Миссия Прометея

Андрей Прохоренко

Эйдэрм, Ваалм, Атлазиан, Ауромат и другие государственные образования Атлантиды, существующие на Земле за несколько столетий до ее гибели. Прометея на посту правителя Ваалма сменяет Зеваас, который под управлением мозга Итфарона правит этой областью в течение пятнадцати лет. Прометей, выйдя на свободу после двенадцатилетнего заточения в одной из башен Ваалма, реализует себя как защитник элосов (первых людей), который видит своей основной задачей возврат блудных детей на их Родину – в Эйдэрм. О роли Прометея в судьбе элосов, перешедших из Рэая и Эйдэрма в Ваалм и об основных событиях в мире атлантов, элтов и элосов, книга седьмая – «Миссия Прометея» из серии «У истоков человечества».

Глава 1

План Итфарона

Что мы, элты, предполагали, то и произошло: Зеваас стал правителем вместо Прометея, но если бы так в действительности произошло, я бы не так и задумывался, поскольку смена более сильного правителя на откровенно слабого для нас, элтов, и для элосов была бы положительна.

Другое дело, что, по сути, правит уже Итфарон. Кто такой Зеваас? Лишь его ставленник, только лишь чипизированное и подотчетное существо, которое не может само решать вопросы. Не знаю, как долго продлится его правление, но что точно мне известно: Зеваас еще больше ухудшит положение элосов в Ваалме, а также попытается достать и до элосов в Эйдэрме.

Да, время прямых атак прошло. Оно миновало, не оставив и следа. Никто ныне не будет впрямую атаковать Эйдэрм, как это было еще десять или пятнадцать лет назад, когда по приказу Озиса войска под руководством Баруата пытались взять Рэай силой, но от этого угроза элосам в Эйдэрме не уменьшилась.

Итак, эстарх, что мы имеем? Вместо Прометея на трон Ваалма взошёл даже не Зеваас, туда взобрался Итфарон. Он реализует свою стратегию. И в чем здесь для нас опасность? В том, что мозг уже перемкнуло, а раз так, то как и когда его завихрения скажутся на нас, неизвестно. Готовиться надо к любому, даже к наиболее худшему развитию событий.

Адам Ваа Трэйн. Из дневника.

Я, Эдвин Таард, не случайно с самого начала еще одной, уже седьмой части записок, привел данное изречение Адама, которое, на мой взгляд, наиболее ярко характеризует положение дел, сложившееся в Ваалме после того, как Зеваас сменил Прометея на посту правителя. Позволю себе перед началом рассказа уточнить некоторые детали и еще раз, но сжато, подвести итоги правления Прометея, а также первых лет нахождения на троне Зевааса.

Когда мне было 160 лет, Зеваас только лишь взошел на трон в Ваалме. Правил он 15 лет. Я покинул Лэйчию в возрасте 175 лет, как раз тогда, когда Зевааса на троне сменил Ират, который правил всего лишь полгода, а после него пришел черед Аполия. Именно за эти пятнадцать лет правления Зевааса, как ставленника Итфарона и даже в чем-то его продолжения, были самыми трудными и тревожными для всех элосов, следовательно, и для элтов. И это, несмотря на то, что, по сути, в Эйдэрме, как я уже говорил, тогда начался Золотой век, который продлится тридцать, а то и все сорок лет.

Если честно, я вначале, когда задумывал работу над записками, вообще не собирался описывать перипетии, связанные с элосами в Ваалме, а еще больше все те интриги и закулисную возню во время правления Зевааса и последующих управителей Ваалма. Мне по мере работы с информацией все отчетливее виделась перспектива, при которой я уделяю больше внимания ведущим элтам и элосам. И лишь переступив порог в 200 эйнов, я понял, что мой труд выходит несколько однобоким, тем более что именно к этому времени, как я уже говорил, мне в руки попали, пусть и частично, архивы Исискрата, Прометея, Итфарона и Зевааса, некоторых других ведущих игроков.

Информация, с которой я ознакомился, позволила мне по-иному посмотреть на происходящее. Именно тогда я понял, что есть необходимость осветить положение дел в Ваалме, посвятив рассказу о нем часть записок, которая в будущем оформится в отдельную книгу. Думаю, что рассказ о Ваалме будет поучителен для потомков, тем более что в нем я не забуду ни элтов, ни элосов. По крайней мере, полной мерой будет прояснены лица «богов», которые всплывут в будущем и будут называться Олимпийскими.

Что меня больше всего смущает, когда я заглядываю в будущее, так это то, что Олимпийских богов будут считать чуть ли не эталоном и примером, к которому нужно стремиться, не ведая о том, кем в реальности были их действительные прототипы. Ведь имена Зевса, Геры, Аполлона, Гефеста, Меркурия и многих других «небожителей», о которых пойдет речь, взяты из Ваалма, где их проживание, а некоторых из них и правление, было ярким и запоминающимся. Вместе с тем своими поступками они ввергали всех жителей Ваалма и Атшерта, как образования, в которое входили помимо Ваалма еще вначале шесть, а потом восемь областей, в бездну. Да, звезды, падая с небес, сгорают, не оставляя ничего после себя. Так и некоторые новоиспеченные хаалты, низвергаясь с высоты положения, перегорая в огне праздного проживания, тянули за собой в бездну всех без исключения жителей нашей цивилизации, сокращая время ее существования.

Правление Зевааса на самом деле и стало таким периодом, при котором в Ваалме и в Атшерте стали твориться такие дела, что через несколько десятилетий после него в полной мере встал вопрос об участии элтов в прекращении этих игрищ. Ваалм не был никогда первичной зоной для жизни атлантов, но по иронии судьбы сюда сбежались и съехались и из Атласа, и из Атлазиана, с некоторых других земель нашего мира не только хаалты, но и другие жители.

Существование такой области, как Ваалм, стало возможным только лишь благодаря Эйдэрму. Ваалм изначально сооружался при участии Прометея, как альтернатива Эйдэрму, как место, в котором также могут жить элосы. Для этого их надо было только лишь переманить из Эйдэрма, чтоб получить некоторым магам и хаалтам уже готовый продукт. Ведь элосы, чего скрывать, уже были обучены. С ними не надо было возиться, как с маленькими детьми, как на первых стадиях, когда молодое племя только лишь ступило на свет. Это трудное и ответственное дело наши противники, о чем я уже сказал на страницах записок, оставили Адаму и его команде.

В общем, кто имел в своем распоряжении элосов, тот, потомки, имел и власть, и влияние, и силу, но, самое главное, — будущее. Именно возможность зацепиться за будущее и продолжить свои воплощения в физических телах новой расы была и стала для очень многих хаалтов той соломинкой, схватившись за которую, можно было обеспечить своим последующим воплощениям место в условиях нового цикла.

Цикл существования человечества и воплощения в физических телах людей в нем были вожделенной мечтой всех без исключения паразитов. Маги всех мастей, их приспешники, воплощения тьмы и тени, бездны и черной плазмы желали одного — получить прописку в будущем. Именно поэтому таким ценным продуктом были элосы, чей потенциал был несоизмеримо выше, чем потенциал потомков атлантов и элтов, которые все больше вырождались, спускаясь в бездну. Элосы могли и дальше создавать своим трудом блага, на которых могли паразитировать «владыки мира», которыми считали себя хаалты.

