История одной творческой личности

Андрей Ланиус

Жил был один человек средних способностей и, однажды, ему сказочно повезло…, если это ещё можно назвать большим везением…Часть рассказов ранее была опубликована в сборнике «Кукловод».

ПОСРАМЛЕНИЕ ДОНЖУАНА

Мой родной институт располагался тоже за городом, только с противоположной — северной — стороны. Шесть корпусов — из них три общежития — выстроились елочкой в довольно-таки унылой местности.

Я припарковал свою «Волгу» на общей стоянке. Обычно здесь съезжались дюжины две-три «Москвичей» и «Запорожцев», принадлежавших преподавателям и студентам из имущих семей. На нашем курсе машиной не владел никто.

Я уже выбрался наружу, когда со стороны города показался переполненный «Икарус». Допыхтев до остановки, он распахнул двери, выпустив из своих спрессованных недр едва не полфакультета.

А вот и наши корифеи — Виталий и Олег. Оба долговязые, спортивные. Виталий темный, Олег светлый. Идут, отчаянно о чем-то споря. Должно быть, спорили и в автобусе, не обращая внимания на давку. Интересно, если их высадить на необитаемый остров, они и там будут спорить?

— Привет, старики!

Оба остановились, удрученно глядя на меня.

— Вадик, мы тебе сочувствуем. От всей души, — сказал Виталий.

Олег солидарно кивнул.

— Сочувствуете? — сощурился я. — А что за беда стряслась? Меня сняли со стипендии за прогулы? Или влепили выговор по комсомольской линии?

Они удивленно переглянулись.

— Ну, как же… — осторожно проговорил Виталий. — Умер твой близкий родственник… Или мы что-то напутали?

Вот те раз! Надо же было сунуться к ним с сияющей рожей! Но я и понятия не имел, что слух о кончине моего дорогого дядюшки успел так широко распространиться. Ай, да Мамалыгин! Но как же выкрутиться? Я выдал первое, что пришло в голову:

— Все так, к сожалению… Мой славный дядя… Понимаете, он был большим оригиналом, верил в переселение душ и перед смертью завещал вспоминать его только

с улыбкой…

Они опять переглянулись, синхронно похлопали меня с двух сторон по плечам и двинулись дальше.

Конечно, мне ничего не стоило воздействовать на этих гордецов биополем, вызвав у них прилив дружеского чувства ко мне. Но я не хотел легкой победы. Ребята, я сделаю так, что вы сами попроситесь в мою компанию!

И тут я увидел нашего красавчика Лорена.

Вот на ком я отыграюсь сегодня! Коварный план сложился сам собой.

— Привет, старина! — крикнул я ему.

— А-а, ты… — Он кивнул и тут же забыл о моем существовании.

Биополе я пока держал в резерве. Для начала пустим в ход оружие попроще.

— Как насчет того, чтобы малость погудеть? — бросил я ему в спину. — Есть тачка, свободная хата и холодильник, набитый жратвой и выпивкой. Но решать надо быстро.

Купить его оказалось легче, чем я думал.

— Дело! — Наконец-то в нем зажегся интерес к моей персоне. — Я смотрю, ты малый не промах. Но не кажется ли тебе, братан, что свободная хата и классная выпивка лучше

всего сочетаются с аппетитными телками?

Он даже не поинтересовался, откуда у меня такие возможности. Привык, сволочь, все получать готовым.

— Я потому к тебе и обратился, старина. Думаю, в твоей коллекции найдется что-нибудь подходящее?

Он самодовольно улыбнулся:

— Я погляжу, ты мудр.

— Так что предложишь?

— Хм! Есть Томочка из «Интуриста». Подруг у нее — море. На любой вкус. Мы это дельце живо обтяпаем. — Приятная перспектива наэлектризовала его.

Когда мы прошли к моей «Волге» и я по-хозяйски открыл дверцу, глаза у Лорена полезли на лоб.

— У тебя тачка? Вот эта самая?

— А ты думал, мы поедем на велосипеде? Садись!

— Послушай-ка… А она точно твоя? Понимаешь, я не люблю сомнительных приключений.

