Приключения игрушечного льва Лёвки. История четвертая. Лёвка в стране Ужаснов

Андрей Николаевич Бузуев, 2022

Это четвертая история о приключениях игрушечного льва Лёвки и его друзей. На этот раз ему придется покинуть привычный мир и отправиться в путешествие по Стране ужаснов чтобы найти там своего друга Тима. Конечно, наш Лёвка встретит множество опасностей и приключений, познакомится с новыми друзьями и узнает много нового, интересного и поучительного!

Лёвка не согласен.

— То есть мне, теперь всё время сидеть возле Тима и эти штуки чпокать? — спросил Лёвка, через пару дней, когда всё успокоилось и Чёрный Кот заглянул узнать, как дела. Они втроём сидели на стеллаже у Бабани и разговаривали. Лёвка всё это время уже исправно “чпокал ужасны”, Тим спокойно спал в своей кровати, и всё было хорошо.

— Мне что ли всю Тимину жизнь эти штуки гонять? Я не против, я просто спрашиваю.

Кот вздохнул.

— Знаешь, малыш, на самом деле, ужасон — такая штука: ты не сможешь его остановить. И я не смогу. Никто не сможет. Этот сон, видимо, нужен Тиму. Это нормально.

— Как это, нормально?! Вот эта чёрная пакость? — почти закричал Лёвка.

— Ну и что? Я тоже чёрный. И ночь чёрная. Это ничего не значит.

— Но Тим мучается, — уже менее уверенно возразил Лёвка.

— Ну, так ведь не всё дается с удовольствием. Есть такие вещи, которые приходят к людям вместе с печалью или болью. Вот, укол или прививка — это больно, но только так можно справиться с болезнью, правда?

— Всё меняется, — поохала Бабаня. — В мои-то времена таких чуд не было.

— Были, матушка, ещё как были! Только в твои времена куда более страшные чуды наяву по земле ходили, подумаешь, какой-то чёрный сон, сколько их было тогда.

— Ох… Твоя правда. Нынче всё другое!

— Вот. И у нашего Тима, и у друзей его другие радости и другие печали. Живут они быстрее. Правда, взрослеют медленнее.

— Но, он же, сон этот — злой! — уже тихо возразил Лёвка.

— Не путай тьму со злом, малыш. Зло далеко не всегда прячется по темным углам. Зло очень любит расхаживать у всех на виду, блестеть своими чешуйками, командовать и раскланиваться во все стороны. А бывает так, что многие решают, что Зло лучше Добра. Они думают: ну и пусть оно — Зло, зато своё, знакомое! А знакомое зло лучше незнакомого добра. Тогда они ещё и благодарят Зло за то, что оно у них есть… Так что не пугайся и не переживай. Твой мальчик взрослеет, смотрит вокруг, как же тут без чёрных снов обойтись?

— Ну-у-у…

— Правда, именно тебе есть одна причина грустить, малыш. Именно тебе, — сказал Кот и чуть печально пошевелил усами.

— Какая ещё причина? — заволновался Лёвка.

— Ответь, чем взрослые от детей отличаются?

— Ну, ростом, наверное.

— А ещё?

Ответ-то Лёвка уже знал, но не хотел говорить, и Кот произнес эти слова за него.

— Твой Тим повзрослеет и перестанет тебя слышать. А потом перестанет с тобой играть.

— Я не хочу, — сердито буркнул Лёвка.

— Это, мил друг, от наших желаниев не зависит, — отозвалась Бабаня.

— Всё равно, не хочу! Это неправильно! Можно же что-то сделать?! Кот! Ты же волшебный! Ты мудрый! Скажи.

— Я… Не знаю, малыш. Не знаю. Никто из нас не знает. Так было всегда. Мы считаем, что, если это есть, значит, без этого нельзя.

Лёвка задумался.

Давай я, пока он думает, немного порассказываю, чтобы дальше было понятно. Как известно, игрушки не дышат и не едят, как мы. А ещё они не спят. Даже если их уложили в постель и накрыли теплым одеялом, они будут только играть в сон. Что такое взаправдашний человеческий сон, и почему мы с вами каждую ночь превращаемся в сопящие холмики под одеялом, им — игрушкам — абсолютно непонятно. (Ха! Как будто мы с вами многое про это знаем!)

Конечно, Лёвка гоняет плохие сны, но откуда они берутся и куда деваются, Лёвка понятия не имеет. А теперь оказалось, что это неизвестно даже тем, кто, по его мнению, знает всё!

