Принцессы в броне

Андрей ЛакрО, 2022

Если принцесса – то обязана ждать рыцаря, который спасёт и защитит? Вовсе нет! Эти героини не станут отсиживаться в замках, они сами отправятся на поиски приключений. Сами отыщут сокровища и победят всех чудовищ. Но при этом не перестанут быть чувственными и обаятельными. Три фантастические истории про героинь-девушек.

Арси — семь беспокойных лапок

«Вот сплетёшь свою паутину, тогда и будешь решения принимать! А пока я несу за тебя ответственность!», — такое от матери слышит каждая арахния в юности.

Ну вот, в прошлом году мне стукнуло сто восемнадцать лет. Теперь у меня отдельная паутина — и что же? Как принимать эти самые решения, как жить эту непонятную взрослую жизнь?

Родилась я в обычной арахнийской семье: матушка, шестеро сестричек и семеро братцев. Представьте себе, каково это — придумывать имена такой ораве детворы. Меня назвали в честь прабабки, Арсигоной. Не то, чтобы мне не нравилось, просто имечко уж больно простецкое.

То ли дело у старшей сестры, Лавиорна! Да и сама сестрица — гордость семьи. К своему ставосемнадцатилетию она переросла мать. Золотистая шёрстка на её лапках сверкает драгоценностью, а узор на спинке напоминает цветущий крест. Молодые арахниды так и вьются вокруг завидной невесты. Что говорить, своего первого жениха она съела задолго до совершеннолетия.

Не понимаю, зачем так торопиться взрослеть? И есть его было вовсе не обязательно. Хотя, сестрице-то что терять? У неё очередь из таких же, быстро другого найдет. «Когда я съела вашего отца, мне было всего сто шестнадцать», — одобрительно качала головой мама. Хоть она арахния старых правил, по молодости слыла той ещё оторвой.

Вот бы тоже дать повод для гордости, да куда мне. Я в семействе самая мелкая, и лапки обычные, бурые с серыми полосами. Если по правде — настоящая уродина, ведь у меня, как и у прабабки, семь лап вместо восьми. Но она-то — великая воительница! А я… Обычная неудачница.

О славе даже не помышляю, мне бы хватило тихой семейной жизни. Хоть бы один арахнид в мою сторону посмотрел! Я бы даже не стала его есть. Зажили бы вместе в одной паутине, уж я б нас двоих как-нибудь прокормила. Помогал бы деток растить, чтобы не пришлось, как матушке, всех на себе таскать, надрываться. Но нет, мечты, мечты…

Сама виновата — поселилась где-то на отшибе. Моя родня живёт в горах, в большом каменном городе. Сестрица так вовсе предпочитает практичное убранство без излишеств. Свила себе паутину-воронку в горной пещере, так добыча сама внутрь падает, прямо к обеденному столу.

А я, дурочка романтичная, ушла в лес. Отыскала высокое дерево с видом на округлое озерцо, там и раскинула сети. По ночам на моём озере распускаются пышные белые цветы, и, привлечённые их ароматом, из дупла в дереве вылетают крыланы, чтобы запустить в бутоны длинные язычки. Любят они полакомиться нектаром. Так и кружат над водой, а к утру возвращаются спать в дупло. Я слышу, как они толкаются во сне, шурша и попискивая.

Красиво, конечно, но скучно. С крыланами ведь не поговорить даже. И я уже почти смирилась, что проживу одна до самой старости у этого озера, но волей Араньи-паукозащитницы, моя жизнь готовилась перевернуться книзу небом.

Эта ночь не предвещала никаких неожиданностей. Я проснулась в спальном коконе, потянулась, и, улыбнувшись ясной луне, собралась перекусить. Сторожевая паутинка трепыхалась, подсказывая, что стол накрыт: свежепойманное блюдо уже ждёт меня.

Добыча удивила: не заяц, не олень или другой зверь, а что-то совершенно неведомое. Две руки, две ноги, ни копыт, ни когтей, орёт дурным голосом. Как-будто половина арахнида, а вторую — оттяпали. Но я вдруг подумала, что где-то видела подобных существ.

