Небытие. Бессмертные

Андрей Респов, 2020

Что же стало с Небытием? Уже не Игра. Новая реальность заставляет строить планы. Бессмертные, где ваше место? Зачем вы нужны новорожденному миру? Вы – сила будущего или проклятие этой сказки? Рискнёте замахнуться на серьёзное дело или станете прожигать бесконечную жизнь? Хватит задавать вопросы! Взял в руки карты, играй, Демиург! Стисни зубы, иди вперёд. Ибо пока разумный в Пути, есть у него надежда!

Глава четвёртая

«Если ты читаешь это письмо, значит, ты один из нас. Бессмертный Странник. Волею судьбы, мы, Лига Бессмертных, предлагаем тебе присоединиться к нам. Если тебе надоело бродить по миру и прожигать своё бессмертие без стоящей цели, если ты скучаешь по технологиям родного мира, если тебе просто одиноко в новой реальности и есть вопросы, на которых нет ответов. Приходи. Мы ждём тебя. Срединный Хребет. Поселение Долины Справедливости. Подворье мамаши Хейген. Отдай ей эту пластину, и мы найдём тебя. Где бы ты ни был. Приходи.»

Мда… Немного наивно и романтично. Но ничего, сойдёт. Я бы лучше не придумал. Наверняка вместе сочиняли.

Я улыбнулся и сунул в карман один из образчиков алюминиевого приглашения. Золото на три четверти заполнило мой инвентарь. Ходить было нетрудно, но бежать марафон я бы не решился. В голове всплыла удивительная картина, увиденная мной в перископ фаберрариума. Она завораживала.

Физиологическая броня медленно, слой за слоем нарастала прямо на глазах. Своим видом она напоминала что-то среднее между высотным облачением пилотов, рыцарскими доспехами и костюмом техников-тестировщиков виртуальных систем. Мы с Инфой по очереди, отталкивая друг друга от перископа и страдая от жгучего любопытства, с жадностью следили за фазой формирования «начинки» брони. Точнее, нескольких «начинок» непонятного назначения…

Помнится, я тогда спросил Базилевса, что означают все эти цепочки маленьких шариков и структур, напоминающих электронные микросхемы разных цветов, множество полых трубок, разбегающихся между несколькими слоями керамопластика. На что гигант послал меня просто и без затей, объяснив, что фаберрариум выполняет весь процесс сборки самостоятельно и он, человек из двадцать первого века, не понимает и сотой части инструкции описания, пусть даже и любезно переведённой для него вычислительным комплексом Станции на русский язык. Потом он пожелал мне заткнуться, так как начинается фаза обработки слоёв брони разными температурами и излучениями. И это тот самый момент, когда требуется его вмешательство, так как по желанию заказчицы, цвет брони должен соответствовать принесённому проекту. А для этого нужно вручную менять некоторые настройки.

Я решил отстать от крайне раздражённого и напряжённого Базилевса, поручив Инфе всё же потом уточнить все подробности и сделать мне копию описания возможностей костюма. Такой образчик технологий двадцать шестого века просто не мог быть всего лишь бронёй! На что шаранг с радостью согласилась, чуть не визжа от нетерпения и путаясь под ногами деда и Васи, осталась в Термодинамической лаборатории. Чувствую, спокойно работать она им не даст. Жажда нового у этой девушки поражала и заставляла самого шевелиться шустрее.

Я постарался тихо удалиться, сопровождаемый понимающей хитрой усмешкой деда.

Всё! Визит к Сим Ка, на сегодня хватит. Калейдоскоп событий, закрутивший меня в первый же день пребывания на Станции, вызвал явную перегрузку моих эмоциональных предохранителей. Лейтенант-секунда даже посмотрел на меня с тревогой, когда я забыл поблагодарить его за коммуникатор и целую минуту бездумно вертел в руках первый техногенный гаджет Небытия.

— Сим, передай всем, что появлюсь не раньше завтрашнего утра, после отката портала. Да…и открой внешний шлюз, пожалуйста, хочу воздухом подышать перед рассветом. Спать-то уже не придётся…

— Удачи, Эскул, — Сим Ка помахал мне рукой, вернувшись к общению с одной из панелей управления.

— А… — я хотел спросить, как управлять коммуникатором, но пират опередил меня.

— Управление голосовое, очень простое. Там интуитивный процессор… младенец разберётся… — донеслись его слова до меня уже на лестнице.