На следующий вечер, когда наступило разрешённое время, и все игрушки и вещи перестали притворяться неживыми, на полу возле тумбочки, на которой дежурил Лёвка, можно было услышать такой разговор на языке, который не слышат люди.

— Так прямо и фказал?! (Это Гекка).

— Ага! Не знаю, говорит, и всё. Вообще никто не знает. (Это Лёвка).

— А ты фто? (Это Гекка).

— А что я? Я, тем более, не знаю! (Это. конечно, Лёвка).

Друзья помолчали.

— Да–а–а, загадофьная ифтория!

— Ты же знаешь, как я люблю загадки, — продолжил Лёвка. — Вернее, не люблю. Вернее, люблю делать, чтобы их не было. И я не хочу пропускать всякую пакость к моему Тиму, даже если Кот говорит, что так надо!

— А фего ты, вообффе-то хочефь?

— Чего я хочу? Я хочу… Вернее, я не хочу. Не хочу, чтобы Тим когда-нибудь проснулся утром и забыл про нас. Забыл, и всё!

— Пвиветели… — вздохнула Гекка.

Она подцепила это словечко после одной поездки на юг, когда Лёвка попал в очередное приключение, из-за него отложили рейс, и Главная Мама сказала: «Всё, прилетели!» Вот, и Гекка с тех пор при каждом удобном случае вставляла: «Всё, пвиветели». А Лёвка, по привычке, поправил:

— Прилетели.

— Я и гововю: пви-ве-ть-э-ли!

И тут сверху, с тумбочки раздался жизнерадостный и очень странный голос:

— Привет. Чем могу помочь?

Они осторожно высунулись из-за края тумбочки, и Лёвка прошептал:

— Это кто говорит?

И тут же снова раздался голос:

— Это говорю я — Элли.

— Какая еффё Элли?

— Виртуальная, конечно! Виртуальный мобильный помощник Элли.

Они не поверили своим глазам. Вернее, ушам. Вернее, всему вместе: и глазам, и ушам, потому что с ними заговорило то, что никогда не обращало на них внимания и, уж тем более, не общалось с ними: с Лёвкой и Геккой говорил мобильный телефон! Честно сказать, они давно решили, что этот блестящий, гладкий и плоский прямоугольный камень вообще не живой, как это ни странно звучит. Нет, конечно, разговаривала эта штука постоянно, но говорила обычно разными голосами: Тиминой мамы, Тиминых друзей, людей всяких, но это он с Тимом говорил, а вот, чтобы с игрушками — никогда. Лёвка одно время специально тыкал в него лапой, как Тим, когда хотел мультик посмотреть, и ничего не получалось. А сейчас телефон заговорил сам, да ещё и засиял разными цветами.

— Здравствуй… э… виртуальная Элли, — сказал Лёвка.

— А чего это ты ф нами вазговариваеф? — удивленно спросила Гекка.

— Вы активировали меня.

— Никого мы не акти… вири… фто? В обффем, офень надо!

— Вы произнесли ключевую фразу “Привет, Элли”.

— Нифего я такого не пвоизносива!

— Э–э… Вообще–то, да. В смысле, произносила, — осторожно возразил Лёвка, — ты сказала «прилетели», то есть, «приветели».

— Подтверждаю. Фонетический рисунок соответствует шаблону на восемьдесят четыре и четыре десятых процента. Вы меня активировали. Теперь я готова вам помочь.

— На экране появилось приветливо улыбающаяся девушка в очках. Лёвка и Гекка вновь спрятались за тумбочку.

— Ой, фто-то я ей не верю. Фтранновато она как-то улыбаетфя. И говорит, так…

— Как?

— Флифком весево.

— Слишком весело?

— Да. Весево. И флифком непонятно!

— Это плохо, что ли? Зато она сказала, что может помочь.

— И как она это фделает? У неё даже нофек нету.

— Ножек?

— Да. И руфек.

— Зато у меня есть мощный процессор, я подключена ко всем доступным источникам знаний. Знание — сила! — сказала Элли, которая всё прекрасно слышала.

— Подумаефь, фила! Вот я фнаю, фто у меня вовдух внутри, и фто?

— Ты можешь использовать это знание.

— И как?

— К примеру, если потребуется пройти в узкую щель, ты сможешь стравить воздух, стать плоской, и таким образом проникнуть в труднодоступное место.

Лёвка хихикнул. Он вспомнил, как смешно выглядит Гекка, когда её укладывают в чемодан. Гекка догадалась и шлепнула его по макушке.