Стоило приблизиться, чтобы получше рассмотреть жертву, как та высунула серебристое жало и всадила острие прямо мне в лапу.

— Ай-яй! — завопила я от боли. — Учила же меня мама: сначала укуси жертву, а как яд подействует, тогда и рассматривай!

— Не надо меня кусать, — отозвался пленник.

— Ух ты, говорящая еда, — ещё больше поразилась я.

— Какая я тебе еда! — возмутилась добыча. — Только попробуй подойти, лапы повыдергаю!

Я уж было собралась обидеться на такую грубость, но подумала: раз оно разговаривает, значит, разумное. И тут, конечно, я не права, раз нападаю на мыслящее создание без повода.

— Ладно, если не будешь больше жалить, я тебя отпущу, — предложила я и существо согласилось.

Жаль было портить новёхонькую паутину, да ладно, сплету новую. После года одиночества возможность поговорить с кем-то, пусть даже со столь несуразным порождением богов, казалась куда привлекательнее сытной трапезы.

— Кстати, не пытайся убежать, всё равно догоню, — предупредила я, отпуская жертву.

Мой пленник, а теперь уже гость, отряхнулся, выпрямился, и теперь мы смогли рассмотреть друг друга. В свете полной луны я увидела, как его щёки покраснели. Его сердце застучало чаще. Создание отвернулось, словно боялось бросить случайный взгляд в мою сторону.

— Почему не смотришь на меня, настолько некрасива? — насупилась я.

Признаться, моя нелюбовь к себе не ограничивались цветом и числом лапок. Огорчение доставлял и размер груди.

— Вовсе нет, — поспешил заверить незнакомец. — Просто… Ты не носишь одежду.

— Одежда? Что это?

Мой новый знакомый показал мне свою оболочку. Как паутина, но очень плотная, и совсем не липкая, она струилась вокруг тела, укрывая его сверху до низу. Мне стало страшно интересно, кто и как сплёл такую паутину, но тут я вспомнила о вежливости.

— Ах, да, я — Арсигона, седьмая дочь седьмой дочери Арсигоны Семилапой, Великой воительницы пятой эпохи, — представилась я. — А ты что… Кто такое?

— А я Каис, просто человек, но, может быть, в будущем — прославленный герой, — усмехнулся мой собеседник.

— Человек, настоящий?! — охнула я.

Неспроста вид этого создания показался мне знакомым.

Кроме матушки, сестёр и братьев жила с нами бабка — древняя, умудрённая опытом ведунья. Гнездилась она в норе под землей, да так глубоко, что почти перестала полагаться на глаза, всё больше доверяла слуху и чутью. Помню, как в детстве матушка вручила мне связку светляков и отправила проведать бабулю. Жучиный свет с трудом разгонял подземный мрак, и я всё-таки угодила в паутину. Тогда-то бабушка и сцапала меня. Она показалась мне огромной. С длинными седыми волосами, белоснежной шерстью на брюшке и лапах, с шестью красными глазами и парой длинных жвал — бабуля сперва напугала меня.

— Не бойся, не съем, я же твоя бабушка, — рассмеялась она, вынимая ревущую внучку из сетей.

На стенах её просторной норы я увидела те рисунки.

— Бабушка, зачем ты нарисовала неправильных арахний? — удивилась я. — У них не хватает лапок, и всего по два глаза.

— Это не арахнии, внучка, а люди, — объяснила она. — И их нарисовала не я. Они сами себя нарисовали, давным-давно, ещё до того, как мы сюда пришли…

Так я узнала правду о каменном городе. Всегда смотрела на статуи, украшающие наши норы, как на должное. Ни разу не видела, как арахнии строили хоть что-то, кроме паутин, но думала, что есть те, кто создал этот город. Но нет: всё, что было тут нашего — огромный отпечаток линьки в скале. Место почитали, так как считали следом, оставленным Великой Араньей-паукозащитницей. А остальное: жилища, статуи неведомых богов и пирамиды — наследие древнего племени людей, появившееся задолго до моего рождения. И даже рождения мамы. Потом они все разом ушли. Никто не знает причин, но не пропадать же добру — в брошенном городе поселились мы.

А теперь мне довелось увидеть живого человека!