Солнце только готовилось показаться из-за горизонта. Когда-то в детстве от деда я впервые услышал, что мы на самом деле, наблюдая восход, в первые минуты появления солнца, на самом деле, видим не его, а лишь свет, преломлённый в атмосфере Земли. Иллюзию… Тогда понимание того, что в реальном мире мы встречаемся с миражами гораздо чаще, чем нам это представляется, было для меня настоящим шоком… Теперь же, понявшего и принявшего новый мир, меня было бы, пожалуй, трудно удивить каким-либо новым фокусом.

Остывшие за ночь камни начали быстро вытягивать тепло из тела. Но вставать было лень. Светало. Я покосился на уже различимые створки шлюзовых ворот. Интересно, это, наверное, затейник Базилевс где-то раздобыл краску и, тряхнув стариной, нанёс на поверхность цифровой камуфляж? Решил проблему Вася… И ведь не пожалел времени!

Хотя, может он и прав. Ветки да сено высохнут. Обновляй, не обновляй, а все меры временные. Тут же всё надолго и надёжно. Сколько здесь, метров десять? Не больше. И довольно светло, а я, если бы не знал где искать, и взглядом не зацепился. Молодец, Базилевс! Красавчик.

Рядом послышался шорох гальки и тяжёлое дыхание. Не оборачиваясь, я спросил:

— Чего так припозднился-то, привратник? Думал уже и не придёшь…

— А ты, Эс, будто глаза на затылке нарастил или вообще бояться перестал? — великан грузно сел на соседний камень, с наслаждением распрямив ноги и всасывая со звуком пылесоса утренний воздух волосатыми ноздрями, — лепота у тебя тут, Демиург, и благолепие…

— Это тебя тут вчера не было… поглядел бы на местное благолепие!

— Что, гости приходили?

— Приходили. Ковен всё не успокоится.

— Ну так это дела понятные. На мозолях ты у них знатно потоптался… Сам понимаешь, меня другое интересует. Что с этой станцией?

— Пещера Али Бабы и склад прапорщика Заховайло в одном флаконе. Хрен я кому эту Станцию уступлю! Самим надо.

— Судя по уверенному тону, ты уже придумал, как надуть Вестника?

— Есть идеи… Точнее, идея. «Гиперборея» оказалась ремонтной Станцией. Операторов здесь чуть более четырёхсот. Поэтому, скорми своему шефу инфу следующего характера. Мол, наша команда во исполнение своих обещаний осваивает Станцию и в любой момент может отключить питание жизнеобеспечения операторов. Но для этого надо заглушить реактор, и мы не сможем использовать необходимые ресурсы для уничтожения других станций.

— Хм. Может, и прокатит. Учитывая, что Хранители, а, значит, и Вестник, не особенно-то в курсе деталей техвооружённости Станций. Но и у него обязательно возникнет справедливый вопрос: что конкретно делают Эскул & Ко для воплощения плана ликвидации ошибки, допущенной ответственной перед Хранителями личностью…

— В ближайшие недели мы собираемся уничтожить следующую Станцию дистанционно, запустив ракетой-носителем один из зондов с разогнанным реактором охранного дрона. Понятно, целиком он её не уничтожит, но жизнеобеспечение операторов будет нарушено необратимо…

— Эээ… вы там чего? Совсем охренели, новорожденный?! — Янитор навис надо мной в мгновение ока.

— Эй! Эй! Спокойно, дружище! Якобы собираемся уничтожить. На самом деле навигатор произведёт подготовку и пуск первой ракеты-носителя со спутником связи на борту. Вестнику же ты предоставишь этот факт, как пробный запуск. Пристрелочный. А вот вторым ракета-носителем мы пожертвуем, снарядив боеголовку боеприпасом объёмного взрыва. Технологии «Гипербореи» и её запасы нам такую разовую акцию потянуть позволят.

— Уф… Эскул, нельзя так шутить над старым ИскИном. Я уж решил… Погоди, а зачем столько всего городить? Морочить голову Вестнику можно и попроще.

— Знаешь, Янитор. Давай не будем считать представителя Хранителей глупее нас. Проведя запланированную акцию, мы, во-первых, обозначим серьёзность намерений и укрепим его доверие к нам, во-вторых, серьёзно замотивируем время на подготовку акции, выиграем время, ведь оно работает на нас и, что в-третьих, я ещё не придумал, но, думаю, есть и, в-четвёртых, и, в-пятых, и, в-шестых… В идеале, нам надо в итоге загнать Вестника в такой цейтнот, чтобы ему пришлось объясняться с ревизорами, имея ложную информацию об уничтоженных Станциях или операторах. Ведь именно это ему нужно, я так понял?

