Плерома. πλήρωμα

Андрей Сафонов

Прага, Дрезден, Кенигсберг, Питер… Платон, К. Юнг, Р. Штейнер, Ф. Ницше, В. Пелевин… Изощренный интеллектуальный лабиринт, где в безумном узле сплетаются ключевые сюжеты мировой литературы и философии. Попытка познать себя обернулась такой бездной ужаса, которую невозможно представить, если сам не побывал там. Эта история трудно умещается в голову, но все описанное действительно произошло со мной. И каждому, кто думает, что дошел до точки невозврата, я могу теперь сказать точно, что выход есть.

Книга

В общем-то этот стишок и стал ростком, из которого начала разрастаться книга о мистическом городе-фрактале¹⁰, городе-мандале¹¹, каждый элемент которого символизировал бы некий аспект реальности. Все эти символы собирались в гигантское метафизическое уравнение, разгадав которое, можно было бы найти главный символ, окончательный секрет бытия. Я понимал, что это звучало самоуверенно, но в том и очарование юности, чтобы ставить нереальные цели. Чтобы забраться туда, где никто еще не бывал.

Буквально через месяц после того, как я начал писать роман, моя судьба повернулась странным образом. Мой одноклассник помог нам найти комнату за 3 тысячи рублей (что даже по меркам 2009 года было очень мало) в доме, прямо напротив улицы 8 марта и дома Толика. Тогда казалось, что вся вселенная идет навстречу мне. За время последующих двух лет, проведенных там, мечта и реальность слились воедино. Моей главной задачей было выбраться в астрал¹² (в реальности которого я тогда уже убедился эмпирически), и уже там исследовать загадочную улицу zu dem Tod. Я надеялся, что там и завертится искомый сюжет.

Из раза в раз я вылетал в рассеченное деревянным крестом окно, изо всех сил греб руками к заветной цели, барахтаясь в плотном, как кисель, воздухе, но каждый раз что-то мешало мне добраться до «8 марта». Однажды сильный ветер подхватил меня и унес в противоположную сторону города — край красных черепичных крыш, и старинных гофмановских¹³ улочек. Иногда город причудливо выворачивался, и вместо заветной улицы я оказывался в совершенно другой его части, чаще всего возле похожего на языческий храм Дома Советов. В другой раз я почти добрался, но уже на подступах к улице, над лабиринтом из гаражей (которых в реальности не было), похожим на средневековую деревню, силы оставили меня и я опустился. Из-за угла выглянула страшная старуха и спросила: «Чего ты ищешь?» Я понял, что она является астральным проводником по данной местности и может меня довести туда, куда я хочу, но совершенно неожиданно для себя в каком-то демоническом экстазе я запрыгиваю на спину старухе и кричу: «Счастья! Счастья хочу! Дай мне счастья!»

В одном из выходов я встретил там музыканта Олди из группы «Комитет Охраны Тепла».¹⁴

Он сказал тогда что-то очень странное вроде: «Эх, Андрюша, ну что же ты наделал, как же ты мог??? И ангелы, и демоны недоумевают, мы все недоумеваем. Но ладно мы, но на что ты себя обрекаешь?…»

А однажды я шел по улицам астрального города, и все небо, куда я ни смотрел, было усеяно лунами, они висели скоплениями, как виноградные гроздья или страшные неизвестные медицине опухоли. На перекрестке я встретил чем-то знакомую женщину в белом медицинском халате со шрамом, страшно исказившим лицо. Я прошел было мимо, но что-то заставило меня обернуться. В этот момент она также обернулась, и наши взгляды встретились — мертвые глаза, словно воронки, затягивали меня. Наконец она спросила с мрачной усмешкой: «Ты что, генетики не знаешь?» Сама смерть, наверное, не могла произнести это выразительнее. Что-то настолько зловещее было в ее интонации, что меня охватил парализующий ужас. Мне показалось, что она знала какую-то тайну обо мне. Я в отчаянии кричу ей: «Скажите, скажите, скажите!» Но слова застревают в глотке, словно туда заливают какую-то отвратительную холодную жидкость, я задыхаюсь и судорожно хватаюсь за белый халат.

