Лесные твари

Андрей Плеханов, 1999

Из заброшенного военного бункера выбрался наделенный беспощадным разумом и нечеловеческой логикой хищник – Карх, Король Крыс, результат радиационной мутации, неуязвимый зверь и абсолютное оружие. Демиду Коробову, поневоле ставшему охотником за монстрами, предстоит сразиться с новым, крайне опасным и коварным противником.

ГЛАВА 4

Лаборатория оказалась моргом, мясницкой для разделки трупов. Оказывается, и в этом учреждении был свой морг, оснащенный самым лучшим оборудованием — таким, что Демиду и не снилось. И называлось все это «лаборатория криминалистической экспертизы».

— Здорово! — сказал Демид. Хотел бы он получить такую лабораторию в свои лапы. Выкинуть отсюда всех покойников, выветрить запах формалина и мертвого мяса. Засучить рукава, и за работу…

«А, надоело все… Какая работа, к чертовой матери? Кому она нужна, моя работа? Когда я в последний раз отдыхал по-хорошему? Лет семь назад — в Карелию ездил на байдарках».

а Паланга? а Венеция? а Турция? это не в счет?

«Какая еще Венеция? — Демид спешно запихивал непрошеный внутренний голос обратно, в затхлый погреб души. — Не было никакой Венеции. Энцефалит был, да! Болезнь была, потеря памяти. А все остальное — не в счет. Обычные галлюцинации».

было. все это было. найди свой загранпаспорт. там все записано

— Иди в жопу, — сказал Дема своему осточертевшему второму"я". Не хотел он ничего помнить. И вспоминать не собирался.

— Что вы сказали? — майор Антонов обернулся.

— Да так, ничего. Ну, где ваш секретный монстр? Есть там еще что исследовать? Или все в ошметки превратили?

— Кое-что осталось.

Эксперт Антонов экипировался тщательно. Он повесил на себя фартук из толстой черной резины, спускавшийся от шеи до коленей. Перчатки походили на водолазные — поднимались выше локтя и стягивали кожу тугой резинкой. Бахилы, толстые очки, респиратор…

— К подводному погружению готовимся? — спросил Демид.

— Наденьте это тоже — от радиации. Мы, конечно, провели дезактивацию, но фонит там еще достаточно.

— Ай-ай! Не нравится мне это! У меня, между прочим, еще детей нет. Нарожаю потом каких-нибудь уродцев.

— Ничего не будет. — Антонов натянул серую носатую маску и стал похожим на свинью, в голосе его появилась синтетическая гнусавость. — Защита по высшему классу — хоть в реактор лезь! Мы здесь тоже, между прочим, не последние идиоты, раньше времени помирать не собираемся. Надбавку за вредность гарантирую. Тяпните потом стаканчик кагора — только хорошего, не бодяжного. Нуклиды отлично выводит. Мы в Чернобыле им спасались.

— Кагор — за ваш счет. — Дема влез в фартук, который весил килограммов двенадцать. — Ого, тут сплошной свинец!

— А вы думали… Не переживайте, Демид. Это не облучение, ерунда. Вы на пляже больше получаете — через озоновую дырку.

Майор Антонов подошел к толстой бронированной двери и начал тыкать толстым резиновым пальцем в кнопки кодового замка. Дверь бесшумно поползла в сторону, за ней оказалось еще одно помещение, отделенное от основного толстыми тонированными стеклами. Свет в той комнате загорелся и стало видно все как на ладони. Стены помещения были армированы никелированной решеткой и выложены плиткой с мрачно-фиолетовым металлическим оттенком. Пучки толстых разноцветных кабелей висели на пластмассовых дугах. Пять видеокамер вытянули свои любопытные хоботы и просматривали каждый сантиметр комнаты. Ультразвуковой сканер, два компьютера, четыре белых шкафа, истыканные шкалами и рядами кнопок. Компьютерный полиграф — детектор лжи под названием Р-004. И всякая другая всячина. У Демы аж зарябило в глазах от этого изобилия. И от зависти.

А в середине стоял стол: сияющее хромированное чудо, идеальное место для вскрытия трупов, снабженное кучей примочек и прибамбасов, с фирменной надписью на идеально белом боку, словно только что сошедшее со страниц проспекта известной немецкой фирмы.