После отстранения от власти Прометея Итфарону, Зеваасу, да и некоторым другим их приспешникам казалось, что они уже оседлали мечту и удачу, став властвовать по своему разумению. Не было у власть имущих особых сдерживающих факторов в виде Исискрата, Прометея или владык Атласа и Атлазиана, которые уже, несмотря на то, что очень хотели, все меньше могли вмешиваться в дела Атшерта, тем более Ваалма. У них попросту не было сил и становилось все меньше возможностей влиять на ситуацию.

К тому же близился, неумолимо наступая, конец Атласа, как первичной зоны жизни. Элты вот-вот должны были пожаловать в гости к спесивым хаалтам, к владыкам жизни и высшему классу атлантов, которые тысячелетия до этого безраздельно господствовали и властвовали не только в Атласе (территория Северной Африки), но и далеко за его пределами, распространяя свое влияние везде в нашем мире.

В общем, в Ваалме наступила эпоха Итфарона и его верных служителей. Прометей стал подломленным и почти что подотчётным существом, которое вроде бы послушно выполняло все распоряжения и Итфарона, и Зевааса. И это было так, если не знать того, что мы, элты, помогли Прометею, во многом поспособствовав тому, чтобы он пережил эти трудные для него времена и не стал полной мерой послушным исполнителем чужой воли.

Все то, что было передано Прометею мной при встрече, о которой я уже писал в записках, он применил. По большому счету, у него не было иного выхода, чтобы выжить. Когда Прометей, получив от эстарха через меня подарок, обратился к своему куратору и другу, точнее к информации, оставленной Исискратом, то, ознакомившись с ней, не стал медлить и сразу же одел на себя все, что ему было предоставлено.

Исискрат впрямую предупредил в послании своего друга и продолжателя дела, что только лишь в таком случае у него есть возможность выжить и не стать мертвым еще при жизни. Прометей, честно говоря, даже ужаснулся, читая послание Исискрата. Звучало оно примерно так:

–…Ты сделал верный ход, приняв участие эстарха в том деле, которое мы с тобой продолжаем вести. В таком случае у нас с тобой есть шанс еще побороться, и с успехом, за важный для нас обоих результат. Итфарон, как ты понимаешь, устранил меня, но так, что он к этому не имел никакого отношения. Его участие проявилось в планировании ситуации и в обеспечении такого совпадения событий, при котором у меня попросту не было иного выхода, кроме как защищаться с заранее известным исходом.

Ты сейчас остаешься сам по себе. Не верь никому, доверяй только лишь себе, и, как это ни странно прозвучит, элтам. Твое окружение, даже Уран, как мой душеприказчик и продолжатель, скорее всего, уже под контролем Итфарона. Вряд ли они что-то смогут сделать. Круг сужается, но выход есть. Думай. У меня нет для тебя готовых подсказок. Главное, не входи в размены и не пытайся переломить силой в военной кампании ситуацию. Это заведомо проигрышно…

Так наставлял Прометея Исискрат, уже зная, чем он закончит. Почему знал? Лишь потому, что моделировал возможное будущее, не привлекая к этому делу Итфарона. В последние годы своей жизни Исискрат, как я уже говорил, связался с Сэтом. Еще раньше именно Сэт начал по совету Исискрата также сооружать мозг. Группа интеллектуалов из Вейвила и не только смогла как раз в последние годы жизни Исискрата явить миру новое творение, подававшее большие надежды. Именно его использовал Исискрат для личных целей. Он, в точности изучив ситуацию, установил, что будет с Прометеем при любых раскладах. Иного варианта, чем свержение Прометея, не существовало. Исискрат, разобравшись в реалиях, начал работать на то, чтобы свержение и плен в конечном итоге стали для Прометея плюсом, а не минусом.

Ис был не настолько ограничен, чтобы сказать о своих действиях Прометею. Что же касается Итфарона, то Исискрат вообще стал его во многом избегать. Итф же, видя, что Исискрат скрытничает, и подозревая его в двойной игре, ускорил развязку событий. Исискрат был убит, но его деяния и их последствия не были устранены Итфароном. Он не знал, что же такое на самом деле приготовил для него Ис. А мыслил Исискрат логично. Он ведь, поручая после своей смерти Прометею уплату долга, сообразил, что это — не единственная услуга, которую ему и всей его группе может оказать Прометей. Прометей по замыслу Исискрата, выражаясь языком, принятым в будущем, должен был стать «непотопляемым фрегатом». Да, для этого стоило попыхтеть, но игра явно стоила усилий. Так что Исискрат, особенно в последний год, подготовил отходную базу для Прометея, тот спасательный круг, который должен был поддержать его в трудное время.

Мотивы, потомки, были у Исискрата вполне корыстные. Дело в том, что без информации, приготовленной Исискратом, Прометей не мог бы, выбравшись из ямы, что-либо сделать. А раз так, то в любом случае их смычка, их дуэт работал и после смерти Исискрата. Архив Исискрата был богатейшим, но основная информация, а ее Прометей должен был получить, лишь пройдя все коллизии, находилась в укромном месте и не была в общей базе. Исискрат рассчитал все так, что, пройдя все трудности, Прометей, выйдя на относительно ровную гладь, вынужден будет обратиться к ней. Поэтому Исискрат делал для того, чтобы Прометей мог это сделать, все необходимое, естественно, что знал и умел.

К тому времени Исискрат обладал очень многим, к тому же он был не азартен, умел слушать и вовремя остановиться. Так что редкий гад, «злой гений проекта», проходимец и интриган в одном лице не только умудрился не потерять себя, но и остаться загадкой для окружающих. За архивом Исискрата гонка не прекращалась. Уж очень много было в нем такого, что могло изменить наш мир в конце существования Атлантиды.

Конечно, может показаться несколько странным, что ведущий игрок давно ушел, а ставка, сделанная им, не прекращает игру. Ты туда дернешься, сюда пойдешь, а все равно, хочешь того или нет, вынужден двигаться в уже сформированном русле и прибегать к информации, которую для тебя припасли. Прометей ведь к ней привязался. С другой стороны, он бы, если бы не было советов Исискрата, вряд ли бы и год протянул после того, как разобрался с Боудаем. Прометей поднаторел в интригах и научился, на мой взгляд, самому главному: смотреть на ситуацию в целом и своевременно действовать.

Если бы не магическая и иная работа против правителя Ваалма, не ее последствия, не действия Итфарона и других игроков, не болезни и глубочайшие отклонения, то Прометей не совершил бы ошибок и вполне мог править твердой рукой и дальше, но ему не позволили это сделать. Все-таки, хотел Прометей или нет, он во многом проводил линию Исискрата. Итфарон не мог этого допустить. Место правителя занял Зеваас, которого Прометей привел к мозгу, после чего, как я уже говорил, Зеваас стал управляемым и чипизированным существом.

И тут, потомки, сразу же возникает вопрос: а почему Итфарон не сделал то же самое с Прометеем? С одной стороны, ему нужен был вполне вменяемый помощник и посредник, с другой — постарались и мы, элты, и Исискрат, сделав многое из того, чтобы все то, с чем столкнется в будущем Прометей, не так сильно его задело. Когда у тебя нет сил что-либо изменить, тогда вопрос вообще не стоит в том, чтобы войти заново в игру. Однако кроме сил должно быть еще нечто, что могло бы, когда ты будешь готов и созреют условия, воспользоваться им.

