Лесные твари

Андрей Плеханов, 1999

Из заброшенного военного бункера выбрался наделенный беспощадным разумом и нечеловеческой логикой хищник – Карх, Король Крыс, результат радиационной мутации, неуязвимый зверь и абсолютное оружие. Демиду Коробову, поневоле ставшему охотником за монстрами, предстоит сразиться с новым, крайне опасным и коварным противником.

ГЛАВА 8

Демид вернулся домой с работы около пяти вечера, но в подъезд попасть не смог. Подъезд перекрывала новенькая, еще не крашеная железная дверь с кодовым замком.

— Это еще что такое? — Демид обратился к бабулькам, несущим неусыпную стражу на скамейке.

Голова его гудела после бессонной ночи. Конечно, он мог бы запереться где-нибудь в лаборантской и поспать пару часиков на кушетке. Но он не сделал этого. Он боялся остаться наедине со своими мыслями. Боялся, что проснется его внутренний голос и начнет объяснять все произошедшее. Демид не хотел знать ничего, а потому весь день работал до изнеможения, бегал по всем этажам, и пил кофе чашку за чашкой. Сейчас он просто валился с ног. И очень надеялся, что заснет сразу, как только доберется до дивана.

Errare humanum est^[19].

— Дак это ж дверь поставили новую, с замком кнопчатым, — пояснила самая услужливая старушка, Клавдия Степановна, соседка Демида по лестничной клетке. Остальные дружно кивнули головами, подтверждая этот, безусловно, выдающийся факт.

— Ага… Понятно… — Дема почесал в затылке. — А зачем?

— Дак зачем? Чтоб не мотались всякие! — Клавдия Степановна даже привстала от скамейки от волнения. — Ведь это ж что ж творится, господи-светы? Вот не иначе как в позапрошный вечер, значит, выглядываю я, это, в глазок. Выйти, значит, хотела на улицу, свежим воздухом подышать. Ну и в глазок, понятно, выглядываю — вдруг там какой-нито бандит приблудился. Так что ты думаешь, Демид, на полу собака лежит! Агромадная, каких и на свете-то не быват! Ну как же тут выйти-то?!

Она посмотрела на своих товарок и те снова утвердительно кивнули, как будто смотрели в тот же глазок одновременно с Клавдией Степановной.

— Собака, говорите? — Демид заинтересовался. — А какая собака-то, не рассмотрели? Порода какая?

— Дак разве ж я в породах этих разбираюся? Говорю тебе, агромадная! — Клавдия Степановна входила в азарт. — Оно, конечно, плохо через энтий глазок-то видно. Но только я вот что скажу — собака была необычная. — Старушка подняла вверх указательный палец. — Шкура хоть и грязная, только видно, что цвет у нее какой-то необнакновенный. Розовый, что у поросенка. А уж рожа-то, рожа была у этой животной, как у черта!

— Вы думаете? — Демид все еще отказывался верить своим ушам.

— Христом-богом клянусь! — Бабуля поправила толстые очки, за отсутствием одной из дужек приделанные к голове бельевой резинкой. — Я, оно конечно, подробностей не помню. Только как глянул на меня этот черт, прямо скрозь глазок-то, как кипятком меня окатило! Отпрянула я, насилу чуть не упала. Аж сердце затрепыхало. Я пошла корвалол пить, а потом думаю: «Дай-кось, позвоню в милицию». А ведь телефона-то у меня и нету! Опять же к тебе, Дема, надо идтить. А как тут выйдешь-то? Хошь плачь! Выглянула я обратно, а ничего и не видно. Глазок-то с той стороны, вроде как кровью замазан! Как я тогда инфаркту не хватила, просто не знаю!

Клавдия Степановна плюхнулась обратно на скамейку, слегка придавив остальных старушек, и схватилась за сердце.