— Здесь что, членов ЦК вскрывают? — спросил Дема, с трудом переводя дыхание.

— Нет больше никакого ЦК, — буркнул майор. — Последнего десять лет назад вскрыли. И не у нас, а в Москве, в ЦКБ. Там все есть, в Кремлевской больнице, даже ритуальный зал. Хоронят по высшему разряду — из покойника конфетку делают.

— А это все зачем? — Демид обвел комнату рукой.

— Так, на случай инопланетного вторжения… — Дема не мог видеть лица Антонова, но тот, конечно, ухмылялся под маской. — Любопытны вы, Демид Петрович, без меры. Если хотите знать все до конца — становитесь штатным работником нашего учреждения. С получением соответствующей формы допуска.

— Спасибо, пока не хочется.

— Тогда — за дело.

Антонов шагнул в помещение и красная лампочка мигнула над его головой.

***

Объект, подлежащий изучению, был облачен в черный пластиковый пакет и застегнут на молнию. Объект был внушителен по размерам — не меньше кавказской овчарки. Антонов снял его с горизонтальной выдвижной полки шкафа-холодильника и с отвращением шваркнул на стол. Хотя по инструкции, вероятно, следовало бы обращаться с этим деликатно и бережно.

— Вот, — сказал он, — какой мерзостью заниматься приходится.

— А что, по-вашему, человеческие трупы приятнее? Или вы привыкли к ним?

— Я ко всему привык, — прогнусавил эксперт. — Полюбуйтесь-ка на его физиономию. Крокодил по сравнению с ним — беззубый червяк!

Он взялся за замок и решительно вжикнул молнией, располовинив пакет сверху донизу.

И монстры с визгом набросились на Демида со всех сторон.

Белые бестии, мелькающие в темноте, как молнии. Живые зубастые молнии. Слишком быстрые, чтобы рассмотреть как следует строение их узких жилистых тел. Меч взметнулся в воздух — сам, едва не вырвав руку Демида из плеча. Меч тонко вибрировал, пел песню воина, истосковавшегося по крови. Он отсекал головы тварей на лету, он вонзался в их зловонные глотки, он погружался по рукоять в их животы и вспарывал их, выпуская фонтаны дымящейся крови. Он стосковался по крови, этот живой меч, он наслаждался ею, он пил ее. Демид чувствовал, как сила уходит из него, но что он мог сделать? Рукоять Шанцина прикипела к его ладони. Он был в плену — и выбирать приходилось между пленом и смертью…

— Стоять!!! — Антонов едва успел схватить за руки Демида и оттащить от стола. — Ты что, озверел? Что с тобой?

Демид тупо хрипел и вырывался из захвата майора. Он был сильнее майора в десятки раз, он мог убить его одним ударом. Но Демид даже не знал, что его держат. Он рвался туда, к столу, он тянулся скрюченными пальцами к тому месиву, что недавно еще было Королем Крыс.

Майор изловчился, перехватил Демида поперек живота, и свободной рукой содрал с него маску. А потом вцепился в волосы Демида и хрястнул его затылком об стену.

Мутные глаза Демида потемнели и тело его обмякло.

***

— Ну, Демид Петрович, вы даете!

Резиновое рыло эксперта Антонова задрожало в глазах Демида и постепенно приобрело достаточную отчетливость. Дема помотал головой. Чувствовал он себя преотвратно.

— Ч-черт… — Дема провел рукой по затылку и на пальцах его осталась кровь. — Я что, головой ударился?

— Это я вас приложил, — объяснило рыло. — Извините, что так пришлось. Тут аппаратура всякая, сами понимаете. Материальные ценности. А вы — парень здоровенный…

— Понимаю…

Дема поднялся на ноги. Ничего. Даже не шатало его.

«Что это было?»

ты помнишь

— Что это было?

— С вами? Это вас лучше спросить. Аффект — вот как это называется. Кратковременная сильная эмоция с полной потерей самоконтроля. Я думал, вы сожрать хотите эту падаль! Извините. Часто такое с вами бывает?

