Ключи Марии

Андрей Курков, 2020

События нового романа Андрея Куркова и Юрия Винничука разворачиваются сразу в трех исторических пространствах: Крестовый поход 1111 года, описанный в Хронике рыцаря Ольгерда из Галича, предчувствие и начало Второй мировой войны во Львове и Кракове, а также нынешнее время. Кто такая Дева и почему за ней охотятся вот уже несколько столетий подряд, кем на самом деле является черный археолог Олег, а главное – куда ведут двери, которые можно открыть только ключами Марии? Об этом узнаете на страницах одного из самых ожидаемых романов современной украинской литературы последних лет.

Глава 14

Львов, май 1941 Богдан Курилас. В НКВД угощают коньяком

Ваврик снисходительно рассмеялся, наклонился, вынул из стола бутылку коньяка и разлил по рюмкам. «Угадал мое желание?» — удивился Курилас и выпил рюмку одним духом, не смакуя. Полковник налил снова и сказал:

— Все же ваша узкая специализация сказывается. Вы знаете все о крестовых походах, но о Столетней войне, видимо, не все. Уже есть новейшие исследования о том, что сожгли не Жанну, а ведьму, которую выдали за Орлеанскую деву. Никто не видел, кого казнили, потому что на голове у нее был колпак. Я не буду здесь вам читать лекцию, скажу только, что в архиве Ватикана сохранился допрос жителей села Домреми, где якобы родилась Жанна. Все они в один голос утверждали, что она не крестьянка, а дочь Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского. В конце концов, о ее королевском происхождении свидетельствовал и ее щит с гербом Карла Седьмого.

— Да, я читал, что современников поражало, как она ловко ездила верхом, как орудовала копьем.

— И это тоже. Но самое интересное, что в отчетах инквизиции нет ни одного упоминания о ее казни. Итак, историки сходятся на том, что ее во время казни подменили. Хотя это для нас несущественно. Она всегда возрождается. Приносит сама себя в жертву и возрождается. Понимаете? — Полковник налил коньяка и спросил, прищурившись. — Что вы об этом думаете?

Курилас уже не глотал коньяк, а смаковал и растягивал удовольствие. Напряжение его отпустило.

— Простите, но я должен подумать? — пробормотал он. — Я атеист.

Полковник рассмеялся.

— Перестаньте. Живя под поляками в Галичине, вы не могли быть атеистом. Вы же ходили в церковь.

— Не регулярно, — защищался Курилас, ни за что не желая раскрывать энкаведисту свои отношения с «опиумом для народа».

— Ладно, это не имеет значения. Нас не интересуют ваши контакты с Богом. Нас интересуют ваши мысли о том, что я вам только что рассказал.

— Красивая легенда. Пожалуй, еще дионисийская. Античная легенда про вечно юного Диониса. А потом, видно, церковники адаптировали ее в легенду о Богородице.

— Проблема в том, товарищ профессор, что это не легенда, — постучал по столу пальцами полковник. — Мы этим вопросом занимаемся уже несколько лет. Лично я перелопатил множество источников и нашел довольно много различных свидетельств о появлении этой вечной девы в разные эпохи. Иногда, правда, невозможно идентифицировать — она это или не она. Но в основном, как в случае с Жанной д’Арк, сомнений не возникает. Чтобы вам было проще понять: мы ее ищем.

Курилас почувствовал, что потеет от волнения, и глубоко вздохнул. Он понимал, что спорить смысла нет и приготовился покорно слушать весь этот бред до конца.

— У вас есть доказательства того, что она появлялась и в наше время? — спросил осторожно.

— Да, есть. Она появлялась во все века. И рядом с ней всегда возникал тот рыцарь, который спас ее недалеко от Иерусалима. Видимо, за это спасение она даровала ему бессмертие.

«Господи, — подумал Курилас. — Это действительно НКВД или сумасшедший дом? Я не сплю?» А вслух спросил:

— Ольгерд? Так он что, тоже вечный?

— Да. Он тоже возрождается, чтобы стать верным оруженосцем своей Святой Девы. Какая-то сверхъестественная сила объединяет их, и тогда они сходятся. Хотя этого и не осознают. Делают это инстинктивно, не как люди, а как птицы или бабочки. Здесь, между прочим, есть одна интересная вещь… Дело в том, что не только рыцарь не осознает… или лучше сказать, не догадывается о своем великом призвании, но и сама Пречистая Дева. Понимаете? Потому что действует мощная сила инстинкта, которая заставляет птицу летать, рыбу плавать, а змею ползать.

— То есть Дева не знает, кто она?

— Она знает, что она другая, особенная. Не такая, как все остальные люди. Она может быть храбрее, может обладать некоторыми другими особыми способностями, например силой убеждения, а, может, и гипнозом. Были зафиксированы случаи, когда она прекрасно фехтовала, стреляла, скакала на лошадях, даже защищалась в рукопашном бою от нескольких нападающих. В воспоминаниях о великой мексиканской поэтессе Хуане Инес де Асбах и Рамирес де Сантильяна, известной как сестра Хуана Инес де ла Крус, которая стала монахиней и умерла в 1695 году, рассказывается, как однажды ученые мужи, чтобы унизить ее таланты и научные способности, решили над ней посмеяться. Мол, не владеет она ни языками разными, ни знаниями по астрономии, истории и поэзии, и трактаты ее — сплошная фикция. Но она доказала, что это не так и пристыдила их. Инес была красавицей, за сердце которой боролись многие родовитые юноши. Так было, пока она не постриглась в монахини. Один из ее недругов, подстерегши ее, когда она прогуливалась в парке недалеко от монастыря, попытался ее изнасиловать. Ему удалось сбить ее с ног, но она перехватила обе его ладони и сжала их так, что раздавила все косточки. Ладони превратились в две тряпки. Этот неудачник затем сколько ни рассказывал, что на него напала монахиня и искалечила ему руки, никто, конечно, в это не поверил.

