Мои мистические миры

Андрей Москаленко, 2017

Писатель Энди Дафлен никак не ожидал, что из-за магических предметов – сердцеподобных стёкол – он вместе с друзьями отправится в путешествие по созданным им мистическим мирам. Но главная неприятность в таком путешествии – то, что практически все его главные герои пожелали изменить сюжет произведений, отчего каждый визит в такой мир превращается в испытание для Энди и его друзей. Писателю предстоит бороться с созданными им же злодеями и убийцами, и только его талант и аномальные способности названного брата помогут ему справиться и дадут шанс на возвращение.

Глава 3. Дом; И другие неприятности

Каждый испытывает облегчение, когда ему удаётся спастись от маньяка, который сначала запугивает самыми страшными способами, а потом находит и убивает.

Мы стояли у моего дома, но не узнавали улицу, потому что она стала совсем другой. Единственное, что здесь осталось прежним, это чистота, но и она казалась неестественной. Одним из неприятных изменений было то, что у каждого из домов стояли вазы с цветами, которые кладут только на кладбище.

— Ребята, вы понимаете, что мы не дома?

— Да, не дома, — согласился со мной Ник.

— Мы голодны, Энди, — пожаловалась Кассандра, и её поддержал Алекс.

— Тогда зайдём в дом, перекусим, — предложил я. — Всё-таки мой дом стоит на месте.

— Да, но мне почему-то кажется, что это не твой дом. А, вот и подтверждение, — сказал Ник, указывая на щит. Мой брат был прав, там была другая надпись и вдобавок пугающая.

— Los-Forever, — прочитал я. — Боюсь, это название города, где родился один маньяк из моего другого произведения.

— И это его дом? Почему он похож на твой?

— Я его описал именно так в своём творении.

— В какой рассказ мы на этот раз попали?

— Мне нужно сначала разобраться во всём, а потом отвечать на твой вопрос, братишка. Я кое-что предполагаю, но мне нужно убедиться, что это именно тот рассказ.

— Надеюсь, описанный тобой персонаж не ест людей? — настороженно спросил Алекс, первым входя в дом. — А то что-то не хочется есть человеческое мясо, оно не входит в мой рацион.

— Нет, он питается как все нормальные люди.

— И какое же имя у твоего персонажа из предполагаемого рассказа?

— Лестер Блекс, — ответил я.

— У него с головой не всё в порядке, так же, как и с твоей, Энди, если ты придумал такого маньяка, — снова принялся за критику Алекс.

— Я пишу то, что хотят читать мои фанаты и всё, а теперь оставьте свои мнения и вопросы при себе, — отрезал я. — Как и вы все, я тоже хочу поесть и не хочу портить аппетит.

Мы вошли в кухню и приступили к готовке обеда.

На дверце холодильника я обнаружил фотографии, на которых была запечатлена Кассандра. «Интересно, как такое могло случиться?». Я увидел и другие, менее приятные фотографии; как правило, это были или уже убитые жертвы или те, которых только планировалось убить. Некоторых я помнил по рассказу, а другие лица и вовсе оказались незнакомыми.

Место, в которое маньяк наносил свои смертельные удары, было помечено маркером, как правило, это было сердце. Но только одно фото было нетронутым, фото, которого фактически быть не должно.

С фотографий я переключился на еду и, открыв холодильник, я достал сок, яйца, бекон и пару помидоров и огурцов. Кассандра предложила мне помощь, я, конечно, согласился. О том, что маньяк в любой момент может вернуться домой, никто из нас почему-то не подумал.

Я достал заодно сливочное масло и поспешил содрать фото с Кассандрой, решив, что ей не стоит на это смотреть.

Передав ей масло, я приступил нарезать овощи. Вскоре обед был готов.

***

Поев, мы все дружно приступили к делу. Ник пошёл проверять почту, Алекс осматривал комнаты, сравнивая их с теми, что были в моем доме, а мы с Кассандрой искали все материалы о Лестере Блексе, ставшим маньяком не по своей воле. Просматривая старые криминальные некрологи, я заодно начал вспоминать содержание своего произведения под названием «Помутнённый рассудок». Этот рассказ был о том, как Лестеру не везло с женщинами, о том, как они были к нему излишне жестоки.

