Сиюминутные сущности. 15 рассказов

Андрей Саенко

Оптом на круг всегда получается дешевле, а маленькие партии при пересчёте на единицу товара оказываются куда более дорогостоящими. Я с детства любил короткие рассказы, в которых мощь драматургии подчас успешно заменялась глубиной и парадоксальностью незамыленного эпитетами смысла. Не претендуя на лавры живых или вечных признанных мастеров короткой формы, я тем не менее хочу поделиться с вами написанным, потому что оно уже случилось, а мне одному столько не нужно.Андрей Саенко

Смерч

7:00. На столе рядом с разложенным диваном звонит будильник.

Впрочем нет, не будильник. Мобильный телефон. Раскладушка «Сони-Эриксон». Цветной экран, блютус, ИК-порт, сменные панели — все дела. Не бог весть что, но не стыдно выложить на стол во время переговоров.

Пожалуй, следует отметить и то, что он не звонит. Он играет! Играет полифоническую мелодию. Сорокаголосную.

Музыка сегодняшнего дня, музыка нового века.

Нельзя же начинать день с элементарного трезвона! Говорят, как встретишь год, так его и проживёшь. То же и в пределах дня.

Нащупываю клавишу выключения. Откидываю одеяло. Поднимаюсь.

Она не позвонила.

Мыло «Дав», электробритва «Браун», зубная щётка «Рич», полотенце «Икея» — быстро привожу себя в порядок.

Это всё штрихи, это ещё пока не я.

Костюм наш, но сшит-скроен по каким-то итальянским лекалам. Короче — выглядит.

Я выгляжу.

По одёжке встречают.

Кофе «Нескафе». Больше ничего.

Ключи от машины — побежал.

Гараж. Двойное попискивание сигнализации — глухой щелчок открывающихся дверей.

Пежо-307. Купил с рук годовалую, сейчас ей два. Не бог весть что, но не стыдно подъехать к офису клиента, даже если он торгует нефтью.

Еду двадцать пять минут. В магнитоле «Блаупункт» играет Моби — и современно, и вроде как не пошло. В ченджере обойма на все случаи жизни: «Дип Пёрпл», «Чиж и Ко», золотой диск Высоцкого, Розенбаум, Шура Каретный, Томас Невергрин. Лет пятнадцать назад для меня было определяющим, что человек слушает. Сейчас уже совсем не так. Но это для меня. А для кого-то, может, иначе. На вопрос «что слушаешь?» отвечаю «радио».

Паркуюсь.

Захожу в офис. Включаю компьютер. Четвёртый «Пентиум». Монитор «Самсунг». Корея, зато жидкокристаллический. Когда два года назад к нам приходили люди, они впечатлялись. Сейчас меньше.

Работа.

Работа до обеда — как чёрное пятно. В нём короткими вспышками: кофе «Нескафе»; обсуждение с коллегами новостей политики и подтверждение ранее вынесенного неутешительного диагноза нашей правящей верхушке; разговор с водителем про пробки на дорогах; кофе «Нескафе»; поддержание разговора с клиентом о провалах нашей сборной по футболу — я слежу за этими новостями только из-за таких вот разговоров, сами по себе эти новости мне абсолютно не интересны; сестра прислала по e-mail ссылку на страничку с эротическим юмором — смотрим с коллегами, смеёмся, я смеюсь с ними, хотя мне совсем не смешно.

Интересно, а им смешно?

Нет, действительно интересно. Скажи мне, кто твой друг…

Телефонный звонок, то есть нет, сорокаголосная полифония. Неужели она?!

Нет, ошиблись номером.

В моей раскладушке есть оцифрованная запись обычного звонка, как в старом телефоне. Дзи-и-иннннннь… Иногда мне кажется, что нужно просто установить его по умолчанию, и всё изменится. Но такой звонок уже стоит в телефоне моего шефа, ему звонят постоянно, и я не хочу дёргаться каждый раз, вспыхивая надеждой и угасая разочарованием…

К тому же шефа этот звонок, кажется, не вытащил из бесконечного ежедневного смерча.

Смерч… Разница в две буквы или в один звук. Рифма, которая напрашивается сама собой, не стерильная поэтически, но гениальная по сути.