— А кто был свидетелем этому?

— Еще один великий мексиканский ученый Карлос де Сигуенса, тот, что умер в 1700-м. В рукописях архива Иштлильшочитла он обнаружил записи 1531 года, посвященные появлению Богородицы, и посвятил ей поэму, где высказал мнение о непобедимости Богородицы, о ее фактически постоянном присутствии, потому что записанные тогдашние свидетельства о ее и исчезновениях и появлениях указывают на удивительно краткие промежутки времени. Сигуенса также впервые стал настаивать на том, что индейцы-ольмеки переселились в Новый Свет из Атлантиды. А теперь внимание! В том же архиве он нашел старинную рукопись, где записано путешествие индейцев через океан. Там есть изображения кораблей. На кораблях плывут индейцы. А на переднем корабле на самом носу стоит девушка в длинном платье. Ветер развевает ее волосы. В руках она держит знамя! — полковник сделал паузу, чтобы Курилас мог успеть переварить всю эту информацию, однако не заметил на лице собеседника особого восторга, глаза того были спокойны, словно, погружены в себя. Полковник откинулся на спинку кресла и заключил: — А о том, что было изображено на парусах, я вам расскажу чуть позже.

Курилас задумался. Он все еще не мог понять, чего от него хочет этот чекист.

— Вы говорили о рыцаре, который сопровождает Деву, — спросил он. — Чем он вообще занимается?

— Чем угодно. Ведь я говорил, что он не осознает своего призвания. Но часто вмешивается в определенные исторические события. То есть мы ищем и его. Потому что, где он — там и она.

— Но почему вас интересует она?

— Видите, в колбочке всего каких-то пять граммов этого снегоподобного молочного порошка. Это до смешного мало. Наши ученые пытались выяснить химический состав, но ничего у них не получилось. Нам не удается его синтезировать. А если бы удалось, мы могли бы его поставлять нашей армии, пусть и в маленьких дозах, но это был бы мощный стимул для наших воинов. Они стали бы непобедимы. Разве вы, профессор, не мечтаете, чтобы мы, большевики, завоевали весь мир?

Курилас поспешно закивал:

— Да, конечно…

— Ну, вот. Вот вам и цель. Разве не благородная? — определенно обрадовался ясности своей мысли чекист. — А еще это молоко исцеляет от различных болезней и продлевает жизнь. Мы могли бы выбирать нужных для государства граждан. Например, таких, как вы, профессор, и выделять для них определенные дозы, чтобы они жили как можно дольше на благо родины.

— Это интересно… интересно… И в этом вам должна помочь Богородица?

— Именно так.

— Но каким образом?

— Не догадываетесь? — полковник улыбнулся. — Как молоко появляется у женщин?

— Ну… известно… когда женщина забеременеет.

— О! — улыбнулся полковник, и глаза его блеснули энтузиазмом. — Значит, достаточно лишь, чтобы Богородица родила, и мы будем иметь столько молока, что его хватит для завоевания всей планеты. Хотя должен вам сообщить еще одну интересную деталь. У Марии, которую описал Ольгерд, молоко выделялось ежемесячно. Без беременности. У врачей это явление называется «ложным материнством». Слышали о таком?

— Нет.

— Ну, да, вы ведь по уши погружены в свои трактаты и хроники. А в медицине это явление хорошо известно.

Курилас почувствовал грусть и отчаяние. Он не видел ни одного лучика света в том длинном слепом туннеле, который раскрылся перед ним в монологах полковника. С обеих сторон глухие темные стены, впереди темнота, позади пропасть. Что они от него хотят?

Словно угадывая его мучительные размышления, полковник сказал:

— Сейчас я вам покажу то, о чем вы, вероятно, не слышали. Но сначала распишитесь.

Полковник подсунул профессору заполненный, напечатанный на машинке бланк, на котором прочитывалось: «Я, имя, фамилия, обещаю не разглашать ничего из того, что услышал от работников НКВД. Дата. Подпись».

— Э-э… — сказал робко Курилас, крутя в руке авторучку. — Эта подпись будет касаться того, что я уже услышал?

— Конечно. Чистая формальность, — ответил полковник.

— Да… хорошо… Следовательно, это не касается того, что услышу далее?

Полковник удивился:

— Как же не касается? Касается.

— Но если я подпишу эту бумагу до того, как вы мне еще что-то сообщите, она будет касаться только того, что я уже «услышал», но не будет касаться того, что я «услышу» после подписания.

Полковник насторожился и внимательно посмотрел на Куриласа, затем выдернул из-под его пальцев бумажку и решительным голосом произнес:

— Ладно. Подпишете, когда услышите!