— А, это, значит, утресь спускаюсь я, значит, за хлебом, — вступила в разговор Дуся — сморщенная бабулька без отчества, но в валенках с галошами. — А на площадке-то вашей, господь ты мой, такая вонишша стоит, словно, прости господи, помер кто. Я к Клаве и торкнулась. А Клава-то мне, вишь ты, и не открыват! Кричит истошным криком из-за двери: «Изыди, Сатана окаянная, в ад, а нето милицию вызову!» Ладно, хоть муж ейный, Лукич, с работы возвращался. Он ведь сторожем работает. У его ключ был, он дверь-то и открыл. Так Клавка-то там стоит со швабером! Обороняться собралась! Вот испужалась-то как!

— Ясно. — Настроение Демида, и без того паскудное, превратилось в маленькую кучку навоза.

— А опосля этого мы собралися, значит, — Клавдия Степановна снова воспряла духом, — и пошли к председательше. У нее ведь дверь-то давно запасена стоит в подвале. В прошлую зиму еще денежки собирали, помнишь? И говорим: «Ставь, значится, дверь-то, или мы к мэру жаловаться пойдем. Спасу никакого нет. И так народ довели, пенсию не плотют, а тут еще собаки розовые по площадкам валяются! В старые времена такого не было!» Ну, тут как раз сварщик Сережка трезвый приключился. Вот и поставили…

— Код какой? — мрачно поинтересовался Демид.

На лестничной площадке воняло уже меньше, но крепкий мертвецкий запах еще не выветрился.

Позапрошлый вечер. Король Крыс побывал здесь, как только сбежал из лаборатории.

«Дема, ты получил мой подарочек?»

***

Лека спала на диване. Вид у нее был измученный.

«Явилась. Где шлялась прошлой ночью, черт знает… Впрочем, это и к лучшему. Слава Богу, она не присутствовала при наших разборках с Антоновым.»

Демид пошел на кухню. Пошвырялся в холодильнике, нашел пачку пельменей. Налил воды, поставил кастрюлю на огонь. Включил телевизор.

— Криминальная хроника Нижнего Новгорода, — сказала симпатичная девушка-ведущая. — Сегодня угнано пять машин, из них одна уже найдена. Двадцать семь автодорожных происшествий, одиннадцать из них — в нетрезвом виде. Совершено двенадцать краж, из них три раскрыто по горячим следам. Студент Сельхозакадемии пытался влезть в форточку и был взят с поличным…

Демид ковырял спичкой в зубах.

…найден труп женщины тридцати пяти-сорока лет. На теле — большое количество укусов и рваных ран. Можно предположить, что женщина погибла в результате нападения одичавших собак, но родственники погибшей утверждают, что пропало также значительное количество золотых украшений. Кроме того, эксперты-криминалисты утверждают, что характер нанесенных повреждений не соответствует картине, типичной для укусов собак…

«Надо было сжечь этого Короля Крыс. А если бы не получилось, взорвать вместе со всей лабораторией. Хотя кто знает, помогло бы это?..»

Демид встал и побрел в комнату. Есть пельмени ему расхотелось.

***

— Лека… — затормошил он свою подружку за плечо. — Лека, хватит спать.

— А? Что?… — Лека испуганно взметнулась в постели. — А, это ты, Дем…

— Ты где была прошлой ночью? Почему домой не вернулась? Позвонить не могла?

— Я это… Сама не знаю… — Лека и сама плохо соображала, где она провела эту ночь — кажется, в больнице. Вчера утром она пошла к своему доктору Панкратову. И там вырубилась. Доктор сказал: «синкопальное состояние» — обморок с выпадением сознания. Интересно, куда оно выпадает? Доктор сказал, что сам не мог привести ее в чувство, и поэтому привез ее в больницу. Лека проснулась следующим утром в больничной палате, с иглой капельницы в вене. И удрала оттуда, категорически отказалась оставаться. Хотя чувствовала себя отвратительно.

— Чего ты не знаешь? Можешь придумать хоть что-то путное, если не хочешь говорить правду?

— Ага, — Лека послушно кивнула головой. — Я у подружки ночевала.

