В поисках компромата. Исторический детектив

Андрей Русев

Молодой историк Николай Умов пытается разыскать документы, появившийся, по его мнению, в начале прошлого века и способные изменить представления о целом историческом периоде. Николай считает, что речь идет о некоем компромате. В ходе поисков открываются удивительные исторические факты. События разворачиваются в довоенных Мексике, США и на Кубе, а также в СССР и современной России. В книге присутствуют реальные исторические персонажи.

Глава 7

Человек в форме майора мексиканской армии с дымящейся сигарой в зубах условным знаком постучал в ворота дома 410 по Рио Чурубуско. Это был Давид Альфаро Сикейрос, изменивший внешность с помощью накладных усов и бороды. Горькая ирония состояла в том, что он когда-то был дружен с Ривера, организовал с ним Синдикат революционных живописцев, но потом их дороги разошлись: Ривера полностью отдался живописи, а Сикейрос с головой ушел в революцию. И вот Ривера приютил беглого русского революционера, а Сикейрос пришел его убивать.

Ворота открыл американец Шелдон Харт, один из охранников Троцкого, которого завербовал Юсик, руководивший подготовкой группы. Сикейрос уверенно шагнул внутрь, а за ним во двор вошли 20 вооруженных человек, одетых в военную и полицейскую форму. Они ворвались в дом и открыли стрельбу.

* * *

24 мая около четырех часов утра жители маленького тихого городка Койоакан¹² проснулись от грохота настоящего боя, продолжавшегося около четверти часа. Когда все стихло, они не решались даже выглянуть на улицу. Однако любопытство — столь же сильная эмоция, что и страх. А у кого-то даже сильней. И если людей не приучить падать при звуке выстрелов, то они так и будут тянуть шею, чтобы посмотреть что там происходит, вопреки реальной угрозе погибнуть. Нашлись смельчаки и здесь, отправившиеся к месту стрельбы. И вскоре от дома к дому поползла страшная весть: убили Лео экстраньо¹³ вместе с женой.

— Вот и сюда это докатилось, — с горечью изрек Хальперес-старший.

— Что? — спросил младший из сыновей.

— Погромы! — буквально выкрикнул отец — Посмотрите, что твориться в Германии! Да и не только там! А что делает местное правительство?! Оно запрещает въезд евреям¹⁴!

Он помолчал немного.

— Так, сегодня из дома никто ни ногой. Я — в мастерскую.

Старший сын молча поднялся и направился за отцом.

* * *

О былой жизни Хосе почти не вспоминал. Мать умерла вскоре после его рождения. Савелий Гальперин остался с двумя сыновьями, Иосифом и Михаэлем. Жили они под Барановичами, где у отца была обувная мастерская. В войну они оказались сначала под немцами, потом под Советами, и в конце концов под поляками. Савелий хотел перебраться в более спокойное месте. И тут в Барановичах объявился некий франт, называвший себя на английский манер Айзек. На каждом он углу рассказывал о райской жизни в Америке, где много их соплеменников, и как они добиваются там невероятных успехов. И любой может туда перебраться. Нужны только деньги. И Гальперин-старший загорелся этой идеей.

Айзек предложил ему продать мастерскую и купить дом в Мексике. Это позволит получить мексиканские паспорта. А с ними — прямой путь в Америку. Сделка состоялась. Они перебраться в Испанию, где после нескольких месяцев ожидания смогли ступить на корабль, который понес их к мечте. В Веракрус их встретил Айзек, и отвез в Койоакан, где быстро оформили покупку дома. Через пару недель, как сказал Айзек, можно идти в полицию за паспортами. С этим он убыл и уже больше никогда не появлялся.

За свою короткую, но столь богатую событиями, жизнь Ёся научился неплохо говорить по-немецки и по-польски, а за время пребывания в Испании немного освоил и этот язык. Поэтому, отправляясь в полицейский участок, отец взял его с собой в качестве переводчика. И тут выяснилось, как лихо Айзек обвел вокруг пальцы вроде бы умудренного жизнью и весьма осторожного Савелия Гальперина. Оказалось, что купленный дом не дает права на мексиканское гражданство.

У главы семейства оставались еще кое-какие деньги, и он, как и на бывшей родине, занялся тем, что умеет — открыл сапожную мастерскую. У чужака здесь не было шансов, но не тот был человек Савелий, чтобы опускать руки. Он стачал отличную пару сапог и преподнес ее начальнику полиции. Вскоре появились заказы от его подчиненных. Такая близость к власти позволила за умеренную плату получить паспорта на фамилию Хальперес. Младший стал Хосе, старший — Мигель, а глава семейства — Сальво. Впрочем, местные за глаза называли его Сапато — башмачник.

* * *

Хосе выпил кружку холодного какао. Здесь в него добавляли корицу, кайенский перец и щепотку соли. Прислушавшись, убедился, что отец с братом всерьез занялись делом, и тихо выбрался через окно. Поначалу он хотел пойти через центр — мимо двухэтажного дома, построенного еще Кортесом, и такой же старинной церковью Непорочного Зачатия с удивительно красивым резным фасадом — но услышав шум с той стороны, решил обойдя центр справа. Он шел по нешироким предрассветным улицам первой столицы Мексики уверенным, но не быстрым шагом, демонстрируя, что идет по делу.

«Койоакан на языке индейцев — место койотов, — вдруг подумалось ему. — И вот настало время, когда койоты напали на льва и убили его».

Пройдя мимо школы живописи, располагавшейся в бывшем монастыре францисканцев, он вышел на Рио Чурубуско. Но квартал оказался оцеплен военными. Его задержали и отвели к офицеру. По счастью с ним беседовал полицейский, хорошо знавший его отца, и Хосе сразу отпустили и велели немедленно убираться. И все же он выяснил, что Троцкий и его жена живы. Это известие настолько его обрадовало, что он решил непременно сообщить об этом синьоре Фриде. Пройдя пару кварталов, он повернул на Лондрес и уже через минуту оказался возле ее дома. И только тут Хосе почувствовал неловкость, ведь все в городе знали скандальную историю, из-за которой чета Троцких покинула этот дом.

Первые лучи солнца заскользили по невысоким крышам, а Хосе так и стоял в нерешительности. Дверь тем временем открылась и на пороге появилась служанка. Хосе поздоровался с ней и попросил передать хозяйке, что в перестрелке никто не пострадал.

Примечания

12

ныне один из самых фешенебельных районов Мехико.

13

(исп.) чужестранец.

14

в ноябре 1938 года правительство Мексики запретило въезд в страну еврейским беженцам из Германии.