Очередной насмешницей была его жена, которая ходила «налево» и всем показывала фото своих похождений, а о Лестере она всем говорила, что он неудачник и в постели он полный ноль, и ещё много разных гадостей. Уж лучше бы она этого никогда не делала.

Когда Лестер зашёл в бар, чтобы выпить с горя, он увидел свою жену. Стелла увивалась с каким-то барменом. Лестер проследил за ними, и, когда те решили прогуляться неподалёку, маньяк метнул кинжал в затылок её любовнику; с ней он поступил по-другому. Следующий нож пришёлся Стелле в бедро. Лестер схватил её за волосы и поволок в тёмный угол, наслаждаясь воплями безумного отчаяния:

— Ты сдохнешь, сука, ты пожалеешь, что родилась на свет, чёртова тварь! — и там он её убил, причём сделал это так, чтобы её тело не смогли опознать.

Я не знаю, зачем я написал рассказ о нём, но такой маньяк, как Лестер, заслуживал любого государственного наказания. И я его покарал, несмотря на то, что он незаслуженно терпел все унижения. Я вспомнил, с каким вдохновением долбил по клавишам, торопясь отправить на тот свет эту гадину, которая жестоко его унижала. Она не заслуживала жизни.

По сюжету романа Лестера казнили в газовой камере. Люди, которые это прочли, одобрили меня за то, что я сыграл в своей кровавой книге роль судьи и палача. Жизнь штука жестокая, но не нужно делать её ещё хуже.

Но я подозревал, что ветер перелистнул страницы и в этой книге. Здесь Лестер наверняка был ещё живой и на свободе. Я был уверен, что Лестер сейчас ищет очередную жертву. В каждой убитой женщине он видел свою бывшую жену, а в живом или в убитом мужчине — её любовника бармена, или ещё кого-нибудь, с кем встречалась Стелла. Его жена превратила благоразумного человека в монстра, ненавидящего всё живое.

Так что нам предстояло остановить его снова, уже не в рассказе, а в этой новой истории. Я чувствовал, что сердца не зря забросили нас в этот мир, всем нам предстояло судить и карать.

***

— Мы должны остановить Лестера навсегда, — сказала Кассандра, с ужасом взирая на найденные газетные заметки о его преступлениях.

— Да, но не обязаны его убивать, иначе мы будем ничем не лучше его, — изрёк я свою точку зрения и добавил: — Если мы его не образумим, то придётся его ликвидировать, но только в том случае, если у нас не будет иного выхода.

К нам вскоре присоединился Алекс, вошедший с каким-то мужчиной, измождённым и с кровоточащими порезами на руках.

— Знакомьтесь, это Райан Ларкинг, пленник Лестера, я его нашёл в дальней комнате, там, где должна быть спальня. Он был прикован наручниками к батарее.

— Я полицейский, — пояснил Райан. — Этот ублюдок обнаружил, что я слежу за ним, и хитрым манёвром скрылся, чтобы зайти сзади и оглушить. Лестер будет убивать до тех пор, пока не опустеет наш мир, ребята, он уже не человек, он монстр.

— Уж я-то знаю, — кивнул я. — Но мы его накажем все вместе, мы по очереди пересчитаем ему всё ребра.

Алекс, войдя с улицы, криво улыбнулся, на его лице читалось сомнение в услышанных словах.

— И как вы думаете его ловить? Он ведь наверняка хитёр, умён и изворотлив, — вставил Райан.

— Просто я знаю его лучше, чем любой из вас, и поэтому на нашей стороне преимущество. Я уверен, что вскоре он рано или поздно совершит ошибку.

— Как вы можете быть в этом уверены? — не унимался полицейский.