— Но зачем ты тут? — опасливо спросила я у Каиса. — Вы хотите забрать назад свои дома?

— Дома? Нет, у меня уже есть дом. Там, за лесом. А здесь я ищу то, что очень давно принадлежало моему народу.

И он рассказал свою историю.

— Мой народ веками живёт в плодородной долине, но наши далёкие предки когда-то селились в огромных каменных дворцах среди гор. В те времена люди знали множество тайн, владели магической силой, на сегодня полностью утерянной. Теперь мы мирные земледельцы. Но пришла в наш край беда из-за моря. Такие же люди, как мы, только злые и жадные, разоряют наши посевы, убивают женщин и детей. Спасти нас может лишь чудо. Потому я и ищу старый город, а в нём — дворец жреца-правителя. В сокровищнице того дворца сокрыта величайшая реликвия моего народа: жезл, дарующий обладателю невиданную мощь. Возможно, он поможет победить врага и вернуть мир в мою деревню.

Я дослушала рассказ Каиса, и в голове всё точно сложилось.

— Знаю, где этот город! — ерзая от нетерпения, выкрикнула я.

— Проводишь? — осведомился Каис, и я кивнула.

Внутри распирало от предвкушения: наконец-то хоть какое-то приключение!

— Конечно же! Сразу после завтрака. Правда, где в нём дворец жреца-мага, я не ведаю. Нужно будет спросить кое-кого…

Вещей особо не держу, потому в дорогу собралась быстро. И мы двинулись в сторону гор.

Оказалось, что люди страшно медленно ходят. Ещё бы, у них всего две ноги, неуклюжие словно палки-ходули. И гнутся не в ту сторону. Не долго кумекая, предложила Каису сесть мне на спину. То-то крику было, когда я побежала по лесу, аж уши заложило. Давненько так не веселилась!

К утру мы добрались до дома матушки. Там со дня моего ухода ничего не изменилось. Разве только гора костей у входа подросла, да стало тише — дети выросли, разбежались. Я тоскливо вздохнула, вспоминая былую возню и крики, когда-то наполнявшие это место. Но не время для грусти, дела не терпели промедления.

Стоило на мгновение отвернуться, как Каис попался в паутину. Я кинулась на его панические крики.

— Не подходи, чудовище! — вопил он, отбиваясь жалом от цепких паучьих лап.

— Это моя мама вообще-то! — вспыхнула я. — И она у меня красавица!

Конечно, Каис принёс извинения после того, как я растащила их с матушкой.

— Прости, милок, я думала, завтрак подоспел, — ответно покаялась она. — А это, оказывается… Дочка, кто это?

— Это мой жених! — не раздумывая, выпалила я.

И, прежде чем Каис успел открыть рот, посмотрела так, что он предпочёл промолчать. Да, я знаю! Маме врать — скверно и недостойно. Но мне очень хотелось, чтобы она и мною гордилась, чтобы увидела: я тоже чего-то добилась в жизни!

— Ох, ты, — покачала головой матушка. — Чего страшненький такой? Ему поди бывшая половину лап оторвала?

Каис зашёлся в кашле. Неловко, да уж. А мне стало жуть как обидно.

— Зато… — не уступала я, прижимая фальшивого женишка к груди. — Зато у нас любовь!

Мой спутник сконфуженно замычал, но отступать было поздно.

— Да и неважно это, мы тут по особому делу! — сменила я тему.

Мама охотно рассказала, что знала, а знала она о каменном городе не мало. Вот только про дворец жреца-правителя тоже не слыхивала. Пришлось спускаться к бабуле, и уж та выручила. В молодости она слышала о высоком треугольном доме с золочёными крышами и куполом-короной.

— Только этот дом не в нашей долине, — добавила бабуля. — Он за отрогом, куда давно никто не ходит. Ибо там селятся ужасные чудовища. Пожирают они каждого, кто появится на их земле.

— Ещё чудовища? — кашлянул Каис. — Куда ж тут ужаснее…

Но тут же получил от меня подзатыльник. Я поблагодарила бабулю, поцеловала матушку. Пусть я непутёвая дочка и внучка, но чувствовала, что они рады видеть меня. Нечасто мы, дети, навещаем родителей. А уж я не понаслышке знаю об одиночестве. Обязательно буду чаще заглядывать, пообещала я сама себе.

