Карманный волшебник

Андрей Потапов (2024)

Волшебник-недоучка Слава нечаянно создаёт маленького голема. Тот заползает парню в ухо и под угрозой смерти требует устроить революцию от имени своего угнетённого народа. Для начала голем поручает Славе украсть волшебную глину, чтобы налепить новых человечков. Только игра гораздо серьёзнее, чем можно вообразить.Почему Славе помогают и советуют плыть по течению? Зачем волшебник попадает в параллельный мир и находит свою альтернативную версию?И самое главное — причём тут меч-кладенец?

Глава 5. Высадка

Только добравшись до дома, я понял, что не курил весь день. Руки чешутся потянуться за сигаретой. Всего пять минут. Чисто переварить происходящее. Правда, Маша не оценит. Да и пора уже разобраться с големом посреди гостиной.

— Утром мне вообще отрабатывать сверхурочные, — пожаловался я, отпирая дверь. — Начальник упросил прийти. У них там, видите ли, аврал.

— А где ты работаешь? — поинтересовалась Маша, заходя внутрь.

Когда ботинки оказались на полу, я издал вздох облегчения и ответил с едва скрываемой иронией:

— В одной отличной дизайнерской студии.

— И чем конкретно занимаешься?

— Играю со шрифтами, — буркнул я, с опаской заглядывая в гостиную.

Исполинский голем послушно ждал своего хозяина по стойке смирно, словно вышколенный вояка. Немного жаль снова обращать его в глину. В отличие от Валика с Камилем, ничего плохого этот увалень не сделал.

— Разговорчики в строю, — внезапно вышел на связь человечек в моей голове.

— Здравствуй, пропажа! — буркнул я. — Как самочувствие? Боевая контузия заживает?

— Всё путём. Давай сразу к делу. Во-первых, объединимся-ка мы в одну сеть.

В голове раздался звук, будто в электрогитару воткнули джек раздолбанного комбика. За ним сразу же появился ещё один назойливый голос, только чуть ниже тембром:

— Теперь у меня целых три подписчика!

— Это Камиль? — с усмешкой уточнил я, поглядывая на Машу, которая даже вопреки усталости еле держалась, чтобы не засмеяться.

— Я не подписчик, у нас общий аккаунт, — язвительно заметил Валик.

— Ладно, два, — судя по голосу, сдулся человечек.

Всё это время исполинский голем стоял как вкопанный, то и дело переводя взгляд с Маши на меня и наоборот. Его глаза так выразительно мигали, что уж совсем стало жалко переплавлять его обратно в скучный валун. Всё равно что убить человека.

— Итак, — торжественно провозгласил Валик.

Девушка вцепилась в меня взглядом, предвкушая очередное идиотское указание, которое ещё больше подорвёт её планы на жизнь. Хотя, что может сравниться с проникновением в голову глиняного паразита, диктующего свою волю?

— Вы у нас ребятки социализированные, — начал подводить к основной мысли человечек. — У тебя, Слава, есть работа. Машенька учится, хоть и не на отлично.

— Эй! — возмутилась красотка. — Память не трожь.

— Мы не хотим, но приходится, — вздохнул голем. — Перед тем, как идти спать, Слава наделает запас моих собратьев с теми же характеристиками. То есть, габариты поменьше, интеллект повыше. А с утра вы оба набьёте ими свои карманы и начнёте распространять по ушам знакомых.

— А можно не надо? — неуверенно спросила Маша.

Её боевой настрой почти улетучился из-за постоянных вливаний Камиля.

— Увы, нет, — честно сказал Валик.

Огромный голем вдруг посмотрел на нас с сочувствием. У него выросли бровки, сразу приняв нужное положение, а глаза блестели будто от слёз. Вылитый Чебурашка, только ещё трагичнее.

— Обойдёмся без сантиментов, — попросил человечек, уловив мои мысли. — Он всего лишь тупой истукан. Давай быстрее.

— Он же твой побратим, — удивился я. — Или ты делишь их на сорта?

— Ну, я… — потерялся голем.

— Нам нужны отборные ребята! — воскликнул Камиль. — Умные, красивые, талантливые. Слыхали что-нибудь про евгенику?

— Желательно с нордическим характером, — подхватил я в тон.

— Вот именно! — завёлся человечек, но быстро понял свою ошибку и прикусил язык.

Комедия начала превращаться в драму. В наших с Машей головах сидели два глиняных фашиста, которые даже своим ребятам замеряли черепа.

