Под знаком Z

Андрей Левицкий, 2014

Тепло наших тел – это все, что отличает нас от НИХ? Но они же были нами, и, возможно, мир еще не потерян, если они помнят его. Неужели зомби-апокалипсис станет смертным приговором человечеству? Каждый рассказ сборника «Под знаком Z» ищет ответ на этот вопрос по-своему. Дмитрий Силлов, Павел Корнев, Андрей Левицкий и другие популярные и начинающие писатели по-своему раскрывают тему оживших мертвецов, но все их рассказы несут в себе заряд оптимизма и дружбы, любви и преданности. Это рассказы не о зомби, а о нас.

Дмитрий Силлов

Z — значит зомби

(Из цикла «Роза миров»)

— Какого кутруба тебе надо от меня?

Она рванулась, но я держал ее крепко.

— Если хочешь жить, не стоит ходить по старым кладбищам. Видишь эти знаки? Z — значит зомби, пора уже знать такие простые вещи.

— Но здесь похоронены мои папа и мама! И мне наплевать на знаки, которые выставили слуги Чистильщиков. Я ходила сюда и ходить буду!

Девчонке было от силы лет пятнадцать, но храбрости ей точно не занимать. Прийти вечером в эдакое поганое место, вокруг которого расставлены красноречивые знаки с литерой «Z» — на это не каждый мужик решится. Да и днем никто не рискнет подойти к вычурной кладбищенской ограде, уже местами рассыпавшейся от коррозии, — ржавчина моментом сжирает все, к чему прикоснутся грязные лапы Низших.

— Кладбище заражено, — терпеливо пояснил я. — Один из проклятых мутантов, которых люди теперь называют магами Земли, повадился оживлять здесь мертвецов. Теперь это его вотчина до тех пор, пока мы не поймаем его.

— И это поможет? — криво усмехнулась девчонка.

— Поможет, — терпеливо кивнул я. — Сначала колдуну отрубают обе ноги, чтобы он не смог убежать. Потом рассекают туловище по диагонали, слева направо, деля при этом сердце на две половинки. И лишь после этого отсекают голову. Это старый способ для уничтожения магов Земли и их отродий, которых колдуны поднимают из могил для служения себе.

— Я знаю, — кивнула она. — Казнь Z исполняется тремя ударами меча. Ее проводит самый сильный из Чистильщиков округа. У тебя широкие плечи и мощные руки. Тебе приходилось быть палачом, незнакомец?

Кутруб ее побери, девчонка оказалась проницательней любой гадалки! Мы не ходим большими отрядами, бряцая доспехами и тыча факелами в темноту, как туповатые городские стражники. Мы скрытно патрулируем зараженные территории, чтобы не спугнуть тех, на кого охотимся. Но она просчитала меня быстрее самого опытного воина. Мало ли кто проходит мимо кладбища в сумерках, завернувшись в плащ. Скажем, припозднился человек в кабаке, спешит себе короткой дорогой домой, и вдруг видит девочку-подростка, собирающуюся пролезть сквозь дыру в ограде. Чем не версия? Так нет, вычислила с ходу, будто у меня на лбу написано, кто я есть на самом деле.

— Ну так как? — напирала девчонка, сверкая глазами. — Покажешь мне свои ладони, добрый человек, заботящийся о ближних своих? Или же окажешься лицемерным ублюдком, таким же, как все Чистильщики, боящиеся своего прошлого, настоящего и будущего?

— Мне нечего бояться, — сказал я, протягивая ладони вперед. — Да, мне приходилось проливать кровь — и красную, и черную, которая течет в жилах живых мертвецов. И я не стыжусь этого.

Ей хватило лишь одного взгляда, чтобы удостовериться. Шрамы на моих ладонях не оставляли сомнений — два знака Z, выжженные раскаленным железом. Один старый, едва видимый. Второй свежий, все еще порой напоминающий о себе, если сжать кулак слишком сильно. Так метит гильдия Чистильщиков веры своих лучших воинов, готовых исполнить любой приказ.

— Палач, заслуживший оба шрама… — еле слышно прошептала девчонка. — Один из лучших… Нет, самый лучший.

Ее осведомленность начала меня настораживать. Девчонка знала о ритуальных казнях и тайных знаках Гильдии и не боялась шататься по ночам вблизи проклятого места. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: она слишком непроста для обычного ребенка…

— Кто ты? — негромко спросил я, кладя ладонь на рукоять меча, скрытого полой плаща.

— Я самая обычная дочь своих родителей, — бесцветным голосом произнесла девочка. — Та, которая семь лет назад сумела спрятаться, когда ты убивал кладбищенского сторожа и его жену в Стоунхенде. Помнишь их, Палач?

Я пожал плечами. Мало ли кого мне приходилось убивать за годы служения в гильдии Чистильщиков. Хотя… Ну да, помнится, было что-то такое. Некий колдун из Низших проклял кладбище, и я зачистил там всё, что двигалось. Славное было время, не то что сейчас, — патрулируешь территорию целыми днями, словно какой-нибудь неофит, а ночной смены все нет и нет…

— Я просто выполнял приказ, — проговорил я, следя за каждым движением маленькой бестии.