— Не дрейфь! Богатый дядька дал дуба и оставил мне наследство. Вот права.

— Эх, мне бы такого дядьку! — искренне позавидовал Лорен, разваливаясь на сиденье и закуривая.

Ближайшая телефонная будка находилась возле дома аспирантов.

Переговоры продолжались недолго.

— Будет тебе телка экстра-класса! — сообщил Лорен, вновь разваливаясь в салоне. — Жми к «Интуристу»!

* * *

От парадного входа по широким ступеням легкой походкой спускались к нам две женщины самой волнующей породы: ухоженные, элегантные, сытые.

Черненькая мне понравилась больше: капризно вздернутая верхняя губа придавала ей живость и сходство с модной в то время кинозвездой. Однако же я сразу понял, что это подруга Лорена. Но и шатенка была хороша, несмотря на некоторую холодность во взоре.

Обе были старше нас лет на семь, но это и к лучшему — не будет «детского крика на лужайке».

Последовал ритуал знакомства.

— Тамара! Валя! А это — мой лучший друг Вадим!

Хм! Быстро же я стал его лучшим другом!

Красавицы сняли с себя легкие плащи, оставшись в облегающих коротких платьях. В тот год в моду входили глубокие декольте. Обе наши спутницы отдали надлежащую дань этому течению, так что сомнений по поводу зрелости их форм не возникало.

Лорен и Тамара устроились на заднем сиденье, Валя села рядом со мной. Возможно, я ошибся насчет её холодности, ибо она уже дважды ободряюще улыбнулась мне. Ободряюще и вместе с тем снисходительно. Затем демонстративно поправила платье, край которого все равно на добрую ладонь не доставал до ее круглых загорелых коленей. Не могу сказать, что Валя околдовала меня. Возможно, это оттого, что половину моих мыслей занимал Лорен. Но смотреть на ее прелести, зная, что она доступна в той же мере, что и Алина, было приятно.

— Вадим! Вперед! — кинул клич Лорен.

Не успели мы проехать и сотни метров, как на заднем сиденье началась кутерьма. В зеркальце я видел, как сладкая парочка принялась обниматься и целоваться взасос, рука Лорена скользнула под юбку любовницы. Послышался томительный стон.

Внезапно Лорен резко отпрянул от нее.

— Нет! — воскликнул он. — Надо потерпеть. Иначе, боюсь, наш друг Вадик перевозбудится и сгоряча опрокинет тачку. А я пока не собираюсь на тот свет, крошка. Даже в твоих объятиях.

Признаться, эти речи поначалу меня смутили. Но тут я смекнул, что меня попросту испытывают. Попадусь на удочку — стану предметом язвительных насмешек.

— Да? — удивилась Тамара, явно продолжая игру. — Он что, такой возбудимый?

— Он вообще-то скромняга, — в той же манере ответил Лорен. — Краснеет при виде красивых женщин и теряет дар речи. Ему нравится одна девчонка из нашей группы, Жанночка, но он никак не решится пригласить ее на рюмку крюшона.

— Вы и вправду краснеете при виде красивых женщин? — томно спросила Валя, щуря зеленоватые глаза.

Она сидела вполоборота, опершись правой рукой на подлокотник, а левую вытянув вдоль спинки моего сиденья. Край платья сполз — как бы сам по себе — чуть ли не до трусиков. Картина была впечатляющей.

— Разве вы не знаете Лорена? Известное трепло!

— Обижаешь, парень, — отозвался Лорен не без досады. Кажется, он не ожидал от меня столь независимого тона.

— По-моему, Лорен сегодня шутит не очень удачно, — поддержала меня Валя. — Правда? — и, будто невзначай, слегка коснулась ноготками моего колена. — Кстати, куда

мы движемся?

— В Жердяевку, на мою дачу.

— В Жердяевку?! Ты слышишь, Тома?! — Она повернулась к подруге.

— Дай мне сигарету, — отозвалась наконец та.

Я молча открыл «бардачок». Внутри лежало несколько пачек американских сигарет. В ту пору их можно было купить только в «Березке».