— Ну ты не руби с плеча, — осторожно произнёс Валик. — Жизни всех големов важны, конечно. Только дело в выживании нашего вида. Грядёт национально-освободительная война. Поэтому без жертв не обойтись. Поверьте, этот громила даже не осознаёт себя. Представьте, что срываете яблоко с дерева. Или, на худой конец, забиваете скотину. Вы же постоянно этим занимаетесь, люди. Так какая разница, кто в роли этой самой скотины?

— Отличное сравнение, — фыркнула Маша. — Вы же ничем не отличаетесь от…

— Вас? — перебил девушку Камиль.

— Не мешай, — попросил Валик и, спустя короткую паузу, продолжил: — От вас?

— От всех, — твёрдо сказала красотка, не сбавляя накала страстей. — В чём ваша идея? Вы хотите обеспечить свободу големов или превосходство одной конкретной расы над остальными?

— Мы хотим свободы для каждого, — пафосно ответил человечек. — Ну помните, как у Робеспьера? “Свобода, равенство, братство”.

— Ты хоть знаешь, как он закончил? — спросила Маша.

— Мы закончим по-другому, — радостно воскликнул Камиль, не осознавая двусмысленности фразы.

— Так, всё, — резко вступил я. — Не хочу я никого распылять. Вы уже совсем обалдели, товарищи големы!

— Но-но! — вальяжно отозвался Валик и перехватил контроль за моим телом.

Руки самовольно принялись вводить код отмены на незримой клавиатуре. А я мог разве что наблюдать за тем, как несчастный увалень тает на глазах, превращаясь в одну сплошную слезинку.

— За что? — тихонько прошептала Маша.

Камиль сковал и её, на всякий случай.

— Не надо сопротивляться, — почти нежно проговорил Валик. — Или больше никогда не получите свои тела обратно.

Нам оставалось только подчиниться. Так у нас был хоть призрачный шанс остановить големов.

***

Слегка покачиваясь от недосыпа, я встал у входа в бизнес-центр “Глобал-сити”. Здесь располагается моё место работы — дизайнерская контора “Креатив и Ко, лтд. ЧП Петренко”. Чтобы хоть немного зарядиться на предстоящий день, я наконец закурил сигарету. Спустя почти сутки после предыдущей. Табачный дым с увлечением проник в мои лёгкие, чем весьма их огорчил. Зато в лимбической системе отлегло.

Как бы забросить мелких големов в уши коллег, при условии, что внедрение инородного разума вызывает ярко выраженную болевую симптоматику?

Вряд ли стоит идти напролом. Тут нужна хитрость, чтобы не вызвать подозрений раньше времени.

Я вспомнил, что нам говорили в школе о вирусах. Люди давно ими не заражаются, но для общего развития всё равно изучают. Мало ли какая мутация произойдёт.

Главная задача вируса, если он вообще способен добраться до клетки живого человека, — не убить его, а только распространиться. Поэтому явных симптомов не бывает. Иначе люди сразу обнаружат инфекцию и вылечат. Волшебники — тем более.

Если, конечно, кто-то вообще сумеет заразиться. А то мы — народ добрый, но непредсказуемый.

Однажды, ещё при Советском Союзе, был популярен лозунг: “План выполнить и перевыполнить”. Мои коллеги до того перестарались, что случайно подарили людям сверхустойчивость к любым вирусам. На беду школьникам, которые держали градусник у радиатора в попытке прогулять занятия. И всё было бы прекрасно, но их расстреляли…

Вернее, надавали по ушам и перевели на другую должность. Вот такой у нас был “кровавый совок”. Тяжело вспоминать!

Волшебники тогда, конечно, сильно нарушили баланс, отобрав у природы естественный способ саморегуляции. Но человечество было только не против, а мир всё равно впоследствии адаптировался.

Зато мы всё равно изучали эту странную неклеточную форму жизни, что позволило мне скоротать время и придумать забавную метафору, которая вряд ли на практике чем-то поможет.

Вынырнуть из размышлений меня заставил Гена. Обычно он приходит позже — начальство, как-никак, — но сегодня шеф прямо-таки спешил на работу, чтобы не дай бог не пересечься с женой.

— Опять? — спросил я, пристально глядя на крупного потрёпанного парня, который всего-то на пять лет старше.

— Дай закурить, — сказал тот вместо ответа.

Значит, всю ночь ругались.

