Дьявол по мелочам

Андрей Мухлынин

Виктор никогда не сомневался, что люди не меняются. Они вырастают, становятся умнее или глупее, меняют маски, но суть остается той же. Однако теперь, когда он больше не один, верить в это становится всё сложнее. Кто-то распространяет в городе "Акцессию" – свитки, дающие своим владельцам частичку дьявольских сил. Кто-то открывает портал в иной мир. Кто-то выпускает на волю древнее зло. Кто-то хочет, чтобы всё покатилось в тартарары. Сможет ли Виктор остановить это? Не слишком ли рано он изменился? Сумеет ли он найти союзников среди врагов? Ад объявил сезон охоты на Виктора Теслу.

Оглавление

Из серии: Версия Теслы

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дьявол по мелочам предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Нехотя разлепив глаза, я зевнул и пробежался взглядом по комнате. Уже начинало темнеть, и длинные оранжевые полосы заходящего солнца тянулись из спальни, наискосок пересекая зал. Затеявшая уборку Кария стряхивала отовсюду пыль, то и дело превращаясь в сиреневое облачко, мечущееся по всему дому. Взбаламученные ею пылинки роились в солнечных лучах, то опускаясь до самого пола, то снова взмывая вверх.

В мышцах расползалось то самое неприятное чувство, от которого хочется не то хорошенько потянуться, не то отвернуться и снова заснуть. Решив когда-нибудь выбрать первое, я перевернулся на другой бок. Тотчас по мне прошлась мягкая щетина.

— Я ещё не настолько покрылся пылью, — проворчал я, нехотя приподнимаясь и отмахиваясь от назойливой щётки.

— Тогда не путайся под ногами. И вообще, — Кария показала в сторону кухни, — топай туда, сегодня твоя очередь.

Когда вы говорите: «у меня каникулы», — вы, скорее всего, имеете в виду приятное безделье. Или, на крайний случай, какие-то дела, доставляющие удовольствие. Мне бы, например, доставлял удовольствие нездоровый двадцатипятичасовой сон.

Вот уже больше года, как никто не пытался меня убить, сожрать или сделать своим вечным слугой. Неплохо, не так ли? Однако в какой-то момент приходит осознание, что чего-то не хватает. Сродни тому, когда вы к чему-то привыкаете, и оно настолько становится частью вашей жизни, от него уже трудно отказаться. Приключения похожи на наркотик. Можно день и ночь уверять всех, что это было сущим адом, но, оставшись наедине с собой, с теплотой в сердце вспоминать о пережитых трудностях и страхах. Можно твердить, будто всё в прошлом, а впереди одна только тихая и мирная старость, но сорваться вдруг с собственного дня рождения и уйти в непроглядную ночь по старой-старой тропинке, способной завести в опасные края, откуда не будет пути назад.

Мною завладело то самое ощущение, когда хочется оставаться в стороне от всяких беспокоящих приключений, но в то же время не хватает драйва. Какая-то невидимая струна внутри звенела всё громче и громче, грозя вот-вот лопнуть от напряжения.

И всё же приключения приключениям рознь. Одно дело, когда вы просыпаетесь в мусорном баке на окраинах Нью-Дели, сжимая в руках фиолетового надувного дельфина с приклеенным к нему китайским фонариком, а за всем этим наблюдают пожарные, британские королевские гвардейцы и филлипинка-горничная, утверждающая, что все вчерашние непотребства сотворили именно вы, и никто иной. Тогда появляется чувство, что жизнь, в общем-то, удалась. Особенно если получится сбежать. И совсем другое дело, когда приключения обещают быть сколь яркими, столь же и короткими — по причине преждевременной кончины их главного участника.

Состроив Карии рожу, я потёр разросшуюся за неделю щетину и поплёлся в указанном направлении.

— Мне ску-учно! — протянула дриада из комнаты спустя пару минут. — Когда ты снова возьмёшься за работу?

— Как только, так сразу, — лениво отозвался я.

— Отменил всех клиентов, отключил телефон. Даже табличку на двери сменил. И не отпирайся, я заметила. Почему «Директор»?

— Директора не было в кабинете.

Кария заглянула в кухню и деликатно кашлянула.

— Виктор, ты украл табличку с двери директора школы?

Я пожал плечами.