Именно подарок на такой случай и был заготовлен Прометею и Исискратом, и в какой-то мере по поручению Адама. Во многом все, что было сделано, и объясняет тот факт, что Прометей, когда стал пленником, не сломался и не ушел досрочно из жизни, хотя к этому имелись все предпосылки. Прометей, о чем скажу ниже, благодаря нашим стараниям и собственному усердию смог стать в результате тем лицом, на появление которого мы и не рассчитывали. И путь к новому Прометею был, мягко говоря, тернист. О чем я подробно уведомляю потомков в этой части записок.

А что же Зеваас, когда он, по сути, в первый же раз наведавшись к Итфарону, стал нэкросом — чипизированным существом, которое, впрочем, не осознает этого упрямого факта. Но чем не очень-то и хорош нэкрос, так это тем, что он, чем дальше идет время, тем все больше не способен на правильные сознательные решения, исходя из ситуации. Обычное, пусть даже и очень гибкое программирование мозгов, не дает, особенно со временем, нужных результатов. Если поначалу нэкрос вроде бы и не подводит хозяина, то со временем его сознание разучивается даже не мыслить, а сопоставлять на нужном уровне события, полагаясь на запись или на тот шаблон, который установился у него в голове. Так происходило и с Зеваасом, который почти два года после того, как стал нэкросом, начал отклоняться в сторону от выполнения задания, навязанного ему Итфароном.

Тут, потомки, также надо сказать, что каким бы провидцем ты бы ни был, а все равно всего предусмотреть ты не можешь. А раз так, то в чипизированный объект надо вносить правки. Необходимо корректировать введенную программу или матрицу, как сумму программ. На пути, что и произошло с Зеваасом, случаются непредвиденности, которые иной раз ставят под вопрос всю проделанную ранее работу.

Да, Зеваас стал управляемым субъектом, но от этого в нем не перестали проявляться отклонения, пороки и поступки, которые, мягко говоря, не отличали его, как правителя. Ведь не только Итфарон имел свои виды на Зевааса. Очень многие другие лица, которые вложили в Зевааса труд, желали, чтобы он действовал по их программе. А когда воздействия в твоей голове накладываются друг на друга, то в ней частенько возникают хаос и анархия.

Если говорить о правителе, которым был Зеваас, то от его деятельности начали страдать все больше простые жители и ближайшее окружение. Зеваас ведь не отличался смиренным нравом. Он, когда вступил на престол, не только возгордился, но и всерьез начал считать себя этаким сверхсуществом. Не буду скрывать, Зеваас был предрасположен к подобному отклонению. Еще бы, ведь перед ним, как перед жителем Атлазиана, был пример ачитлов и итланов. Уже тогда Зеваас поставил перед собой невыполнимую, но такую привлекательную задачу: стать живым богом, этаким ачитлом, который в новых условиях продолжает дело хаалтов Атласа.

Так что Итфарон знал, кого нужно готовить должным образом для реализации своей идеи. Ведь он, по сути, начал считать со временем Зевааса едва ли не своим воплощением, по крайней мере, что точно, послушным исполнителем его воли. А когда Зеваас начал чудить и давать, как считал Итфарон, сбои, то точных рецептов, как исправить ситуацию, у Итфарона не было. Он, конечно, предполагал, что с его подопечным будут проблемы, но не учитывал, что такие серьезные и глубокие.

В лице Зевааса Итфарон уже к окончанию второго года его правления понял, что объект не только начал выходить из-под его контроля, но и всерьез подвергается влиянию на него других лиц. Надо было срочно что-то делать для того, чтобы объект с чипами и программированием в мозгах не пустился, как это будут говорить в будущем, во все тяжкие. Ведь Зеваас на самом деле, чем дальше шло время, тем все больше на посту любил упиваться собственным могуществом и силой.

Тот Зевс, потомки, который станет вам известен по мифам, в сущности, во многом не так уже и сильно, я имею в виду реальные его проявления, отличался от оригинала, которым все больше становился Зеваас. И он мог себе это позволить, поскольку на то, чтобы он был таким, работали денно и нощно, не покладая рук, интеллектуалы и изобретатели, разработавшие многочисленные силовые атрибуты, которые так любил Зеваас использовать, кичась своей силой. Я опишу только лишь некоторые из них для общего понимания, с чем правителю нового вида и толка приходилось иметь дело. И начну я свой перечень с силового пояса, а также специальных налокотников, защищавших руку от запястья до локтя и точно таких же охватных футляров от колена до стопы. Также стопы, равно как и ладони Зевааса, чаще всего покрывали специальные гибкие пластины. И если на ногах они были вделаны в обувь, то на руках были чем-то похожими на перчатки.

Возникает главный вопрос: а зачем это было нужно? А для того, чтобы получить возможность направленного силового действия. Подняв руку, направив ладонь на кого угодно, Зеваас, приводя в действие механизм и направляя на объект силу, мог лишить его не только сознания, но и жизни. В широком поясе были расположены источники энергии, сопровождавшие невидимый посыл. Пояс был связан с конечностями и с одеждой, в которой также было все для усиления удара.

Специально для Зевааса ему разработали одежду, в которой мастерски были спрятаны кидлы. Эти устройства, обезвешивающие вес тела, могли по мысленному приказу Зевааса поднять без каких-либо проблем его тело в воздух, когда он захочет. Вопрос был лишь в том, чтобы обучиться ими пользоваться. И Зеваас, что показательно, пыхтел и потел на тренировках. Ибо без этого он, по сути, не мог явить силу. Над ее развитием он сознательно не работал так, как было нужно. Об этом ему как раз и сообщил Крон, его отец, который сразу же после того, как Зеваас стал правителем, прибыл в Ваалм и занял положение при сыне, рассчитывая с его помощью многое изменить.

Проблема была только лишь в том, что Итфарон не пожелал с кем-то делить власть и совершил то, о чем впоследствии в какой-то мере сожалел: Зеваас по его наущению через год отдалил от себя отца, а еще через год избавился от него чужими руками. Однако так случилось, что Крон, который должен был погибнуть, выжил и сбежал из Ваалма. Правда, к нормальной жизни он уже не вернулся после полученных травм, но, тем не менее, сына Крон пережил. Он, кстати сказать, после того, как едва выжил, перешел на сторону партии Прометея в Вейвиле.

Сына Крон перестал считать таковым, особенно после того, как узнал, что Зеваас его обманул и, оказывается, еще давно переключил способности с него на себя. Иными словами, Зеваас был умным за чужой счет. Потомки скажут, что это невозможно, но на самом деле такое случается сплошь и рядом даже в их мире, не говоря уже о нашем времени, когда и атланты, и элты были гораздо больше посвящены в тонкости работы с энергиями и обладали знаниями и способностями для этого.

Так вот, потомки, Крон, сбежав из Ваалма, был первой, ранней ласточкой, благодаря которой мы, элты, начали постепенно узнавать, что же на самом деле происходило в Ваалме, где правил уже третий год Зеваас. То, что рассказывал Крон, повергло даже видавших виды элтов в некоторую прострацию. И это, несмотря на то, что Крон не был посвящен во все сферы деятельности Зевааса.

Стало точно ясно, что Зеваас — совсем не самостоятельный игрок изначально. Крон с некоторой грустью рассказывал о быстрых сменах настроения у сына, о том, что он, упиваясь своим могуществом, начинал калечить слуг, применяя атрибуты. Их, любимых, было всего пять: силовой жезл, силовой шар, меч, копье и шлем. Каждый из атрибутов разворачивал свое действие иной раз даже независимо от Зевааса. Правителю достаточно было дать команду и навести на цель, чтобы совершалось действие силы.

