нижний ряд кладки, замшелые и сырые, сменялись булыжниками поменьше, переходя, затем, в обычный кирпич.

Кроме факелов и вездесущих гобеленов с изображением странных кристаллов, в коридоре встречались и статуи, изображающие различные стороны жизни эльфов.

Вот прелестная остроухая, грациозно изогнувшись, набирает кувшином воду в бьющем ключе; вот отважный воин, верхом на сторне, пронзает копьем гигантского орка; вот охотник выцеливает из арбалета в лесу дикого зверя…

Все статуи были сделаны очень искусно, и я бы сказал — изящно. Поражали воображение плавность и тонкость линий, вырезанных в камне. Я так думаю, в нашем мире, на Земле, все это стоило бы целого состояния!

Мои размышления были прерваны — мы подошли к покоям королевы и, постучавшись, слуга доложил, что привел меня.

Он вышел из комнаты, поклонился мне, и сделал приглашающий жест рукой.

Я не заставил себя ждать, и прошел в спальню, которая представляла собой довольно просторное помещение с гигантской кроватью, освещаемое факелами, большими окнами и великолепным камином, украшенным витиеватой лепниной.

В углу опочивальни скромно притулились кресло, столик с зеркалом и разнообразными баночками, расположившимися на нем, рядом стоял исполинских размеров платяной шкаф.

В комнате никого не было, и я недоуменно стал оглядываться в поисках Зарины.

— Я здесь, Дмитрий! — раздался позади меня звонкий голосок, и, обернувшись, я увидел королеву, свою королеву, одетую по-походному, в зеленый камзол, коричневые штаны, блестящие сапожки; ее прекрасные волосы были убраны под зеленую же шапочку.

— Здравствуйте, Зарина! — вежливо произнес я, внутренне восхищаясь девушкой.

— А сегодня… Дима, я проведу для вас, э-э, как это у вас, называется, экскурсию по нашему королевству…

— Откуда вы слово-то это знаете — экскурсия? — недоуменно пожал я плечами.

— Трокс… — только и ответила остроухая, затем, озорно подмигнув и рассмеявшись, сказала: — Ну, так что, Дмитрий, согласны прогуляться со мной?

— Ну, отчего же, нет? — ответил я, и мы вышли из спальни.

Пройдя коридорами и ходами замка, мы, как и вчера, вышли во двор. На этот раз на улице стояла довольно прохладная, пасмурная погода, и я не пожалел, что накинул поверх камзола свой старый камуфляж.

У ступенек стояли двое слуг, державших под уздцы ездовых сторнов, чем-то похожих на древних, двуногих ящеров, ну или, на современных страусов.

— Ну, Дмитрий, как тебе наш транспорт? — лукаво улыбнулась Зарина, глядя на меня.

— Е-мое! — пронеслась в голове мысль. — На этом мне ехать придется!

Но виду не подал, взял из руки слуги ремешок уздечки, и похлопал животное по клювастой, фиолетовой морде. То довольно заурчало, словно обласканный котенок, а я решил посмотреть, что будет делать Зарина.

Королева подошла к своему сторну, ласково огладила клюв зверя, проверила уздечку и подпругу, затем легким и изящным движением, запрыгнула к животному на спину.

— Сегодня, ни Трокса, ни Линиэля не будет! — весело сказала она, и в глазах ее мелькнуло нечто, заставившее мое сердце радостно и гулко забиться. — Только мы вдвоем…

— Йэха! — я, словно заправский ковбой, будто на крыльях, взлетел на спину сторна, отчего животное недовольно заревело и попятилось, пытаясь скинуть нерадивого седока.

Но я сумел обуздать строптивого сторна, глядя, как Зарина покатывается со смеху, смотря на наше с ящером единоборство. Спустя буквально десяток минут, сторн покорно позволял направлять себя в нужную мне сторону, и я, подъехав к остроухой, спросил:

— Куда сейчас, моя королева?

Зарина стрельнула в меня глазками, и, поведя плечами, воскликнула:

— За мной!

Ее сторн, распугивая прохожих и слуг, рванул вперед, и мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

Довольно скоро мы очутились у гигантских, деревянных ворот, окованных железом.

Зарина наклонилась к сторожевому окошечку в крепостной стене, и что-то сказала, ворота стали открываться.

Спустя некоторое время, когда ворота открылись уже на достаточное для проезда расстояние, мы медленно проехали сквозь арку в крепостной стене, и очутились снаружи.

Песчаная дорога от крепости вела вдаль, туда, где виднелась синяя кромка леса, через небольшую деревню и поля, полные наливавшейся силой пшеницы.

— Зарина, послушай, я хотел спросить, а откуда у вас, здесь, в другом мире, вполне земная пшеница растет?

— Интересный вопрос, Дима… Вроде, в наших легендах, есть упоминание, что это растение мы привезли сюда со времен Великого исхода…

— Хм, любопытно, что же, все-таки случилось у ваших предков?

— Не знаю, никогда об этом не думала… — ответила королева, и внезапно спросила:

— Тебе нравится у нас?

— Очень! — искренне ответил я, внимательно оглядывая окрестности.

