Лесные твари

Андрей Плеханов, 1999

Из заброшенного военного бункера выбрался наделенный беспощадным разумом и нечеловеческой логикой хищник – Карх, Король Крыс, результат радиационной мутации, неуязвимый зверь и абсолютное оружие. Демиду Коробову, поневоле ставшему охотником за монстрами, предстоит сразиться с новым, крайне опасным и коварным противником.

ГЛАВА 9

Прошла неделя. А потом еще одна. Две недели прошло с тех пор, как жуткое существо по имени Король Крыс сбежало из лаборатории. Две недели Демид жил в постоянном ожидании. В каждом шорохе за спиной чудилось ему царапанье убийственных когтей, в каждом детском крике с улицы слышался предсмертный визг очередной жертвы, каждый звонок в дверь заставлял вздрагивать — казалось, открой он сейчас, и на пороге появится знакомая оскаленная морда.

«Привет, Защитничек. Ты ждал меня?..»

Но ничего не происходило, даже стало как-то спокойнее. Наступила летняя жара и разморенные зноем горожане лениво передвигались по улицам, вяло реагируя на происходящее вокруг. Демин «жигуль» в очередной раз забарахлил и Дема бросил его на стоянке — чинить самому было неохота, а на сервис денег не хватало. Лека перестала ходить к своему психотерапевту, и ничего страшного не произошло — стала больше сидеть дома, даже обед иногда готовила, дурной сон ей больше не снился. Друзья все поразъехались — кто на дачу, кто на юг. Звали Демида в поход на байдарках, но он лениво отнекивался — занят, мол. Подходящие иностранцы на горизонте не маячили — все больше туристы, старички и дамочки в жеваных шортах — слезали с теплоходов и любопытными стайками шлялись по улицам. Какое им дело было до деминой мясной линии? Даже внутренний голос Демида не подавал признаков жизни — может быть, ушел в летний отпуск, а может, решил, что и так слишком много наболтал во время последнего откровенного разговора.

Все было мирно, обычно и обыденно. Если не считать нескольких странных убийств в городе. Но мало ли гадостей происходит в городе, где живет полтора миллиона людей? Всегда найдется придурок, который пырнет ножом какую-нибудь дамочку в темном переулке и позаимствует у нее золотые сережки вместе с ушами. Или негодяй, который натравит собаку на спящего бомжа — да так, что целыми останутся только ботинки. Или наркоман, который намалюет чужой кровью на стене изображение паука.

В городе было душно.

Демид ждал. Ему хотелось верить, что все плохое уже прошло, но он знал, что самое плохое еще и не начиналось. Он ждал. А что еще ему оставалось делать?

***

— Товарищ Коробов здесь проживает?

— Да, — сказал Демид.

— Коробов Демид Петрович? Это вы будете?

— Я. Буду.

— Распишитесь в получении повестки.

Молодой румяный парнишка в милицейской форме протянул листочек и Демид дисциплинированно изобразил загогулину в графе против своей фамилии.

Когда его в последний раз вызывали к следователю? Лет пять назад. Тогда Дема был помоложе и еще не так заботился о своей репутации. Он светился во всякого рода авантюрах, и если не в качестве обвиняемого, то в качестве свидетеля всегда можно было его привлечь. Впрочем, как всегда, без особых последствий. Демид умел заметать следы.

«Что такое на этот раз?»

Пару — тройку незаконных текущих делишек можно было навесить на Демида и сейчас. Но на вызов к следователю они никак не тянули — разве что на разборки с налоговой полицией. А вернее всего, на пару пузырей коньяка нужному человеку, не более того.

— А по какому поводу меня… Вы не в курсе?

Мент с удивлением поглядел на Коробова. Вместо испуга на физиономии товарища Коробова светилось здоровое любопытство. Демид выглядел подозрительно доброжелательно и даже добропорядочно, смотрел на милиционера с такой милой улыбкой, что милиционеру захотелось немедленно нацепить на Демида наручники, а, может быть, и угостить дубинкой по спине.

— Завтра объяснят. В одиннадцать ноль-ноль — к следователю Фоминых. За неявку — сами понимаете…

Служивый козырнул и удалился. Демид стоял и задумчиво смотрел ему вслед.

***

В десять пятьдесят девять Демид бодрым шагом вошел в Городское управление Внутренних Дел. Однако обнаружилась определенная проблема. К кабинету, номер которого был указан в повестке Демида, выстроилась небольшая очередь. Трое людей не самого благопристойного вида подпирали шершавую тусклую стену, лет десять назад крашеную желтой краской; еще двое сидело на корточках. Ни стульев, ни скамеек в коридоре почему-то не полагалось.

Дема прошествовал мимо них без задержки и решительно взялся за ручку двери кабинета.

— Э-э, браток… — кто-то схватил его за руку. — Ты, что-то резвый, однако. Тут очередь…

— Гражданин! — Демид глянул со всей строгостью. — Что вы себе позволяете?! Какой я вам браток? Руку уберите, пожалуйста! Я при исполнении, понимаете, а вы тут рукою!…

— А, пардон… — парень слегка усох при слове «гражданин» — но сдаваться не собирался. — А при какой должности, так сказать, состоите? Потому что я здесь уже два часа порог обиваю. Попасть внутря не могу. Развели бюрократию… Да еще вы без очереди. Откуда я знаю?..

— Разберемся, — отрезал Демид. — Я — гимнокалициум^[21]. На общественных началах. Так что сейчас разберемся. Разрешите…

Он вошел внутрь и захлопнул за собой дверь. Отрезал себе путь к отступлению.