— О! — Валя удостоила меня еще одним откровенным взглядом.

— Может, музыку? — Я включил магнитофон. Полилась мелодия модного французского оркестра под управлением Поля Мориа.

Мои пассажиры притихли.

Глянув в зеркальце, я увидел трогательную картину: Лорен и Тамара прижались друг к дружке, закрыв глаза, тихие, как голубки.

Ну, посмотрим…

* * * * *

Промелькнул мостик перед въездом в Жердяевку.

Еще немного, и мы — на даче.

Опять начались восторги, ахи, охи; Валечка поглядывала на меня все призывнее.

Я провел гостей по дому и двору, показав им все, кроме башенки. Особое восхищение вызвал бассейн, до краев наполненый прозрачной голубой водой.

Наши прелестницы тут же заявили, что хотели бы поплавать перед застольем.

Я предупредил, что накрывать будем на веранде, и пожелал им поплескаться от души.

Мы с Лореном остались вдвоем.

Некоторое время он наблюдал, как я выставляю на стол деликатесы и бутылки, затем спросил, не скрывая удивления:

— Парень, кем же был твой дядя?

— Шпионом, — хмыкнул я.

— Я в шпионы бы пошел, пусть меня научат! — продекламировал Лорен. — А ты?

— А я уже пошел.

— Слушай, похлопочи за меня, а? — взмолился он.

— Могу, если откровенно ответишь на один вопрос…

— Насчет Жанны, что ли? — заулыбался он.

— Ты лично платил когда-нибудь женщинам?

— Я?! — он чуть не задохнулся от возмущения, как если бы я обвинил его в импотенции. Затем вскинул голову, словно предоставляя мне возможность оценить классическую соразмерность черт его лица: — Зачем МНЕ им платить?!

То ли разговор в машине его чем-то уколол, то ли свалившееся на меня богатство раззадорило, но он вдруг разоткровенничался, заговорив назидательно-менторским тоном:

— Есть ведь, парень, и другая сторона медали. Существуют в этом мире женщины, у которых водятся деньжата. И не только всякие там богатые старухи. Уверяю тебя. И им тоже хочется вкусить земных радостей. И они не скупятся на расходы. А ведь красивых мужчин мало. — Он снова вскинул голову. — А меня, как видишь, природа не обделила, за что я весьма ей благодарен. Знаешь, как они кидаются на меня? Знаешь, что позволяют? Как будто последний день живут на свете! Состарюсь — обязательно напишу мемуары, вот тогда мир узнает, кто такой Лорен! — Он выдержал паузу. — Если бы я захотел, у меня уже давно было бы все. Куда там твоему дяде! Но я не тороплюсь. Еще годика три — до окончания института — попасусь в свое удовольствие, а там займусь обеспечением будущего…

— Тамара тоже делает тебе подарки?

— Нет, парень. Это тот редкий случай, когда сошлись крайности. Мы наслаждаемся друг другом и пока что взаимно счастливы. — Он оглянулся на дверь: — Уговор! О моих похождениях на стороне — ни слова, ни намека. — Затем снова принял расслабленную позу» — А вот тебе, парень, стоило бы сделать Валечке достойный подарок. Не обижайся, но разница в классе все же чувствуется. Только без грубостей. Очень тактично. Мы ведь цивилизованные люди и должны все делать красиво… Кстати, в какой келье приземлиться нам с царицей Тамарой?

Я указал на дверь рядом с лестницей.

— А вот и мы, — послышался мелодичный голосок Тамары. — Не соскучились?

Обе женщины появились на веранде — разрумянившиеся и посвежевшие, повязавшись простынями на манер древнеримских туник. Надо полагать, никаких одежд под простынями не было.

— Ого, как нас встречают!

— Ну-с! С легким паром! — Лорен вскочил с кресла и занялся бутылкой.

— Мы же не из бани, — рассмеялась Тамара.

— Кстати, — вмешался я, — тут у меня на довольствие взята одна старушенция. Стряпает божественно. Может, закажем шашлыки?