Мы, как раз проезжали деревеньку: главная дорога шла по ее краю, оставляя дома жителей справа, слева же было бескрайнее, желтое, пшеничное поле.

Домики жителей были, большей частью, каменные, выкрашенные в белый цвет, с добротными, деревянными крышами. Огороженные низенькими заборами, они являли собой тот, мой идеал, деревенских домов, который я всегда представлял себе. Позади домов возвышалась ветряная мельница, чьи руки-крылья, сейчас, были застопорены и не вращались.

Иногда, за занавеской окна мелькала любопытная мордашка эльфийки. Старики, сидевшие на крыльце и курившие гигантские трубки, степенно приветствовали нас.

Да, именно в подобном месте мне всегда, подсознательно, хотелось жить. И, если бы не проклятые нарсы со своим нацизмом, давно бы переехал в сельскую местность, нашел бы хорошую жену, завел бы живность, да и жил бы себе…

— Дмитрий, Дима! — я очнулся от окрика Зарины.

Та смотрела на меня удивленно и строго.

— До тебя не докричишься… — произнесла она. — Что, прошлое вспомнил?

— Да, — неохотно признался я, — всегда хотелось жить в сельской, э-э, глубинке…

— Хм, — удивилась Зарина, — так живи, кто не дает? Дом тебе выделим, — тут она хитро прищурилась, — жену найдем, все равно, в свой мир, вряд ли уже попадешь…

— Не надо мне никакой жены, кроме… — тут я запнулся и, густо покраснев, мысленно выругал сам себя. И, что, я, в самом деле, как мальчишка?

Королева звонко рассмеялась, и весело сказала:

— А, мы уже и к лесу подъехали!

Действительно, позади остались и деревенька, и поля, и крестьяне, идущие и едущие на нагруженных трумах в замок. Мы вплотную приблизились к лесной чаще, вглубь которой и уходила удивительно ровная, песчаная дорога.

На сторнах, перемещаясь, бок о бок с Зариной, я мог вблизи рассмотреть необычные деревья, растущие в этом лесу. Мощные стволы, с пятнистой, фиолетово-зеленой, чешуйчатой корой; широкие, темно-зеленые с синими прожилками листья — ничто не напоминало о земных елях, березках и липах.

Тем не менее, несмотря на необычность местной флоры, запах, она источала приятный, и вообще, в лесу было очень хорошо.

Шумел тихий ветерок, качая высокую траву и крепкие сучья, где-то в вышине опять выглянула Лорра, разогнав, видать тучи, и ее лучи пробивались сквозь листья, создавая вокруг волшебный пейзаж.

Навстречу нам попались двое остроухих охотников с длинными луками, едва увидевших Зарину и моментально сдернувших шапки. Они тащили за плечами тушки каких-то шестиногих, пухлых животных. Мы проехали мимо, и Зарина лишь легким кивком дала понять, что увидела старания эльфов.

— Это наши, замковые охотники. Они добывают дичь для кухни, — пояснила девушка.

— Да, Зарина, как же у вас здесь замечательно! — я прикрыл от удовольствия глаза, и внезапно почувствовал, как нежная ладошка взяла меня за руку. Теперь сторны шагали вплотную друг к другу, и мое бедро тесно прижималось к жаркому, округлому бедру Зарины.

Желание пожаром охватило мое тело, и я попытался обнять королеву, но та, лукаво улыбнувшись, ловко отстранилась. Сторны недовольно заревели, а я растерянно произнес:

— Зарина, я теб…

— Вот видишь, Дима, как на тебя действует наша благодать! — смеясь, перебила девушка. — Это все цветы кресс — их запах так влияет на мужчин. Вернемся же в замок, пора тебе увидеть живых орков!

Смущенный, я развернул свое животное, и мы отправились в обратный путь.

Спустя какой-то час, мы с Зариной уже проходили через главные ворота города-замка Зарруд.

Наши сторны процокали когтями по булыжной площади, и мы добрались до основной лестницы замка, где уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу Трокс и Линиэль.

— Моя королева! — поприветствовал Зарину военный, маг ограничился лишь коротким кивком.

— Так, Линиэль, распорядись отвести сторнов в стойло, а мы с Дмитрием, пойдем в подземелья замка, — тут лицо королевы исказилось от гнева, — пора ему увидеть этих… этих грязных, зеленых животных, этих вонючих земноводных!

Лицо Зарины так перекосило от переполнявших ее чувств, что я чуть не отшатнулся, и подумал:

— Фига себе, ненависть! А я ведь в нее влюблен…

— Пойдем, Дмитрий, пойдем Трокс! Линиэль, ты нас догонишь!

И Зарина, громко топая сапожками по ступенькам, стала подниматься наверх.

Мы вошли в замок, прошли по коридору, свернули раз, другой, затем, пройдя мимо двух стражников в широкую дверь, стали спускаться по уходящей спиралью вниз, каменной лестнице.

Сразу стало сыро, тьму разгоняли лишь укрепленные на стенах, в железных кольцах, смоляные факелы, приходилось постоянно следить, чтобы не поскользнуться на мокрых ступеньках.