Однако, нам стоило спешить, ведь где-то там в долине в это время собратья Каиса находятся в опасности. В пути я всё думала о стерегущих дворец чудовищах. Во всей округе не было равных арахниям, самый слабый из нас сильнее любого зверя. Каким же должно быть чудовище, что даже арахнии его побаиваются? Страшно и интересно, и хотелось поскорее всё увидеть своими глазами. Вот только в сон клонит, мочи нет, поняла вдруг я. Не мудрено, ведь небо над вершинами гор совсем посветлело. День в разгаре, а я всё на лапах.

— Спать хочу! — категорично заявила я.

И, не слушая возмущений, укуталась в кокон. Никуда чудовища от нас не уйдут, сотни лет ждали — пождут ещё!

Разбудил меня дивный, манящий запах. Необычный, но до чего аппетитный! За стенками кокона уже вовсю властвовала тьма. Солнце укатилось за горизонт, только костерок — пятнышко света, мерно потрескивал в уютной ночной тиши. Именно оттуда шёл манящий аромат. В свете пламени я заметила фигуру Каиса.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала я.

— Кроликов готовлю, — отозвался мой спутник.

Оказалось, что люди не едят мясо сырым, а жарят его на вертеле или варят в глиняных чанах. Никогда прежде не пробовала ничего подобного, но выяснилось, что так даже вкуснее. Этим неведомым блюдом мы и поужинали. Стоило продолжить наш путь, но прерывать такое наслаждение — сидеть у огня после вкусной еды — очень не хотелось.

— Ты столько знаешь и умеешь, — завязала я разговор.

— Не больше, чем любой из моего племени, — пожал плечами Каис. — А, может, и меньше.

— Да брось! — засмеялась я. — Наверняка ты умнее всех своих. И храбрее, ведь именно ты сейчас идёшь навстречу опасности. И красивее…

Каис вскинул взгляд, и я тут же пожалела о том, что брякнула эту глупость. Беседа замерла, как дохлый мотылёк в паутине.

— Думаю, ты тоже храбрая, — улыбнулся он. — И красивая.

Меня точно в костёр с размаху сунули — всю жаром обдало.

— Ты правда так думаешь?

Уж вряд ли умная, про себя взвыла я. Несу бред, да ещё это чувство, что разрастается внутри. Опять что-то неведомое и непонятное. Мир перед глазами будто поплыл. Я вдруг поняла, что не могу оторвать взгляда от его лица, губ… И они всё ближе, такие притягательные.

Не успела опомниться, как полетела кубарем в траву. Что-то большое и сильное сшибло меня с лап одним ударом. Не то вой, не то рык распорол ночной воздух, чуть не оглохла от этого звука!

— Что за шутки? — заорала я, подскочив на месте.

Но тут же застыла в ужасе.

Блики костра вычертили из темноты кошмарную рожу. Она застыла высоко над пламенем, чуть не вровень с верхушками молодых деревьев. Сплошная пластина покрывала лоб широким щитом, по три маленьких красноватых глазка поблёскивало по бокам, прямо за огромными челюстями и парой коленчатых, извивающихся усов. Здоровенная башка крепилась к шее, тоже надёжно защищённой пластинами. Такой длинной, что неясно, где заканчивалась она, и начиналось тело. А по бокам от шеи шевелились бессчётные суставчатые лапки, и у каждой на конце — пара цепких коготков.

Чудовище раззявило жвала и завопило так, что, казалось, задрожал сам воздух.

— Пресвятая Аранья, — только и смогла прошептать я.

Трава вокруг зашуршала, потревоженная чёрными, покрытыми чешуёй изгибами. Какое же оно длинное! Существо будто бы оказалось одновременно повсюду, окружило со всех сторон. Я совсем растерялась, соображая, где оно заканчивается, где его хвост. Только тут я заметила, что рядом нет Каиса. Похоже, его отбросило в другую сторону.

— Беги! — донеслось откуда-то слева.