Атэк (силовой шар), к примеру, подчиняясь воле Зевааса, зависал в воздухе, а потом, получив задание, отправлялся на место. Он мог зависнуть над объектом и «наградить» его порцией энергии, отключавшей сознание или забиравшей жизнь. Все дело было в настройках атрибута. Ими надо было управлять, как следует. Именно для этого у Зевааса был специальный шлем, а также, как его более слабое подобие, не ходить же все время в шлеме, обруч на голове, части которого закрывали виски и затылок. Связующие нити позволяли носить Зеваасу этот убор на голове постоянно, благодаря чему Зеваас без труда мог читать мысли окружения, также навязывать им свои, собственную силу и волю.

Иными словами, Зеваас с помощью обруча или шлема мог подавлять волю индивидуума на расстоянии до сотни сэтий (150 метров). Однако особенно сильным было действие шерана (шлема) на расстоянии 20–30 метров. Если любой прямоходящий объект попадал в эту зону, он делал то, что ему вменял Зеваас, навязывая свою волю. И Зеваас, как хаалт, считал, что такое его действие вполне законно, ведь основной закон хаалтов гласил: сильный может все, а слабый обязан подчиняться ему. В нашем мире всерьёз дела вели только лишь с сильными индивидами. Слабые были рабами или расходным материалом.

Что же касается действия копья, то оно точно также замирало в воздухе, а потом, направляемое по желанию Зевааса, могло осуществить действие в отношении кого угодно, причем как пробить насквозь, так и наносить уколы. Меч Зевааса был также выполнен по особой технологии. Он был облегченным и слегка укороченным. С ним наш герой никогда не расставался. Естественно, меч совмещал с режущим лезвием плазменную струю. Для кого-то, может, и сказки, но Зеваас мечом, учитывая действие плазмы, вполне мог разрубить камень средней величины. И это, потомки, не сказки, а реальность.

Если говорить о жезле, то он больше был показателем власти владыки и его силы. Порция невидимой энергии из жезла могла, направленная на тебя, лишить сознания или подавить волю, в общем, осуществить психическое воздействие. Действие всех атрибутов, замечу, было основано на технологиях. Способности только лишь дополняли такое действие. Лиши Зевааса атрибутов и возможности их зарядки и все, это был обычный хаалт, более того, сила и способности у которого были гораздо ниже среднего уровня в среде Ваалма.

Отклонения начали проявляться у Зевааса тогда, когда он начал калечить обслуживающий персонал, проверяя на нем действие атрибутов. Судьбы слуг его вообще не волновали. Им выплачивалось за увечье какое-то вознаграждение, после чего набирались новые. Только желающих, о чем говорил Крон, становилось все меньше. Что же касается метания молний, то интеллектуалы сделали изобретение, которое могло делать видимыми энергии, исходящие из рук. Для этого в ткань перчатки на ладони вставлялись специальные устройства, с помощью которых Зеваас мог формировать и дуги, и шары, и молнии. В общем, он был этаким фокусником, если не считать, что его фокусы стоили жизни обычным жителям Ваалма. После первого такого случая, а было это спустя почти два года после воцарения Зевааса на престоле, Итфарон жестко поговорил с подопечным, но, как он сам понял, Зеваас его голосу не внял, хотя для виду с ним соглашался и обещал впредь не допускать больше таких проколов.

Прошел еще год, и шалости Зевааса повторились, но на этот раз его забавы стоили жизни еще двум жителям Ваалма, после чего Итфарон провел еще более жесткую беседу с подопечным и заодно коррекцию его развития. Как и в первый раз, когда Зеваас стал нэкросом, в присутствии Итфарона у него отключилось сознание, а устройства по распоряжению Итфарона внедрили в тело Зевааса, преимущественно в голову, дополнительные чипы. Также произошло в силовой камере программирование объекта с учетом изменившихся и изменяющихся условий. Итфарон рассчитывал на плюс, но, как результат, получил через несколько лет минус, причем такой минус, который исправить уже было нельзя без серьезного вреда для здоровья Зевааса. Вот тут-то все и началось. Именно после прошествия шести первых лет правления, Итфарон понял, что дело заходит даже не в тупик, а объект грозит полностью выйти из строя и действует так, как от него совсем не ожидалось.

Более того, к тому времени у Итфарона и самого начались проблемы. Многие лица, в том числе и такие же, как и он, мозг-системы, все больше наращивали против него свою деятельность. И с валом этих влияний и воздействий не считаться было нельзя. Итфарон заподозрил Урана в работе против него, рассчитывая вообще отправить его в мир тонких энергий, лишив физического тела. Итфарон вдруг понял, что Прометей в том качестве, в котором он находился, очень даже ему нужен. Более того, с некоторого времени он в присутствии Прометея так организовывал свою деятельность, что она не несла для Прометея особой опасности.

Итфарон сделал выводы. Он хотел, было, как и Зевааса, сделать Прометея нэкросом, но передумал. В принципе, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что связь с миром для тебя важна, а ее, хоть какую-то, должен осуществлять мужчина, мозги у которого еще не совсем съехали набекрень. Тем более что, как видел Итфарон, Прометею и без того несладко, поскольку он все больше приобщался к информации из архивов Исискрата, будучи в плену.

А то, что становилось Прометею известно, оставляло на нем незабываемые впечатления. Психика Прометея не была должной мерой готова для знакомства с такой информацией. Он, более того, вообще с некоторого момента не хотел ничего знать, но так получалось, что это нужно было делать. И как тут быть? Вот тогда-то Итфарон стал щадить Прометея, даже оберегать его от нападок со стороны Зевааса, который, обладая низменной природой, частенько, приняв на грудь, вызывал к себе во время оргий Прометея и глумился над ним, обзывая, унижая, даже пытаясь проверить на нем действие атрибутов.

Итфарон раз предупредил Зевааса, но потом, когда Зеваас совету и наставлению в одном лице не внял, решил того проучить. В общем, Итфарон поставил на Прометея защиту так, что при применении к нему силы действия атрибута она сработала наоборот. Тогда, а это было на четвертом году правления Зевааса, сила атрибута, применённая им в отношении Прометея, перевелась на Зевааса.

Несмотря на защиты, правитель получил удар такой силы, что лишился сознания. При этом его ближайшие собутыльники, Марг и Аруний, также без звука повалились на пол. При этом Марг выжил, а Аруний стал калекой. Зеваас, когда пришел в себя, хотел сразу наказать Прометея, но решил все-таки разобраться, как же так произошло. В беседе Итфарон довел до него правду, сказав, что не потерпит больше его самоуправства в отношении Прометея. Об этом не раз Итфарон и раньше говорил Зеваасу, но, потомки, вразумляет яснее всего подходящая по силе затрещина. Именно такое действие прочищает мозги, побуждая самых невменяемых особ прислушиваться к советам старших.

В принципе, Зеваас и Прометей были связаны крепче всяких пут от самого начала своей вражды. Но так уже вышло, что один из них сошел с арены, а второй, наоборот, сыграл одну из самых ярких ролей в жизни и существовании Ваалма, а еще больше в судьбе элосов, перешедших в Ваалм, их детей и внуков.