Впрочем, шли мы недолго — спустя какое-то время, открыв очередную дверь, мы оказались в достаточно теплом, сухом и хорошо освещенном помещении, в котором находился тяжелый стол с бумагами, чернильницей и перьями какой-то птицы.

За столом, на деревянном кресле, восседал пузатый эльф, одетый в нарядный камзол, из помещения вела еще одна дверь, запертая на засов, которую также охраняли двое остроухих копейщиков.

Увидев нашу компанию, пузан выпучил глаза, и вскочил, сдвинув животом стол, отчего бумаги, разложенные на нем, разлетелись по всей комнате.

— Так, Ордан, первое — нам надо в тюрьму, второе — прекращай набивать себе брюхо, скоро в дверь не пролезешь… — строго сказала Зарина, но глаза ее смеялись вовсю.

— Есть, моя королева! Здесь распишитесь, — он подал ей толстую книгу в кожаном переплете, и подвинул чернильницу с перьями.

Зарина быстро что-то написала на странице книги, и вернула ее пузатому Ордану.

— Пропустить! — рявкнул тот страже, и один из них открыл засов и распахнул дверь.

Ордан же, кряхтя, принялся поднимать с пола разлетевшиеся листки.

Мы, то есть, я, Зарина, Трокс и догнавший нас Линиэль, вошли в тюремный коридор.

В нос ударил влажный воздух, перемешанный со зловонными испарениями давно немытых тел, мочи и испражнений.

Тюрьма оказалась такой, какой я и представлял себе подобные места в давно канувшем в забытье Средневековье: мрачный коридор, освещаемый лишь неверным светом факелов, каменный, склизкий пол, покрытый, кое-где мхом, ржавые решетки камер…

В камерах находились оборванные существа, явно покрупнее эльфов, и, когда я приблизился вплотную к решетке, на меня мрачно взглянула зеленая харя с красными глазками и торчащими из уголков рта, недлинными клыками.

— Дима, осторожней! — тихо воскликнула Зарина.

Но, я и не думал приближаться к чудовищу, с интересом разглядывая его. Орк представлял собой довольно уродливую и массивную копию утонченных остроухих.

Покрытый зеленоватой кожей, с похожими на эльфийские, такими же острыми ушами, с ежиком рыжих волос на голове и мускулистым телом, орк представлял бы собой достаточно грозное зрелище на поле боя, но не здесь.

В тюрьме, одетый в какое-то рубище, ослабевший, этот представитель разумного вида, не казался чем-то страшным и достойным уважения, скорее вызывая брезгливость и жалость.

— Пить… дайте воды… вы, изверги… — внезапно прохрипел орк густым басом.

— Ого! — подумал я. — Он еще и разговаривает!

— Пить захотел! Ишь, ты, отродье! — раздалось позади шипенье Линиэля, зазвенел металл, и груди орка коснулся кончик меча.

Зеленокожий отскочил от решетки, и, отвернувшись, уселся на грубо сколоченные деревянные нары.

— Пойдемте дальше! — прозвенел в зловонном воздухе голос Зарины.

— Как видишь, Дима, здесь мы содержим пленных орков, где по одному в камере, а где и по несколько особей! — продолжила она.

— Вижу! — кратко ответил я, идя по коридору, и рассматривая узников подземелья.

Действительно, в одних камерах находилось по одному орку, тогда, как в других — по несколько зеленокожих, в том числе и женского пола.

Мы дошли до развилки, и я почувствовал, что мне надо на свежий воздух, уж слишком душная атмосфера царила в тюрьме.

— Зарина! — я тронул королеву за плечо. — Мне надо на улицу, задыхаюсь я здесь…

— Хорошо! — согласилась девушка. — Отложим вторую часть экскурсии на потом, тем более, что скоро намечается еще один наш набег на поселение орков. Ну, как тебе они?

— Отвратительные рожи! — честно признался я. — Более уродливых тварей мне еще не приходилось видеть…

— Во-о-от! Молодец, Дмитрий! — меня по спине хлопнула кожаная перчатка Линиэля. — Так держать!

Мы прошли к выходу из тюрьмы, миновали караулку с Орданом, уже собравшим с пола все документы, прошли по винтовой лестнице, и вышли к главному залу замка.

— Линиэль! — обратился я к военному. — Где вы похоронили моего товарища? Мне надо взглянуть…

Военный хмыкнул, бросил взгляд на королеву, та утвердительно кивнула, и, сделав взмах рукой, он сказал:

— Что ж, пошли, молодой человек!

Распрощавшись с Зариной и Троксом, мы медленно направились по мощеной улочке, в южную сторону города Зарруд, ведя неспешную беседу.

По небу плыли легкие, кучевые облака, напоминающие маленькие кораблики, стояла тишь да благодать.

Вскоре мы подошли к внушающему уважение огромному, огороженному пространству, за забором которого виднелись ровные ряды камней.

Пройдя сквозь ажурные ворота, охраняемыми двумя мечниками, мы очутились на гигантском поле, уставленном вырезанными из неизвестной породы, стилизованными под давешние кристаллы, обелисками.