— Он мой брат-близнец, и я всегда знаю, что он может сделать или куда пойдёт, мы телепатически связаны, — солгал я, решив не раскрываться постороннему человеку. Сами подумайте, если б вам незнакомый человек сказал, что он писатель и выдумал такого маньяка, не позвонили бы вы тут же в психиатрию? А этот полицейский мог и вовсе всадить пулю в лоб за такие слова. Поэтому пусть лучше считает, что близнец решил устроить своему брату акт возмездия, а я останусь верным принципу «Я их породил, я их и убью».

— Я могу вам помочь, всё-таки я полицейский, а вы гражданские лица и не более того, — Райан не договорил, так как Ник вспылил и со всего размаху ударил того по морде.

— Ещё раз услышу подобное, отправишься в ад вместе с Лестером, понял, подонок? — процедил Ник сквозь зубы. Уж повадки этого брата-близнеца я знал точно.

— Но я…

— Не стоит противоречить Нику, он у нас бывший военный и не привык к подобным высказываниям в свой адрес, так что парадом командуем здесь мы с ним, — мне не хотелось, чтобы этот человек лез не в своё дело, а потом умер бы от шальной пули. Но Райан всё равно решил идти с нами, чтобы прикрывать сзади в случае внезапных неприятностей.

Мы вышли из дома и начали обход города. Путь наш длился целых три часа; никто не нападал на нас, но то, что мы встречали на пути, ужасало. Мы видели множество растерзанных до неузнаваемости трупов; я лишь по одежде узнавал некоторых из них. Возле одного из домов я узрел очередных мертвецов, это была итальянская супружеская пара Сильерри.

— Джонни и Эмма, покойтесь с миром, пусть земля вам будет пухом, — произнёс я. Ник, Алекс и Кассандра знали, что это любимые мной персонажи, но Райан не удержался и явно хотел встрять с очередным вопросом. Мне снова пришлось солгать, объясняя ему прежде, чем он произнёс хоть слово: — Это были мои дальние родственники по линии деда и прадеда.

— Жаль их. А как вы узнали, что я хочу спросить? — полицейский всё больше надоедал своей назойливостью.

— Догадался. Вас, копов, понять очень просто, вы как эти журналисты, которые укалывают людей своими вопросами, а потом лепят свои лживые сенсации. Вы ничем не отличаетесь от них, — я не мог сдержать свой излишний цинизм. Журналисты и полицейские, они так любят задавать вопросы и получать на них желаемые ответы.

Райан едва сдерживал себя, но его останавливала зверская ухмылка на лице Ника, похлопавшего меня по плечу. Всё-таки приятно чувствовать солидарность брата.

— Да, но ведь мы всё же не газетчики, — попытался оправдаться коп.

— Я знаю, что вы делаете и чем занимаетесь, мне положено знать психологию людей. А теперь помолчите, уважьте погибших.

Мы постояли в тишине, отдавая дань памяти моим героям. Жаль, что у нас не было ни времени, ни приспособлений, чтобы их похоронить. Затем мы двинулись дальше по улице; Райан обиженно сопел, но старался больше не разговаривать.

Вокруг мы видели лишь покинутые людьми дома; население этого городка боялось Лестера; никто не встречался нам на пути, даже других полицейских здесь не наблюдалось. Видимо, кто-то решил в спешке эвакуировать весь город, пока маньяк не перебил всех до единого.

Вскоре я обнаружил, что Райан, шедший всё время позади, куда-то исчез; мы не стали заморачиваться по этому поводу, так как компания полицейского была неприятна всему нашему отряду. Конечно, в любой момент мы могли достать стеклянные сердца, по-прежнему покоившиеся в наших карманах, и уйти из этого мира. Но не мог же я оставить в беде всех персонажей, так полюбившихся мне; гнев автора должен настигнуть отрицательного героя, коим являлся Лестер.

Внезапно Ник остановился и произнёс:

— Ребята, а вам не кажется, что наши необычные находки должны храниться в другом месте?