Обед. Уже несколько дней хочется тупо гамбургера или пиццы. Плевать на их вред, просто хочется. Но, как известно, человек — то, что он ест. Кушаем с коллегами суши в псевдояпонской забегаловке рядом с офисом. Разговоры о машинах и о бабах. Я предпочитаю о бабах, потому что это то немногое, что производится в России и, тем не менее, более чем конкурентоспособно рядом с зарубежными аналогами.

Рассказываю о своей. Как она вообще может. И как долго. Хорошо, что женщина, когда заводится по-настоящему, полностью утрачивает чувство брезгливости. Да, так мы тоже попробовали. Понравилось.

Хотя я вообще-то не люблю сырое мясо.

И врать не люблю. Я мог бы сказать, что мы уже два месяца, как не общаемся. И разбежались не потому, что она так не может, а совсем по другой причине. Настолько другой, что я даже затрудняюсь объяснить её словами. Кажется, язык наш стал куцым для формулирования подобных мыслей.

Но, как известно, скажи человеку сорок раз, что он свинья, и он захрюкает. Верно и обратное. Психологи говорят: улыбайтесь, и улыбка заставит ваш организм находиться в хорошем настроении.

И я улыбаюсь. У меня всё хорошо. И с ней тоже. И сам по себе я молодец. Пежо-Икея-Браун-Пентиум-Сони-Эриксон etc…

Работа после обеда — второе чёрное пятно. Разговоров меньше, потому что вечерние события все обсудили. Склеивается какая-то тусовка в ночной клуб, я не хочу. Но я не скажу об этом прямо. Я скажу, что сегодня я должен продолжить со своей то, что начали вчера, потому что ей так сильно понравилось.

Кофе «Нескафе» кончился. Пью кофе из кофеварки — жуткая вещь. Растворимый хотя бы не претендует на звание «кофе»…

Интернет. «Анекдот.ру», «Воффка.ру», «Лента.ру», «Утро.ру». Надо знать новости и свежие анекдоты, иначе никогда не стать душой компании.

Газеты и журналы — «Коммерсант», «Плэйбой». И ещё «Менс Хелф» — в здоровом теле здоровый дух.

Пежо-307. Дорога домой. Моби начал сначала.

Голосует женщина. По пути. Подсаживаю. Она пьяна. Она моложе, чем сразу показалось. Пирсинг.

Довёз до места. Да, разумеется, — расплатиться минетом. Отказываюсь. Денег не беру.

Пять минут. Паркуюсь.

Гараж — сигнализация — дом. Телевизор «Лоэвэ», широкоформатник. Хорошо смотреть ДиВиДи — жаль не снимают больше хороших фильмов. Но я всё равно смотрю новинки — это как анекдоты, политические и спортивные новости, их просто надо знать.

Новости — три лошади с диким ржанием выбегают на экран.

Угроза терроризма… Боже мой, как это всё надоело! Надоело настолько, что даже не страшно. Разве это основная угроза жизни?

Разве есть ещё чему угрожать?

Разве можно убить Пежо, Браун, Икею, Нескафе…

Вспоминаю, что она не позвонила. Мимолётно, стыдясь собственной мысли, жалею, что отказался от минета.

Чак Паланик. Читаю. Неинтересно, местами даже противно, но надо прочесть. Ведь это — про нас.

Неужели, в самом деле, про нас?!

Про меня?!..

В холодильнике пусто. Вспоминаю про гамбургеры и пиццы. Суши, блин, будь они прокляты.

Чашка «Нескафе». Длинные тонкие китайские сосиски из банки. Это не сырое мясо. Это хуже.

Душ. Прохладные струи сбегают по спине. Закрываю глаза, подставляю лицо воде. В наступившей за закрытыми веками темноте слышу, как брызги бьют в полиэтиленовую занавеску с красивыми круглыми пузыриками, наполненными какой-то голубой жидкостью — «Икея».

Она снова не позвонила.

И я не позвонил.

Выхожу в коридор. Зеркало в полный рост. В нем мужчина. Довольно молодой. Вполне приятной наружности.

Он смотрит мне в глаза. Он голый. На нем нет костюмов, ботинок, он не связан с лэйблами и с невнятными знакомствами. Он не владелец квартиры, машины и гаража. Он не социальное животное. Он один.

«Скажи мне, кто я, и я скажу, кто ты».

Кто ты?

Кладу запрограммированную заиграть в семь утра раскладушку «Сони-Эриксон» на стол. Надо будет купить для неё новые сменные панели.

21 октября 2004