— У подружки… — Взгляд Демида был нечеловечески усталым. — Ладно, пойдет в качестве рабочей версии. Ну что, начудил все-таки твой гениальный доктор?

— Нет, он тут не при чем! — Не хватало только, чтобы Демид начал разборки с Панкратовым. Ушлый доктор выкрутится, а вот Демид непременно напортачит… — Дем, — Лека погладила Демида по руке. — Ты не переживай. Я больше не пойду к Панкратову.

— Я не из-за него переживаю. Мне сейчас не до твоего доктора. Вот что скажи мне — позапрошлой ночью ты поздно вернулась, я уже спал. Ты ничего такого не видела на лестничной площадке?

— Вонь там стояла… Грязь, все какой-то слизью перемазано. И ничего не видно — кто-то снова лампочку разбил. Да, вот еще что! Кольцо ты свое на площадке уронил. Я его в коробку положила.

— Какое еще кольцо? — взвился Дема. — Ты что, не знаешь, что у меня никаких колец нет?!

— Ну, перстень такой. Печатка золотая, там еще буква"Д"нарисована. Я решила, что это твоя вещичка.

— Ты с ума сошла — таскать в мой дом всякую дрянь! Ну, спасибо! Это же «подарочек» от…

Дема резко тормознул.

— От кого? — Лека пристально глянула в глаза Демида.

— Да так, ни от кого…

— Что-то случилось, — сказала Лека с утвердительной интонацией. — И ты от меня это скрываешь.

— Потом, потом… — Демид сорвался с места и направился к полке, вороха бумаг полетели на пол. — Черт возьми, где это?! Где твоя гребаная шкатулка?!

— Не кипятись. — Лека поспешно натягивала джинсы. — Я сама не помню. Где-то лежит. Вот она, кстати! — Она вытащила из-под стола палехскую лакированную коробочку и открыла ее, поднесла руку к перстню.

— Не трогай!!! — Дема заверещал так, что бедная Лека едва не выронила шкатулку. — Дай сюда!

— Нет, что случилось-то?

Демид молча отобрал коробку у Леки и уставился на перстень — тот самый, который Демид извлек из желудка Короля Крыс при вскрытии. И теперь Король Крыс вернул перстень Демиду. В качестве подарочка.

Дема стоял и молча таращился на золотую печатку в коробочке. Конечно, это не буква"Д", это стилизованное изображение паука. И еще какой-то орнамент, ни на что не похожий — он не был знаком Демиду, но вызывал какие-то странные, полузабытые и не слишком приятные ассоциации.

Возможно, ТОГДА Демиду приходилось видеть нечто подобное.

симпатичное колечко

Внутренний голос проснулся.

«Что это такое?» — впервые Демид снизошел до вопроса к своему alter ego, обратился к нему за советом.

это всего лишь артефакт. золотой артефакт

«Что такое артефакт?»

вспомни. ТОГДА у тебя было много серебряных артефактов. артефакт — это механическая магия

«Он опасен для меня?»

сейчас нет. но может стать очень опасным. он золотой. никогда не надевай золото. оно опасно для тебя

«Что мне делать с ним?»

можешь избавиться от него. хотя это бесполезно. это ТВОЙ подарочек. и когда наступит время он снова найдет тебя. сам найдет тебя. когда наступит плохое время

«Так он может принести мне какую-нибудь пользу? Или это бомба замедленного действия?»

это решит fatum

«Ты можешь сказать что-нибудь определенное, если уж я начал с тобой разговаривать?»

Молчание. Внутренний голос заткнулся.

— Скотина, — сказал Демид. — Никакого от тебя толка, кроме бессвязного бормотания.

Лека молча обиделась — приняла эти слова на свой счет.

***

Сумерки. Демид разровнял ногой землю на месте, где только что зарыл перстень. На пустыре недалеко от дома. Можно, конечно, было закопать его где-нибудь подальше — утопить в реке, бросить в жерло сказочной горы под кодовым названием Ородруин. Только какой в том смысл? Кольцо и так вернется к Демиду — хочет он того или нет.