— Нет, в первый раз.

было конечно было

— Помните хоть что-нибудь?

— Ничего. Как в яму провалился.

помнишь все ты помнишь схватка на поляне неплохо повеселились тогда

«Deja vue, — вот как это называется. Дежа! Вю!»

— Извините, — сказал Демид. — У меня черепушка не совсем в порядке.

— Знаю, знаю. Полтора года назад — огнестрельное ранение головы, неделя в реанимации. Семь месяцев назад — энцефалит неясного генеза, ретроградная амнезия, полное выпадение памяти. Две недели в реанимации, шесть недель в реабилитационном отделении. Судно, костыли, темные очки, головные боли. Вы меня, конечно, не помните. А ведь я в больницу к вам тогда приходил, интересовался.

— Чем?

— Многое неясно в вашей истории. Вас непосредственно ни в чем не обвиняли, но как-то уж очень много вас было, Демид Петрович Коробов. Везде вы умудрились оставить свои следы. А особенно — в делах о создании тоталитарной религиозной секты «Армия Добра» и убийстве уголовного авторитета Кротова. Но вы как-то удачно умудрились все забыть. Все начисто. В качестве свидетеля вы оказались абсолютно непригодны. Как и ваша… м-м… сожительница. Елена Прохорова. Обидно. Теперь прошло некоторое время. Позвольте поинтересоваться, вы так ничего и не вспомнили?

«Надеюсь, что нет. А если и вспомню, то постараюсь забыть. Я не хочу помнить ничего этого. Ничего».

— Нет. — Дема улыбнулся. — Не помню я никакой «Армии Добра». То есть, конечно, я читал о ней, весьма занятно. Но вот, чтобы лично сталкиваться самому? Такого не припомню.

— Ладно. — Эксперт махнул рукой. — День уже, считайте, пропал. Я вспотел в этом резиновом футляре, хоть выжимай. Раздеваемся, и на сегодня хватит. Без медицинского освидетельствования я вас больше в эту комнату не пущу.

— Нет уж! — Демид решительно направился к столу. — Вы не переживайте за меня, Валерий Федорович. Я в полном порядке! Давайте все-таки займемся нашей зверушкой.

— Ну, как знаете…

Майор, конечно, нарушал все инструкции. Но его грызло нетерпение. Его распирало любопытство. Он хотел разобраться — что же все-таки лежит в этом черном пакете. Он вел себя неправильно, этот эксперт неизвестно по каким вопросам, и этим нравился Демиду. Не любил Дема людей, свято соблюдающих все установленные правила.

«Рискуешь, майор Антонов. Привел сюда, в секретную лабораторию подозрительного типа с криминальным прошлым и неконтролируемым поведением. Тебе бы нужно прихватить с собой парочку молодцов в форме, чтобы они подпирали стенку и мрачно зыркали, не собираюсь ли я учудить чего-нибудь недозволенного. Нужно взять с меня подписку о неразглашении, о невыезде и отказе от всяческих претензий. А лучше — запереть меня на недельку где-нибудь здесь, по соседству с выпотрошенными людьми, обеспечить специальной литературой, аппаратурой и кагором для успешной работы. Но ты не сделал этого, майор. И я поступил бы точно так же».

Дема натянул респиратор и направился к столу. Морда, торчащая из разинутой пасти черного пластика, выглядела весьма недружелюбно. Пуля попала Королю Крыс прямо в лоб и разворотила череп. Но все остальное сохранилось довольно неплохо. Круглые безволосые ушки — в прошлом, наверное, розовые, а теперь покрытые пятнистой трупной синевой. Маленькие глаза желтого цвета с вертикальными зрачками. И огромные квадратные челюсти, зубы из которых торчали во все стороны.

— Невероятно! — Демид полез пятерней в затылок, забыв, что на нем — толстенная перчатка. — Быть такого не может!

— Чего именно?

— Зубов таких быть не может! Вы уверены, что это не мистификация? Может быть, это чучело украли из киностудии?

— Почему это? — майор обиделся. — Чем это вас его зубы не устраивают? Его это зубки. На всех, извиняюсь, останках его жертв следы именно такие. Это уже отработано — экспертиза, методика не нами придумана.