— Да, Эс. Он неоднократно акцентировал внимание, что незапланированное присутствие в этой реальности такого большого количества нейротронов недопустимо и приведёт к самым серьёзным последствиям для него.

— Хм. Очень бы хотелось знать, чем это так помешает Хранителям… Попытайся получить хотя бы косвенные данные, Янитор. Чувствую, заварим мы кашу и объясняться с Хранителями уже придётся нам, Бессмертным. Если они вообще до нас снизойдут… И… поосторожнее, привратник, ты нам очень нужен.

— Правда, Эс? А я вот не обольщаюсь. Меня Вестник первым, если что… — великан сжал в руках один из камней, что во множестве лежали на берегах озерца и небрежно стряхнул с ладони крошево.

— Так, может, ну его на хрен, Янитор? Сдашь нас, получишь от хозяина обещанные плюшки.

— Иди ты, Холиен со своими подначками, знаешь, куда!

— Куда?

— В посёлок. У тебя там вроде бы дела были… а мне пора.

— И наступило утро, и Шахерезада прекратила дозволенные речи, — обиженный привратник своим видом так нарывался на подначки, — ладно, не обижайся! Я хотел о серьёзном напоследок спросить.

— Ну? — угрюмо поторопил Янитор.

— Не запря… гхм, короче, ты как-то проболтался, что обладаешь частью памяти Системы?

— Есть такое, я же, по сути своей, ИскИн в автономном нейроне. А что интересует?

— Особенности сценария виртуальной реальности Земли-2. Столкнулся случайно с одной деталью. Ну и налажал. Да это дело десятое! Ты как, сможешь пояснить?

— Не тяни резину, Эс. Если знаю, отвечу.

— Хорошо. Я Грандмастер Магии Жизни и в моём арсенале на момент транспозиции миров было заклинание «Возрождение», полностью оживляющее любого погибшего не позже суток с момента смерти. Находясь в Цитадели Ковена, я с удивлением узнаю, что такого заклинания у Ведьм нет и они ради него готовы практически на всё, даже на порчу репутации.

— Хм. Ну, мои базы данных выдают следующую справку. «Возрождение» — божественный класс заклинания. В обычном арсенале Магов Жизни нет. Его нельзя не приобрести в Гильдиях, не обучится у другого владельца. Только получить в дар от одного из Богов. В справке указано даже от кого конкретно: Спера из Трёх Сестёр, Великий Альв, Подгорный… всё. Другие боги данным заклинанием не одаряют.

— Ааа… тогда кое-что становится объяснимым. А я — идиот, так и ходил с сокровищем под мышкой, ничего не подозревая. Погоди, ты сказал, что заклинанию нельзя научить. А передать его другому магу каким-либо образом можно?

— Да. Существует ритуал, с помощью которого его можно запечатлеть на божественной скрижали и передать скрижаль другому магу. Тот сможет пользоваться заклинанием, если имеет достаточно маны. Но лишь пока цела скрижаль, сам же обучиться заклинанию, получивший его маг не может.

— Ха! Это обнадёживает… и открывает некоторые перспективы… Спасибо, Янитор! Ты и сам не представляешь, какую информацию сообщил.

— Ну что ж, я рад, — великан улыбнулся, немного оттаяв, — бывай, квартерон, увидимся следующей ночью. Постарайся в полночь найти уединённое место. Береги себя!

— Ты тоже… — не успел я договорить, как фигура великана растворилась в утренней туманной дымке, уже покидавшей распадок перед Станцией.

Предварительно застолбив портальную точку перед шлюзом, привычно переместился. В голове лихорадочным маятником металась мысль об обладании эксклюзивным заклинанием «Возрождения». А ведь это товар, на который у магов Небытия можно сменять всё, что угодно! Надо только не облажаться, как с Гвендолин. А дыр у молодой Лиги Бессмертных… только начни. Со связью худо — бедно решается. А транспорт. Нет, разведывательные пилотируемые дроны — это здорово. Но их мало и ресурс не бесконечен. В Небытие есть гораздо более вкусный способ. Порталы. Магия порталов — вот, о чём следует позаботиться в перспективе. И лучше бы нам иметь собственного специалиста, Бессмертного… Эх, мечты, мечты. Пахать и пахать…