Я лишь скупыми штрихами рисую картину правления Зевааса на самых первых этапах его становления. В это время Зеваас еще не столь повредился умом и был во многом вполне вменяемым. Его еще не так одолевали приступы неадекватности. Другое дело, что Зеваас, ощутив власть на вкус, решил, что ему, как правителю, все можно. Даже ачитлы Атласа во многом не спешили транжирить и прожигать так свою жизнь. Зеваас же, взойдя на престол, стал пресыщаться, в особенности взаимодействуя с женщинами. Отказа-то ведь не было с их стороны. Да и как тут откажешь, когда в таком случае к тебе сразу же примут меры, а еще больше к семье или к твоим родственникам? К тому же Зеваас за услуги иногда сполна рассчитывался на первых этапах. Он своих внебрачных детей признавал родными, обеспечивая им содержание.

Правда, такие его действия били по самолюбию его жены Геры, представительницы древнейшего рода хаалтов, в котором были и ачитлы Атласа. Гера воспринимала связи Зевааса, как оскорбление своей натуры. Любовницам и прочим вертихвосткам влетало так, что некоторые из них впоследствии лишались жизни, но мужа такие действия Геры не останавливали. Он мог, как считал, позволить себе такую жизнь. Не зря же он рисковал, вступив в игру, чтобы теперь не воспользоваться ее результатами. Впрочем, придёт время, когда Зеваас пожалеет о том, что женился на Гере. Однако, как часто бывает, прозрение наступает слишком поздно. Да и Гера никогда не была женщиной, склоняющейся перед мужчиной, тем более что Зеваас был обычных кровей, в отличии от Геры.

Вообще рассказывать о взаимоотношениях Зевааса с женщинами неблагодарное дело, поскольку все они сводились лишь к одному: к утолению желаний плоти и желанию доминировать над половиной. Не строил Зеваас отношений, как дальновидный и действительно сильный мужчина, хотя, не скрою, была и у него, как он считал, отрада сердцу.

Гера же с первых дней, как только стала женой правителя Ваалма, сразу же начала активно вмешиваться в управление делами государства. Зеваас терпел недолго. Года не прошло, как он попросту отстранил Геру от дел, причем сделал это так, что она не имела влияния на его решения. В этом Зеваасу помогал Итфарон, не желавший, чтобы кто-то еще, кроме него, оказывал влияние на Зевааса. Итфарон прекрасно понимал, что может женщина, в особенности такая, как Гера, которая в отместку Зеваасу попросту не захотела делить с ним ложе.

Точнее, Гера поступила еще хитрее. Она делала так, что у Зевааса с ней не получалось, что было поводом упрекнуть его в мужской несостоятельности. Зеваас выглядел перед Герой, как провинившийся мальчик. И какому мужчине такое понравится? Таких нет. Одно время Зеваас даже думал развестись с Герой, но, здраво поразмыслив, решил все-таки не рвать с подругой и сосредоточился на любовницах и женщинах, которые с удовольствием делили с ним ложе. Этим он досаждал Гере, насмехаясь над ней, поскольку от этих связей получались многочисленные дети, которые становились также возможными соискателями трона. Ведь у Геры также были дети и от первого брака, и от Зевааса, поскольку Гера как бы благодарила Зевааса за то, что он проводил некоторые ее решения в жизнь или поступал, как она советовала. В общем, хитрости и лукавства Гере было не занимать.

Конечно, потомки могут спросить: а что, у Итфарона не было более достойных кандидатов на пост правителя, что он связался с Зеваасом? Были, но ведь не один Итфарон был ведущим игроком. Имелись и другие лица, которые также не намерены были позволять свободно противникам разыгрывать и проводить свои комбинации. Ситуация с восхождением на трон Ваалма Зевааса во многом была спорной. Тем не менее, Зевааса поддержали соседние правители.

Тот же Аидар, поразмыслив, решил не препятствовать Зеваасу, здраво рассудив, что в любом случае он будет более слабым правителем, чем Прометей, которого к тому же начало заносить. Правда, Аидар не предполагал, что с Зеваасом будут происходить в дальнейшем такие отрицательные метаморфозы. С другой стороны, вышло то, что вышло. В принципе, не могло быть иначе, учитывая сложившееся и складывающееся положение дел в Ваалме, в Эйдэрме, везде в нашем мире на закате Атлантиды.

Набросав картину начала правления Зевааса беглыми штрихами, я перейду, как мне видится, к самому главному вопросу, раскрыв перед потомками замыслы Итфарона и Зевааса в отношении элосов, что в Ваалме, что в Эйдэрме. И начну я с того, что Итфарон на самом деле, как только на престоле Ваалма воцарился Зеваас, сразу же вменил ему в обязанность принять программу действий в отношении элосов. Более того, Итфарон распорядился, чтобы за это направление отвечал некто Дуарт. Он определял стратегию в отношении, что элосов в Эйдэрме, что в Ваалме.

Дуарт был также всерьёз обработан Итфароном, но не так жестко, как Зеваас. Дуарт, кстати, ведал впоследствии внедрением в жизнь самых разных разработок по отношению к элосам, последовательно реализуя программу и замысел, сформированные Итфароном из всего того, что было еще составлено Исискратом. Итфарон по достоинству оценил усердие своего создателя. Правда, он начал давать ход тому, что Исискрат в последние годы жизни отмел.

Поясню, что Исискрат, моделируя будущее, в том числе и с помощью Итфарона, вдруг понял, что нет смысла жестко работать по наследственности и сознательности представителей новой расы так, чтобы ее представители становились все более подчиненными неким богам или высшим существам. На Иса не сошло прозрение. Он попросту, просмотрев возможные модуляции будущего, осознал, что все проекты, в том числе и им разработанные, только лишь критично ухудшают положение дел у потомков элосов. Иными словами, перед уходом Ис сделал резкий поворот в сторону от первоначальных планов и разработок и частично посвятил Прометея в свои замыслы. Более того, Ис оставил Прометею информацию по этому поводу, которую Прометей к определённому времени должен был получить.

Пробовал Исискрат даже заблокировать Итфарону доступ к собственным разработкам в отношении элосов, но Итфарон смог обойти все то, что предпринял для этого Исискрат. Правда, часть того, что было уже подготовлено для элосов, я имею в виду препараты и установки, обрабатывающие сознание, по приказу Исискрата накануне его смерти были уничтожены, но документацию и формулы препаратов, большую часть информации о них, все-таки Итфарону удалось сохранить.

Итф был зол на Исискрата, но все-таки примерно через десять лет после его смерти Итфарон и его помощники вышли на прежний уровень. А это означало лишь одно: угроза элосам не только не уменьшилась, она увеличилась, причем увеличилась настолько, что стала гораздо большей, такой, что Адам, когда на пост Ваалма только лишь взошел Зеваас, срочно созвал совещание, на котором было решено активно противодействовать замыслам нового владыки, точнее, Итфарона в его лице.

На совещании присутствовали только лишь самые близкие к Адаму лица. Встал вопрос о привлечении к работе воаков. Адам, выступив на собрании, прямо сказал, что, если работа ставленников Зевааса пройдет хотя бы на половину, то нам нет смысла кого-то переправлять в будущее, поскольку в будущее перейдут программные и управляемые существа, в которых уже на генном уровне будет вложено все для их подотчетности.

