Дьявольский полдник. Петербургская пьеса

Андрей Мажоров

4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».

Сцена третья

в которой ведутся странные разговоры о городе Петербурге и его жителях

Трактир «Услада друзей». За длинным столом, уставленным бутылками и мисками, сидят Т е л у ш к и н, К у п е ц и В а л е н ю к. Поодаль пьет чай и читает газету Ч е л о в е к в ш л я п е. В углу, на лавке, «христа ради» примостился М у з ы к а н т. Летает половой с подносом, в глубине хозяин трактира, зевая, протирает посуду. Больше в заведении, по раннему времени, никого нет.

В а л е н ю к. Чела… эк!

П о л о в о й. Слушаю-с!

В а л е н ю к (указывая на Т е л у ш к и н а). Скажи-ка, братец, вот сия борода — кто он таков?

П о л о в о й (присматриваясь). Сия? Дак знамо… Дворник здешний.

В а л е н ю к (со значением оглядев приятелей). А еще кто-с?

П о л о в о й. Не могу знать-с. Просто дворник. Заходить другой раз.

В а л е н ю к. Петя, душа… Сделай ему свой, станем говорить, намек!

Т е л у ш к и н, посмеиваясь, щелкает себя по горлу.

П о л о в о й (качает головой). Не взыщите, барин, в долг ему нипочем не понесу. Не отдаеть, пролаза! Вот ежели вы за него уплотите, да за прошлые разы, да за стекло побитое, то за нами не постоит…

К у п е ц. Ладно, ступай… Стой! Еще штоф. Да чаю неси…

П о л о в о й. Сей минут-с. (Убегает.)

Т е л у ш к и н. Вот те и милость царска… Тут хоть как представляй, без деньги не нальють. Ишо по той же шее и надають.

К у п е ц. Тебе-то? Видели уж, молчи. Как на съезжую тебя отсель таскали. Верите ли, господин писатель, в одиночку шестерых отбутылил. Добро бы еще, пьян был. Оно бы и понятно. Так нет — тверёзый в драку полез. Гвоздила…

Т е л у ш к и н. Обидно мне стало. Я им — про шпиц, про способ свой, а они — глумиться. Не можно, кричат, токмо на руках влезать. Человек, мол — не муха какая, прости Господи, по шпицам ползать.

В а л е н ю к. Однако же, голубчик, их тоже можно понять. Сила здесь, станем говорить, надобна богатырская.

Т е л у ш к и н. Дай пятак, барин.

К у п е ц. Дайте, Аристарх Осипович, дайте. Возверну, ежели что.

В а л е н ю к с недоумением протягивает монету. Т е л у ш к и н, побагровев, в одно мгновение сгибает ее и швыряет на стол. Монета звякает о стакан. Молчание. Ч е л о в е к в ш л я п е, отвлекшись на секунду, вновь шелестит газетой. Привставший М у з ы к а н т поправляет маленькие треснутые очки и снова садится. Прибегает П о л о в о й с подносом, смахивает со стола крошки, ставит штоф, чашки с чайником и собирает грязные тарелки.

Х о з я и н т р а к т и р а. Они тады двоих так-то свернули, да в окошко-то и кинули-с.

В а л е н ю к (икнув). Благословил же Бог силушкой…

Т е л у ш к и н. А не шути со мной, коли не знашь. (Распрямляет пятак и возвращает В а л е н ю к у.) Да я это… ничего. С сердцов махнул. С полицией же не дрался, закон знаем.

Х о з я и н т р а к т и р а. Лучше б набрался. У нас ведь как: хмельного буяна — на полати, тверёзого — на цепь.

К у п е ц. Заносить полицейским пришлось. Одни от него убытки.

Т е л у ш к и н. О, о…

К у п е ц. Свезло еще, что случай тада приключился. Отвлекло их маленько, в участке-то.

В а л е н ю к. А что такое?

Т е л у ш к и н. Самоубийцу доставили. Бритвой себе по горлу полоснул. Весь в крове лежал.

В а л е н ю к. Самолично? Сам себе перерезал?