— Ну… у них там много этих штук висит. Я просто зашел и свинтил первую попавшуюся. Нельзя же забирать табличку соседней фирмы — заметят.

— Иногда мне кажется, что ты идиот. В плане диагноза. Кого ты надеешься так обмануть?

— Исходя из того, что самые идиотские идеи обычно срабатывают лучше других, это — как раз то, что нужно.

— Но ты даже не знаешь, от кого прячешься, — она скрестила руки на груди, развернулась и бросила: — Скажи, наконец, что там случилось на самом деле.

— На самом деле, — нехотя проговорил я, — меня беспокоит одна странность, последняя сказанная электрическим призраком фраза. «Ак’шатт-а-э-тэй».

Кария раздражённо фыркнула. Она появилась в этом мире, принадлежала ему и могла свободно говорить практически на любом существующем (или существовавшем когда-либо) языке. Но языки из иных миров были для нее просто набором звуков.

— Это сложно объяснить, но я уж постараюсь, так что слушай внимательно. В Аду категории «живое» и «не живое» имеют весьма и весьма расплывчатые границы. Взять, к примеру, обыкновенного духа или, ещё лучше, зомби. И тот, и другой с технической точки зрения мертвы. Однако в Аду оба проявляют удивительное жизнелюбие, а дух так вообще может быть воплощён — тогда он получает стабильную оболочку, аналогичную той, что имел при жизни. Иными словами, он возвращает своё тело. С некоторыми ограничениями, разумеется.

При таком контингенте невозможно чётко разграничить, кто жив, а кто нет. Более того, даже какая-нибудь безделица вроде прикроватного будильника может оказаться вполне себе мыслящей. Что она тогда — вещь или существо?

Кария со скучающим видом устроилась на столе, закинув ногу на ногу.

— К чему ты клонишь?

— Сейчас поймёшь. Чтобы не ломать голову над вопросами одушевлённости, в накшенси — современном демоническом языке — используются категории наличия собственной воли, выражающиеся через парные связки. К таким относится, например предлоги-связки совместности или причастности «э» и «а-э». Ещё совсем недавно — каких-то две сотни лет назад — вторая форма была характерна только для разговорной речи, но полностью отсутствовала в ашкетси — классическом варианте демонического. В дореформенном Аду, подчинённом прогнившей феодальной системе, свободная воля отрицалась как факт. Однако пятьсот лет назад эта система рухнула, и многие её элементы, сохранившиеся в языке, стали восприниматься как пережитки прошлого, постепенно уступая место новым формам. С точки зрения людей, триста лет для нескольких предлогов — это как-то слишком постепенно, но… что поделать, академики, где бы они ни жили, любят быть консервативными. А некоторые из них живут довольно долго, — я выдержал небольшую паузу. — Однако со временем даже самые консервативные академики стали прошлым, а связка «э», объединившись с бытийным глаголом «а» превратилась в ещё один показатель воли.

Кария закатила глаза, давая понять, что пора сворачиваться.

— Возвращаясь к словам призрака: их можно было трактовать двояко. Слово «Ак’шатт» означает «вечное страдание», а «Ак’шатт-а» — предатель. Так что он хотел этим сказать? «С ними то, что предатель»? Или «с ними тот, кто вечное страдание»? Скажи он, что за мной явились очередные демоны, всё было бы просто и понятно. Но неизвестность… угнетает.

Поджав губы, дриада покачала ногой и пробормотала: «Вот как». Мягко спрыгнув со стола, она прошлась по комнате, сцепив руки за спиной, остановилась у окна, покачалась на пятках. Повторила задумчиво: «Вот, значит, как».

Осторожно, будто опасаясь нападения, в комнату прокрался полноватый молодой человек. Увидев наши с Карией удивлённые лица, он заикаясь, пробормотал:

— З-здрасьте. В-вы Виктор Тесла?

Я сглотнул комок в горле и пожал плечами.

— Не. Я Директор. Написано же.

— Там б-было открыто. Я подумал, н-не случилось ли чего?

— Виктор, — прошипела Кария. — Ты, идиот, опять не закрыл дверь?

Посетитель смерил её взглядом, затем посмотрел на меня и снова на Карию. К слову, у неё вообще была не лучшая привычка одеваться слегка… экстравагантно. Однако на этот раз верх платья открывал чуть больше, чем стоило бы.

