Аманда

Андрей Ра, 2023

Пятеро знакомых незнакомцев просыпаются без памяти в неизвестном месте. Детский голос сообщает им, что они ужасные люди, но никто не помнит почему. Ряд испытаний поможет им вспомнить, что же объединяет их в прошлом, и понять, что они натворили, что их связывает с Амандой. Голос, которой направляет их по этому кошмару. Но самое главное их испытание – это память о их деянии, кто испытает раскаяние, кто даже не обратит на это внимание и кто настоящий монстр в этом маскараде?

Незнакомцы

Люминесцентные лампы часто замигали и зажглись, освещая металлические проржавевшие стены квадратной комнаты с высокими потолками и пол, состоящий из больших железных плит. Больше в помещении не было ничего. Кроме пяти незнакомых людей, которые неподвижно лежали на полу, погружённые в сон. Что же связывало всех этих людей, оказавшихся здесь? Это им предстояло узнать.

Постепенно незнакомцы начали приходить в себя, шевелиться, вставать, щурясь от яркого холодного света. Первым встал, держась за голову, человек в полицейской форме. Молодой лейтенант принялся непонимающе озираться, пытаясь хоть что-то вспомнить. Он ощупал свою форму и карманы, при нём были: пистолет, дубинка, наручники, удостоверение, даже мелочь звякнула в карманах… Вроде бы все его вещи на месте, только вот он не помнил, что именно у него должно было быть.

Сразу же за полицейским, также держась за голову, со стоном поднялся крупный мужчина средних лет. Одет тот был в грязную майку и драные шорты, которые когда-то были джинсами. Рядом со здоровяком валялась увесистая лопата.

Следом, охая от головной боли, поднялись девушка и крепкий подтянутый мужчина, волосы которого были уже тронуты сединой. На мужчине была спецодежда голубого цвета, чёрный фартук, из кармана которого виднелся скальпель, резиновые перчатки — всё это явно свидетельствовало о его работе в сфере медицины. Девушка же выглядела весьма просто и ничем не примечательно: на ней были юбка карандаш чёрного цвета, белая блузка, что лишь подчёркивала её бледное, уставшее лицо. Русые волосы, которые когда-то были собраны в аккуратный пучок, растрепались и торчали в разные стороны.

Последним очнулся щупленький старичок почтенного возраста. Его поношенный коричневый пиджак был заметно велик в плечах, на рукавах виднелись мелкие разноцветные пятна от краски, а из нагрудного кармана торчали кисточки и несколько карандашей. Хитрые глаза старца с интересом забегали за квадратными очками с толстыми линзами, осматривая всё вокруг.

— Я чего-то не понял! — воскликнул здоровяк, схватив лопату. — Это что это тут происходит, а? Кто вы все тут такие?!

Он перехватил в своих лапищах лопату поудобнее, готовый раскроить голову любому, кто ему не понравится. Девушка испуганно попятилась подальше.

— Успокойся, Вова, — тихо произнёс полицейский, выставляя одну руку перед собой, но вторую всё же отвёл к кобуре. — Мы здесь…

— Вова! — взревел мужчина в шортах. — Откуда это ты знаешь, что я Вова? Даже я этого не знаю!

— У тебя на пальцах набито, — спокойно разъяснил страж порядка и обратился к остальным. — Кто-то хоть что-нибудь помнит?

Мужчина обвёл присутствующих взглядом, но все лишь отрицательно покачали головами, не дав ему ответа.

— Возможно наш похититель использовал препарат, вызывающий кратковременную амнезию, — проговорил человек с внешностью медработника.

— Звучит правдоподобно… эм-м… док, — кивнул полицейский.

— Нас убьют? — со страхом в голосе спросила девушка.

— Это вряд ли. Если бы хотели, давно бы уже это сделали, — ответил ей представитель закона, чтобы успокоить. — А так мы живы! И видишь — оружие, — мужчина похлопал по пистолету в кобуре. — Зачем оставлять его пленникам? Кто бы это ни был, ему что-то от нас нужно.

— Может — на органы, — выдвинул гипотезу хладнокровным голосом доктор.

— Не вариант, — заговорил молчавший до этого старик. — Мои органы точно уже никому не пригодятся.

— Это, не подходите ко мне, — пригрозил лопатой тот, кого звали Вова. — Я, это, вам не доверяю.