— АНДРЕЙ! АНДРЕЙ! — откуда-то сверху доносится крик. Это испуганная жена будит меня. Любимая чудесная жена. Это было только предвестие тех ужасов, через которые ей придётся пройти из-за меня…

— Ты говорил на странном жутком языке, это были как будто перевернутые слова из твоего стихотворения.¹⁵

Еще не раз ей придется меня возвращать оттуда, но не всегда это было так просто.

Итак, два года я потратил на безуспешные попытки прорваться к «улице сна». Параллельно было еще что-то: поступление в аспирантуру с математического на философский факультет, работа в школе учителем информатики, но все это касалось меня очень мало.

А потом мы неожиданно сорвались и поехали в Питер. Лена тогда окончательно оставила мысли о юридической карьере и находилось на мучительной развилке. Почти каждый день она говорила о своей якобы никчемности и непригодности, и об отсутствии смысла. Дабы дать ей оглядеться, а скорее, чтобы самому сбежать от себя, я подумал о Питере. Незадолго до того как мы заговорили о такой возможности, Лене приснился летящий к нам в окно черный памятник Петру Первому. И кто-то сказал: «Умерла наша общая мать». Рядом с черным попом они стояли у гроба. А сразу после того, как мы решили ехать, незнакомая женщина подошла к ней на улице и, ничего не зная о наших намерениях, попросила ни в коем случае не покидать область в ближайшем году.

В Питере мы познакомились с рядом интересных людей и заработали довольно приличную по нашим понятиям сумму, которой хватило на покупку новых велосипедов и поездку в Европу. Поездка в Прагу была нашей старой мечтой — она ведь так напоминала тот самый загадочный город, живую мандалу, отражающую структуру «высшего Я» или чего-то еще поважнее. По ее загадочным улочкам Густав Майринк настойчиво водил своих сомнамбулических големов и гермафродитов¹⁶ до тех пор, пока читатель не начинал ощущать себя кем-то в этом же роде. Но поездка не принесла радости. Что-то случилось. Что-то прорвалось внутри. И черная зловонная субстанция стала заполнять душу.

И вот мы вновь идём по заветной улице: прекрасная, как Мадонна, Леночка в развевающемся голубом платье, гигантский Птица, пыхтящий под неподъемным рюкзаком спиртного, и я плетусь позади, словно живой мертвец, повешенный клоун, говорящий зомби. Заходим в похожий на средневековую конюшню двор, подъезд номер 12, заветная дверь, код 38, поднимаемся вверх по немецкой лестнице мимо закрученных спиралями перил.

— Ну все, Гуслярыч, мы пришли, — докладывает Птица.

Примечания

10

Фрактал — самоподобная структура в математике. Определенный элемент повторяется множество раз с различными вариациями, в результате чего появляется захватывающий дух узор. Примеры известных фракталов — ковер Серпинского, множество Мальдельброта.

11

Мандала — термин Карла Юнга, обозначавший проявление структуры высшего «Я» или самости в человеческом бессознательном.

12

Сейчас существует множество пособий о том, как можно без особых усилий испытать внетелесный опыт. Но мало говорится о том, куда это может завести. Я надеюсь, что данная книга прольет свет на этот вопрос.

13

Э. Т. А. Гофман — писатель из Кенигсберга. Российскому читателю известен главным образом благодаря сказкам «Щелкунчик» и «Золотой Горшок», но его рассказ «Песочный человек» или роман «Эликсиры Сатаны» можно считать родоначальниками жанра ужасов.

14

«Комитет Охраны Тепла» — легендарная рок-группа из Калининграда. Одна из первых начала играть регги в СССР. В текстах солиста Олди часто фигурирует имя Джа, что является растафарианским аналогом имени Иегова. Для Олди Джа выступает, скорее, не как объект религиозного поклонения, а как олицетворение всего прекрасного и наивысшего в жизни.

15

Незадолго до этого я записал на компьютер это стихотворение и сделал реверс, полученное звучало жутко и по-восточному: «И ачелп аз-зи теавыдялгыв… Юавырказ азалг»

16

Голем — в каббалистической мифологии глиняная фигурка, оживляемая специальными заклинаниями. Гермафродит или андрогин в герметической символике обозначает высшую стадию духовного делания, совершенного человека, соединившего в себе мужское и женское начало.