Fatum^[20].

Кто-то тронул Демида за плечо.

— Привет. — Перед Демой стоял Валерий Федорович Антонов собственной персоной. Выглядел он так, как будто его два часа сапогами пинали.

— Привет… — Демид вяло пожал майору руку. — Как дела?

— Хреново. — Антонов удрученно покачал головой. — Пролет, полный пролет. Мы с тобой в полном дерьме, коллега.

— При чем тут я? — Дема усмехнулся. — Меня с работы не выгонят. Это тебе не повезло, майор. Что случилось-то?

— Все сделал, как договорились. Собаку пристрелил подходящих размеров. Даже шкура более или менее похожая — ну, где шерсть длинная, подровнял ножницами. Нарезал несчастную животину как шницель — хрен поймешь, обычная собака это или мутант. Череп ей снес, зубные протезы твои вставил. Все бланки нарисовал — идентификация дентина и зубной эмали, гистология тканей. Все соответствует собачьей ткани — собака и есть собака, только мутант. Все шито-крыто. Да никто особенно и не интересовался, что я там такого особенного найду. У нас в учреждении более важных дел хватает.

— Как же ты прокололся? И так быстро?

— Стукнул кто-то. — Майор прислонился к дереву и зашарил по карманам в поисках сигарет. — Сердцем чую, донес кто-то на меня, какое-то заинтересованное лицо. Не пойму только, в чем заинтересованное? Такой тарарам поднялся… Рассказывать даже сил нет. Имели меня во все дыры четыре часа кряду. Послушать начальство — так теперь важнее это гребаного мутанта во всем отечестве нету. Труба… Не знаю, как и выкручиваться.

— Ну, покажи им кассету, в конце концов… Может, поверят? — Демид замялся. — Не хочется мне, чтобы имя мое на божий свет в этой истории выплывало, сам понимаешь… Но если для тебя нужно — Бог с ним, показывай.

— Кассета! — Антонов хрипло хохотнул. — Нет больше никакой записи! Чистая пленка! Стерто все к чертовой матери, как будто и не было ничего. Может, нам с тобой и вправду все примерещилось?

— Стерто?! Кто стер?

— Не знаю. — Антонов устало потер виски. — Ничего уже больше не знаю. Я думаю только о том, как со службы не вылететь. Теперь бывшему военному на работу устроиться — сам знаешь, каково… Есть, у меня, конечно, одно прикрытие. Есть кому за меня заступиться. Сам понимаешь, все мы не без связей… Тяжелая артиллерия, так сказать. В конце концов, ничего убийственного я не совершил. Идиот я, конечно, что подделывать этого урода начал. Ну, украли этого мутанта, и украли. Не я же его украл! На кой черт мне эти сорок килограммов собачьего трупа? А теперь я под подозрением…

— Извини, что так тебя подставил, — Демид положил руку на плечо майора. — Это ведь моя идея насчет подделки была. Извини, Валерий…

— Ладно… — Антонов ухмыльнулся. — Я тоже хорош был. Слава Богу, хоть тебя вчера не подстрелил. Не бойся, я тебя в это дело не втяну. Твое участие все настолько запутает, что, пожалуй, даже на оргпреступность потянет. Сам разберусь.

— Шанс?

— Процентов девяносто, что выпутаюсь. Они меня еще не знают, сосунки! Пороху не нюхали!

— Ну, успехов тебе тогда. — Демид протянул руку.

— Бывай. Может, и не увидимся больше. Хороший ты парень, Дема, но сердце чует — держаться мне от тебя нужно подальше. Слишком много нечисти вокруг тебя крутится. А я такого не люблю. Я, знаешь ли, привык, чтобы все понятно было.

— Я тоже люблю, когда все понятно. — сказал Демид. — Но как-то не получается. Такой вот Фатум.

Примечания

19

Человеку свойственно заблуждаться (лат.)

20

Судьба (лат.)