Они располагались ровными рядами, выложенными, словно по линейке, и была здесь их явно не одна сотня.

— Здесь, Дмитрий, покоятся остроухие, погибшие в боях с орками и зверями… — благоговейно произнес Линиэль, отдавая вполне земное приветствие рукой.

— А где же покоятся эль.. остроухие, умершие естественной смертью?

— На другом кладбище, в другом конце Зарруда. — ответил военный, затем произнес: — Иди за мной, на могилу своего друга.

Мы пошли мимо бесконечных рядов могил, и я все удивлялся, как Линиэль ориентируется здесь?

Наконец, спустя минут двадцать, мы подошли к одиноко стоящему камню, вырезанному уже из огромного куска гранита в той же манере, что и предыдущие.

— Здесь! — коротко сказал военный, и тактично отошел в сторону.

Я присел на корточки у могильного камня, и вгляделся в непонятные мне надписи на эльфийском.

Несмотря на то, что я довольно свободно разговаривал на языке остроухих, читать, и соответственно, писать, я не умел.

— Что ж, друг, позывной «Барс», вот ты и нашел покой, пусть и в чужой для тебя земле. Пусть она будет для тебя пухом! — подумал я, и, посидев у могилы еще немного, резко поднялся.

Вечернее небо над Заррудом очистилось от облаков, дышалось после подземелья, удивительно легко, но я, отдав дань уважения павшему товарищу, сказал Линиэлю, что хочу пойти к себе.

Военный вывел меня с территории кладбища, довел до лестницы у главного входа в замок, а сам отправился куда-то по своим делам.

Я постоял немного на ступеньках, оглядывая суету вечернего города. Вот из ближайшей таверны появилась подгулявшая компания сменившихся стражников; влюбленные парочки не спеша шли по мостовой, о чем-то воркуя; крестьянин, понукая своего, тяжело нагруженного трума, торопился к главным воротам, очевидно идя домой…

На небе высыпали миллиарды звезд, образуя неизвестные мне созвездия, спутник планеты — зеленого цвета, ущербная луна, поднялся над горизонтом. Я вздохнул, и только повернулся, чтобы идти к себе в комнату, как о мои ноги что-то потерлось.

Я нагнулся и, посмотрев вниз, увидел одного из лаззи: животное умильно глядело на меня своими фиолетовыми глазами и издавало нежные звуки.

— Ну, иди, иди сюда! — я похлопал себя по плечу и зверек, юрко, по ноге, а затем и по телу, добрался до места назначения.

— Ну, и как тебя звать, дружок? — спросил я лаззи. Тот лишь издал горлом неопределенный звук, и снова посмотрел на меня.

— Ха, буду звать тебя Рыжиком! — подумав, торжественно сказал я новому другу, и тот, словно понимая меня, закивал своей оранжевой головкой. Я погладил животное по голове, и оно доверчиво прижалось к моей шее.

Мы с Рыжиком прошли по ступеням к главной двери замка, и вступили в его сумрачные коридоры.

Освещаемые неверным светом факелов, каменные полы терялись во мраке, но лаззи, внезапно, быстро спрыгнув с меня, топоча своими маленькими ножками, куда-то убежал, только длинный хвост мелькнул.

Не успел я удивиться, как Рыжик вернулся, чем-то аппетитно хрустя.

— Ну, вот, — усмехнулся я, — и о кормежке для тебя, заботиться не надо.

Рыжик, тем временем, снова забрался ко мне на плечо, и, свернувшись в комочек, уютно устроился на нем, вцепившись коготками в одежду.

Мы пошли дальше, и тут, в боковом ответвлении коридора, я услышал свое имя, произнесенное с явной неприязнью.

Аккуратно, стараясь не шуметь, я пошел в сторону говоривших. Пройдя несколько десятков метров до поворота, я заметил языки света, на противоположной стене, и, спрятавшись за пыльным гобеленом, стал прислушиваться…

–…к Зарине клинья подбивает, сынок! — услышал я глухой голос Линиэля.

— Да, появление пришельцев здорово расстроило наши планы, отец! — ответил ему молодой, зычный бас.

— Так-то, я бы уговорил королеву выйти замуж за тебя, да и бабка Людриэлла помогла бы с приворотным зельем, но тут этот… образовался! Некстати, ой, некстати… — сокрушался Линиэль.

— Так, как я понимаю, завтра мы организуем небольшой поход против зеленокожих мразей, может, тогда и… — вкрадчиво ответили ему.

— Нет! — рявкнул голос Линиэля. — Человека, да, надо убирать, но делать это по уму… Надо разработать план…

— Тихо! — вдруг прошептал его сын. — Кто-то идет!

Парочка развернулся и прошла прямо мимо того места, где я спрятался. Как они меня не заметили? Ума не приложу! Тем более, что кончики берцев таки торчали из-за гобелена…

Как бы то ни было, но эльфы прошли мимо, затем протопала спугнувшая их стража, и лишь потом я рискнул вылезти из-под ткани и отправиться к себе.