Я потянулся за пачкой, попутно сигнализируя Валику что пора. Один из мелких големов, пока я доставал сигарету, перебежал с куртки по моей руке и удачно спрятался в размолотых листьях табака. Не то чтобы я не сочувствовал Гене, только, во-первых, он начальник — а это уже весомая поддержка нашей операции. Во-вторых, слабый отклик вызывает у меня мужик, который возвращается домой к шести утра и что-то втирает о срочном совещании, хотя сам только что выполз из объятий девицы в своей подпольной квартире.

— Достала уже, — коротко сообщил Гена.

Я понимающе кивнул, больше переживая о том, чтобы шеф не поджёг голема вместе с табаком. А то Валик мог отреагировать как угодно. И тогда — прощай, свобода воли.

Но у человечка хватило сноровки выбраться из сигареты ровно за секунду до того, как её коснулся огонёк. Пользуясь своей незначительной массой, глиняный паразит аккуратно прополз по черенку “Беломорканала” и перебрался на лицо Гены.

— Спасибо что приехал, — кисло произнёс начальник, в упор не замечая голема. — Заказчики совсем озверели. Логотип им нужен до завтра, и точка. Я знаю, что у тебя выходной, но иначе мозгового штурма не получится.

Ветер сдул пепел прямо на Генин пиджак. Шеф брезгливо поморщился и отряхнулся.

А потом выронил сигарету, схватившись за правое ухо.

— У меня тоже вчера стреляло, — с сочувствием сообщил я. — Уж очень ветрено этим летом. Наверное, продуло.

Не знаю, зачем я это сказал, если голем и так сейчас пояснит шефу за жизнь.

Как и в случае с Машей, Гену затрясло, пока человечек в его голове адаптировался к нервной системе. Разница лишь в том, что Гена не пищал как маленькая девчонка, а рычал как большой мужчина. Только для голема уже всё было шито-крыто.

Когда шеф затих и ошалело на меня посмотрел, его личный паразит вышел на связь:

— Кхм-кхм, разрешите представиться. Сигал. Не Стивен, конечно. Просто в честь сигареты, по которой я сигал.

— Добро пожаловать в команду, — просиял Валик.

— Тс-с-с, — возмутился Камиль. — У Маши пара, не отвлекайте!

— Что у тебя там намешано? — бесцветным голосом спросил Гена, указывая на пачку, которую я так и держал в руках.

Шеф слышал всё то же самое, что и наша тесная компашка революционеров. Вот и представьте уровень его изумления.

— Я сейчас всё объясню.

Гена пресёк мои попытки обнять его за плечи и завести в офис.

— Не надо, — ответил он, глядя куда-то в себя. — Лучше пусть врачи объяснят. А ты иди работай, у нас дедлайны горят.

Гена попятился назад, к своему китайскому внедорожнику, открыл дверь и завёл движок. Через тонированное стекло его было не так хорошо видно. Только я и без этого знал, что лицо шефа по-прежнему выражало крайнюю оторопь.

В какую из ближайших поликлиник решил поехать начальник, я не имел понятия.

— Да господи, Сигал подскажет, — не выдержал моей тупости Валик.

— Цыц, я сказал! — рявкнул Камиль. — Знали бы вы, что Маша о вас думает.

— Могу представить, — ответил я, открывая дверь бизнес-центра. — Сигал, ты там спрячься поглубже, чтобы тебя не нашли. А ещё лучше — попробуй сымитировать у Гены воспаление уха. Чтобы смотрелось правдоподобнее.

— Отит, так отит, — не без удовольствия произнёс человечек в ответ.

Раз его вызывают не вирусы, а бактерии, врач легко поверит в бутафорию.

— Я не хотел этого говорить, — грустным голосом произнёс Валик, но тут же зазвучал игриво: — А нет, хотел! Генка-то посильнее тебя будет. Сопротивляется!

— Ну и? — тяжело вздохнул я, ожидая следующей порции унижений.

— Пока не поздно, зарази остальных. Иначе Гена тебе помешает.

Подавив вспышку ярости, я прикрыл за собой входную дверь.

Маленькая фирма “Креатив и Ко, лтд. ЧП Петренко” находится в самом закутке бизнес-центра и по совместительству торгово-развлекательного комплекса “Глобал-сити”. Меня до сих пор удивляет, как это не особо привлекательное название оказалось по соседству с серьёзными компаниями вроде “Ингосстраха” или сборищем игровых автоматов “Космик”. Их устоявшаяся репутация ну никак не сочеталась с нашей дурацкой припиской через запятую.