— Неужели ты думаешь, что заостренные края проделают дыры в наших карманах, пока мы движемся? — с сомнением произнёс Алекс, хотя он словно прочитал мысли Ника, и, возможно, тот был прав. «Странная у нас компания получается», — подумал я, — «одни телепаты собрались». Тут уже пришла моя очередь хвататься за голову: ведь действительно я даже не задумывался о подобной мелочи!

А Ник продолжал развивать свою мысль:

— Нам нужны специальные чехлы или наплечные сумки, короче, хоть что-нибудь, чтобы переносить стеклянные сердца. И не забывайте, что нам нельзя их разбивать. Энди, ты должен знать, где здесь найти магазин с подобными товарами.

–Да, я знаю и думаю, ты более чем прав, — Ник хоть и не являлся писателем, но логика у него была железная.

— Иногда такая тихая обстановка, как здесь, даёт время на размышления, — заметил Ник. Действительно, кругом царила мёртвая тишина, которая бывает лишь в покинутом всеми городе. Мой брат-близнец помолчал секунду, а потом мечтательно добавил: — А вот если бы мне ещё и выпить сейчас хотя бы вина, так вообще спасение в наших руках.

Ник любил вина, но дорогие, а не ту гадость, что продают в дешёвых магазинах и забегаловках. Также Ник иногда сам заготавливал собственные хмельные напитки, пользуясь рецептами, доставшимся нам с братом от дяди.

— Я бы тоже не отказался от вина, — поддержал Ника Алекс. Конечно, ему были не по карману те напитки, что предпочитал мой брат. Но ведь здесь все магазины покинуты, и почему бы не воспользоваться случаем, особенно если учесть, что голод и жажда даже в этом выдуманном мире преследовали нас. — А какое вино пользуется особой популярностью?

–Дон Периньон, и желательно 1949 года производства, — Ник порадовался тому, что может с кем-то поделиться своими гурманскими предпочтениями. — А ты хотел бы его попробовать?

Алекс кивнул с такой улыбкой, словно вот-вот увидит бутылку этого легендарного напитка и отопьёт его впервые в жизни.

— У меня остался запас, как только вернёмся домой, обязательно попробуешь — в честь нашего спасения я угощаю всех!

Пока они спорили о вкусовых достоинствах различных сортов вин, Кассандра нервно оглядывалась в поисках Райана и, дождавшись, пока «гурманы» умолкнут, поделилась своими сомнениями:

— Я начинаю подозревать, что этого копа Лестер всё-таки убил, хотя мы не слышали никаких выстрелов. Может, маньяк напал на Райана из-за угла и повалил на землю так, что мы не заметили? Там, где он предположительно исчез, много живых изгородей, за которыми можно скрыться.

— Я надеюсь, что полицейский ушёл по своей воле, к тому же, он был обузой в нашей компании.

— Ну хорошо, а как ты думаешь, где может прятаться Лестер? — на этот вопрос я лишь покачал головой.

За разговором мы медленно двигались к магазину, чтобы взять там чехлы для сердец. Я заметил, что Алекс не удержался и стащил из ближайшего супермаркета какие-то фрукты и дешевое вино. Ник брезгливо отвернулся, не собираясь пробовать сомнительный напиток. Для Алекса такое поведение не самое свойственное, но ведь мы же ограбили магазин в выдуманном мире, не так ли?

Тем временем я всё больше и больше не узнавал своего произведения. Всё, что я когда-то написал, менялось и продолжалось меняться, как будто уже не я написал эту книгу, а кто-то другой. В моём творении Лестер убил немногих людей, и никто не покидал этого города. Ник тоже заметил эту странность:

— Заметь, Энди, мы как бы дома, но на самом деле нет.

— Я знаю и не хочу больше к этой теме возвращаться. Поживём — увидим…

Тут мне пришлось умолкнуть, поскольку из-за поворота появился низкорослый мужчина, шедший с каким-то конвертом в руках. Завидев нас, он быстро двинулся навстречу. Незнакомец не имел формы почтальона, да и вообще, его появление в безлюдном городе выглядело крайне подозрительно.

— Это вот вам, если вы писатель, — сказал он, передавая конверт. — И за доставку с вас десять долларов.