Я зашел в комнату, снял с плеча уснувшего Рыжика, и положил его на кровать. Животное, перебирая всеми шестью лапками, тотчас перебралось на пышную подушку, и уютно там свернувшись, снова заснуло.

А я, присев на краешек кровати, стал думать:

— Ну, вот, и первые враги в этом, чужом мире… Понятно, что дорогу я перешел не только Линиэлю, а скорее всего и еще кому-то. Что делать? Ведь уберут, и глазом не моргнут…

Что ж, пока просто буду вести себя осторожнее, чаще, так сказать, оглядываться по сторонам… А, пока, пока можно и на боковую.

С этими мыслями я стал раздеваться, как вдруг, в дверь постучали.

— Да, да, войдите! — крикнул я, снова натягивая уже было снятую рубашку.

Скрипнув, открылась дверь, и вошел, поклонившись, слуга. Рыжик, лежавший на подушке, открыл глаз, лениво взглянул на вошедшего, и снова улегся спать.

— Ваше… э-э, благородие, господин Димитрий! Госпожа Зарина велела передать, что завтра намечается вылазка против орочьей деревни, за Ганейской степью. Просит вас присоединиться. Что прикажете ей передать?

— Хм, — я, для вида, выдержал паузу, — передай королеве, что я буду.

— Хорошо, — ответил слуга, — тогда ранним утром, с ударами колокола, ждем вас на площади.

Он повернулся, и еще раз поклонившись, вышел, а я, подвинув Рыжика, улегся спать.

Спалось тревожно, мучили кошмары, какой-то монстр, липкий, с щупальцами, утягивал меня в глубину болотного омута, а Линиэль, со стоящим рядом молодым человеком, довольно усмехался мне с берега в лицо.

Что-то разбудило меня, какой-то звук, и я, весь в поту, вскочил с кровати, нечаянно сбив Рыжика на пол. Оттуда донеслось недовольное шипение, край одеяла натянулся, и по нему на постель вскарабкался лаззи, его глаза обиженно и недоуменно глядели на меня.

— Извини, извини, дружок! — усмехнувшись, произнес я, поглаживая ящера по головке.

Тот недовольно пискнул, еще раз взглянул на меня, и, внезапно, убежал через еле заметную щель в двери.

— Хм, — не понял я, и стал одеваться. Еще раз прозвонил колокол, именно его звук, одновременно глухой и громкий, и разбудил меня.

Я быстро оделся, зашнуровал берцы, и вышел в коридор. Там царила суета: туда-сюда бегали слуги, отряд копейщиков быстрым шагом направился к главному выходу из замка, я последовал за ними.

Через некоторое время я оказался на площади перед замком. Там уже выстроились ровные ряды остроухих, вооруженных до зубов, верхом на боевых сторнах, чуть поодаль виднелись нагруженные тюками трумы.

Лорра уже поднялась достаточно высоко над горизонтом, и ее лучи сверкали на шлемах и доспехах эльфов.

Королева, вместе с Линиэлем и Троксом, также была здесь, и я подошел к ним.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — поздоровался я с Зариной, затем — с Линиэлем и Троксом.

Военный вел себя, как обычно, ничем не выдавая своего отношения ко мне, я предпочел вести себя также.

Серые глаза Зарины сверкали от возбуждения и ненависти: она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, изредка похлестывая сапог небольшим кнутиком.

— Ну, где же мой сторн? — она оглядывалась по сторонам, кусая губы. — Дмитрий, ты, как, готов к походу?

— Да, я-то готов, только мне бы оружие… — сказал я, глянув, украдкой на Линиэля.

— Госпожа, оружие пришельцев еще изучается, и будет отдано Дмитрию в ближайшие дни! — ответил Линиэль, глядя на Зарину.

— Но, сейчас-то ему, что-то надо? — удивленно сказала девушка.

— Дмитрий, — обратился ко мне военачальник, — ты умеешь обращаться с мечом?

— Приходилось… — я вспомнил детство, когда палкой вырубал целые полчища крапивы, и юность, когда пару раз бывал на сборищах реконструкторов и бился на деревянных мечах с такими же, как я, участниками.

— Меч Дмитрию! — гаркнул Линиэль, и буквально, спустя пару секунд, я уже держал в руках увесистый, острый клинок.

Отойдя в сторону, я сделал пару взмахов и выпадов, с досадой увидев, что на меня все глазеют, кто удивленно, кто с сочувствием, кто с плохо скрываемым злорадством. Линиэль лишь усмехался в густую бороду.

— Так, Дмитрий, — строго глядя на меня, сказала Зарина, — сейчас, ты едешь с нами, но старайся не лезть в гущу свалки. Потом, после вылазки, возьмешь уроки у Линиэля…

— Есть, моя королева! — молодецки ответил я, краем глаза заметив, как скривился военачальник.

Мы сели на сторнов, и поскакали, если можно так выразиться, уже знакомым мне путем: через деревеньку и лес.

Деревья, густые и мрачные, в середине леса, скоро стали редеть, пока совсем не расступились, и лесная чаща плавно перешла, в степь, поросшую какой-то блеклой травой да чахлыми кустиками.