— Вы знаете, что такое зубы? — Дема повернулся к собеседнику. — зубы — это визитная карточка любого вида животных. Любого отряда, класса и так далее. Можно пришить к телу орангутанга хвост муравьеда, крылья орла, голову негра из племени хуту и выдавать все это за летающего мутанта-вампира из нью-йоркской подземки. Но зубы подделать нельзя, они расскажут о себе все.

— И что же говорят вам эти зубы?

— Они говорят: «Дема, открой глаза, чихни и проснись. И больше не пей водки на ночь». Потому что таких зубов в природе существовать не может.

— Гражданин Коробов! — терпение майора, похоже, лопнуло. — Вы хоть понимаете, что все, что вы сейчас тут говорите, записывается? На видеопленку! Потому что является официальным документом, актом экспертизы! Я вас пригласил как известного высококвалифицированного специалиста. Я рекомендовал вас, бегал по начальству и пробивал вашу кандидатуру. Я за вас ручался! А вы тут несете всякую чушь! Какое мне дело, водку вы на ночь пьете, или кефир? Какое мне дело до того, могут существовать такие зубы или нет? Они есть, и ваше дело — вскрыть это животное! Шуточки оставьте на завтра.

— Какие уж там шуточки, — Демид повернулся к камере — он хотел, чтобы все это осталось в записи. Хотя, какой в том прок? Все это будет похоронено в архивах, засунуто в чертовы ящики, завалено тоннами пыльной канцелярской макулатуры."Как бы украсть это чудо природы, этого Короля Крыс? Он ведь не нужен вам, он нужен мне! Кто-то сделал его, а значит, и я могу сделать такое. Я хочу научиться этому!"

Демид был очень серьезен, он вовсе не собирался шутить.

— Объект, изучаемый нами, представляет собой труп животного, — заявил он. — Животное принадлежит к классу млекопитающих — это несомненно: шерстяной покров, рудиментарные молочные железы, четыре конечности. Без особых трудностей можно также определить, что животное принадлежит к отряду хищных, семейству собачьих. Более того, я уверен, что экспертиза строения костного скелета подтвердит принадлежность изучаемого объекта к роду Canis.

"Это совершенно не похоже на собаку. Тот, кто делал ее, хорошо потрудился. Не бывает у собак такой жесткой, короткой розовой шерсти — как у поросенка. Не бывает такой прочной шкуры. Не бывает таких шпор на ногах — торчащих из середины лап зазубренных кинжалов. Не бывает таких сухих, скрученных веревками мышц и сухожилий — явно в избыточном комплекте. И все же можно сделать все это. Сделать из собаки, используя тот материал, что дает нам природа. Никакая мутация сама по себе не способна создать такого монстра-убийцу из собаки. Но кто-то мог сделать это, кропотливо переделав каждый его орган. Единственное, что не он никогда не смог бы сделать — это такие зубы."

— Единственное, что не может принадлежать ни собаке, ни хищному, ни даже млекопитающему, это зубы, — сказал Демид.

— Эксперт Коробов утверждает, что имеется несоответствие зубной формулы изучаемого объекта типичной зубной формуле млекопитающего. — Майор Антонов отодвинул Дему плечом и сам влез в поле зрения видеокамеры.

Хороши они были! Красовались, как актеры, перед воображаемым зрителем. Соревновались, кто изобразит более эрудированного, более серьезного и ответственного специалиста. Хотя вряд ли было суждено этой записи выйти на свет божий. Во всяком случае, Демид не хотел бы этого. Все это имело отношение только к нему, к Демиду Коробову. Хотя он еще не знал, почему.

— Да, пожалуй, именно так, коллега. Несоответствие, так именно мы и назовем это явление.

«Если бы у тебя, коллега Антонов, на заднице выросли мохнатые уши, это тоже было бы несоответствием очень хорошее словечко. Но ты не назвал бы это несоответствием. Ты назвал бы это просто свинством.»

— В таком случае возникают три вопроса, — майор соизволил повернуть свое рыло к рылу Демида. — Вопрос первый: может ли быть данный экземпляр животного мутировавшей собакой?