Мне в то время исполнилось 161 год. Я все также жил в Лэйчии. Я даже думал, что эстарх захочет, чтобы я возглавил работу по противодействию новой угрозе, но Адам обратился с предложением к Уку и Чу Инару. Именно они должны были возглавить это дело, несмотря на работы по сооружению временных порталов для переноса в будущее кораблей-ковчегов. Кстати сказать, оба воака ответили поначалу отказом, сославшись на занятость. Решение было все-таки выработано, но такое, при котором главой этого направления был избран Уф Наат, а его помощников стал Хорк. Ук обязался быть в курсе всех дел этой пары.

Задача, которую решали воаки, была более чем прозаична: надо было вывести из строя, проникнув в Ваалм, все то, что было создано нашими противниками для осуществления самых разных влияний и воздействий на представителей новой расы. И на первых порах Уфу и Хорку удалось с ней справиться на все сто. Не прошло и полгода, как благодаря проникновению в пределы области на закрытые объекты, удалось вывести из строя ряд мощностей, производивших оборудование для оказания влияния, и линии изготовления препаратов.

Благодаря работе воаков были уничтожены некоторые склады с уже готовой продукцией, но, что главное, выведен из строя мозг среднего звена, который курировал подобную деятельность наших противников. В общем, действия Уфа и Хорка где-то почти на пять лет замедлили реализацию замысла Итфарона и его приспешников. Зеваасу пришлось в срочном порядке привлекать на свою сторону хэндалов, суля им все блага мира, лишь бы они смогли защитить Ваалм от рейдов воаков.

Честно говоря, мне придётся признать тот факт, что действия хэндалов, после того, как они занялись защитой Ваалма, оказались достаточно эффективными в дальнейшем. Таких проколов в защите, как в первые разы, в Ваалме продолжительное время не случалось, что позволило нашим противникам, о чем скажу дальше, все-таки досадить нам, а еще больше элосам, и не только в Ваалме.

Я не могу похвастаться одними только успехами элтов и воаков, поскольку наши противники также не зевали. Им удалось одно время создать достаточно эффективную команду для противодействия нашим планам и замыслам. Так что у воаков тоже были потери и неудачные рейды, когда они теряли личный состав, что было на самом деле критично для проекта. Другое дело, мы не могли не идти на риск, не могли стоять, сложа руки, в стороне, пассивно наблюдая за тем, как обрабатывается наше детище. Ведь это уже был удар по будущему и не только элтов, а еще больше по будущему людей, по дальнейшим воплощениям духа.

Возникает вопрос: а что, Итфарон и его помощники, верные исполнители не понимали, что делают? Итфарон как раз понимал, несмотря на сбои в системе его работы, которые, чем дальше шло время, тем становились все больше и значительнее, а вот его помощники были простыми исполнителями. Им такой возможности, как думать, никто не давал. Важен был результат, остальное не имело значения. Война между элтами и жителями Ваалма и всего Атшерта вроде бы и не шла, но специальные операции происходили.

Адам не хотел начинать войну с Зеваасом, прекрасно понимая, что она в любом случае и при любом ее результате проигрышна не только для нас, но и для элосов. К тому же ауроматовцы всерьез примерялись к Атласу. Война шла на подступах к нему с востока. Также активизировались бои в Эльклее и на других землях, ранее принадлежавших свободнорожденным. В общем, ситуация была сложная, учитывая подготовку первых партий элосов к отправке.

Через три года после вступления Зевааса на престол Ваалма произошел случай с Прометеем, который едва не лишил его жизни. Что нашло на пленника, никто не мог сказать точно. Прометей попробовал свести счеты с жизнью, но это ему не удалось сделать. Примерно полгода он приходил в себя. Это же время Итфарон не мог толком побеседовать с Зеваасом. Действовало условие, при котором и Прометей, и Зеваас были как бы одним целым при беседах. Зеваас обрадовался. Он думал, что пришло время избавиться от Прометея. Чувствовал Зеваас угрозу, исходящую от Прометея, пусть даже и пленного, вроде бы и находящегося в полной его власти. Итфарон проводил беседы с Зеваасом дистанционно, но это его не устраивало. Ему нужна была информация и самая свежая, а ее закачивал в базу данных Прометей.

Зеваас захотел, чтобы вместо Прометея в дело вошел еще кто-то. Итфарон был не против такого развития событий, особенно, когда дело шло о технических моментах, но лица, привлекаемые для такой связи, долгое время не выдерживали выполнения своих обязанностей. Некто Дарих покончил жизнь самоубийством через два месяца после начала работы. Он ходил каждый день к Итфарону, а его сменщик загадочным образом исчез после того, как четыре месяца проработал на должности.

Крат, как кратко называли второго сменщика, поначалу был даже рад, что работает на такой ответственной должности, но уже через сорок дней, несмотря на плату, Крат начал понимать, что с ним творится что-то не то. Себе он принадлежал все меньше. В его голове раздавались голоса, слышались приказы и распоряжения, бездна все больше поглощала его. Когда Крат закрывал глаза, то видел внутренним зрением воронку, в которую уходит энергия, в том числе и из него.

В общем, Крат решил сбежать. И в этом ему помогли воаки, сделав безнадежное дело почти удачным. Крат попросту сел в скутер и решил, стартовав с некоторого места, быстренько улететь из Ваалма, оставив здесь свою семью и детей. Не мог он больше работать при Итфароне. Именно от Крата, когда он попал в Эйдэрм, мы узнали некоторые истории, которые нам точно не добавили оптимизма. Сразу стало понятно, что с Итфароном происходит что-то не то. Мозг пока еще не сходил с ума, но, что точно, в его работе наметились серьезные сбои. А это означало лишь то, что, по сути, все управление Ваалмом было под угрозой. Ведь Итфарон через системы все больше забирал на себя управление государством, влияя на принятие решений ведущими его лицами. И тут было не до шуток. Неотвратимо наступал конец нашей цивилизации, самые яркие представителей которой на противоположной стороне как бы старались, сами того не замечая, ухудшить свое же положение и отягчить — элтов и элосов.

На пятом году правления Зевааса Итфарон всерьёз стал терять управление ситуацией благодаря вхождению в игру новых игроков, обладавших не меньшими, чем он, силой и способностями, а также возможностями склонить чашу весов на свою сторону. В общем, как оказалось потом, Итф перестал быть цельной системой. Его интеллект к тому времени разделился на две части. Одна часть была более разумной и дальновидной, более организованной, а вторая — пораженная и вирусом, и работой против мозга интеллектуалов Атласа, которые по просьбе еще Озиса пытались во время бесед Итфарона с ачитлом Атласа получить над ним управление, все больше отягчала здоровое звено. Итфарон медленно, но последовательно начал зависать, теряя былые позиции. И это на самом деле было самым опасным из всего, что только могло произойти. Неконтролируемый объект способен на любые действия. Говорить об их разумности не приходится.

Примечательна ситуация еще с одним ближайшим помощником Исискрата — Ураном. Зеваас хотел сразу же прихлопнуть правую руку Исискрата, но Итфарон решительно встал на защиту Урана, понимая, что он стал, по сути, главным держателем архива и другого, не менее важного наследства. В одной из своих первых бесед Итфарон сразу же предупредил Зевааса о том, чтобы он пока что нее трогал Урана. Когда Зеваас возразил, то Итфарон привел ему убедительные доказательства того, почему и для чего Уран был ему нужен.