К у п е ц. Говорят, художник некий. Студент… Любов несчастна али как. Но вот что примечательно: нашли у него на квартире опий. Это, понимаете ли… да. Совсем распустилися. (Шумно прихлебывает чай.)

В а л е н ю к. Что же следствие?

Т е л у ш к и н. Да кто ж его знат… Страха в народе не стало. (Разливает всем в рюмки и сам первый выпивает. За ним — остальные.)

К у п е ц. Бога забыли, вот что. Слыхал я, нынче уже и на Дворцовой площади раздевають.

В а л е н ю к. Истинно! О сем и сам Пушкин, Александр Сергеевич, мне поведал — на днях там атакован Сухтельн. Герой двенадцатого года. Страшно стало в России жить, господа!

Ч е л о в е к в ш л я п е внимательно смотрит на него поверх газеты.

Т е л у ш к и н. У государя под самым носом грабють. Так это что! Слыхал я, объявился на Васильевском острове один.

В а л е н ю к (икнув). И что же-с?

Т е л у ш к и н. Шинели с прохожих сдираеть, шельма.

В а л е н ю к. Только шинели?

Т е л у ш к и н. Токмо. И поймать его, сказывают, никакой возможности нет. Потому как ён — и не человек вовсе.

В а л е н ю к. А кто же?

Т е л у ш к и н. А призрак.

К у п е ц. Небылица…

Ч е л о в е к в ш л я п е глухо кашляет и отпивает из чашки. В глазах его мелькает веселая искорка. М у з ы к а н т смотрит на него, в волнении поднимается с места, прижимает к груди шляпу и тихонько подбирается к беседующим.

К у п е ц. Ты ври, да не завирайся. Шинель… Почему токмо шинель? А фрак тама, сюртук… сапоги? Грабить, так уж грабить. Чего уж.

Т е л у ш к и н. Это вам, воротилам, виднее — как насчёт пограбить. А я — как Марфушка передала. Та, что с блажным проживала.

К у п е ц. Марфушка мало ли что набрешет. Скажет — у будочника нос отвалился, да и встал в будке во фрунт. С алебардою. Ты и тады поверишь?

Ч е л о в е к в ш л я п е неожиданно громко прыскает и снова закрывается газетой.

К у п е ц. Люди уже смеются… (Замечает М у з ы к а н т а.) Тебе чего?

М у з ы к а н т (на ломаном русском). Я есть… бедный музикмахер. Я п-пришель… из Пруссия. Не пустят ли господа… на кусок хлеба. Und Platz nehmen… Bitte… (И присесть… Пожалуйста… — нем. яз.)

Т е л у ш к и н. То шарманщик. Пиликает у нас по все дни. Пустим, что ли?

К у п е ц (равнодушно). Садись. Ешь и пей, знай душу русскую.

М у з ы к а н т. Ich bedanke mich… (Благодарю — нем. яз.) (Проворно подсаживается к Т е л у ш к и н у.)

Т е л у ш к и н (наливая ему и придвигая тарелку). Орудия-то где твоя, музыкальна? Люблю я послушать другой раз… Сыграешь, нет?

М у з ы к а н т (с полным ртом). А-бу-бу… и ваю…

Т е л у ш к и н. А привидения… Что ж далече-то ходить, когда оне уже и у меня по двору шастають. Сам видел.

К у п е ц. Тьфу! Что это тебя, брат, куды понесло! Хотя б ты, брат, закусывал!

Т е л у ш к и н. Не ставил бы дом на погосте, оне бы и не бродили. С нечистой шутишь, Лексеич.

К у п е ц. Тя не спросил.

В а л е н ю к. Это, государи мои, все не просто так. Это принсипиально город такой. Болотный город, зложелательный… На пять верст вверх и на столько же вниз — заговоренный.

Т е л у ш к и н (осторожно, для поддержания беседы). Это — да. В туманах-то, бываеть, и не различишь — живой там человек бредеть али мертвец какой.

М у з ы к а н т. Т-таков же и Кениксберг… Geheimnisplatz! (Таинственное место! — нем. яз.)