В овраге почти ничего не изменилось. Лишь следы колёс от фургона, да вытоптанная, успевшая подсохнуть, трава. Ну-ка, проверим кое-что. Я поднёс к лицу правое запястье с коммуникатором:

— Вызываю «Гиперборею», приём. Абонент «Дед», — я невольно улыбнулся. На этот позывной Андрей Анатольевич долго не соглашался, справедливо возражая, что дедом, по старой памяти он является только для меня. Убойным аргументом явилось утверждение Инфы о его непререкаемом авторитете. Дед посмотрел на шаранг внимательно, будто подозревая её в подвохе. Потом улыбнулся в усы и кивнул. От воспоминания этого короткого эпизода потеплело на душе. Мысли прервал голос Редьяра:

— Приём, Первый. Здесь Дед. Чего это ты засуетился? Вроде и недавно попрощались.

— Решил проверить, как далеко достаёт связь. Я сейчас в овраге. Встречался с Янитором. Идея с ракетой — носителем одобрена, поторопи Сим Ка и Астру.

— Принято! Сделаю, попробуй активировать коммуникатор из посёлка, вдруг выгорит?

— Идёт, Дед. До связи.

— До связи, Первый.

Не знаю, какой там принцип резонанса, но качество связи у наших предков было просто великолепным. Такое впечатление, что разговариваю с находящимся в соседней комнате.

Дабы не привлекать к себе излишнего внимания, скинул почти весь сет в инвентарь, оставшись в рубахе, штанах и старом плаще. Сделал зарубку на память, так как пришлось оставить сапоги, другой обуви попросту не было. Пришлось их изрядно испачкать в земле, чтобы не выбиваться из образа простого путника.

В посёлок проскочил через восточные ворота, присоседившись к пастуху, ведущему большое стадо коров с ночного выпаса. В Долине было не по-августовски ещё тепло и много зелёной травы, чем и пользовались окрестные жители.

Особенного усиления стражи не заметил, а парочка позёвывающих воинов выглядела довольно мирно. На меня не обратили никакого внимания. Но я решил не расслабляться, мало ли какие есть способы у Ковена. Вон, виндикты, чуть не на пятки нам наступали со своим отрядом. За что и поплатились…

До подворья добрался по утреннему времени довольно быстро. Улицы были пустынны. Городские жители вставали значительно позже пейзан. Ни минуты, не задумываясь просто перемахнул забор, ибо ворота были заперты на внушительный засов. А стуком перебудить половину улицы не входило в мои планы.

Едва добрался до крыльца, как услышал скрип дверей и увидел в нескольких метрах перед собой арбалет, направленный точно мне в переносицу. Над чудом оружейные мысли с тяжёлым, отделанным серебром, прикладом ухмылялось заспанное лицо Хейген:

— Доброго утречка, мастер Холиен! А мы и не ждали тебя так скоро…

— Привет, мамаша! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Не ожидал? А превратить дорогу в Цитадель в речку, ты, засранец, тоже не ожидал? Ведьмы после твоего бегства, словно взбесились. Хорошо, Бруно не вернули, оставили у себя. Но Целительницы были очень сердиты. Пришлось сколачивать плот, да сплавляться в долину, а там пешком до посёлка.

— Прости, Маттенгельд, что доставил вам столько хлопот. Но, поверь, по-другому было нельзя. Удалось спасти Гергудрун и вернуть ей способность к магии, которой её лишил Ковен; понять природу Сонного Мора, это поможет вернуть Бруно и Натиенн. Но врать не буду. С Ковеном у нас теперь война…

— Война у него… Что, ты сказал «у нас»?

— Да, Хейген. Бессмертные объединились в Лигу. Мы будем собирать наших по всему миру. Выжить в одиночку не представляется возможным.

— Ох, Эскул, лезешь в пасть к Парсуму…

— А когда было легко, мамаша? Ты вспомни. Варрагон, буббонка, война с альвами и орками, бегство… да мало ли. Вся моя жизнь, с самого начал, это борьба! Но ты не волнуйся, Хейген, крыша над головой у тебя, детей и Гуггенхайма есть. Золота достаточно, откроешь таверну, лавку. Внакладе не будете. Эликсиры, что будет делать Гуггенхайм, по моей лицензии прокормят вас всю жизнь. Ещё и на приданое Тоше останется, да близнецам на обучение. А не хватит, так я ещё привезу, не переживай.

— Ты будто прощаешься со мной, квартерон?