— Ой! — ойкнул Лёвка и обратился к телефону. — А как ты мне можешь помочь?

— Я оснащена множеством полезных интегрированных устройств.

— Вот! Опять она фтранно говорит! Нифево не поймеф!

— Не поймешь?

— Да. Не передражнивай.

— Комментарий: я могу найти в Глобальной сети максимально эффективный курс исправления речевых дефектов. Да? Нет?

— Нет у меня никаких вефевых вефектов! Пвосто гововю я так!

— А что там насчет этих… эээ… устройств? — прервал назревающую ссору Лёвка.

— Интегрированных. От слова “интеграция”. Согласно Большому толковому словарю, означает “объединение в одно целое каких-либо частей”. Привести примеры употребления в речи? Да? Нет?

— Вообще-то нет.

— Отлично. Одним из интегрированных устройств является высокопроизводительная видеокамера, которая позволяет…

— А попроффе можно? — буркнула Гекка.

— И, вот что, давай, потише, чтобы только нам слышно было, — добавил Лёвка.

— Принято. Адаптирую речевые характеристики, снижаю уровень громкости на пятьдесят процентов.

Элли мелодично блямкнула, затем продолжила совсем тихо и по-другому:

— У меня типа фотик внутри мощный. Видосы крутые снимает.

— Двугое дево, — проворчала Гекка.

— Дело, — машинально повторил Лёвка. — Ну и что? Мы что, кино снимать будем?

— Не. Я пару раз фотала, как ты эти ужасны мочишь.

— Знаешь, — проговорил Лёвка, — ты лучше поменяйся своими “речевыми характеристиками” обратно. Просто объясняй, когда надо. И тихо.

— Окейно. Ой. То есть, хорошо. Повторяю, я вела съёмку твоих сражений с ужаснами.

— Зачем это?

— Просто так. Вернее, из научного интереса. Видишь ли, люди, как правило, используют только около двенадцати процентов возможностей своих смартфонов. Я реально скучала и решила понаблюдать за твоей работой.

— И фто?

— И что?

— При покадровом анализе… Ой. Простите. Если посмотреть каждую картинку отдельно, обнаруживается любопытный эффект. Вот, посмотрите. Ракурс, конечно, не идеален.

На экране появилась картинка.

— Ух ты! — только и смог сказать Лёвка.

Фото по его мнению было очень красивое. Там был он — Лёвка, эффектно размахивающий своим серебряным когтем, был спящий Тим, был клочьями разлетающийся ужасон, а чуть дальше, там, где тени были гуще всего…

— Нифево фебе… Это что там, дыра какая-то?

— Совершенно верно! Это портал.

— Что?!

— Беда с вами, аналоговыми. Портал. Проход. Отверстие. Дырка. Вероятно, в иное измерение.

— Так бы фразу и фказала. А куда ведет этот пвоход?

— Я же сказала. в иное измерение. Опять не понятно? Короче, в волшебную страну.

— А-а-а-а! В фстрану! Понятно… Куда?!

— Могу предположить: туда, откуда приходят ужасны.

— Ого! И я что, туда могу пройти?

— Ну, теоретически, есть такая вероятность.

— А зафем?

— Как? — слегка удивленно проговорила виртуальная Элли. — Вы не хотите узнать, что там?

— А фего там узнавать? — удивилась Гекка. — Пакофть там одна и фсё!

— Подожди, Гекка. Может, всё, как раз, наоборот? Не оттуда что-то приходит, а Тим туда уходит?

— Прекрасная гипотеза! — воскликнула виртуальная Элли. — С большой вероятностью можно утверждать, что так называемый “ужасон” вовсе не кто-то, иными словами, не существо, а коридор, по которому Тим во сне переходит в… ммм…

— Фтрану ужафнов?

— Да, пожалуй, можно использовать такой термин. Предлагаю поставить эксперимент…

— Эксперимент? Ну, если только эксперимент. Рассказывай, Элли. Только я к Тиму эту гадость всё равно не подпущу.

— И не надо! Всё абсолютно безопасно. Если быть точным, вероятность неудачного исхода — ноль — три десятых процента.

— Ой, фто-то мне твои ноль три не офень нравятся!

— Иными словами, вероятность неудачи ничтожно мала. Ясно? Можно сказать — нулевая. Зато в случае успеха мы обогатимся бесценными знаниями!

— Знаниями — это хорошо, от знаний же ничего плохого быть не может? Ну и что за эксперимент? — почти уже почти соглашаясь, спросил Лёвка.