Мне пришлось заплатить, чтобы не связываться лишний раз с этим неприятным типом. Получив деньги, тот быстро скрылся обратно за поворотом, из-за которого минутой назад вышел.

Вскрыв конверт, я вытащил письмо и стал читать вслух:

Перестаньте меня искать, или я буду убивать вас поодиночке. Я знаю, что вы были у меня дома, так как прежде чем убить того копа, устроил ему допрос. Кстати, ему я отрубил всего лишь голову; с вами буду расправляться гораздо жёстче. Я наблюдаю за вами и знаю каждый ваш шаг. Отступитесь, будьте благоразумны, не мешайте мне вершить своё дело в этом мире. Я не хочу убивать своего создателя, но вы принуждаете меня к этому.

С «уважением», Лестер Блекс.

— И что нам теперь делать? — вопросил Алекс. Но ответа он не дождался. Вместо этого Кассандра произнесла:

— Мне почему-то кажется, что этот псих блефует.

— А вот насчёт этого не уверен, — сказал я. — Лестер далеко не дурак и его слова имеют смысл. Кому, как не мне, знать это. Он весьма изобретателен, хитёр и при всём этом может без колебаний отправить нас к праотцам. Стоит нам уснуть, как он подкрадётся и задушит каждого, или тоже отрубит нам головы. В любом случае, мы умрём, даже не успев проснуться.

— Одним словом, он криминальный гений, да?

— Да, он-то гений, а я вот идиот, что придумал его.

— Но у тебя есть или, по крайней мере, должна быть хоть какая-то власть над ним, — вставил Ник, — ты ведь считал, что можешь его остановить.

— Власть была, но Лестеру удалось как бы выпрыгнуть из страниц моего рассказа, точнее, он просто изменил сюжет в выгодную для себя сторону. Теперь я ни в чём не уверен, — пессимистически произнёс я и тут же испугался своих слов. Книги меняют не только героев, но и тех, кто их создаёт.

— Энди, ты хоть думаешь, что говоришь? — упрекнул меня Ник. — Где твой оптимизм, где геройство и самоуверенность, звучавшие когда-то в твоём голосе, где твоя авторская, безупречная власть над этим ублюдком?! Смени пластинку отчаянья, лучше поставь диск хоть и опасной, но великой надежды, обопрись на неё и испей эликсир жизни без страха и упрёка! — как всегда, мой брат не мог обойтись без своей патетики.

— Ну всё, всё, хватит, я понял, что ты прав! — вскрикнул я. — Тебе книги философские писать надо, а не людей спасать.

— Спасибо, братец, утешил, — саркастически отрезал Ник.

Мы дошли до нужного магазина и упаковали сердца в прочные чехлы, чтобы больше не обращать внимания на эту проблему.

Тем временем на улице начинало темнеть. До поздней ночи время тянулось ужасно медленно, это потому, что тишина давила на нервы. Когда-то здесь жили люди, мирные и не знающие никаких бед. Они отдыхали, работали; кто занимался строительством нового жилья, кто просто любил друг друга, создавая новую жизнь, передавая знания детям, которые могли изменить мир, создать блестящее будущее. Одни живут, другие начинают жить, третьи угасают, чтобы дать место другим. Ничто в мире не держится вечно, но солнце продолжает светить всем нам. И лишь здесь, в этом городе, мир оказался лишён вечного движения и всё застыло в клейкой тишине; лишь наши шаги давали хоть какую-то жизнь всему окружающему.

— Может, перекусим, милый? Я проголодалась, — голоса тоже разрушили тишину, не давая ей завладеть нашими душами посредством леденящего страха.

— Да, конечно, я думаю, стоит подкрепиться, — согласился я.

Мы зашли в ближайшую закусочную, в которой никого и ничего не было, даже трупов. Я радовался хотя бы такой обстановке, тем более, что все уже устали от смертей и разбросанных по улицам города мертвецов.