— Нет, Хейген, конечно, нет! Просто много придётся ездить, а видеться из-за Ковена будем скрытно.

— Да плевала я на этих Ведьм! Не нужна я им. Не тронут они нас, а если думаешь, что к тебе подобраться через меня захотят, так я успокою. Очень помогла вернуться сюда одна из них.

— Кто?

— Мастрес Зелерин.

— Шаранг? Интересно… что ещё она сделала?

— Пообещала, что с Бруно будет всё в порядке и настойчиво просила дать знать тебе, что ищет встречи… может это ловушка, Эс?

— Не знаю, не знаю, Хейген. Думаю, тут другое. Шаранг очень заинтересованы в одной из Бессмертных. Помнишь рыжеволосую шаранг?

— Инфа? Да.

— Думаю, она им для чего-то нужна. И что предложила Зелерин?

— Если ты согласен, дать знать содержателю оружейной лавки шаранг, что на малом рынке. Она пришлёт гонца о месте встречи.

— Хм. Шпионские страсти. Шифруется Ведьма. Отчего так? Ведёт свою какую-то непонятную игру за спиной Гвендолин? Слишком много вопросов… Ладно, пошли Тошу, пусть уведомит, что я буду в посёлке вечером. Там поглядим. И ещё. Вы вывеску уже сделали?

— Когда, Холиен? То понос, то золотуха… Некогда было.

— Закажи как можно быстрее. «Подворье и лавка мамаши Хейген». Очень важно!

— Погоди, Эс. Почему такое название?

— Потому. Подворье будет не только твоего имени. Я полностью выправлю бумаги в Гильдии на тебя. Не спорь, Маттенгельд, повторюсь, так нужно. Вот возьми эти жетоны белого металла. На них короткое письмо. Будешь отдавать всем Бессмертным, кто будет приходить к тебе, но, скорее всего, у них уже будут эти жетоны. Здесь написано, что Лигу Бессмертных можно будет найти через тебя. Постараюсь распространить их через гильдейские караваны и почту по всему свету. Много Странников разбрелось по миру, пора собрать их вместе.

— Поняла… но, если Ковен…

— Узнает? Не страшно. Даже если Цензоры тебя спросят, так и скажи. Ничего не знаю, приезжают, останавливаются, платят исправно. Ищут Холиена. А я и не знаю, где он. Ты ведь и правда не будешь знать!

— Хе… хитро, Эс, — улыбнулась мамаша, — даже если и Мага Разума привлекут.

— Ну, думаю, до этого не дойдёт. Кстати, наш старик ещё спит?

— Не вылезал из своей мастерской до утра, упрямый, как осёл. Всё приговаривал, что ученик вернётся, а ничего не готово!

— Сумасшедший Алхимик!

— Ты его обязательно похвали, Эс. Уж очень он старался.

— Непременно, мамаша, непременно. Ты иди отдыхай, а я в лабораторию спущусь. Перед встречей с Торговой Гильдией надо пару козырей подготовить. Ради выгоды они мне Трёх Сестёр с небосвода достанут…

— Да куда уже спать? Займусь завтраком, да к плотникам Тошу зашлю. Сам сказал, что с вывеской поспешить надо…

— А что на завтрак?

— А вот через часик вылезай из своего подземелья, там и узнаешь. Да, ушастого Грандмастера с собой обязательно приведи, ведь с вечера маковой росинки в рот не положил.

— Сделаю, Маттенгельд!

Мастерская Алхимика на подворье значительно отличалась от варрагонской конуры Гуггенхайма. Высокие сводчатые потолки просторного подвала. Отличная вентиляция за счёт множества цокольных оконцев, застеклённым пусть и мутными, но толстыми витражами. Печь Великого Делания занимала отдельную дальнюю комнату, по периметру заставленную стеллажами с ингредиентами и пустыми пузырьками. Да… А старик-то развернулся, не пожалел золота. Просто мечта, а не лаборатория. Ну по местным меркам, конечно. Эх, я не я буду, если не покажу гоблину нашу Термодинамическую лабораторию и молекулярного синтеза. Интересно будет посмотреть на реакцию Грандмастера Алхимии.