Ее глаза не нравились мне все больше. Они менялись, становясь похожими на мутные стеклянные шарики, вживленные под веки. Такие превращения порой случаются с глазами живых после того, как они умрут. И такими они остаются, если мертвец вдруг вылезет из могилы и пойдет себе шляться по земле в поисках сладкой и теплой живой человеческой плоти…

Меч зашипел, вылетая из ножен. Я слышал, что зомби, оживленные магами Земли, могут ненадолго маскироваться под живых. Но, признаться, не ожидал, что эта маскировка бывает столь правдоподобной. Что ж, тем не менее, я вычислил очередную тварь. Теперь осталось лишь проделать будничную рутинную работу…

Меч взлетел вверх… но удара не последовало.

Нет, жуткий ночной монстр не бросился в сторону, пытаясь уйти от сверкающего клинка. Девчонка стояла на месте, глядя на меня своими мертвыми шариками и протягивая небольшое зеркальце. Это было настолько необычно как для живого, так и для мертвого, что я невольно остановил удар.

— Взгляни, — проговорила она. — Посмотри на отражение собственных глаз, доблестный Чистильщик веры. А после можешь убить меня. Или себя.

Маленькое зеркало ярко блестело в свете только что взошедших Сестер — двух лун моего такого несовершенного мира. Сам не знаю почему, но я посмотрел… и отшатнулся.

Впервые в жизни меч выпал из моей руки, но это меня ни в коей мере не волновало. Потому что там, в зеркале, я увидел себя. Свои глаза, похожие на мутные стеклянные шарики, вживленные под веки. И свой белый плащ с глубоким капюшоном — саван, в котором Чистильщики веры хоронят своих лучших воинов.

— Удивительно, что ты не заметил всего этого раньше, правда ведь? — усмехнулась девчонка, обнажив ряд крупных, острых зубов. — Мертвые не видят того, что не хотят видеть, пока их не ткнут носом в очевидное. В этом они очень похожи на Чистильщиков веры. Хотя последние не верят и очевидному, пока лично не познакомятся со смертью.

Она говорила что-то еще, поднимая с земли мой меч, но мне было уже все равно. Я всю жизнь боролся с нечистью, но умер — и сам превратился в чудовище. Высшие, которым я служил верой и правдой, не сочли нужным подарить мне достойную смерть. Так что теперь мне абсолютно нет дела до того, что ночной монстр с неженской силой замахивается моим мечом и со знанием дела наносит первый удар…

Я слышал, как хрустят мои кости, разрубаемые остро отточенной сталью, видел, как мое туловище, лишенное ног, падает на землю… и радовался. Эта зомби хорошо подготовилась к посмертной мести, ее первый удар был совершенен. Осталось еще два, и я уверен, что она не промахнется…

— Отличная работа, коллега.

В сморщенную ладонь старика-некроманта лег упругий кожаный кошель.

Они стояли в тени деревьев неподалеку от древнего кладбища, вдоль которого были расставлены предупреждающие знаки со зловещей литерой «Z».

— Скажите, в какой срок вы сможете подготовить сотню разумных зомби, способных запудрить мозги лучшему из воинов и позволить тому зарезать себя, словно барана?

Старый колдун покачал головой.

— Боюсь, что это будет нескоро. У девочки была слишком мощная мотивация. Настолько мощная, что она добровольно согласилась умереть, лишь бы после своей гибели отомстить за смерть родителей.

— Кутруб побери! — кулаки верховного мага гильдии Чистильщиков веры с хрустом сжались. — Я не для того плачу вам огромные деньги, чтобы через полгода работы получить результат в виде малолетки, размахивающей мечом. Для этого я могу задействовать кучу идиотов из городской стражи, которые справятся с боевым оружием не хуже вашей мотивированной зомби!

— Сомневаюсь, что все стражники Стоунхенда смогли бы справиться с Палачом, — негромко произнес маг. — До сих пор удивляюсь, как легко вы отправили на смерть своего самого искусного воина и самого преданного слугу.

Верховный маг с досадой махнул рукой, вглядываясь в темноту. Там, освещенная светом двух лун, хрупкая девочка-зомби, умело орудуя мечом, разделывала на куски труп лучшего воина гильдии Чистильщиков веры.

— Хммм, признаться, я не верил, что мелкая мертвая соплюшка уделает Палача, — пробормотал верховный маг. — Но в то же время я ни о чем не жалею, иначе невозможно было проверить эффективность вашей работы. Если мне предложат убить всех воинов гильдии и наделать из них непобедимых мертвецов-псиоников, я соглашусь не задумываясь. Цель оправдывает средства. Уверен, Высшие со мной согласились бы.

— Думаю, вы сможете проверить и это, обратившись к Высшим лично через пару минут, — проговорил старый некромант.

— Не понимаю, о чем вы, — обернулся маг и замер, не веря своим глазам.