— Я, кажется, не вовремя, — смутился он.

— Заходите, — махнул рукой я. — Чего уж там!

Усадив клиента за стол, я сел напротив, оперевшись на столешницу локтями и сцепив кончики пальцев. На вид посетителю было лет девятнадцать-двадцать, может, чуть больше. Проходя к столу, он прихрамывал, а когда хромать не получалось, часто и болезненно моргал — старая травма и нервный тик. Вероятно, как-то связанные между собой. Обычно он носил очки, но сейчас снял их — на переносице виднелась красноватая полоса. Когда он постукивал пальцами по столу, слышен был характерный звук от огрубевшей кожи — клиент играл на струнном инструменте, мозоль на шее указывала на скрипку или что-то вроде того. На левом рукаве темнело пятно от прижатого недавно футляра, который он неосторожно куда-то поставил — видимо, там было сыро.

— Итак, — я откинулся на спинку стула и бросил на клиента снисходительный взгляд. — Что вы хотите узнать? Когда игра на скрипке в переходе начнёт приносить прибыль?

Он немного испуганно посмотрел по сторонам, покосился на чёрные свечи и стеклянный… то есть хрустальный шар, и нервно поправил воротник.

— Вы?

— Ну, я же экстрасенс.

— А, ну да, конечно, — он снова поправил воротник и продолжил, зачем-то понизив голос: — Понимаете, я сегодня видел, как… человека съели.

Я поджал губы и закатил глаза.

— Вот поэтому я и не покупаю шаурму.

— Нет-нет, вы неправильно поняли. Это был… — он набрал побольше воздуха и выпалил: — Демон.

— Демон? И как же он выглядел?

— Как… как демон. Видите ли, я — скрипач. Борис Вертинский. Д-довольно известный.

— Первый раз слышу.

— Я тоже, — выглянула из кухни Кария.

Вертинский густо покраснел.

— Я каждую пятницу играю в переходе у северного вокзала. Большой такой переход.

— О, так вот она — известность. Ad glorium per an…

— Живу близко, — торопливо добавил он. — Ну и с милицией проблем нет — там меня знают уже все. Каждую пятницу, значит, прихожу. А сегодня… сегодня мне сразу показалось, что там дух какой-то нездоровый.

— Гадят на каждом углу, — я демонстративно зевнул и почесал за ухом. — Вот и воняет.

— Н-нет, зачем вы меня перебиваете? Не в этом дело. Воздух прямо звенел — мне это мешало, раздражало. Потом уже я увидел тот знак на стене. Когда из него… выпрыгнуло.

Резко подавшись вперёд, я налетел животом на стол и чуть не перевернул его.

— Какой знак?

— Сейчас-сейчас. Я сначала хотел стереть его, но потом подумал и сфотографировал, — закивал он, доставая мобильник.

Я выхватил у него телефон и замер, увидев, что за «знак» он имел в виду. Печать призыва. Фото не настолько удалось, чтобы можно было разглядеть подробнее, но работал явно профессионал — слишком правильные линии.

— Оно видело меня! — продолжал Вертинский, теребя воротник. — Мне чудом удалось убежать! Но… это не важно. Тот человек, вдруг он ещё жив?

— Не занимаюсь благотворительностью, — отмахнулся я. — Если вам обо мне рассказывали, то вы должны знать расценки. Не можете заплатить — спасайте его сами.

Парень нервно забарабанил пальцами по столу. Таких денег у него, скорее всего, не было.

— Хорошо, — сказал вдруг он. — Д-договорились.

Встав из-за стола, Вертинский решительно прошёл в прихожую. Там он обернулся и, перед тем, как выйти, добавил:

— Я играю не ради заработка, если для вас это так важно.

Кария задумчиво глядела ему вслед, а когда он, хлопнув дверью, спустился с крыльца, спросила:

— Думаешь, это как-то связано?

Я пожал плечами.

— Странный он. Первый раз вижу кого-то, кто так беспокоится о судьбе незнакомого человека.

— Сочувствие, сострадание, альтруизм, — монотонно перечислила дриада.

— Я думал, эти чувства давно вымерли. Он дико напуган — видела, как нервничает? — но хочет сохранить достоинство. Пожалуй, пока не стемнело, съезжу на место и осмотрюсь.