Открывшийся простор даже меня, обитателя степной зоны, поразил: до самого горизонта тянулось однообразное, желто-серое пространство, и лишь очень далеко, там, где небо смыкалось с землей, виднелось нечто, похожее на горный хребет.

Мы без устали скакали по степи, не давая отдыха уставшим сторнам и трумам, и стали разбивать лагерь, лишь, когда Лорра закатилась за край земной поверхности.

Спешившиеся солдаты установили палатки, зажгли костры и принялись готовить пищу. А мы, то есть я, Зарина и Линиэль, уселись ужинать в королевском шатре.

Линиэль все расспрашивал меня о моем мире, устройстве общества и о технике — военачальника интересовало все, что могло бы помочь ему разгромить орков. Зарина тоже слушала мои ответы очень внимательно, изумляясь и ахая, когда надо.

Наконец, ужин закончился, и Линиэль, откланявшись, ретировался, хотел уйти и я, но Зарина мягко взяла меня за руку, и проворковала:

— Дмитрий, прошу, останься!

Я покорно уселся на прежнее место — мягкую, вышитую подушку, отодвинув подальше, с походного столика, тарелки с остатками еды.

— Это правда, что на… рсы, я правильно, назвала? — я утвердительно кивнул. — Что они называют вас, словатов, орками?

— Да, это так! — сказал я, глядя прямо в глаза девушке, которую полюбил всем сердцем.

— Но, ты же совсем не похож на орка! — потрясенно воскликнула Зарина.

— Хм, — усмехнулся я, — вспомни мой первый день в вашем мире: ты, да и остальные сперва приняли меня за зеленокожего… А нарсы, ну, что ж, чем бы дитя не тешилось…

— Да… — задумчиво произнесла Зарина. Ее удивительные глаза, освещенные колеблющимся светом масляных ламп, таинственно блестели в полумраке шатра.

— Да… — повторила она, тряхнув пышными, белыми, завитыми волосами. — Дима…

— Что, моя королева? — спросил я.

— Поцелуй меня… — тихо сказала девушка, опустив голову.

Дважды меня не пришлось упрашивать: через мгновение я сидел подле Зарины, обнимая ее за тонкую талию, и наклоняясь к ней.

Мои губы коснулись ее мягкого, сладкого рта, и два дыхания слились в одно. Спустя секунду мы целовались, целовались страстно, покусывая губы друг друга, обнимаясь, и прижимаясь друг к другу. Зарина постанывала от наслаждения, ее глаза, затуманенные поволокой, глядели на меня с нежностью и любовью.

Словно в бреду повторял я слова любви, о желании, о нежной страсти к девушке, к эльфийке, к остроухой, и… слышал ответные слова о любви к себе…

Я принялся целовать Зарину в шею, постепенно спускаясь все ниже, и оглаживая ее крутое бедро, но, она тут же отстранилась от меня, и глухо произнесла:

— Не сейчас, и не здесь, Димитрий! Все, уходи!

Ошарашенный я встал, молча поклонился, повернулся и вышел из шатра.

Холодный, ночной воздух степи, остудил мой пыл. Я отошел от королевского шатра, и, сорвав былинку, и засунув ее в рот, стал бродить по становищу.

Было тихо, лишь негромко переговаривались часовые, где-то всхрапывали сторны, ветерок легонько колебал траву, с неба на меня глядели миллионы звезд.

Внутри меня все пело, я был пьян от любви, и я был счастлив, ибо только сейчас понял, что мои чувства не остались без ответа. А с Зариной, я готов был пойти на край света, и за нее убить любого.

Побродив немного по лагерю, я зашел в свою палатку, и улегся на жесткую циновку. Долго ворочался, не мог уснуть, но, все же, спустя какое-то время, Морфей сморил меня.

Проснулся я ранним утром от чистого звука рога, разносившегося по лагерю.

Быстро натянув обмундирование и подхватив меч, я выскочил наружу: кругом царила суета, воины седлали животных, снимали шатры, укладывали вещи; Зарина, в стороне, отдавала какое-то распоряжение пожилому человеку, очень похожему на Трокса, рядом с ними стоял и Линиэль.

Над выхоложенной степью стоял молочный туман, сквозь который пробивался жалкий свет Лорры, утренний холодок забирался под одежду и доспехи остроухих, заставляя недовольно поеживаться.

— По сторнам! — раздался, наконец, зычный голос, когда палатки и шатры были убраны и навьючены на трумов.

Я, сев на своего сторна, подъехал ближе к королеве, и она мило улыбнувшись, кивком головы поприветствовала меня.

Также со мной поздоровались Линиэль и старик, которому отдавала распоряжение Зарина.

— Вот, знакомься, Дмитрий — это Зонн, один из придворных магов. Он, конечно, не так силен, как Трокс, однако дел тоже может натворить… много, — сказал Линиэль, представляя меня старцу.

— Зонн, — чопорно сказал маг, глядя на меня.

— Дмитрий, — ответил я, слегка поклонившись.