Пусть я никогда не рвалась в герои, но и трусихой себя не считала. Вот только в тот миг именно этого мне и хотелось: со всех лап бежать подальше отсюда. Впервые за всю свою жизнь я так сильно испугалась. Ведь теперь-то воочию увидела, почему эту тварь считают монстром даже арахнии. Да рядом с нею мы — жалкие букашки! Всё мое тело уже подобралось для того, чтобы сорваться и унестись прочь, в безопасное место. Но я не смогла так поступить. Ведь где-то там в темноте Каис оказался один против чудовища. И сбежать от такого врага он не сможет, слишком медлительный. А сразиться — тем более, куда уж ему.

Не я ли потомок великой воительницы прошлого, в конце-то концов? Собрав всю решительность, какую только нашла в своём сердце, я ринулась в атаку. Арахнии неплохо охотятся ночью, их броски быстры и точны, а яд действует почти мгновенно. Догнать добычу для нас — пара секунд, и столько же, чтобы её сразить. Моё тело само всё сделает, понадеялась я.

Но тысяченогий монстр оказался мне не по зубам. Жвала соскользнули с твёрдой пластины, а я снова нелепо кувыркнулась в траву. Едва успела откатиться, как рядом в почву воткнулся толстенный блестящий кол, с половину меня длинной. Трава вокруг враз пожелтела, увяла. А вот и его хвост, поняла я. Ещё и вооруженный ядовитым жалом. И как с этим сражаться?

Реальность кружила вихрем перед глазами, она будто бы вся состояла из чёрных лапок и хитиновой чешуи. Я едва успевала изворачиваться от клацающих челюстей и жала, но ловкие коготки существа умудрялись настигнуть меня. Кожу уже жгло в нескольких местах.

Ох, как же я разозлилась! Только в моей жизни всё стало налаживаться, как тут какой-то монстр всё портит! Меня аж залихорадило от возмущения. Будто каждая клеточка тела взорвалась гневом и ненавистью к этой нахальной многоножке, посмевшей встать на моём пути. Я злилась, и злилась, пока не… Лопнула!

— Крак!

Ядовитый хвост чудища целиком погрузился в бурую шкурку, но меня в ней больше не было. Тонкая оболочка лишь имела мою форму, в то время как настоящая я уже оседлала треклятого монстра.

Многоножка взвилась на дыбы, вот только от меня так просто не избавиться. Это был шанс, и я его не упустила — поднырнула к брюху. Там рассчитывала найти уязвимое место, да не тут-то было, скользкие непробиваемые пластины защищали монстра даже снизу. Но этой секунды хватило, чтобы заметить тонкую кожицу там, где сходились верхние и нижние части брони и откуда торчали подвижные лапки. Вот туда-то я и куснула!

А дальше оставалось ждать, пока не подействует яд, да не попасться под челюсти и жало. Чудовище сопротивлялось почти минуту, но броски его с каждым мигом замедлялись, а затем оно рухнуло в траву. Ещё какое-то время дёргало лапками, и, наконец, затихло.

— Каис? — едва отдышавшись, позвала я.

Мой спутник отозвался из соседних кустов. Его тоже потрепало, но к счастью, мы оба серьезно не пострадали.

— Вот видишь! — воскликнул он, увидев поверженного монстра. — Ты тоже храбрая. Настоящая воительница! Спасибо, что спасла меня.

Я так смутилась, что даже забыла про раны и царапины. Выходит, я тоже чего-то стою. И решения принимать умею, как взрослая!

— Мне кажется, ты стала немного больше, — вдруг заметил Каис.

— Арахнии растут всю свою жизнь, — фыркнула я. — Идём. Не стоит здесь задерживаться.

Теперь мы вели себя куда осторожнее, ведь бабка рассказывала про чудовищ, а не одного монстра. Мало ли, сколько их ещё прячется за деревьями. Мы шли днём, так как Каис смекнул, что многоножки выходят охотиться по ночам. А в тёмное время приходилось выставлять караул, чередуясь. И костры жечь Каис больше не решался. А жаль, жареное мясо было таким вкусным.

Когда солнце взошло над вершинами гор в третий раз, мы миновали сумрачную расщелину в скалах и оказались на пологом плато.