Кария поджала губы и недовольно фыркнула.

— Будь осторожнее.

— Договорились.

Ну? Разве после таких слов хоть что-то может пойти по плану?

* * *

Огромный подземный переход, выходящий одной стороной к северному вокзалу, никогда нельзя назвать многолюдным. Приезжающие обычно либо отлавливаются бойкими таксистами ещё на поверхности, либо, спустившись под землю, быстро пересекают полутёмный тоннель и сворачивают в метро. В первом случае, кстати, как таксисты, так и простые «бомбилы» запросто выделяют из толпы туристов и бессовестно завышают цены в десятки раз. То же касается и продавцов на базарах, и владельцев сотен тысяч маленьких кафе. Когда я приехал сюда пять лет назад, то умудрился за несколько дней спустить все свои деньги.

Тогда-то мне пришлось впервые попробовать себя в роли «могущественного экстрасенса-предсказателя». Даже насекомому с одним-единственным нервным узлом ясно, что умея красиво говорить об очевидных вещах, можно без особых усилий заработать кое-какую сумму. То был день рождения «Четвёртого Великого Магистра Тайной Шаманской Ложи».

Мало-помалу это стало моей работой.

Скрипач не ошибся и не приукрашивал — в переходе действительно стояла гнетущая атмосфера. Стоило только спуститься, как в лицо пахнуло сыростью. Однако это была не привычная сырость влажного камня. Тяжёлый, липкий, затхлый воздух наполнял длинный коридор, будто я спустился в древнее проклятое подземелье, наполненное сточными водами.

Долго искать печать не пришлось, метровый круг на стене, нарисованный чем-то красным — но явно не кровью — был виден издалека. Старый. Видно было, что кто-то уже пытался его оттереть, но в итоге лишь слегка размазал один край.

Некоторые элементы печати выглядели знакомыми, но вместе с тем полной белибердой. Линии пересекались и сливались в случайных точках, будто тот, кто рисовал печать, не имел ни малейшего представления об элементарных расчетах. У такого выкидыша абстракционизма могла быть куча побочных эффектов, и оставалось только догадываться, для чего эта печать предназначалась на самом деле. В одном я был уверен на все сто: это было дело рук профессионала — слишком уж ровные линии для дилетанта. А раз так, то и хаос этот лишь кажущийся, надо только найти в нём систему.

Если некое существо пролезло через эту печать сегодня, когда она не в лучшем состоянии, то сколько ещё всевозможных тварей смогло воспользоваться ею как дверью в человеческий мир прежде?

От лужи, натёкшей с потолка, тянулись едва заметные пятна — призванное существо пробежало по воде. Сфотографировав мобильником печать, я пошёл по следу и вскоре наткнулся на брошенный бумажник; должно быть, он принадлежал тому человеку, которого это существо схватило. Поодаль была ещё одна лужа, сильно размазанная — человек сопротивлялся, пока его тащили. Метрах в трёх от этого места следы обрывались.

Там, где от стены веяло сквозняком.

Оно ушло в разлом, на Обратную сторону!

Вытащив из кармана теплый от накачанного волшебства амулет, я надел его и, отойдя на пару шагов, с разбегу прыгнул в глухую стену. Сверкающие осколки, похожие на битое стекло, со звоном серебряных колокольчиков брызнули во все стороны.

Дышать стало намного легче, а в самом переходе посветлело. Исчезли лужи с протекающего потолка, цвет стен поменялся на светло-серый. Но, самое главное, появились пешеходы.

Именно пешеходы. Не люди.

Обратная сторона не входит в список мест, где стоит побывать в здравом уме. Это мир, по каким-то причинам оказавшийся настолько близко к нашему, что стал его отражением. С одним только различием: на Обратной стороне все вещи такие, какими они «должны были быть». И, поверьте, многое из того, что нас окружает, сильно отличается от задуманного.

Людей в полном смысле этого слова тут не найти. Мелкие демоны, призраки, чудовища из ночных кошмаров, потерянные дети — вот основные здешние обитатели. Обратная сторона — мрачное и опасное, хоть и по-своему красивое место. Попав сюда, вы уже никогда не уйдёте. Даже если захотите.