— Прекрасная идея. — Улыбка Вали обещала все!

— На вечер, — решительно заявила Тамара. — Надо же немного отдохнуть с дороги… — Она призывно посмотрела на Лорена.

Тот чувствовал себя как рыба в воде.

— Коньячок? Водочка? Ром? С чего начнем, милые дамы? Тебе, Томочка, сухонького, как всегда?

— Коньяк! — капризно потребовала красавица.

— — Мне тоже, — вторя подруге, сказала Валя.

— Чего хочет женщина, того хочет Бог, — напыщенно изрек Лорен, легко и непринужденно входя в роль тамады.

— Первый тост — за любовь! — воскликнула Тамара.

— Нет, царица моей души! — мягко возразил Лорен. — Первый бокал, дорогие друзья, мы поднимаем за святого человека, благодаря которому оказалась возможной сегодняшняя встреча. Я имею в виду благороднейшего дядюшку нашего общего друга Вадима. Подумайте сами, насколько счастливо сложились обстоятельства, что Вадику выпала честь быть единственным его наследником! А если бы дядюшка был женат?! Расхаживала бы сейчас по этим чудесным коврам какая-нибудь старая карга, нудно ворча и ругая молодежь за безнравственность. Бр-р-р! Я уверен, — патетически воскликнул он, — что дядина душа взирает в этот момент на нас с небес и радуется нашему трогательному согласию. Так отдадим же должное его светлой памяти! Пусть и ему нальют ангелы и он выпьет вместе с нами. За дядю!

Второй тост, не заставивший себя ждать, был, разумеется, за любовь. Третий — за благополучие этого дома.

Вскоре мои гости захорошели, чему я был только рад. Сам я пил глоточками.

Постепенно общий разговор за столом становился все более откровенным, окончательно перейдя на сексуальные рельсы.

— Танцуют все! — возвестил Лорен и, включив магнитофон, выдернул Тамару из-за стола.

Я, естественно, пригласил Валю.

«Туники» наших красавиц оказались с секретом. Они так ловко повязали простынки, что при резких движениях края расходились, обнажая соблазнительную полоску тела от самого плеча.

Лорен и Тамара вновь принялись целоваться.

Валя на миг, будто случайно, прижалась ко мне, так что сквозь тонкую ткань я ощутил ее твердые соски, и тут же легко отстранилась. Но я не торопился воспылать. Вовсе не из-за ее прелестей я организовал это мероприятие. Впрочем, и радости любви никуда от меня не денутся.

Лорен, не отрываясь от губ Тамары, уводил ее вглубь комнаты. Наконец они оказались у заветной двери и скрылись за ней.

Ну, пора!

Я послал в нужном направлении мощный импульс биополя. Не скупясь. От всей души.

— Вадим, что с тобой? — недоуменно спросила Валя.

— Всё в норме.

— Но ты какой-то… вялый… что не так?

— Извини. Задумался на минуту.

— О чем?

— Никак не решу, что именно тебе подарить.

— Тебе помочь? — на ее губы вернулась улыбка.

Я подвел ее к серванту. В одном из отделений хранилась шкатулка с «дядиными» драгоценностями. Не знаю уж, как они у него оказались, коли он не интересовался женщинами. Выбрав изящные сережки с бриллиантами, я протянул их Вале:

— Тебе нравится? Они твои.

Зеленые глаза красавицы вспыхнули огнем, ухоженные пальчики сами потянулись за подарком.

— Милый! — теперь в ее голосе было столько искренней нежности! — Ты меня хочешь?

— Конечно!

— Куда идти?

Я молча кивнул на лестницу.

Поднимаясь, она небрежно, с грациозной бесстыдностью, сбросила с себя простыню.

Нет слов, ей удалось бы вскружить мне голову, если бы часть моего сознания не была направлена на Лорена. Я так неистово ненавидел этого херувимчика, этого самовлюбленного павлина, что не смог в полной мере отдать должное изощренным ласкам Валентины. Наверное, поэтому мне вдруг подумалось, что вчера с Алиной, этой ресторанной шлюшкой, я испытал куда более острые ощущения.