Я, конечно, перед уходом со Станции подумывал синтезировать пару-тройку веществ у нас. Тем более что это бы не заняло много времени. Но как сформировать рецепт и передать Гильдии? Вот ведь в чём загвоздка. Я и так собирался попробовать на свой страх и риск, ободрённый найденными на запястье правой руки несколькими пиктограммами, явно относящимися к алхимии. Изображение реторты, огня в горелке и синей мензурки явно указывали на простейшие манипуляции: «смешай», «нагрей», «добавь маны». Рискнуть стоило. Надо использовать весь свой арсенал. Неудача могла аукнуться, конечно, порчей оборудования и даже смертью экспериментатора. Но умирать бессмертному не впервой.

В соседней комнате, с перегонным кубом и центральным столом, на каменном постаменте, заставленном алхимической посудой, малыми жаровнями, железным инструментом и пустыми тиглями для печи, нашёлся и сам хозяин, устроившийся на низком топчанчике и потрясавший богатырским храпом своды лаборатории.

Тихо, на цыпочках удалился в комнату с печью. Отыскал на полках порошок марганцовки, спирт, немного полуфабриката из водорослей. Решил для начала сделать привычный, много раз изготовленный йод.

Получилось с первого раза. Руки и голова помнили всю последовательность процесса. Вспомнилось первое приготовление эликсира Средней Регенерации. Тогда я использовал печень Парсума… Какая-то шальная мысль мелькнула на грани сознания. Я достал из инвентаря давно и прочно забытый там Пояс Сумасшедшего Алхимика. Интересно, как им теперь пользоваться, не видя строчек в интерфейсе, как вообще понять, что у меня получается в результате эксперимента?

А времени маловато… С пустыми руками идти в Гильдию Торговцев не хочется, а что-то серьёзное замутить… А, ладно попытка не пытка. Что мы имеем на полках у Гуггенхайма? Так… немного готовых эликсиров, моих и обычных, полсотни мензурок жидкой маны. Так, а на этой полке что? Жабьи камни… глаза гадюки, яд кобры, чешуя малого драка, паутина шёлкового арахнида… уф, сплошная непонятная хрень. Нет, скорее всего, это важные ингредиенты для алхимического делания. И достойны самого внимательного изучения…

Стоп. Мысли вернулись к печени Парсума. Орган животного, млекопитающего, дикого, сильного. Отвечает за регенерацию, детоксикацию, синтез важнейших ферментов обмена и секретов пищеварения, а внутриутробно ещё и за кроветворение… Ну-ка, ну-ка… Что-то в этом есть. Эх, жаль у меня сейчас нет никаких нативных органов для эксперимента. Хотя, почему же? Хватит мыслить шаблонами Игры. Добыча ингредиентов… Да я сам набор органов и тканей! Да ещё и Бессмертный. Что значит всегда могу взять у самого себя немного для алхимического делания. Причём без вреда для здоровья. Но возникает вопрос: органы квартерона, не слишком ли это уникальный ингредиент? И какой орган? Я, конечно, любопытен и готов на эксперименты, но не мазохист. Вырезать у себя кусок печени или метр кишок…бррр.

Кровь! Немного кровопускания даже полезно. Но. Кровь — это плазма и клетки. Клетки, несущие специфические генетические маркёры вида. И белки, растворённые в плазме, тоже специфичные. Если кровь каждого человека индивидуальна по сотням показателей, то, как алхимический ингредиент, моя вообще уникальна! Бессмертный тёмный квартерон. Но если исходить из правила, что, чем реже ингредиент, тем уникальнее должны быть свойства создаваемого эликсира. И если предпосылки верны…. Меня бросило в пот от возможных перспектив. Нет, не может быть всё так просто. Кто-то бы давно додумался до этого. Сто. Чушь. Я совершаю стереотипную ошибку. Как с заклинанием «Возрождения». Это молодой мир! И все законы, и правила магии перенесены в него из старого, виртуального, созданного по косному сценарию. А значит… Великий Рандом! Хватит гадать. Взялся делать, делай. Пока не сотворишь, не узнаешь ответа.

Я кинулся в комнату с каменным столом, задев ногой по дороге то ли ведро, то ли какую-то жестянку. Загрохотало.

— Кто здесь? — скрипучий голос гоблина прозвучал из соседней комнаты.

— Это я, Эскул, учитель. Не переживайте.

— Ааа… сделай милость, будь потише, дай поспать. Всю ночь работал…

— Да, да, учитель, простите… — я замер с поднятой ногой.

–…хррр, — гоблинский храп был мне ответом.

Уф. Слава Рандому, не то расспросы бы съели львиную долю времени до того, как Хейген позовёт завтракать.