Хотя, справедливости ради, мы работаем достойно и в разы дешевле, чем другие конторы с дутым маркетингом. Секрет нашего успеха кроется всего в одном слове, и слово это — демпинг. Мы работаем как фрилансеры, которые берут заказы на аутсорсинг у более крупных, но ленивых исполнителей. Проще говоря, исполняем роль теневых субподрядчиков. Зарплата, увы, не ахти какая, но ипотеку в Южном Чертаново я вполне тяну.

Когда я дошёл до вывески с придурочным названием, в голове опять раздались голоса.

— Доехал до второй поликлиники, приём, как слышно? — доложил Сигал.

— А чего он вообще сел за руль в таком состоянии? — поинтересовался Валик.

— Ну не на метро же ему идти, — сказал Камиль и строго добавил: — Хорош болтать, у нас ответственный момент.

— Ждём пополнения? — обрадовался Сигал.

— Маша очень старается, — не без гордости заявил голем.

А я тем временем шёл к конференц-комнате. Залом её никак не назовёшь, маловата. Иван уже рисовал на доске новую концепцию, остальные просто ждали, пока он закончит.

Они тоже должны стать носителями.

***

Маша направлялась к странной бетонной пристройке, уж никак не гармонирующей с окружающими домами. Если по обеим сторонам Старой Басманной можно заметить приятную архитектуру восемнадцатого века, то во дворах начинается готический СССР. Такое чувство, что в один момент из неплохого исторического фильма попадаешь в партийную кинохронику, насыщенную вдохновенным соцреализмом.

Хотя девушке всегда нравился этот город в городе. Приятно чувствовать смешение эпох, через которые прошёл родной народ.

Как Машу угораздило поступить на исторический факультет ВШЭ — загадка. Мама считает ей стоит заняться чем-то полегче. Под стать девушке. Маникюр делать, например. Тут и хороший карьерный рост, и возможность поработать на себя, а не на какого-то дядю.

Только девушка не сдалась и поступила на бюджет. Контракт ей, разумеется, никто бы не оплатил.

По пути на Машу набросилась Ритка.

— Я что-то не поняла, — сходу возмутилась кучеряха, смерив подругу надменным взглядом. — Почему я должна врать твоим предкам, а ты даже не предупреждаешь? Где ты вчера загуляла?

— Долгая история, — ответила сильно не выспавшаяся девушка.

Её выдавали синяки под красными глазами.

— Нашла себе хахаля? — с ноткой зависти спросила Ритка, толкнув девушку в бок. — Давай, рассказывай.

Маша не горела желанием подсаживать глиняного гада в голову лучшей подруги, так что пришлось сочинять на ходу.

— Нашла, — загадочно улыбнулась студентка в ответ.

Вчера она донесла своей находке всё, что о ней думает, но какая разница, если в животе уже роятся бабочки?

— Колись, подруга, — попросила Рита. — Что я, зря вчера твоему папе полчаса втирала, почему ты не можешь взять трубку?

— Его зовут Слава, — покорно вступила Маша. — Он работает дизайнером в какой-то частной компании.

— А фамилию знаешь? Вдруг у него некрасивая фамилия? Будешь какой-нибудь Машей Оглоблиной, пока не разведётесь, или смерть не разлучит вас.

— Не знаю, — пристыженно сообщила девушка.

— Вот! — многозначительно выдала подруга. — С этого и надо начинать. Я не хочу вручать тебя кому попало.

— Ты такая заботливая, — без тени иронии произнесла девушка.

Ритка специфическая, но трогательная. Родители обеспечивают Машу только материально, а кучеряха компенсирует недостаток теплоты. Она даже поступила на тот же факультет, лишь бы не расставаться. Хотя сама мечтала стать артисткой, и многие считали её по-настоящему способной. Но Рита предпочла платить ВШЭ за возможность и дальше нести шефство над подругой.

— И давно вы знакомы? — спросила подруга, распахнув дверь в бетонный корпус.

— Со вчера, — честно ответила Маша, входя внутрь.

— И уже осталась у него? Смело.

— Она мне уже нравится, — тихонько пропищал Камиль, чтобы не отвлекать Славу, к которому как раз подошёл начальник. — Давай в неё внедримся.

— Я тебе как внедрюсь! — грозно подумала Маша. — И вообще, умолкни, у нас сейчас коллоквиум.