Я поднялся.

— Ты куда? — удивилась Валентина.

— Пойду распоряжусь насчет шашлыка.

— А после мы повторим, да? Ты хочешь?

— Еще как!

Натянув брюки, я, насвистывая, спустился в гостиную.

Лорен сидел в кресле, кутаясь в простыню, и нервно курил. Вид у него был растерянный. Я бы даже сказал — пришибленный.

— Старичок, я иду заказывать шашлычок, — невольно срифмовал я, садясь напротив. — Информируй свою царицу Тамару.

Он провел ладонью по лицу, не слыша меня.

— Ч-черт, кажется, я перебрал. Ну и забористый у тебя коньяк!

Я весело рассмеялся:

— По тебе не скажешь, что ты перебрал. Выглядишь как огурчик!

— Дьявольщина… — пробормотал он. — Такое со мной впервые.

Я сделал вид, что не понял.

— Слушай, давай вмажем еще по рюмашке? За прекрасных дам и их страстных кавалеров!

— Попозже… — Он встал и снова скрылся за дверьми спальни, где, как я знал наверняка, закончился только первый акт драмы. Оттуда глухо доносился раздраженный голос Тамары — сладкая музыка для меня.

Прихватив платье и трусики Валентины, я снова поднялся наверх. Мое биополе по-прежнему контролировало психику Лорена и диктовало ему мою волю. Этот спектакль я намеревался довести до конца.

Валентина, по-прежнему обнаженная, сидела перед трюмо, разглядывая своё отражение.

Одарив меня нежнейшим взглядом, она провела рукой по мочкам своих ушей, где уже красовались подаренные сережки.

— Вадик, ну скажи, что я стала еще красивей!

— Ты восхитительна! Однако сделаем перерыв. — Я протянул ей одежду. — Нас ждут внизу.

Мы спустились вниз как раз к финальной сцене.

Дверь спальни резко распахнулась. Оттуда выскочила Тамара, закутанная в простыню, злая как мегера. Выхватила из пачки сигарету, поднесла ее к губам, но тут же отшвырнула в сторону.

— Шашлычок уже маринуется, — бодро сообщил я.

Тамара не ответила. Взрыв назревал.

Появился Лорен. Мрачный. Совсем мрачный. Взяв сигарету, долго чиркал зажигалкой.

— Друзья! — воскликнул я. — Не пора ли нам продолжить веселье? Лорен, наливай!

Тот тяжко вздохнул:

— Что-то я сегодня не в форме…

— Надо меньше таскаться по бабам, если имеешь дело с порядочной женщиной! — сорвалась Тамара. — Тогда всегда будешь в форме!

Валя удивленно вскинула голову. Всецело сконцентрированная на сережках, она проглядела перемену в настроении приятелей.

— Это я-то таскаюсь?! — вспылил Лорен.

— Думаешь, не знаю, что ты регулярно спишь с Валькой?! За дурочку меня держите?!

— Тамара, как тебе не совестно… — сощурилась Валентина, великолепно разыгрывая искреннее возмущение.

— Заткнись, тварь!

— Ну, знаешь, милая… Придержала бы язычок. На самой клейма негде ставить.

Да-а… Блестящая получилась концовка. Я, признаться, и не надеялся на подобное. Как автор, я мысленно аплодировал себе.

Тамара раздраженно пнула стул и опрометью бросилась к бассейну. За одежкой, надо полагать.

— Лорен! — я проникновенно посмотрел на опозорившегося бонвивана. — Беги за ней, не дай бог, утопится.

Мрачнее тучи, он последовал за любовницей.

Валя подошла ко мне и легким движением руки взъерошила мои волосы.

— Тамара — истеричка. Да и фантазерка к тому же. Всё, что она сказала о нас с Лореном, — выдумка. — Ее чистые глаза излучали трогательную невинность. — Завтра сама прибежит извиняться. Но лично меня ее заскоки уже достали. Хочешь, останусь на ночь? Дома будет скандал, но я останусь. Хочешь?

Нет, я уже не хотел. Я послал ей мысленный приказ позаботиться о несчастной подруге.