Итак. Что-то я видел на этом столе среди алхимического инвентаря, ещё отметил про себя, мол, оказывается ещё тогда это было… Есть! Агрегат чем-то напоминал старую дедову мясорубку, оставленную ему в наследство матерью. Только архимедов винт располагался здесь вертикально. На нём на поперечной перекладине крепились две большие мензурки с притёртыми пробками. Ручная центрифуга… Я побоялся спугнуть удачу и с трепетом осмотрел агрегат. Как и всё в мастерской Гоблина, центрифуга сияла чистотой. Я покрутил ручку, наращивая обороты. Ммм… прилично. Должно подойти для моих целей.

Я подтянул к себе один из малых керамических тиглей, плеснул в него воды из бочки, стоявшей в углу, сполоснул и второпях вылил прямо на земляной пол. Руки немного дрожали от нетерпения. Сделал несколько глубоких вдохов. Подтянул поближе грубый деревянный табурет, сел, закатал рукав на левой руке. Взял из груды инструмента маленький нож, показавшийся мне довольно острым, плюнул на лезвие и обтерев о рубаху. Да ну на фиг, плевать на стерильность! Перехватил Поясом Сумасшедшего Алхимика левое плечо, поработал кулачком и сделал продольный надрез над венозным сплетением локтевой ямки. Дорожки тёмной aqua vitae стали стекать в тигль. Продолжая размеренно сжимать и разжимать пальцы, вытащил мензурку из зажима, зубами выдернув пробку, и подставил под один из ручейков густеющей на глазах жидкости. То же повторил и со второй мензуркой.

Проверил, на первый взгляд, натекло чуть меньше полулитра. Даже слишком. Для восстановления пореза хватило одного Малого Исцеления. Ветошью наскоро приведя в порядок поверхность стола и предплечье, вернул мензурки в зажимы.

Первая попытка создания эликсира с новыми свойствами предполагала использование плазмы моей крови. Получить её с достаточной чистотой без центрифуги было бы затруднительно. Отстаивать? Вряд ли, достаточно стерильных условий, как, например, на «Гиперборее», здесь не было. Да и мои волнения насчёт свежести ингредиента, полагаю, не беспочвенны.

Покрутив минут пять ручку центрифуги, вынул мензурки и аккуратно слил верхнюю часть желтоватой жидкости в чистую колбу. Повторил процедуру десяток раз, пока загустевшие до невозможности использования остатки цельной крови в тигле позволяли. Эх, пожадничал! Две трети продукта коту под хвост. Остатки из осадка мензурок отправил в отдельные ёмкости, пустые фиалы для эликсиров.

Завершив получение важных ингредиентов, задумался. Итак, основой для первого эксперимента станет плазма крови. Что взять вторым? Да что угодно! Устав выбирать, я просто взял первый попавшийся пузырёк из запасов Гуггенхайма. «Сушёные слюнные железы фаранга», — гласила надпись. Хм, что за фаранги такие? Ладно. Надеваю на себя Пояс, так, в четыре слота добавляю фиалы смеси плазмы с железами фаранга. Так, а чего порожняком гонять, ещё восемь слотов. В четыре, помня науку Грандмастера Алхимии, четыре фиала с жидкой маной. А ещё в четыре — смесь плазмы и… яд кобры. А почему бы и нет. Так. Поехали, активирую пиктограмму «смешай» и «мана» последовательно. Затаил дыхание… Бл@дь! Какая вонь! Я кинулся к окнам, отворив фрамуги настежь. Уф… Я осмотрел Пояс. В экспериментальных слотах покоилось всего два целых фиала. Из остальных я с омерзением вытряхнул осколки стекла и жутко воняющего порошка.

И что теперь? Сообщений системы нет. Как мне узнать, что получилось? Я посмотрел фиалы на свет. В первом была абсолютно прозрачная жидкость без запаха, во втором, ярко-зелёная, густая и опалесцирующая, отдающая цитрусовым запахом. Блин. Надо продолжать. Запас плазмы я использовал весь. Теперь предстоял эксперимент с клеточным осадком. Смешал с теми же ингредиентами.

Через полчаса, пропахший отвратительными миазмами, я стал обладателем ещё одного фиала с жидкостью глубокого серо-коричневого цвета, невзрачной и больше всего напоминающей придорожную грязь, разбавленную водой.

Усталый и опечаленный неопределённостью, поплёлся будить Гуггенхайма.

— Ну что опять, Холиен?