— Да угомонись ты, — бросил ему страж порядка и вновь повернулся к девушке. — Как вас зовут?

— Меня?.. э… зовут… — задумалась собеседница, но ответ к ней так и не пришёл. — Не помню.

— Чёрт, а я ведь тоже не знаю своего имени, — воскликнул человек в полицейской форме. — Хотя, подождите-ка… удостоверение.

Полицейский сунул руку в карман брюк и достал своё рабочее удостоверение.

— Абрамов Вадим Юрьевич, лейтенант ОВД Темнограда, — прочитал он.

Другие тоже последовали его примеру и стали рыскать у себя по карманам в поисках подсказок о своих личностях.

— Фролов Борис Петрович, — представился пожилой незнакомец, достав из внутреннего кармана пиджака свой паспорт. — Ух, мне семьдесят три, а чувствую себя на все восемьдесят, — пробормотал он себе поднос, изучая документ.

— Разумчикова Ольга Сергеевна, — произнесла девушка, прочитав свои данные на пластиковой карте. — Хм… судя по этому пропуску, я работаю в детском доме. Кому-нибудь это о чём-то говорит?

— Мне говорит, — старый художник достал из обложки паспорта такой же пропуск. — Видимо мы с вами коллеги.

Доктор, порывшись в своих немногочисленных карманах, к своему сожалению, ничего не обнаружил. Владимир же нашёл в карманах пачку сигарет «Золотая Ява», и раздавив улыбку на своём небритом лице, тут же закурил.

— Вот и познакомились, — заключил Вадим. — Теперь хорошо бы узнать, почему или зачем мы здесь.

Словно в ответ на вопрос полицейского послышался треск динамиков, и из небольших колонок раздался громкий детский голос неизвестной им девочки.

— А! Проснулись. Твари.

— Эй! Ты, это, кто, а? Тебе, это, чего надо?! — тут же принялся орать Вован неизвестной.

— Заткнись, — шикнул на него страж порядка.

— Вы все здесь не случайно, — продолжал голос из динамиков. — Скоро поймёте, что вас объединяет. К вам вернётся память, и вы осознаете, насколько вы ужасные люди.

— Ты «Пилу» что ли пересмотрела, дура? — вновь закричал здоровяк, но на этот раз никто не сделал ему замечание.

— Пройдите по ряду комнат, поскольку теперь ваш черёд страдать и плакать, — продолжала говорить девочка, всё также игнорируя пленника. — Выжившие, если таковые будут, получат то, что заслужили.

Голос стих в треске помех, и комнату наполнил нарастающий гул и лязг металла, словно где-то совсем рядом пришли в движение большие шестерёнки и поршни.

— Это что ещё такое было? — спросил доктор у окружающих его товарищей по несчастью.

— Не знаю, но лучше пока не двигаться, — ответил ему Абрамов.

— Это почему ещё? — недовольно спросил Вован, откидывая окурок в сторону.

Как только бычок коснулся одной из металлических плит в полу, раздались шипение и свист. Сверху на это место мгновенно упала другая плита, раздавив окурок. Через пару секунд гидравлический поршень стал поднимать плиту обратно.

— Вот поэтому, — сухо заключил человек в одежде медработника.

— Нужно, это, выбираться отсюда! — воскликнул Владимир, стоявший ближе всех к той плите. — Это просто бред какой-то.

— Как? — прошептала девушка, боясь пошевелиться. — Я не вижу здесь выхода.

— Видели, когда плита упала, в потолке образовался проём? Там явно пустота за плитами, — заговорил Вадим, анализируя ситуацию. — Дверей я здесь не вижу, так что думаю нам туда.

— Ну, это, вот и иди первый, раз такой умник, — чуть сорвавшимся голосом произнёс здоровяк с лопатой.

Полицейский не был уверен в своих домыслах, но понимал, что как стражу порядка ему придётся взять на себя роль лидера в этой компании бедолаг. Ведь это его долг — защищать и спасать, попавших в беду. Он достал пару монет из кармана и бросил на соседний с ним квадрат. С потолка в ту же секунду упала с лязгом тяжёлая плита. А когда она стала подниматься наверх, Вадим запрыгнул на неё и вскоре скрылся над потолком. Наверху в полумраке был лес поршней, которые держали потолочные плиты и механизмы, приводящие их в действие.