И ещё, здесь нет магии. Совсем. Поэтому, чтобы не стать чьим-нибудь обедом, мне приходится надевать заряженный волшебством амулет — серебряный диск пяти сантиметров в диаметре, с выгравированным на нём сигилом-аккумулятором. В центре сигила — ещё одна печать, оттиснутая на капле сургуча. В случае крайней необходимости нужно лишь потянуть за леску, чтобы сорвать печать и выпустить всё волшебство разом. Однако если не расходовать его налево и направо, то амулета хватит на пару часов. Этого времени достаточно, чтобы найти другой разлом и вернуться в материальный мир. По крайней мере, до сих пор было достаточно.

Мокрые следы, оставленные существом, продолжались до лестницы. Подойдя к ней, я осторожно выглянул — снаружи ещё не стемнело. Ночь здесь наступает за считанные секунды, а с приходом темноты появляются и те обитатели Обратной стороны, с которыми совсем не хочется встречаться.

Поднявшись, я обнаружил ещё следы, и на этот раз уже длинную полосу крови. Тварь тащила свою добычу по земле — для полноценного демона слишком примитивно, а вот для демонического хищника в самый раз. Четвёртый уровень сложности: «Проблемные существа». Один из самых труднопрогнозируемых. В том плане, что некоторые твари, даже не отличаясь особенной хитростью, только и ждут, как бы выкинуть очередной сюрприз.

Но поворачивать назад уже не было смысла. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок, так что я решил по-быстрому разобраться с хищником и снова залечь на дно, пересчитывая полученный за работу гонорар.

Примерно через полчаса поиски привели меня в узкий тупик позади какого-то кафе. Приготовившись выкрикнуть заклинание и разорвать им тварь, я шагнул за угол и вытянул перед собой правую руку.

Что-то холодное и твёрдое звонко ударило меня по лбу. Перцовый баллончик, отскочив, налетел на стену и, фальшиво позвякивая, прокатился по земле. Измазанный в крови мужчина вжался, тяжело дыша, спиной в забор, и собирался кинуть в меня одной оставшейся у него туфлей. Он был немолод, сед — но ровно в той мере, когда седина добавляет человеку стати, — и с этой статью держался, сохраняя военную выправку даже лёжа на земле.

— Тише, мужик! — поднял руки я. — Всё нормально. Виу-виу! Помощь пришла.

Он с удивлением и ужасом посмотрел на меня, при этом будто принюхиваясь, и оскалился:

— Где я? Что… что это? Почему?

— Потому что. Куда ушёл хищник?

— Кто?

— То, на чём ты сюда приехал.

Он яростно замотал головой.

— Не знаю, еле отбился.

— Повезло, — я развернулся и пошёл искать дальше, махнув ему рукой. — Ну, бывай!

Спустя пару шагов мужчина вдруг окликнул меня.

— Помогите мне, — попросил он. — Хотя бы вызовите скорую.

— Скорую? Ни за что. Извини, мужик, у тебя нет шансов. Сейчас набегут насекомые, которые сожрут тебя за три или, может, четыре минуты, и…

— Любые деньги! — его голос сорвался в хрип. — Умоляю, не бросайте меня. Я заплачу. За всё.

Говорят, если на Обратной стороне думать о ком-то или ждать его, то ваши пути непременно пересекутся. Возможно, я был спасением, в котором так нуждался этот человек. А с правилами Обратной стороны не шутят.

Глухой, тяжёлый раскат грома прокатился над городом. В небе мрачными обрывками вытягивались серые, с просинью, тучи. Одинокая капля начинавшегося дождя упала передо мной, превратившись в тёмное пятно на асфальте.

Вернувшись к раненому, я протянул ему руку.

— Любые деньги, говоришь? Поднимайся. Только одежду мою кровищей своей не испачкай. Натёк тут…

— Спасибо, — радостно выдохнул он, опираясь на моё плечо. — Вы отвезёте меня домой?

— Хрен тебе, — буркнул я. — Без Проводника-то.

— Кого?

— Можно подумать, ты что-то поймёшь. Сделаем так: одна моя знакомая за тобой присмотрит, а я пока попробую что-нибудь придумать. Надеюсь, она сама нас не прибьёт.

Оглавление

Из серии: Версия Теслы

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дьявол по мелочам предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я