Мы ехали уже пару земных часов, судя по моему наручному хронометру, благо, что сутки земные и сутки этой планеты фактически не различались, разве, что здесь они были приблизительно на час длиннее.

Внезапно, к Зарине и Линиэлю подскакал на мускулистом сторне дозорный, высланный вперед.

Он что-то прошептал военачальнику, и тот довольно улыбнулся. Линиэль натянул поводья, тормознул свое животное, и, обернувшись к отряду, проорал:

— Впереди орочья деревня!

— Хурра! Хурра! — нестройно послышалось в ответ.

— Так, воины! Действуем по заранее оговоренному плану! Главный отряд бьет по деревне в лоб, два других — охватывают ее с флангов. Ни одно орочье отродье не должно уйти! — снова закричал Линиэль.

Снова послышалось знакомое «Хурра!», и мы медленно двинулись вперед.

Наш отряд шел по степи уже полчаса, когда вдалеке, показалось множество дымков, столбами уходящих в небо.

Линиэль остановил солдат, подняв вверх кулак в кожаной перчатке. Затем сделал три знака: указал вперед ладонью, затем его рука, словно рыба, скользнула влево и вправо.

Отряд разделился: две его части стали обходить нас с флангов, а мы, ударный кулак, снова двинулись вперед.

Зарину окружили крепкие ребята, в количестве десяти штук, масса эльфов переместилась вперед, и я заметил, что Линиэль и Зонн, остались позади отряда.

Я дернул поводьями, и оказался возле мага и военачальника.

— Вот, Димитрий, гляди, как мы учим зеленокожую мразь жизни… — высокомерно сказал Линиэль, прищурясь, и поглядывая на меня.

Лорра давно разогнала туман, и сейчас, пригревала, давала волю своим лучам; на небе летали лишь легкие клочки облаков — остатки давешней мглы. Да, если бы это происходило на Земле, то можно было бы сказать, что начинается теплая и солнечная осень.

Но, увы, это была не Земля… Маг, тем временем, отъехал в сторонку, и что-то забормотал, глядя на деревню, чьи необычно круглые крыши привлекли мое внимание.

Сперва ничего не происходило, и я даже отвлекся, глядя на невозмутимых остроухих солдат, стоявших, как один человек, в строю.

Внезапный удар грома заставил меня подпрыгнуть на сторне, а животное — недовольно на меня покоситься. Что-то изменилось — над деревней, и только над ней, висела гигантская сизо-черная туча, откуда били молнии и слышалось ворчание грозы.

Даже отсюда было видно, как по деревне заметались маленькие, на расстоянии, силуэты, подхватывая еще меньшие фигурки и затаскивая их в дома.

Внезапно колдун взвыл что-то трубным голосом, и прямо из центра тучи в землю, ударил столб электрического огня. От столба по домам зазмеились огненные плети поменьше, поджигая жилища орков.

Не успел я, ошеломленный зрелищем первый раз увиденной магии, придти в себя, как седобородый волшебник, снова что-то проорал, и тучу прорвало.

Прямо на несчастную деревеньку, сверху, посыпались натуральные куски льда, величиной с хороший апельсин. Они сыпались сверху, проламывая крыши домов и построек, уничтожая все, всех и вся.

Линиэль сидел на сторне, со злорадной ухмылкой глядя то на разрушаемую деревню, то на явно уставшего мага, то на меня.

Я же поглядел на Зарину: лицо ее не выражало особой радости, но не было и гневным или печальным — оно было сосредоточенным и серьезным.

Наконец, камлания колдуна прекратились, прекратился и чудовищный град, туча над деревней, уничтоженной пламенем и льдом, наконец, рассеялась буквально на глазах. Через минуту только дым над развалинами поселения орков напоминал, что здесь случилось меньше десяти минут назад.

— Вперед! — заорал Линиэль, картинно указывая вытащенным мечом на деревню.

Наш отряд, и два фланговых, ринулись в сторону руин. Мы скакали меньше двадцати минут, когда в нос мне шибанула непередаваемая смесь из запаха горелого мяса и древесины.

Сторны и плетущиеся позади трумы прошлепали лапами по неглубокому, на удивление прозрачному ручью, и мы въехали за разваленный градинами частокол деревни.

Некогда чистые улицы, сейчас, представляли собой труднопроходимую грязевую ловушку из сажи и земли, кругом валялись обломки заборов и строений, таяли гигантские обломки льда.

Дымились дома, где-то относительно целые, где-то уничтоженные напрочь, в лужах валялись погибшие орки и их дети.

Я шел среди этого хаоса и вспоминал, как тогда, уже давно, в прошлой жизни, тоже шел по похожему поселку Восточной Нарсии, «зачищенному» нарсами: также по улицам валялись убитые дети, старики и взрослые; девушка в разорванной одежде висела в самодельной петле на сосне — по ее ногам струились змейки засохшей крови; с немногих уцелевших домов были сняты железные крыши и кованые ворота…

Я отвернулся — не было сил глядеть на все это… Внезапно, рядом со мной раздался короткий свист, словно пролетела пуля, и тупой удар, я оглянулся — выпучив глаза, пуская изо рта кровавые слюни и держась руками за копье, глубоко вонзившееся в грудь, со сторна медленно сползал Зонн.