— Гляди! — вскричал Каис, указывая в сторону горизонта.

На восточном склоне что-то ярко сверкало, переливаясь в солнечных лучах.

«Золотая крыша-корона!», — догадалась я.

Вскоре мы отыскали тропу. Её вытоптали не звериные лапы, валуны аккуратной формы лежали так ровно, будто их здесь выложили чьи-то умелые руки. Спустя столько столетий камни ещё не целиком скрылись среди чахлого горного кустарника, пройти можно. Эта дорога вывела нас прямиком к огромному проёму в скале. Хотя солнце вовсю припекало, из черноты входа тянуло зябким холодком. Мрачности добавляли две статуи по бокам, уж больно смахивающие на монстра, которого мне пришлось одолеть пару дней назад. И ещё одна страшенная рожа торчала сверху, с глазами-шарами и клыкастой пастью до ушей.

— Как думаешь, там внутри тоже есть эти? — полушёпотом спросила я.

— Очень надеюсь, что нет, — отозвался Каис. — Не узнаем, пока не проверим.

Не успели мы сделать и шага, как в пещере глухо грохнуло, чихнуло и закашляло. Из пасти верхней статуи повалил рыжий дым, нас обдало целой тучей песка и пылищи. Пришлось зажмуриться.

— Кто вы такие? — зарокотал утробный голос. — Зачем тревожите мой покой?

Каис выхватил серебряное жало, я прикрыла тылы: мы ждали атаки очередного ужасного монстра. Прошло мгновение, другое, но у пещеры кроме нас так никого и не появилось. Неужто сработало то самое колдовство, которым владели древние люди?

— Арсигона, седьмая дочь седьмой дочери Арсигоны Семилапой, Великой воительницы пятой эпохи! — крикнула я, постаравшись вложить в голос побольше угрозы.

— А я Каис. Мои далёкие предки жили тут. Мой пра-пра-прадед был жрецом этого храма. Он владел магическим жезлом, а я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит моему народу по праву.

Внутри статуи снова загудело и закашляло.

— Потомки жреца должны знать ответ на старинную загадку, — отозвался голос. — Разгадаешь её, и получишь желаемое.

— Говори! — не раздумывая, согласился Каис.

— Ну, что же… Вот вам загадка: утром идёт на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх. Что это такое? Ответь, потомок жреца!

Я сосредоточенно почесала нос. В горах и лесу таких зверей не водится. Может, существа из загадки давно вымерли, а имя их забыто? Я-то уж точно таких не встречала. Но Каис не смутился ни на секунду.

— Да эту загадку в моей деревне каждый карапуз знает, — усмехнулся он. — Ответ на неё — человек.

Голос опять закашлялся, а после умолк. Мы стояли, переглядываясь в недоумении. И вот наверху противно лязгнуло, в глазу каменной рожи открылось окошко. Оттуда показалась лопоухая голова, лысая, как птичье яйцо. Зато с длиннющей зелёной бородой.

— То есть, вам нужен золотой жезл? — пискляво осведомился коротышка.

— Мы тут только за этим, — подтвердил Каис.

Коротышка поскреб бородёнку.

— Если обещаете не кусаться, мы вам его отдадим.

Мы заверили существо, что сыты и кусаться не намерены. Едва оно скрылось в лазе, как изо всех кустов и нор показались десятки таких же низкоросликов. Не у всех были бороды, но все они не доходили даже Каису до колена. Окружив нас, коротышки тыкали пальцами и гомонили на разные голоса. И тут стихли, пропуская вперед того самого, что показался нам первым.

Он приветствовал нас кивком, представился Каем. Оказалось, что этот народец, именующий себя ногмы, давно населяет заброшенные золочёные чертоги. Когда-то коротышки надёжно укрылись в опустевших стенах от чудовищ из долины, да так и остались здесь жить. Многоногие чёрные монстры — заклятые враги ногмов. Прознав, что мы победили одного такого, они одобрительно загудели и даже пустились в радостный пляс. Сами коротышки незлобивы, воевать не любят. Потому с жезлом согласились расстаться добровольно.