В кабинете была только одна женщина. Стройная и даже симпатичная женщина лет сорока в белой блузочке и синей форменной юбке. Она, как и полагалось машинистке, бодро лупила по клавишам электрической печатной машинки и одновременно курила сигарету.

— Куда рветесь? — она посмотрела на Демида, словно на таракана. — Я же русским языком сказала — вызову! Ждать в коридоре! Всех вызову согласно повестке.

— В таком случае, — Дема сделал еще шаг вперед, — меня должны были вызвать уже четыре минуты назад. Потому что сейчас — одиннадцать часов четыре минуты. Не подумайте, что я скандалист и формалист, просто я ценю свое время. Никакого криминала на мне не висит. И если я немедленно не увижу следователя Фоминых, то сам больше сюда не приду. Если вы хотите предъявить мне обвинение или привлечь в качестве свидетеля…

— Подождите, подождите… — Женщина что-то искала бумагах, аккуратно пришпиленных друг к дружке скрепками. — Вы у нас Коробов Демид Петрович?

— Он самый.

— Садитесь, — женщина показала на стул напротив.

— А следователь?..

— Следователь — это я. Фоминых Ольга Игоревна. Присаживайтесь.

— На сколько лет присяду-то, начальник? — проворчал Дема, скрипя стулом.

— Демид Петрович, ну зачем же вы так, зачем вы криминальную терминологию применяете?.. Вы же не из этих… — Ольга Игоревна кивнула на дверь. — Вы интеллигентный человек, ученый. И никакого обвинения мы вам выдвигать не собираемся, а наоборот, хотели бы проконсультироваться с вами по некоторым узкоспециальным вопросам. Привлечь, так сказать, в качестве помощника на добровольных началах…

— В качестве ЭКСПЕРТА, что ли? — Демид ожидал чего угодно, но только не этого. История повторялась. В виде трагедии? Да нет, это уже походило на фарс. — А что, если я не соглашусь?

— Можете не согласиться. — Фоминых деловито придвинула к Демиду папку. — Но все же посмотрите сперва. Там, внутри, кое-какие документы. Не очень-то приятно, я понимаю…

В папке были фотографии. Только фотографии. Расчлененные тела, оторванные уши, пальцы. Кольца, серьги. И на каждой фотографии стояла дата. Все снимки были сделаны в течение последних двух недель.

— Ну, что скажете?

— Ужасно. — Дема захлопнул папку. — Совершенно мне это не понравилось. Не нравятся мне такие штуки. Это что, маньяк-убийца?

— Демид Петрович! — Фоминых укоризненно покачала головой. — Я считала, что имею дело со взрослым, ответственным человеком. Люди гибнут один за другим, а вы из себя непонимающего строите! Натворили дел, понимаете, а нам теперь расхлебывать!

— Каких дел? — пробормотал Демид. — Я никого не убивал.

— Да я не про вас! — Следователь махнула рукой. — Я про коллег наших из ФСБ. Упустили ведь зверюгу. Раздолбаи, извиняюсь. Взялись не за свое дело. Говорили же мы им: «Наше это дело, уголовное.» Нет, они уперлись: секретный объект, мол, радиация и все такое! Увезли зверюгу с собой, хотя брать ее в логове нам пришлось. Нет, понимаете, вечно вся черная работа на нас ложится, а они — на готовенькое. Аристократы! Засекретили все к чертовой матери! Вот и проворонили! Олухи, одно слово, нюх потеряли! — Фоминых доверительно наклонилась к Демиду через стол. — Заняться им сейчас нечем, вот и хватаются за все, что попало. Хотят показать, что еще чего-то стоят! А дело-то и впрямь наше, и не думаю, что особо сложное. Слава Богу, сейчас не времена дурной перестройки, когда все развалили. Если надо, и людей найдем, и средства. Нет, вы подумайте, по две-три жертвы в день. Это просто война какая-то!

Карты были раскрыты, только Демид не знал, с какой ходить — с туза или шестерки. С короля? А почему бы и нет?

— Король… Король Крыс? Это он убивает людей?

— Король Крыс? — Фоминых глянула на Демида с недоумением. — Вы что имеете в виду?

— Ну, мутант этот. Мы его Королем Крыс называли.

— Интересно… А почему Король Крыс? Он же не крыса, он — собака.

— Вы думаете?

— Я вообще ничего не думаю. — Фоминых категорично захлопнула папку. Она говорила так, как говорят люди, обо всем на свете имеющие собственное мнение. Чужое мнение интересует таких людей только по особому приказу начальства. — Это ваше дело — разобраться, что оно из себя представляет, это животное.

— А почему вы думаете, что я буду разбираться?

— Потому что это ваша вина. Ваша и этого… майора Антонова. Вместо того, чтобы своевременно произвести вскрытие, вы проявили халатность. Вы даже не смогли определить, что он еще жив, и дали, таким образом, сбежать ему на свободу. А вот результат! — Она хлопнула рукой по фотографиям.

— Но ведь мы… — Демид собрался было рассказать, что зверя разрезали по всем правилам, что он не мог ожить после этого по всем законам природы, но все равно ожил, слепился из кусочков в единое целое, что он ожил и даже заговорил человеческим голосом, что это вообще не зверь, и нельзя к нему подходить с обычными мерками, и, собственно, он даже нельзя сказать, что в этом случае можно сделать, и что майор Антонов ни в чем не виноват — кто может быть виноват, что налетела буря, случилось землетрясение или извержение вулкана?.. Демид поглядел в глаза следователя Фоминых и осекся. Этой бесполезно было говорить что-либо о сверхъестественных силах. Она верила только в то, что могла увидеть своими глазами.

— Что вы сказали? — переспросила следователь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

21

Латинское название рода кактуса.