— Вадим, вы в порядке? — послышался голос доктора снизу.

— Да, — ответил тот. — Поднимайтесь сюда.

Сам Абрамов остался наверху и подождал, пока все не поднялись к нему.

— Вон там, смотрите, — он указал на дверь вдали, освещённую единственной люминесцентной лампой.

Он достал пистолет из кобуры и осторожно двинулся к двери. Его товарищи по несчастью нерешительно последовали за ним через некоторое время. Полицейский, резко распахнув дверь, направил в комнату пистолет и осмотрелся.

— Чисто, — произнёс он, войдя в помещение.

Бетонные стены комнаты были увешаны альбомными листами с разнообразными детскими рисунками. В центре располагался стол, заставленный всякой едой и напитками, как безалкогольными, так и крепкими. Рядом со столом стояли старый потёртый диван и несколько стульев.

— О! Поздравляю. Все живы, но надолго ли? — вновь протрещал динамик девичьим голосом, когда все незнакомцы зашли в помещение. — Это безопасная комната, до поры до времени. Последний обед для смертников, так сказать.

— Во! Вот это дело, — воскликнул Владимир, завидев водку на столе.

Мужчина в майке и шортах направился быстрым шагом к столу, но полицейский догнал его и, схватив за руку, остановил.

— Стой! Ты реально хочешь что-то пробовать здесь?

— Ты, это, руки то убери свои, мент поганый! — вырвал Владимир руку из хватки полицейского. — Ещё раз, это, тронешь меня и в хлебало своё получишь.

Он уселся на диван, налил себе водки в стакан и сразу же залпом выпил, закусив сельдью со стола. После чего, довольно расплывшись в улыбке, вновь схватился за бутылку.

— Ну, между первой и второй.

Все подошли к столу и, убедившись в «чистоте» еды, присоединились к Владимиру, чтобы хоть немного отвлечься. Каждый из них был совершенно сбит с толку, растерян и напуган. Кто и зачем похитил их? Для чего какой-то больной разум создал всё это? И что ждёт их за следующей дверью?.. Их тревожило, что они не помнили своего прошлого. И того, что их может неприятно удивить. Того, что их объединяет. Того, что они натворили, в конце концов, чтобы это не значило.

Единственным, кто отказался от трапезы, был Борис Петрович. Его, как человека искусства, заинтересовали рисунки на стенах, показавшиеся странно знакомыми.

— Вы бы не налегали на алкоголь, — сделал Док замечание Владимиру.

— А тебе, это, что с того? — сразу же набычился здоровяк.

— Мне то ничего, но если ты напьёшься, то это явно уменьшит твои шансы на выживание, — озвучил очевидное человек в костюме врача.

— Пф-ф-ф… — фыркнул Вова, но всё же поставил бутылку на стол.

— Что за безвкусица и бред, — проворчал возмущённый до глубины души прагматичный старик. — Трава не бывает синей, а это что — зимний пейзаж? Тогда почему снег красный? Никакого соблюдения логики и простейших основ нашего мира. Очередная бестолочь, которой не дают покоя лавры неоправданно возвышенной бездарности Пикассо.

Он переходил от рисунка к рисунку и критиковал необычный стиль автора рисунков. Ему не нравилось абсолютно ничего. Старик был сторонником старой школы натурализма и имел пунктик на правильность и достоверность исполнения, а фраза «я художник, я так вижу» доводила его до белого каления. Рисовавший нарушал, по его мнению, просто сами устои мироздания, изображая всё не так, как должно было быть. А то, что художник был ребёнком, совсем не смущало Бориса.

— Эти рисунки мне кажутся очень знакомыми, — проговорила Ольга, подходя к своему коллеге. — Но я не могу вспомнить.

— Тоже так кажется, — в том же недовольном тоне ответил художник. — Хотя я предпочёл бы вновь забыть этот ужас.

— Итак, подведём итоги, — произнёс Вадим.

Не сдержавшись, полицейский всё же взял бутылку и принял стопку крепкого напитка, чтобы успокоить расшалившиеся нервы.

— Нас всех что-то связывает, — спокойным голосом произнёс доктор. — Связывает с этой… гм… странной девочкой из динамика.

— А может она лишь фикция, — заговорил Абрамов. — Девочке похитить всех и такое устроить явно не по силам.