— Вам совсем не жалко его отдавать? — Каис вертел в руках изящную трость, украшенную крупными лиловыми самоцветами. — Волшебный же.

— Нам это барахло даром не надо, — помотал бородой Кай. — Хоть всё забирайте, лишь бы мир был.

Страшно хотелось посмотреть, что же ещё спрятано в древнем храме, но Каис отговорил задерживаться. Мы ведь и так заполучили, что хотели. Стоило поспешить назад, обратная дорога отнимет ещё несколько дней.

— Вы что же, опять в долину к чудищам полезете? — хмыкнул Кай. — Есть путь куда короче и безопаснее.

И он поманил нас за собой.

Правитель ногмов провёл нас сумрачными коридорами, едва освещёнными тусклым светом ламп. Приглядевшись, я поняла, что это просто банки, набитые светляками. Их сияние выхватывало таинственные знаки, сплошь покрывающие каменные стены вокруг. Но разогнать тьму, в которой терялись высокие потолки, уже не могло.

Повсюду деловито сновали ногмы, занятые своими ногмовскими делами. А мы всё шли за Каем, пока не оказались в зале, больше похожем на просторную пещеру. На другой её стороне я разглядела ещё один вход в коридор. По полу тянулись две блескучие палки, такие длинные, что уходили далеко вперёд, теряясь в чёрном провале. Прямо на них стояла большущая квадратная чашка. Она опиралась на палки двумя рядами круглых блестящих дисков.

— Забирайтесь внутрь! — крикнул нам Кай.

Сам он уже стоял возле длинного шеста, торчащего из щели в полу.

— Туда? — удивилась я. — И как это поможет нам оказаться дома?

— Ещё как поможет, — заверил ногм. — Долетите, как на крыльях!

Он рассказал, что странную конструкцию здесь соорудили люди для быстрого перемещения из одного места в другое. Мы с Каисом устроились внутри неё. Признаться, мне это далось с трудом, штука явно была рассчитана на существ поменьше. Когда мы были готовы, Кай с силой налёг на шест. Тот громогласно скрипнул, и наше средство доставки сдвинулось с места.

Что же… Кажется, меня настигло возмездие за то, что я потешалась над медлительностью Каиса. Давно так не визжала, чуть сама от себя не оглохла. Самоходное чудо-средство людей неслось с дикой скоростью, причём, вниз по наклонной. Но скоро я привыкла и даже развеселилась. Ветер летел в лицо, сердце ушло в лапки — ух! Действительно, похоже на полёт. Так ёрзала от удовольствия, что едва не выпала наружу.

Постепенно дорога выпрямилась. Мы ехали всё медленнее, пока не остановились посреди другой залы-пещеры. Найти выход из неё было нетрудно, и вскоре мы снова оказались в паучьем городе.

— Почему мы раньше не узнали про такой способ путешествий? — возмутилась я. — Добрались бы до дворца под землёй, не пришлось бы подвергать себя опасности, сражаясь с огромной многоножкой!

Но дулась я недолго. Решила, что не зря мы пережили столько всякого. Я многое узнала о мире и даже о самой себе, получила массу удовольствия — от вкусной еды, от поездки на самоходной штуке людей. Оно того стоило.

Мы вернулись к моей поляне, откуда и началось наше путешествие, полное приключений. В дороге я наслаждалась новыми видами и приятной компанией, но, завидев родное дерево у озера, осознала, что здесь наши пути разойдутся. У Каиса есть своя миссия, а моя роль в ней окончена.

Мы остановились у самого края воды.

— Мне пора, — прервал неловкое молчание Каис.

— А тебе правда так нужно возвращаться? — не выдержала я. — Может… Ну… Останешься?

Что таить, красноречием я никогда не славилась. Вот и тут неловкости слало лишь больше. Боясь снова провалиться в напряженное молчание, я опять понесла всякую ерунду.

— Просто… Мы же столько вместе пережили, прошли опасности. Нас теперь многое связывает! Разве этого мало для отношений? Мы можем жить в моей паутине, тут безопасно и всегда полно еды. Может быть, у нас появятся дети… Но это я не настаиваю, конечно! Просто так, на перспективу…

Конец ознакомительного фрагмента.