Но на этот раз еды, в которой мы так нуждались, не нашлось. То ли покидавшие забегаловку люди умудрились захватить с собой всю провизию, то ли это Лестер постарался, каким-то образом убрав всю еду. От этого гада вполне можно было ожидать и не таких подлостей.

И точно! Моё мнение по поводу Лестера тут же оправдалось. Ник обнаружил записку на одном из столов для посетителей:

Вам придётся подтянуть пояса, такова моя воля. Л.Б.

И больше — ни слова. Кажется, маньяк нашёл какой-то способ не только влиять на сюжет, но и подстраивать подобные мелкие пакости.

— Этот ублюдок напрашивается на то, чтобы его нашли и надрали ему задницу! Оставить нас голодными, это очень жестоко, какого чёрта! — Ник со злости опрокинул стол, а ни в чём не повинный стул с размаху бросил в окно, которое разлетелось вдребезги. — Я настаиваю, чтобы ты его нашёл и наказал как хочешь, желательно на электрическом стуле или, скажем, как в средние века, вздёрнуть на виселице… — не унимался брат.

— Энди, ты должен хоть что-то сделать, потому что это уже слишком, — согласился с Ником Алекс. — Я бы на твоём месте расчленил этого психа за все злодеяния.

Я понимал состояние души Алекса, но ведь чем бы мы тогда отличались от маньяка? К тому же, в таком поведении Лестера повинна его мёртвая жена, унизившая супруга. О чём я и поведал друзьям:

— По-моему, лучше бы расчленить его жену, ставшую причиной этого безумия.

— Скажи Лестеру спасибо за то, что тебе не пришлось марать руки, — усмехнулся Ник. — И не забывай, что ты сам придумал и его, и жену, так что вся ответственность за проступки героев лежит на авторе.

Я не стал в очередной раз оправдываться и решил поделиться с ними более дельными мыслями, но для этого мне пришлось воспользоваться не словами (я опасался, что Лестер умудрялся подслушивать и искренне надеялся, что он не подсматривает), а брошенной кем-то планшеткой официанта с прикрепленной к ней ручкой. Написал я следующее:

Думаю, нужно вернуться к нему домой, чтобы спровоцировать маньяка на действия. Ему явно не понравилось то, что мы гостили в его доме, да ещё и освободили копа. Наши действия разозлят его. Нам нужно оружие, чтобы мы смогли защититься и сделать ответный, решающий ход.

Все молча кивнули без лишних вопросов, они поняли смысл моей идеи. Я сознавал, что Лестера возмутило наше пребывание в его доме, да ещё и то, что мы прикоснулись к продуктам в холодильнике. Видимо, из чувства мести он растратил силы на то, чтобы повернуть сюжет и оставить нас без еды. Что ж, тогда настало время кульминации, а в этом компоненте я всегда был истинным мастером.

Конечно, злоба Лестера — это его естественная реакция, но имеющая при этом такую огромную цену, что ни в одном банке такой суммы не отыскать и в помине, потому что жизнь не продашь. Эту жизнь мы должны отнять у маньяка, иначе он отнимет её у нас. Но моё преимущество состояло в том, что я мог просчитать реакцию Лестера на наши действия, а вот он вряд ли мог предугадать, чем это может обернуться в решающий момент. Пока что мы вели себя вполне предсказуемо для этого маньяка, а потому он наверняка расслабится, чтобы насладиться моментом.

Выйдя из забегаловки, мы направились к ближайшему оружейному магазину. Там мы вооружились: Кассандра взяла 38-микалиберный пистолет, мне приглянулся 45-й. Ник же решил зачем-то вооружиться кинжалом, добавив при этом со зверской ухмылкой:

— Я, пожалуй, перережу ему глотку, когда он начнёт меня душить. Мне будет всё равно, что его кровь будет хлестать мне в лицо, главное для меня — убить его почти голыми руками.

Думаю, Лестер услышал эти слова и отвлечётся в нужный момент на моего брата. Это играло мне на руку; к тому же, Ник всегда считал, что пистолеты для трусов. Хотя он и признавал, что человек нуждается в такой самозащите и потому не высказал никаких язвительных замечаний в наш адрес. Я прекрасно понимал брата, ведь он всегда питал слабость к рукопашным боям. Но главное оружие писателя — не кинжал и не пистолет, а режущее сильнее любого острия слово.