— Твоя правда, — согласился Док.

— Ха-ха, а я знаю, за что здесь Петрович.

Присутствующие вопросительно посмотрели на Вована, который, поедая бутерброд с мясной нарезкой, тоже решил ознакомиться с творчеством местного автора.

— Рисунки то, это, явно девочки этой. А он тут он ходит и воняет. Это безвкусица, то ему бред, — мужчина в драных шортах поперхнулся, выплюнул остатки бутерброда на пол и продолжил. — Небось, парашу влепил ей на уроке, вот она на него и в обиде осталась. Ха-ха-ха.

— Это не смешно, — насупился старый художник.

— Нет, я думаю за двойку Аманда с ним бы такое не сотворила, — вступилась Ольга за Бориса. — Дети обидчивые, но не настоль… Ой!..

Девушка прикрыла рот ладошкой, словно произнесла ругательство. Её спутники внимательно посмотрели на неё.

— Как ты её назвала? — спросил Вадим.

— Аманда, — боязливо ответила Ольга Сергеевна. — Не знаю, почему так. Просто всплыло.

— Тьфу, блин! И имя то басурманское, — снова сплюнул Вова.

— Возможно, ты начинаешь вспоминать. Точнее, что-то знакомое стимулирует данный процесс, — произнёс Док. — Ни у кого больше мыслей не возникло?

— Жарковато тут чего-то, — пробубнил Вован и потянулся за кувшином с компотом, стоящим на столе, но его умозаключение все проигнорировали.

— А милочка то права, да и Владимир тоже, — внезапно произнёс Фролов, рассматривая обратную сторону одного из рисунков. — Смотрите, подпись то моя.

Пожилой человек развернул к присутствующим обратную сторону листа. Корявыми печатными буквами на нём было написано «Аманда», а рядом красовалась жирная двойка и роспись старого художника.

— Ну хоть что-то, — выдохнул Вадим и расстегнул ворот рубашки. — Слушайте, а действительно жарковато стало.

— Да, — согласилась с ним Ольга. — Она же говорила, что тут безопасно до поры до времени.

— Возможно, это она и имела ввиду, — кивнул доктор. — Чем дольше здесь сидим, тем сильнее повышается температура в комнате.

— Зажарить, это, меня решила! — бурно отреагировал здоровяк в шортах. — Ну уж нет. Я тебе, это, так просто не дамся.

Мужчина с лопатой в руках уверенно направился к двери, ведущей на выход из комнаты. Внешне она была больше похожа на шлюзовую перегородку, как в старых подлодках.

— Эй, болван, не спеши, — окликнул его полицейский. — Мы тут все вообще-то заодно.

— Мусорок, ты давай-ка за базаром, это, своим следи! — вновь рявкнул на него Вова и сжал посильнее лопату.

— Ты кого мусором назвал, полудурок, а? — вскочил страж порядка, вновь потянувшись за оружием.

— Так, успокойтесь, господа, — встал доктор между здоровяком и Вадимом. — Ссориться друг с другом — это последнее, что нам сейчас нужно. Владимир, пожалуйста, откройте дверь.

Сплюнув в сторону слуги закона, мужчина в шортах взялся за вентиль двери, раскрутил его и открыл дверь. За ней оказался проход в несколько метров до другой двери.

— Ну-ка, это, придержите, а то ещё захлопнется, — произнёс Вован, указывая на дверь.

Доктор и Вадим взялись за первую дверь, а их товарищ тем временем подошёл ко второй.

— Ух-х-х! Это, не открывается, — осведомил он их, спустя минуту натужного сражения с вентилем двери.

— Видимо, пока первая дверь открыта, вторая не откроется, — сделал предположение Абрамов.

— С чего ты так решил? — спросил Борис Петрович, подойдя к ним вместе с Ольгой.

— Фильмов много смотрю, — пожал плечами полицейский.

— Тогда вперёд, — произнёс человек в одежде медработника, вытирая рукой проступивший со лба пот.

Пятеро теперь уже знакомых незнакомцев вышли в проход и закрыли за собой дверь. Сразу же раздался треск старого динамика и зазвучал голос Аманды.

— Очень тоненько жужжит и над нами он кружит. Берегись и млад, и стар. Это маленький… — динамик смолк.

— Комар, — машинально ответила Ольга Сергеевна на загадку.