— Мамаша на завтрак зовёт. Пойдёмте, учитель. Если что, доберёте сон в обед. На пустое брюхо кошмары снятся.

— Ох, твоя правда, квартерон… а что так воняет?

— Да это я так, экспериментировал…не совсем удачно.

— Да? Интересно… и что-нибудь вышло?

— Да так, Грандмастер, чушь какая-то, не знаю, что и сказать… даже посмотреть, что получилось не могу. С этой свистопляской миров пропала способность читать свойства эликсиров.

— Ты хочешь сказать, что мог определить свойства эликсира без Камня Истины? Просто посмотрев на флакон?

— Эээ… да, учитель. Это мог любой из Бессмертных.

— Хе-хе, не знал, удобная способность, наверное…

— А вы, разве, не…?

— Послушай, ученик. Оглянись! Если бы я обладал такими способностями, то половина окружающих нас сейчас агрегатов и приборов не была бы нужна. Труд Алхимика архисложен и требует времени, упорства и терпения!

Ну всё, понесло старика…

— А у вас этот Камень Истины есть?

— Конечно, Эс. Это один из самых дешёвых алхимических ингредиентов. Он и годиться-то только на то, чтобы, поместив его вместе с любым эликсиром в Печь Делания и нагрев, мы сможем узнать все алхимические свойства.

— Блин, как просто-то. Век живи, век учись…

— Золотые слова, Холиен! Иногда можешь говорить умные вещи. Давай тащи, что там у тебя получилось, да побыстрей, я уже чую аромат блинов из кухни…

Я вынул фиалы из инвентаря и протянул их гоблину.

— Пошли! — Гуггенхайм развернулся и зашагал в комнату с печью. Загремела заслонка. Алхимик достал с боковой полки небольшую плоскую свинцовую пластину с одинаковыми круглыми углублениями. В одно он положил кристалл, удивительно похожий на горный хрусталь. А в другое капнул один из эликсиров, по случаю, оказавшийся первым полученным, без цвета и запаха. Снова загремела заслонка. Что-то напевая под нос, Гуггенхайм вылил в верхнюю форсунку над печью флакон с маной и заработал мехами, раздувая угли. Через несколько минут на смотровом слюдяном оконце печи стали проступать руны. Одна, вторая, третья… Четвёртая, пятая… Я в нетерпении переступил ногами. Гоблин, шевеля губами, уставился на руны.

— Интересно, интересно. Эликсир защиты от жажды. Ого! Позволяет неделю обходиться без воды. Отлично. Давай другой!

Я молча протянул зелёный фиал.

— Универсальный эликсир от ядов змей! И тоже недельный! Да ты везунчик, Холиен. О таких эликсирах я и не слышал.

— Они ценные?

— Ну, не такие ценные, как твои первые. Но всё же могут заинтересовать…

— Гильдию Торговцев, например?

— Странно, почему ты сказал. Именно Торговцев. У них больше возможности сбыть такой товар. Ещё что есть, Эс?

— Да, — я протянул серо-коричневый флакон.

На этот раз проступило девять рун, а Гуггенхайм замолчал на целых пять минут. Наконец, старик повернулся и впился в меня глазами-буравчиками:

— Что за ингредиенты ты использовал, Холиен? — от его голоса веяло могильным холодом.

— Кровь и её ингредиенты. И ещё яд кобры, сушёные слюнные железы каких-то фарангов…

— «Каких-то»? Это ездовые ящеры шаранг! Теперь мне становится многое понятным. Магия Крови, как и Алхимия Крови, запрещённые под страхом смерти виды магического искусства, мальчик! Забудь и никому не рассказывай, что ты сегодня здесь наделал. А эликсиры вылей, сожги, выкинь в реку, зарой, уничтожь! И больше никогда не используй кровь в экспериментах, если не хочешь быть гоним магами Небытия.

— Поздно, учитель. С Ковеном у меня и так война. А Совет хумансовых магов… Скажем так, я их не боюсь.

— Я тебя предупредил. А идти в Гильдию Торговцев с этим, — Алхимик указал пальцем на печь, — не стоит. Они просто перестанут с тобой работать.

— Мда… обидно. Столько усилий… Что хоть получилось с последним эликсиром?

— Ты действительно хочешь это знать, Холиен.

— Любопытно же!

— Это Aqua Mortus, Вода Мёртвых, она поднимает мертвецов, но не делает их живыми. Ты сотворил давно забытый эликсир некромантов, Эс.