— Да.

— Второй: может ли возникнуть подобная множественная мутация?

— Такая мутация слишком сложна и коплексна, чтобы считаться спонтанной, то есть возникшей самопроизвольно. Кроме того, спонтаннные мутации, затрагивающие целый ряд систем жизнеобеспечения организма, обычно возникают в виде стандартных сочетаний, давно описанных под названием генетических синдромов. То, что мы видим здесь, нельзя подогнать ни под один полисиндром. Здесь слишком много всего…

«А кроме того, здесь слишком умно все продумано. Это не уродец, это само совершенство»…

…а кроме того, животные, несущие множественные врожденные мутации, как правило нежизнеспособны. Природа исправляет свои ошибки — такие особи умирают в первые дни жизни.

— Если эта мутация не спонтанна, то при каких условиях она может возникнуть?

— Это может быть инициированная мутация. Например, если яйцеклетка матери этого Короля… простите, этой собаки, подверглась жесткой бомбардировке радиоактивными частицами, то…

Демид говорил и говорил. Он жестикулировал, он тыкал черным резиновым перстом в морду Короля Крыс. Он размахивал в воздухе руками, объясняя, как разматывается нить ДНК. Он щелкал пальцами, изображая как гены меняются друг с другом местами и поворачиваются вокруг собственной оси. Он был очень убедителен.

И при этом он ни на минуту не верил в то, что говорил. Потому что все это было бессмыслицей, нелепым нагромождением ученых слов, не имеющих отношения к тому, что лежало на столе. Так же можно было часами описывать шаровую молнию, объясняя ее устройство присутствием злого духа, враждебных инопланетян и дьявольским наваждением. А молния все равно оставалась бы сгустком плазмы — вполне материальным и подчиняющимся законам физики. Здесь же все было наоборот — Демид пытался материально объяснить то, что нашему миру не принадлежало.

"Что за чушь? Почему ты решил, что это — оттуда? Нет никаких злых духов! Никто и никогда не представил явные доказательства существования чего-то нереального…"

ты сам видел духов вспомни

«Заткнись! Вспомни лучше, как европейские ученые впервые увидели чучело утконоса. Как рассматривали тушку выдры, к которой какой-то неумеха пришил клюв утки, лапы гуся, хвост бобра да еще и дурацкую сумку на животе. Как они ржали над тем, кто пытался всучить им эту туфту за два доллара двадцать пять центов, уверяя, что такое существует на самом деле. А сейчас любой школьник знает, что такое утконос!»

утконосы не ели людей. они не коллекционировали драгоценности и не раскладывали их кокетливо в своей пещере. и у них не было таких зубов — как у демонов из ада, что на картинах Босха

— И последний вопрос, коллега. — Майор Антонов был очень доволен. Он все же был материалистом, этот эксперт-собаковод. — Что-то вы упоминали о зубах? Если уж допустить необычность генетического набора у данного экземпляра, можно ли допустить появление таковой зубной формулы, которая напоминала бы скорее зубную формулу, скажем… пресмыкающегося?

никогда. собака с зубами тиранозавра — такое бывает только в кино или…

— Все может быть, — сказал Демид. — В истории науки случалось и не такое.

Ему сразу стало легче. В самом деле, чего он прицепился к этим дурацким зубам? Зубы как зубы — в два ряда, длиной сантиметров по семь, желтые и кривые. И острые, как иглы.

— Приступим к вскрытию. — Демид взял скальпель с никелированного подноса и выставил его перед собой как кинжал. Нацелился в самое сердце Короля Крыс. Зверя. Еще одного животного из сотен животных, что вскрыл он за свою жизнь.

«Сейчас располосую чертового монстра на тысячи кусочков. Нарежу его как шашлык, превращу в ничто — в груду мертвых обрезков, в образцы ткани для лабораторных анализов. И забуду навсегда».

не трогай его он опасен он не простит тебе этого

Демид воткнул скальпель в розовое морщинистое горло и рассек кожу одним разрезом — до самого паха. Еще одно движение, и зловонный газ с хлопком вышел из-под прорвавшейся брюшины. Демид взял кусачки и начал с хрустом переламывать ребра. Его не волновало, что чувствует эксперт Антонов, топчущийся где-то сзади. Это была обычная работа Демида. Он делал ее и не задумывался ни о чем.