Т е л у ш к и н (поглядев на него). Прелестное место, морок… Души в нем нет, вот что. Мешок каменный. Зато в небесах над ним — размах, чистота… Я видел.

К у п е ц. А где же душа его?

М у з ы к а н т (неожиданно). А дьяволу п-продал! Как Фауст!

К у п е ц. О как! Каку же цену взял?

М у з ы к а н т (опомнясь). Не… понимайт. Что есть… цену взял?

К у п е ц. За что продал-то, я говорю?

Т е л у ш к и н. За красоту свою, не иначе. Я-то повидал со шпица. Город лежит великий, спокойный. Это ежели сверху глядеть.

В а л е н ю к (уже сильно пьяный). Антихрист, господа!

К у п е ц (бегло крестясь). С нами крестная сила… Какой еще антихрист?

В а л е н ю к. Город сей ставил! Вертеп сей гнусный, будем говорить… Всем прочим народам — в устрашение-с.

К у п е ц. Э, Аристарх… Да ты, брат… того.

В а л е н ю к. Отнюдь нет! Избрал сей черт для проживания народ наш, темный и варварский… Леса и болота обитающий. Апотеоз невежества… Но коварный сей враг, дабы дикарей изумить и искусить, призвал на службу лучших архитектов европейских. Они сей град и воздвигли!

Т е л у ш к и н (негромко). Русские мужики его воздвигли.

В а л е н ю к. И хам сей грядет! Тому есть зловещие знаки и презд… знаменования.

К у п е ц. Закуси, голубчик…

В а л е н ю к. Мерси! (Икнув.) В аукционном доме торговали портрет. Такую, станем говорить, необычайную парсуну, кисти и ценности величайшей. С высоким искусством безвестный живописец изобразил… некоего старца, по виду — азията-с. Взгляд у того был страшный, прямо сказать, живой — пронзал наблюдателя насквозь. Кто на тот портрет смотрел, терпел в последствии времени нужду, несчастья и болезни, впадал в тоску и смертельную истому. И что же-с?

К у п е ц. Что-с?

В а л е н ю к. Исчез портрет! В самый, станем говорить, торговый пик-с! Посредине ясного дня! Прямо со стены пропал!

К у п е ц (крестясь). Сгинь, сгинь, рассыпься…

Т е л у ш к и н (снова всем разливая). Поперли под шумок, вот и вся недолга. Это у нас легко.

В а л е н ю к. Ха, если бы! (Трясет указательным пальцем, потом пригибает к себе головы слушателей и говорит грозным шепотом.) Дьявол забрал свое собственное отображение! То был зловещий знак! Не зря предки рекли: быть Петербургу пусту! Оный портрет явился тем же днем отроку Иоанну в невских водах… Аккурат у алексеевского равелина. Он его выловил, взглянул в те глаза и… окаменел. И ведь что примечательно-с…

К у п е ц. Что-с?

В а л е н ю к. Случилось сие в те самые поры, когда Петенька наш на шпиц взбирался.

Т е л у ш к и н. Что-то, воля ваша, не встречал я там… окаменелых. Солдатов на часах видал, рыбаков видал… Мореходов… С монетного двора людишки… тачки тягали. А отрока не видал, вот те крест.

В а л е н ю к. Такое не каждому узреть дано! Сей несчастный Иоанн, как был — с парсуной в руках — так там же и утоп. А на то самое место… Тс-с! Слушайте все сюда… (Снова пригибает к себе головы и переходит на зловещий шепот.) Должен был ангел со шпица слететь. Бурей как раз надломленный! (Привлекает к себе Т е л у ш к и н а.) То ведь не просто ангел был, Петруша! А ты и полез, приятель… Простодушная твоя натура… Дай, я тебя поцелую! (Тянется к Т е л у ш к и н у целоваться, к его неудовольствию.) То ведь тоже знак был! П а д ш и м ангелом символ сей рухнуть намеревался! А что такое есть п а д ш и й ангел?

К у п е ц. Что-с?

В а л е н ю к. Тс-с! Вот то-то и оно-то!

К у п е ц. Выходить, Пётра, ты что? Ты, что ли, выходить, спаситель наш?

Конец ознакомительного фрагмента.