Путь обратно к дому маньяка занял довольно много времени, так как в наших скитаниях мы ушли довольно далеко. На небе уже светало, когда мы наконец вернулись. Наши ноги едва передвигались, отказываясь слушаться. В этом не было ничего удивительного — все, кроме Ника, не подготовлены к таким испытаниям, но даже ему сложно. Ведь мы ничего не ели с самого обеда, а тут ещё нужно было куда-то идти, всё время настороженно оглядываясь по сторонам. Нам казалось, что мы полностью истощены, но нужно было напрячься из последних сил, чтобы расправиться с этим маньяком.

Лестер не показывался; мы вошли в дом, но врага там не обнаружили. Кульминационный момент вот-вот мог наступить, и я не предусмотрел нашей усталости. Едва увидев кровати, мы свершили ошибку, поддавшись своей слабости, и рухнули на них, чтобы заснуть; единственное, что успокаивало — Ник остался на страже, как будто он не знал, что такое сон.

Но вскоре нам пришлось в ужасе подскочить, ибо нас разбудил жуткий крик, тут же оборвавшийся. Я не мог понять, кто именно кричал, но увидев отсутствие Ника, бросился в соседнюю комнату; за мной последовали Алекс и Кассандра.

Тут же мы увидели труп, и у нас не осталось никаких сомнений в том, что это Лестер. Он лежал с перерезанным горлом, а над ним с торжествующим видом стоял Ник.

— Маньяк оказался умным и от того глупцом. Поняв, что мы ведём какую-то игру с ним и я — всего лишь отвлекающий манёвр, он решил сразу расправиться с этой помехой. Напав, он принялся меня душить, думая, что в моих словах был подвох и ему удастся изменить этот сюжет, — Ник был весь в крови, особенно жутко выглядело его лицо. — Что ж, пусть я даже забрызган кровью с головы до ног, мне не привыкать. Главное, этот ублюдок мёртв и я рад тому, что понял твою затею, Энди, и решил сыграть свою кульминацию.

— Ты рисковал, Ник, но ты спас наши жизни, ведь если бы Лестер поверил в те твои слова, то сначала убил бы каждого из нас. Но маньяк в итоге перехитрил самого себя и совершил глупый поступок. Теперь нам больше нечего здесь делать, — решительно заявил я.

— Да, мы знаем, — услышал я в ответ. Перейдя в гостиную комнату, мы увидели круглый (почему-то на ум пришло: «как у Артура») стол, на котором лежала моя книга про Лестера. Открыв её, я обнаружил, что сперва Лестер убивал людей в соответствии с написанным мной, а затем, ближе к последним страницам, изменил сюжет. Но теперь, после кульминации, там появлялся новый текст, повествующий об истории нашего пребывания здесь.

Мы положили сердца рядом с книгой, и на последней чистой странице я расписал важные роли для нашего отряда. Ник стал палачом, Алекс — судебным исполнителем, Кассандра — адвокатом, а я — федеральным судьёй.

Во время казни Лестера Кассандра защищала беднягу, оправдывая его действия тем, что это была месть за всё зло, причинённое женой маньяка. Но Лестер затаил зло и хотел убить Кассандру прямо на суде, и лишь удар молоточка остановил это безумие, и палач острым кинжалом вскрыл глотку маньяку, окончив эту мрачную историю.

И, едва я дописал это, как стеклянные сердца вспыхнули, чтобы усыпить нас, как и в начале нашего долгого странствия. В последний момент я почувствовал, как вместо дописанной мной книги появляется другая, названия которой я не смог прочесть. В открытое окно задул ветер, и мир расплылся у нас под ногами, словно после пробуждения от бьющего в глаза солнечного луча. Но это всё же был сон, навеянный нам странными сердцами. Проснулись мы уже в совершенно другом мире.