— Твою мать! — заорал я, передвигаясь поближе к Зарине и ее охране. — Засада!

Впрочем, телохранители Зарины среагировали практически мгновенно: в одно из разбитых окон ударили луки и полетели копья — через мгновение из провала выпал орк, больше похожий на огромного ежа, то того он был нашпигован стрелами и пиками.

Мы отправились дальше, но, вдруг, раздался странный звук: нечто похожее на пыхтение старого паровоза, так знакомое мне по черно-белым фильмам, и тяжелый топот. Телохранители королевы взяли ее, меня и Линиэля в кольцо и ощетинились луками и пиками.

Из-за ближайшего, самого высокого в поселении, здания, внезапно, вышло что-то. Существо было… немаленьким, оно было заковано в тяжелую, темную броню, вместо рук у него было нечто вроде пулемета Гатлинга.

Тварь испускала из-за спины клубы черного дыма и белоснежного пара, и тяжело шагала в своих, железных сапогах, по грязи.

— Е-мое! — в голосе Линиэля, неожиданно я почувствовал страх. — Это же орочий паробот!

Паробот, тем временем, остановился напротив нас, и я смог рассмотреть красноватые глазки и полоску зеленой кожи, под массивным шлемом.

Внезапно, орк, в своем, хм, экзоскелете на паровой тяге, взревел, и стволы пулеметов на концах его рук, пришли в движение.

Одним быстрым прыжком я очутился возле Зарины, и сорвал ее хрупкое тело со сторна, вдавив в землю и навалившись сверху.

Раздался свист раскручиваемых стволов, и нас накрыл кровавый ад! Пули неслись у меня над головой, вырывая куски плоти у не успевших пригнуться эльфов, калеча и убивая трумов и сторнов.

Но, вот рукотворная преисподняя, сперва, умерила свой пыл, а затем смолкла вовсе.

Я приподнялся на локтях, и огляделся: кругом валялись изрубленные и истерзанные останки остроухих, ездовых и вьючных животных.

Паробот стоял на том же месте, и изнутри неслась грязная ругань и странные постукивания. Я поднялся, мельком отметив, что Зарина жива и пытается шевелиться.

Из паробота заметили меня, и ругань и металлический лязг усилились: видать что-то разладилось в механизме, и орк пытался починить свой экзоскелет, причем делая это совершенно в словатской манере.

Я вытащил меч из ножен, и быстро, не отрывая взгляда от пыхтящего паробота, пошел к нему.

— Мать твою, да заводись, ты! — взревел орк, чувствуя свой скорый конец.

У него ничего не получилось — паробот так и не завелся, а я просто ткнул мечом в смотровую щель экзоскелета, окрасив клинок багровым, и упокоив чудище навеки.

Вокруг стали собираться остроухие, с восхищением глядя на меня. Подошла Зарина, в грязном, измятом костюме, но живая и счастливая, откуда-то вынырнул целый и невредимый Линиэль.

Подошли еще солдаты, уже и с фланговых отрядов — они вели за собой скованных цепью орков: детей, мужчин, женщин. Те, в отличие от остроухих, понуро молчали, лишь изредка, орк-мужчина или орчиха, кидали на нас злобные, полные ненависти взгляды.

Гомон царил невероятный, все хотели поздравить меня со спасением королевы и победой над пароботом — ведь мало кому удавалось завалить такое бронированное страшилище. Впрочем, мне нужна была благодарность только одной, и я ее получил…

Зарина, подойдя ко мне, взяла меня за руки, и высоко подняла мои ладони к Лорре — это был знак высочайшей признательности со стороны остроухих. Весь отряд встретил его с ликованием, лишь по лицу Линиэля пробежала язвительная, тут же исчезнувшая, кривая улыбка.

Всего наш отряд потерял одного мага, двенадцать солдат, из которых восемь были личными телохранителями Зарины и несколько трумов да сторнов — небольшая плата за пленение нескольких десятков зеленокожих аборигенов…

Мы развернулись, и пошли прочь из разоренного поселения, оставив паробот, с трупом внутри, пыхтеть, выпуская дым и пар, на одной из улиц.

Я ехал рядом с Зариной, и сердце мое сжималось от страха того, что мог ее потерять сегодня, и от гнева на орков, хотя, в глубине души я понимал, что не прав, и что, что-то здесь… неправильно.

Внезапно я почувствовал на себе чей-то взгляд, взгляд полный презрения и отвращения. Оглянувшись назад я увидел Линиэля, что-то говорившего статному, смуглому эльфу с офицерскими нашивками. Тот взглянул мне в глаза, и ощерился, плотоядно ощерился, нагло улыбаясь мне, и совершенно не скрывая своих чувств.

Линиэль, увидев, что я смотрю на них, тотчас отстранился от офицера, легко улыбнулся и поклонился мне. Я отвернулся, и снова поехал рядом с королевой, которая недоуменно взглянула на меня.

Да, врагов здесь я начал наживать с каждым днем, пусть и не без помощи местных…