С лица старика медленно сползала кожа, под которой уже явственно угадывалось лицо… Палача. Того самого, чей труп сейчас в трех сотнях шагов отсюда расчленяла девочка-зомби.

Верховный маг не растерялся. Его рука скользнула за пазуху, где в специальных потайных кармашках лежали приготовленные загодя компактные боевые заклинания.

Но Палач оказался быстрее. В его руке блеснул старинный пистолет — оружие малоэффективное в Центральном мире^[1], где даже самый слабый маг знает простейшее заклинание, губительное для огня и пороха. Но для любого из миров действует простое правило — кто быстрее применил свое оружие, тот и остался в живых.

Сухо тявкнул выстрел, и верховный маг гильдии Чистильщиков веры упал на землю с аккуратной дыркой между глаз и неаккуратным выходным отверстием на затылке.

Палач сунул пистолет в кобуру и плюнул на труп своего бывшего господина.

— Ну что, убедился?

Девочка стояла рядом, а в трехстах шагах впереди медленно растворялся мо́рок — уже ставшая полупрозрачной тень зомби, машущей неподъемным мечом, и смутный призрак расчлененного трупа возле ее ног.

— Да, — кивнул Палач. — Ты была права. Ради минимальной выгоды Чистильщики готовы послать на смерть любого из нас.

— В это не верится до тех пор, пока правда не коснется тебя самого.

— Согласен, — отозвался бывший член гильдии. — Какую плату ты хочешь за свою правду?

— Никакой, — покачала головой зомби. — Ты убил моих родителей, выполняя приказ. Сейчас же ты отправил в худший мир того, кто этот приказ отдал. Теперь мы в расчете.

Девочка повернулась в сторону кладбища, явно намереваясь уйти.

— Подожди, — проговорил Палач.

— Что еще? — обернулась зомби.

— Зеркало… Дай мне еще раз взглянуть в него.

— Не веришь? — усмехнулась она, протягивая требуемое. — Смотри.

Воин с опаской взглянул в зеркальце.

Уффф… Знакомые черты лица без малейших признаков мертвенной бледности и помутнения глаз. Он все еще оставался человеком. Да только надолго ли? Старое поверье гласит, что тот, кто беседовал с мертвецами, сам вскоре станет одним из них.

— Скажи, а много еще таких, как ты, бродит по Центральному миру? — поинтересовался он, протягивая зеркальце обратно.

— В смысле — таких, как я?

— Мертвых псиоников. Разумных и красивых, так похожих на живых людей… И сильных, как тысячелетний мертвец, поднявшийся из могилы.

— Боюсь, что нет, — покачала головой девушка. — Я добровольно умерла для того, чтобы стать такой. Думаю, мало кто отважится на подобное.

— Ты ошибаешься, — задумчиво проговорил воин. — Гильдия была для меня всем. Она вырастила меня и сделала тем, кто я есть сейчас. Но сегодня я убил своего начальника, и теперь они найдут меня, где бы я ни скрылся. Моего искусства будет мало для того, чтобы противостоять всей гильдии Чистильщиков веры…

По его застывшему, напряженному лицу было видно: воин готов принять непростое решение. Пожалуй, самое непростое в его жизни.

— Ты хочешь умереть добровольно для того, чтобы стать таким, как я?

— Это возможно?

— Пожалуй, что да, — задумчиво проговорила девушка. — Низший колдун, выполнивший мое желание, сказал, что я сама смогу оживлять мертвецов. Перережь себе горло, и я наделю тебя силой Земли, равной моей.

И, уловив недоверчивый взгляд Палача, добавила:

— Любой женщине, даже мертвой, нужен спутник.

— Будь по-твоему, — усмехнулся Палач, доставая кинжал из ножен. — В любом случае я ничего не теряю.

Его удар был точен — рука, годами тренированная на фатальный удар, не дрогнула. Воин упал на землю и умер, быстро и безболезненно. Когда знаешь, куда и как бить, зачем мучить себя лишними страданиями, которых и без того было слишком много?

Девушка смотрела на два трупа, лежавшие возле ее ног, но в ее душе было пусто. Может, потому, что у нее не было души?

Услышав шаги за спиной, она обернулась.

Отец и мать были прекрасны. Точно такие, какими она запомнила их в детстве. Сила Земли способна возрождать и преобразовывать даже полностью разложившиеся трупы.

— Месть свершилась, — торжественно произнес отец.

— Да будет так, — добавила мать.

«Великий Мастер, до чего ж они старомодны», — подумала девочка, вытаскивая меч из ножен Палача.

— Что ты собираешься делать, дочь моя? — поинтересовался отец.

— Отойди, папа, — безразличным голосом произнесла девочка. — Я просто не хочу, чтобы однажды кто-нибудь вдохнул в этих двоих силу Земли. А для этого нужно нанести всего-навсего шесть ударов. По три на каждого.

Примечания

1

Те, кто желает побольше узнать о Центральном мире, в котором происходят события данного рассказа, могут прочитать роман Дмитрия Силлова «Закон дракона» из серии «Роза миров».