Уран ведь был обучен, как вести себя с мозгом. Более того, от Исискрата он знал, что мозг ставит всех, кто к нему прикасается, под свой контроль. Иных вариантов попросту у Итфарона не было. К тому же ситуация с ним ухудшаюсь. Уран не мог не знать этого. Кстати сказать, Уран, видя, что в создавшейся неразберихе на Прометея уже не повлияешь, отошел в сторону и удалился в Вейвил. Там он, имея контакты, изготовил себе шлем и одеяние, которые защищали его на первых порах от пагубного воздействия Итфарона.

Вернулся в Ваалм Уран только лишь под личные гарантии Итфарона и Зевааса, которому пришлось пообещать Урану неприкосновенность взамен на возможность работы с Итфароном. Случилось это как раз сразу после исчезновения Крата. Попросту некому было контактировать с Итфароном. Прометей был не в том состоянии, чтобы ходить на беседы. Итфарон, кстати сказать, строго приказал, чтобы, пока параметры здоровья Прометея не войдут в норму, он к работе с ним не привлекался. На реплику Зевааса о том, что так могут и годы пройти, Итфарон ответил: «Будем ждать столько, сколько нужно. Это в наших с тобой интересах».

Зеваасу, конечно, было невдомек, отчего это Итфарон так ставит вопрос и почему это он так заинтересован в Прометее. У Зевааса даже было намерение отравить Прометея или сделать так, чтобы он ушел от болезни, но Итфарон жестко предупредил своего подопечного, заявив: «Если уйдет Прометей, то через сутки не станет и тебя. В тебе есть то, что организует тебе такой исход. Не советую проверять. Ты же хочешь править? Вот и заботься о сменщике».

Зеваас только лишь начал понимать, в каком положении он оказался и в какую игру попал. Проблема была только лишь в одном: не знал Зеваас, как ему выпутаться из этой паутины. Впрочем, с теми мозгами, которые были у правителя, с тем сознанием и с постоянно ухудшающейся ситуацией, вариантов у Зевааса не было. Ему в любом случае уже оставалось одно: плыть, как колоде, по течению, пока либо колода не затонет, либо перегниёт так, что затонет.

Уже тогда, потомки, а это были только лишь первые годы правления Зевааса, он, по сути, стал расходным материалом, срок которого исчерпывался очень даже быстро. Правда, были некоторые «но», мешавшие Зеваасу досрочно потонуть. О них я скажу чуть позже, а сейчас вернусь, но не в Ваалм, а в Эйдэрм. Именно на положение дел в Эйдэрме и на действия эстарха я, Эдвин Таард, обращу внимание потомков, приведя его диалог и несколько слов из дневника.

В беседе я не принимал прямого участия, но на ирцаларе Адама, который эстарх передал мне, она была сполна записана. Из нее становятся понятными многие моменты, которые надо было бы привести. Совещались и вырабатывали решение трое элтов: Адам, Ук Таар и Эрн. Именно их беседой мне и видится необходимым завершить первую главу этой части записок.

На просторной, самой верхней террасе Шилеи, ветерок поздней весной, слегка разойдясь, шевелил волосы эстарха, который, заложив руки за спину, смотрел с высоты на Рэай. Было тихо. Что-то особенное и пронзительное, к чему прислушивался Адам, звучало в тишине. Адам слышал ход времени и предвидел события, которые вот-вот должны были произойти. На его лице уже резко обозначались морщины, когда он хмурился. Мысли эстарха были далеко. Обернувшись, эстарх воззрился на Ука Таара и Эрна, которые расположились в удобных креслах вокруг столика. На столике дымился свежезаваренный зерлой и стояло приличествующее для распития травного напитка угощение из сухих коржиков, меда, сухих фруктов и некоторых других деликатесов.

— Что скажете, братья? — после длительной паузы спросил эстарх соратников. — Дела наши идут своим чередом, но я чувствую, несмотря на успехи, что мы перед лицом событий, результаты которых никому из нас не понравятся.

Первым на его вопрос ответил, едва заметно вздохнув, Ук:

— Уф и Хорк сказали мне, что хэндал Фархат на уровне справляется с порученным ему делом. Добраться до препаратов и установок наших противников пока что у нас не получается с имеющимся оборудованием. Эстарх, тебе решать, что для нас является первоочередным делом: либо порталы и Лэйчия, где идет полным ходом сборка кораблей, либо война со ставленниками Зевааса. У Хорка и Уфа, что объективно, нет мощностей для взлома защит. Их помощников, как ты знаешь, потрепали, а тут еще и болезни…

Адам в ответ вздохнул, бросил взгляд на Ука и упер взор в пол террасы, после чего произнес:

— Ук, и ты, и я знаем, что нам важны оба направления и на обоих мы не можем проиграть.

— Мы можем сделать лишь то, к чему готовы. У нас нет достаточных сил и средств, чтобы, как это было раньше, взломать защиты и осуществить десантирование. В первый раз нам, считай, повезло. Сейчас так не будет. Враги сделали выводы. И не смотри на меня так укоризненно. Я не могу разорваться. Ситуацию среди воаков ты знаешь не хуже, чем я.

— Тогда скажи, что нам нужно делать для того, чтобы везде успеть и смочь все, что нам нужно?

— Нужны мощные источники энергии, в сотни раз более мощные, чем имеющиеся. Если ты нам гарантируешь их, тогда все остальное — дело реализации устойчивых навыков и нашей техники. В противном случае у нас всех будут потери. Если я их понесу, то я не смогу сделать самое главное: посодействовать переносу элосов в новый цикл. Соотнеси риски. Мы уже давно вытягиваем на жилах проект, но делать это в данном случае равносильно их разрыву.

Адам промолчал, а в беседу вступил Эрн.

— Как-то все грустно и беспросветно, Ук, не находишь?

— Решающая стадия диктует свои законы и правила. Они такие, как есть. Ты можешь нам помочь. Нет, не бойся, я не собираюсь тебе предлагать стать чуточку воаком. У тебя уже возраст не тот, да и эстарх не отпустит.

— А почему нет, Ук? Если надо для дела и это всем нам поможет, то Эрн, если он не будет возражать, может присоединиться к твоей команде. Я все равно ее считаю уже больше нашей общей, чтобы разделять. Просто произойдёт смена деятельности.

— Эстарх, я смотрю, чем дальше идет время, тем все больше ты становишься покладистым. Я, конечно, приму твои слова к сведению, но это всем нам только лишь отчасти поможет. С Кратом я говорил. Он многое знает, но того, что нам нужно, в его голове нет, равно как и в записях на головном мозге и тонких телах. Итфарон подстраховался, все стер. Я все прикидывал, как бы нам подобраться к Итфарону, но понял, что нас там уже ждут. Есть обоснованные и оправданные риски, но в случае с Итфароном они слишком велики, хотя заманчиво вывести его из строя.

— Нет Иса, отошел от дел Прометей, а проблем всем нам только лишь добавилось, — поразмыслил вслух Адам. — Эвии снова стало хуже. Я уже не тот, что прежде. Надо отдохнуть, да все некогда. Я даже Чу Инару предложил вместо меня годика два-три поруководить проектом, но Чу отказался, сославшись, как и ты, Ук, на дела. И что мне делать? Кого мне привлечь к делу?

— Ауроматовцев, — подсказал Ук.

— Это само собой разумеется, но мне нужны лица, способные думать и предвидеть замыслы врагов. Нам нужно эффективно противодействовать Итфарону. Если служба, которую он ведет, что-либо сможет против нас предпринять, тогда мы получим элосов с неясными внедрениями, и никто не будет знать, как эти внедрения в них проявятся со временем.

— Что предвидишь, эстарх? — поинтересовался Эрн.

