Пуля нашла героя

Андрей Курков, 2000

"Пуля нашла героя" – заключительный роман фантастической трилогии А. Куркова "География одиночного выстрела". Герои романа пережили страшную, кровопролитную войну и готовы отдать все силы для восстановления из руин своей Родины. Все прекрасно и стабильно в новом послевоенном мире, только все еще летает над ним пуля. Такая у нее судьба – только убив героя, найдет она покой. И хоть страна полна героев, они другими пулями убиты, своими, чужими ли, а те, кто остался в живых – Кремлевский Мечтатель Эква-Пырись, подкремлевский житель Банов, солдат Вася, – на роль героев не годятся. Вот и ищут ангел и пуля того, кто прекратит их мытарства: пуля – чтобы убить героя и остаться в нем, а ангел – чтобы после смерти забрать его с собой в Рай. Но где его найти? И как его найти до того, как его найдет пуля?

Глава 11

После тяжелого дня лег Банов на подстилку из сухой травы в своем шалаше и заснул. Уже засыпая, чувствовал, как пальцы болят — не меньше пяти десятков писем написал он в тот день от имени Эква-Пырися.

Где-то рядом за сложенной из веток стенкой шалаша ухал филин.

Старик Эква-Пырись сидел у костра и задумчиво сжигал прочитанные письма — те, которые он почему-то считал «личной перепиской».

Последнее время настроение старика стало быстро изменчивым. Он то вспыхивал, сердился ни с того ни с сего, то так же резко и неожиданно успокаивался и умиротворялся. Стал больше интереса к письмам проявлять. Брал ворох бумаг, исписанных разными почерками, тех, что уже прочитал Банов, и, посчитав их пустыми и бесполезными, складывал в одну стопку. Перечитывал самолично, потом несколько из этих писем забирал из стопки и ночью, когда Банов спал, сжигал их.

Снова заухал филин рядом с шалашом Банова.

Кремлевский Мечтатель оглянулся, посмотрел на невидимую в ветвях деревьев птицу и сказал: «Мда-а».

Банов засыпал. После трудного дня ему всегда легко засыпалось. Иногда он только ложился и уже засыпал, не успевая сознательно выбрать удобную для сна позу.

Чистейший еловый воздух щекотал ноздри, пробирался в легкие и там уже «плавал» из правого легкого в левое и назад, понимая значение собственных движений для жизнедеятельности человеческого организма.

Пробирался он и выше, в мозг, где становился частью сна, сна, уже полностью охватившего Банова.

Там, в этом сне, солнечным летним утром, вдыхая полной грудью этот мятный еловый воздух, шел Банов на опушку, давно уже знакомую, шагах, может, в пятидесяти от шалаша Эква-Пырися. Шел и смотрел на только предыдущим вечером достроенный деревянный дом. Смотрел и гордился, что вот он сам, бывший пулеметчик и директор школы, сам, своими руками без чьей-либо помощи, построил этот уютный небольшой деревянный дом.

Обошел Банов дом во сне несколько раз, полюбовался им. Правда, окна были еще не застеклены, ручек на дверях не хватало, но уже договорился он с солдатом Васей, что принесет солдат сюда вниз несколько стекол, а ручки и прочую мелочь вышлет с главпочтамта посылкой по адресу: «Москва, Кремль, Эква-Пырисю». Так оно намного надежнее.

Зашел внутрь. Потопал ногами по деревянному настилу пола — хороший глухой звук издал пол под ногами Банова — крепкие доски, сороковки!

Наклонился, проверил щели под рамами, ладонь подставил, проверяя, есть ли сквозняк там. Но сквозняка не было, ведь законопатил Банов все щели разорванными на тряпки «подарочными» костюмами Эква-Пырися. И вот тут уже Банов втихомолку порадовался, что все эти костюмы, присланные Кремлевскому Мечтателю, были такого огромного размера. Все, конечно, кроме того, который они купили вместе с Кларой и прислали ему и который, собственно, носил старик до сих пор.

Осмотрев внимательно дом и закрыв входную дверь, постоял Банов с минуту на порожке сосновом, на небо посмотрел, на солнце.

Благостное настроение на душе у него возникло.

Но вспомнил тут он, что сидит сейчас старик один у костра. Сидит, наверно, и его, Банова, ждет. Уже, должно быть, и почту принесли. И Вася-солдат, должно быть, со своим судком подходит, посвистывая на ходу.

Вернулся Банов к костру и действительно два холщовых мешка с почтой увидел. Взял тот, что с письмами был, и, удостоверившись, что Вася завтрак еще не принес, вытащил связанные бечевкой пачки писем, разложил их на траве перед собой и заметил, что среди пачек этих одна бумажка как бы отдельно лежит. Взял, развернул, прочитал:

«Телеграмма. Уважаемый Эква-Пырись. Приезжаю воскресенье встречайте. Клара Ройд».

Прочитал. Сразу пот холодный на лбу выступил.

«Как приезжает, на чем? Когда?» — посыпались на Банова мысленные вопросы.

И потому, что не мог он на них ответить, и понять он не мог — как это она может сюда, на Подкремлевские луга приехать, задрожал Банов во сне, задрожал и проснулся в ужасе. И действительно, на лбу его холодный пот был, и голова немного болела, словно от простуды. И насморк в носу откуда-то возник.

Ругнулся Банов шепотом, встал с подстилки, выглянул из шалаша.

Тихо было вокруг. Едва проглядывала за деревьями огненная точка костра.

Придавил Банов указательным пальцем правую ноздрю, наклонился немного и высморкался что было силы и воздуха в легких.

Тут же, видно испуганный этим непонятным шумом, захлопал крыльями, взлетая, филин. Захлопал крыльями и заухал на лету, удаляясь от этого странного места.

Банов подождал возобновления тишины и, когда она наступила, высморкал и правую ноздрю.

Вернулся после этого в шалаш, лег на спину и задумался о Кларе Ройд и об этом удивительном солнечном сне, только что увиденном.