Человечек оказался тупее Валика, так что понял это слово по-своему. Вернее, никак. И ограничился простой отговоркой: «У неё пары!»

— В прошлый раз мы остановились на Античности, — провозгласил Валентин Фёдорович на всю аудиторию и добавил тише: — Впрочем, недалеко продвинулись.

— Ты учила? — с волнением спросила Маша подругу.

— Я пыталась, — ответила Ритка. — Если б не заболталась с твоим папаней.

— Ну прости, — примирительно шепнула девушка.

— Опрос будет по Древней Греции, — сказал преподаватель. — Вспомним, как они воевали, вспомним культуру. Шеина, что вы знаете о Троянском коне?

— Всё началось, когда красавчик Парис выкрал Елену Прекрасную у Менелая.

— Шерстнёва, хватит подсказывать! — сделал профессор замечание Рите. — Мы все смотрели фильм. Вы мне по факту, Мария, пожалуйста. Кто с кем воевал. Причины войны. В чём смысл Троянского коня.

Подруга умолкла, стараясь не раскраснеться от смущения, а вот Маше пришлось держать ответ в одиночку.

— Воевали Троя со Спартой, кажется. Елена была только поводом, на самом деле уже давно накопились противоречия.

— Продолжайте, — подбодрил девушку Валентин Фёдорович.

— Деревянного коня придумал оставить Одиссей, сделав вид, что войска отступают. Когда его втащили в город, солдаты вероломно выбрались из подарка. Так троянцы и победили.

— Прекрасный миф, — одобрительно пискнул Камиль. — Только чего вы это по истории проходите?

— Садитесь, Мария, — устало выдохнул преподаватель. — Ответ слабенький, видно, что плохо готовились. Хотя суть передали. Так и быть, поставлю тройку. Шерстнёва, дополните подругу, вы же так старались ей помочь. Поделитесь знаниями с потоком.

Ритка всё-таки не выдержала. Её щёки вспыхнули ярким цветом от смущения.

— Да ладно тебе, — шепнула ей Маша. — Отвечай, пока не поздно.

В конце коллоквиума кучеряха получила заслуженную пятёрку. Маша искренне порадовалась за лучшую подругу. А вот за высокомерие и попытку выставить Риту дурой Валентина Фёдоровича стоило наказать.

— Подожди тут, — попросила Маша, оставив подругу в коридоре.

Профессор Гольдштейн — заведующий кафедрой и обитает в личном кабинете, куда зовёт преподавателей на чай. Так он называет два-три часа жарких сплетен, вместо которыхбог бы проверять дипломы студентов, а не отправлять их домой ни с чем.

Сейчас Валентин Фёдорович сидел в одиночестве, так что студентка решила действовать.

Маша тихонько постучалась.

— Войдите, — глухо ответил профессор Гольдштейн, не желая покидать мягкое кресло, в которое только что плюхнулся.

— Это я, — робко проговорила студентка.

— Проходи, — ответил Валентин Фёдорович.

Девушка обратила внимание, что на рабочем столе нет компьютера. Вместо него лежали увесистые стопки бумаг, между которыми попадались необычные антикварные предметы, а ближе к самому профессору из чернильницы торчало самое настоящее гусиное перо.

— Я бы хотела узнать, как можно повысить оценку, — нерешительно сказала Маша.

Ей уже стало неловко от задуманного, но отступать было некуда. Глиняные человечки копошились в карманах, то и дело норовя рвануть наружу.

— Ты способная, — с улыбкой ответил профессор. — Но маловато стараешься. Я же вижу, что читала. Только по диагонали. А выучить вообще не удосужилась.

— Извините, — прошептала студентка.

— Да чего уж там, — махнул рукой Валентин Фёдорович. — Лучше извинись перед собой. Ты же на бюджете учишься, да? Значит, хотела сюда поступить. Что же произошло?

— Я исправлюсь, — честно пообещала девушка. — Только дайте шанс.

— Как с тобой быть, — задумался преподаватель, повернувшись к окну.

Маша, пока Валентин Фёдорович не видел, быстро достала из кармана одного из големов и кинула на стол. Человечек не растерялся и побежал к чернильнице, чтобы воспользоваться пером как трамплином.

Уже через секунду профессор Гольдштейн вскрикнул от резкой боли в носу. Всё, потому что внутрь забрался Шарль.

В честь сказочника Перро, конечно.