— Есть две среды, используя которые, можно заразить или существенным образом повлиять на элосов: вода и воздух. С водой проще иметь дело. Отрави воду или придай ей особые качества и все то, что попадет с ней внутрь, произведет в организме такую работу, о результатах которой мы никогда не догадаемся. Проявятся эти результаты в будущем, куда попадут элосы, вполне возможно, что через несколько поколений. Вот, что меня тревожит в данный момент больше всего.

— Раз ты знаешь, что может быть, значит, можно заблаговременно принять меры, — сразу же отреагировал Ук Таар.

— Уже занимаемся этим, — едва слышно уведомил эстарх и задумался.

— Что тебя еще беспокоит? — безошибочно определил Ук, что есть еще вопросы, волнующие эстарха.

— Со мной связывался Уран. Он уведомил меня, что у Итфарона сносит крышу. Если это так, то над всеми нами нависла еще большая угроза. Нет ничего хуже мозга со сбоями в программировании. Его действия становятся в таком случае и вовсе непредсказуемыми.

— Что хотел Уран? — поинтересовался Ук.

— Помощи и расположения. Уран не просил, даже не намекал на это, но честно предупредил, что он под ударом. А вот на что Уран намекнул, так это на то, что по поручению еще Исискрата он пытается каким-то образом воздействовать на Итфарона так, чтобы мозг смог выполнять и дальше свои функции в русле, заданном еще Исискратом. Я не стал разубеждать Урана в том, что это, по сути, невозможно. Такие методы, что точно, ни к чему не приведут положительному.

— Итфарона надо вывести из строя. Лучше всего усыпить, но так, чтобы он сам дал себе команду войти в пассив, — высказал предположение Ук.

— Даже не годы, а десятилетия проходят с момента смерти некоторых особ, а то, что они производят, до сих пор мешает всем нам спокойно жить, — сделал вывод Эрн. — Иса нет, но детище его всерьез бедокурит. И что нам делать?

— Думать, — прикоснулся Адам указательным пальцем к голове, — и находить решения. Иного нам не остается. Ук, к Итфу нам не добраться?

— Я условия, когда это можно будет совершить, тебе уже назвал. Наших мощностей, чтобы прорвать защиты или сделать их недейственными, нет.

— Надо на Ваалм сбросить этониевую бомбу, — в сердцах предложил Эрн.

Не сговариваясь, Ук и Адам сразу же повернули к нему головы. Ук только лишь усмехнулся, а Адам, едва заметно поведя головой от неудовольствия, заявил:

— Эрн, я смотрю, ты начинаешь срываться. Мне говорить, что тебе делать после нашей беседы или ты сам поймешь, куда и к кому идти?

— Я пошутил, — пробовал отвертеться Эрн, но с Адамом такие вещи не проходили.

— Так, тебя я понял. Сознательности тебе не хватает для того, чтобы обратиться к Эришу. Что ж, кто же еще, кроме меня? Придется говорить с чильей (опытный и уважаемый врач).

— А я, эстарх, возьму к себе на поруки Эрна, так и быть, — неожиданно разразился речью Ук. — А то он так и перегорит на работе. Сахэлс, особенно весной, когда все цветет, невозможно с чем-то перепутать. Кто не видел цветущего сахэлса, тот не жил.

— А я с кем останусь?

— Дашь дорогу молодым, а мы с Эрном посекретничаем, когда он через полгодика в себя придет, а то умаялся он на работе. Глядишь, и мысли странные прекратят ему в голову приходить. А то деструктив какой-то получается: взорви, подави, уничтожь. Я все понимаю, конец цикла, Эрн устал, а дальше может быть срыв. И Эриш только лишь оттянет его, не больше. Так что подумай над моим предложением.

— Видишь, Эрн, что нам говорят. Что думаешь?

— Сахэлс, конечно, красив, особенно весной, но что скажет жена?

— Так я вас вместе с Акаисой и заберу к воакам в гости, — сразу же уведомил Ук Таар. — Вам понравится, да и место работы сменишь, перед рывком отдохнешь, а то силы уже давно не те…

— Если Эрн согласится, то у меня нет возражений, — после некоторого раздумья сообщил Адам.

Ук едва заметно кивнул, соглашаясь. Он уже знал, что Эрн и его жена согласятся. Так, потомки, наша команда накануне отправки первой партии элосов в новый цикл попросту не могу сказать, что распадалась, но точно не собиралась. Второе, даже третье дыхание у нас давно уже как открылось, так и закончилось. Адам и сам уже был не только подуставшим, но и всерьез потерявшим былые кондиции. Те же и Эриш, и Тэубил всякий раз, глядя на него, говорили, что эстарху надо отдохнуть. А что Адам? Он и сам знал, что надо. Все-таки он уже перешел рубеж 200 эйнов, став по нашим меркам старейшиной. Другое дело, что некому было вместо него занять место эстарха и главного куратора проекта.

Вообще говорят, что незаменимых элтов не бывает, но в отношении Адама эта поговорка делала исключение. Эстарх мог и делал пока еще то, что было недоступно никому из нас. И преимущественно это касалось перспективного видения ситуации и будущего, принятия соответствующих мер для того, чтобы обезопасить себя от вызовов, хотя бы отдалив их. Честно говоря, вняв совету, Адам почти на два года позволил себе отойти от дел. Вместо него эстархом и главным куратором проекта стал Эмоул, а его первым помощником — Ол Кун, который к тому времени уже возмужал, а его возраст вот-вот должен был перейти отметку в 100 эйнов. Я, как уже говорил, в то время жил вместе с семьей в Лэйчии, готовя элосов и корабли-ковчеги для переноса.

В тех же местах готовили базу для перехода и воаки. Впрочем, как видно из рассказа, чем они только не занимались, успевали везде. Тем не менее, были, о чем скажу ниже, проколы и просчеты и у нас. Завершить же первую главу хочу, приведя некоторые слова из дневника Адама.

«Итак, эстарх, что мы с тобой имеем после того, как переступили порог в 200 эйнов? Тело уже не так, как лет пятьдесят назад, слушается меня. Что правда, так это то, что мозги пока что не подводят. Намеков на старческий маразм или впадение в детство пока не наблюдается, иначе меня можно было бы уже списать со счетов. Другое дело, что количество вызовов не уменьшается, а увеличивается. И с чем я столкнулся? С всеобщей усталостью и попросту с невозможностью своевременного реагирования на неотложные вызовы. Не думал я, что после смерти Исискрата кто-то столь успешно может его заменить. Итфарону это удалось.

Я знаю и чувствую, что со стороны наших противников будет выпад. Он готовится, а условия для действий против нас, в особенности против элосов, все больше нарастают. Мне, по сути, нечем ходить. Я, конечно, отряжу тех, кого считаю готовыми, для противодействия угрозам, но это, что мне все отчетливее видится, не принесет успеха. Противное чувство беспомощности и даже беззащитности иной раз возникает у меня. Уповать на везение глупо. Течение все равно вынесет тебя туда, куда направляется. А куда оно направляется в конце цикла существования нашей цивилизации? Только лишь к водопаду, спадающему с высоты в бездну».

Такой Адам видел ситуацию, складывающуюся вокруг элосов и элтов в Эйдэрме. Мне исполнилось 163 года. Я многое прошел и повидал, но основное было у меня впереди. Что же касается последующих событий, в том числе и в Эйдэрме, то о них в следующем рассказе.