В комнату вновь влетела Тамара и решительно потребовала от меня:

— Отвезите меня в город!

— Томочка, я бы с удовольствием, но, — я кивнул на бутылки, — дальше первого поста ГАИ мне не уехать.

Она едва не испепелила меня взглядом:

— Вы все тут заодно! — Ее губы прыгали. — Дай бог, чтобы этот дом сгорел! Чтобы он провалился сквозь землю! Чтобы его разорвало в клочья! Ненавижу! — затем круто развернулась на каблучках и выбежала наружу, громко хлопнув дверью.

— Валя! — Я пристально посмотрел на партнершу. — Ее нельзя оставлять одну. Видишь, в каком она состоянии? Вот деньги на такси.

— Думаю, ты прав. — Она взяла деньги, горячо поцеловала меня в губы, затем сунула в руку бумажку: — Мой телефон. Позвони, когда захочешь.

— С удовольствием, милая.

Когда она вышла, я смял бумажку и бросил в пепельницу. Лишние хлопоты. Мне доступны тысячи подобных Валь и Тамар.

Лорен сидел будто пришибленный мешком.

— Не переживай, — философски изрек я. — Завтра помиритесь.

— Да при чем здесь Тамара! — воскликнул он. — Первый раз со мной такое, понимаешь?!

— Послушай, Лорен, не делай трагедии из пустяка.

— Хороши пустяки!

— Плюнь! Сейчас выпьем, закусим… Или вот что… Давай пригласим других дам? Попробуешь еще разок. Вдруг получится?

Он посмотрел на меня как на привидение, поднялся и вдруг скользнул вдоль стеночки к выходу.

— Старичок, теперь ты знаешь, где можно славно повеселиться, — напутствовал я его. — Приходи в любое время. Один или с девицами. Всегда рад тебя видеть.

Лорен вдруг сиганул, как заяц, в открытую дверь, а там его и след простыл.

Выпив с чувством и расстановкой еще рюмочку коньяка, я вышел во двор и устроился на лавочке под высоченной корабельной сосной. Хорошо!

Калитка открылась.

На кирпичную дорожку ступила румяная и полная благообразная старуха, этакая бабушка-сказочница, бабушка-няня, закутанная в три кофты.

— Здравствуйте, Вадим Федорович! Мой дед передал, что вы велели прийти.

Ага, вот она какая, Фекла Матвеевна!

— Не велел, Фекла Матвеевна, а просил.

— Наверное, хотите, чтобы я приготовила ужин, — продолжала она, тепло улыбаясь.

— Я хочу, Фекла Матвеевна, — ответил я, — чтобы вы посидели немножко рядом со мной и рассказали про моего дядюшку.

— Да уж не знаю, чего и рассказывать, — развела она руками, однако на скамеечку села. От нее пахло топленым молоком и свежим хлебом.

— Что он был за человек?

— Человек как человек. Приличный. Вежливый. Порядок в доме любил.

— Вы приходили убирать в башенке?

— Это на верхотуре? А как же! Там-то он и писал свои бумаги. Ночи напролет.

— Писал или печатал на машинке?

— Никаких машинок я у него не видала. Рукой он писал. Шариковой ручкой. А вот что да зачем — врать не буду. Свои бумаги он всегда держал под замком. Ничего

— на столе не оставлял. А хоть бы и оставлял — мне без разницы. Я его каракули еле-еле разбирала. Да и сама не шибко грамотная. Так приготовить вам ужин?

У меня вдруг разыгрался аппетит.

— А не состряпаете ли пельмени, а, Фекла Матвеевна?

— Это можно, — покладисто кивнула она. — Пельмени у меня как раз фирменное блюдо. Ваш дядюшка уважал их без памяти. Бывало, по две сотни за раз откушает. Вам

— какие — сибирские, уральские? С маслицем, с уксусом?

— Или, может, обожаете со сметанкой?

— На ваше усмотрение, Фекла Матвеевна.

— Не сомневайтесь, — по-домашнему улыбнулась она. — Жить будете как у Христа за пазухой.