Все было вполне обычно. Внутри не имелось ничего такого, что не могло принадлежать собаке: легкие, сердце, печень, кишечник, почки. Демид извлекал органы из начинающего разлагаться нутра Короля Крыс, показывал их видеокамере, говорил то, что полагается г оворить в таких случаях, и кидал их в подносы.

— Куда это? — Демид держал в руке перстень, измазанный коричневой слизью. Он только что извлек его из желудка, дле удерживал склизкий перстень резиновыми пальцами-сосисками. — Это, наверное, матценность? Отмоете, оприходуете.

— Сюда. — Антонов протянул что-то вроде зеленой пепельницы. Перстень звякнул о дно, пепельница заняла свое место на полке. — Демид Петрович, вы скоро закончите?

— Да, пожалуй, все. — Дема кинул скальпель в таз. На самом деле, делать больше было нечего, Король Крыс был добросовестно разложен на мелкие составляющие элементы. — Теперь нужно провести гистологическое исследование тканей — самое тщательное. Есть у вас подходящие специалисты?

— Будьте уверены. — Антонов облегченно вздохнул. Сегодня был не самый приятный день его жизни, и, кажется, он подходил к концу. — Все сделаем. О результатах известим в течение недели.

— Обязательно! И проверьте соотношение красных и белых фибрилл в мышечной ткани. И химический анализ дентина сделайте. И идентификацию зубной эмали…

зубки зубки зубки не дают тебе покоя

Дема сунул тошнотворно грязные руки в раковину, но кран лишь презрительно фыркнул и обслуживать чужака отказался.

— Демид Петрович, вам не сюда. Вам теперь полную дезактивацию и дезинфекцию полагается.

— И дезинсекцию — от блох. И полный стакан кагора.

— И икорки красной? Спирту вот могу предложить. Медицинского.

— Нет уж! Сами пейте свой спирт!

***

Майор провел Демида, отмытого, обеззараженного и благоухающего хлоркой, вереницей бесконечных одинаковых коридоров и наконец-то добрался до выхода. Охранник в ранге прапорщика забрал у Демы разовый пропуск и даже отдал честь.

Они вышли на улицу вдвоем — эксперт Коробов и эксперт Антонов. Майор вскрыл новую пачку «Винстона», извлек сигарету и начал разминать ее. Сухой табак затрещал под пальцами.

— Армейская привычка? — Дема ухмыльнулся. — Это ведь не «Беломор». Так и сломать сигаретку можно, товарищ майор.

— Знаете, в чем сходство между женщиной и сигаретой? И ту и другую перед употреблением нужно хорошенько помять. — Антонов с удовольствием затянулся. И осклабился. Зубы у него были желтые, прокуренные.

Человек в безукоризненном костюме, с плечами профессионального борца, с умными глазами, желтыми зубами и армейским юмором — эксперт Антонов. Майор (запаса?)

«Не думаю, что я понял тебя, майор. Слишком мало в тебе такого, что могло бы мне понравиться. Но что-то в тебе есть. Любопытство? Или прищур карих глаз, слишком теплых для такого каменного лица?»

— Спасибо, что позвали, — сказал Демид. — Было интересно, в самом деле. Хотя, пока мало что прояснилось. И вряд ли что прояснится.

— Почему это?

— Этот Король Крыс — не ваш. Отдайте его мне, после того, как наиграетесь. Он мне нужен.

— Что, припекло? — Антонов посмотрел искоса — словно в душу залез. — Показали конфетку и отняли? Выдернули из-под самого носа. Зачем он вам, Демид? Хотите продать его журналистам? Или докторскую написать? А может быть, слепить второго такого же Короля Крыс? Конечно, для еды он не годится, но кое для чего очень даже пригоден… Вот что я вам скажу, Демид Петрович: это плохая игрушка. Очень опасная игрушка. А наша задача — следить за тем, чтобы опасные игрушки не попадали в неправильные руки.

— Как знаете… — Демид повернулся и поплелся к своей машине.