Правдивые сказки Анатолича про адронный коллайдер, или Черт побери этот ускоритель элементарных частиц

Андрей Кузин, 2018

Анатолич – бывший военный, который устроился на работу охранником на заброшенный адронный коллайдер в подмосковном Протвино. Приключения начались, когда коллайдер решили запустить и открылся портал в древний мир, когда на земле жил Змей Горыныч, который проник в коллайдер, а главному герою пришлось решать эту странную проблему. Сказочное городское фэнтези с юмором и нелепыми ситуациями из жизни.

Глава 1: Первый рабочий день

Вот и наступил этот долгожданный первый рабочий день на новом месте. Сегодня я поднялся пораньше, одел новую отглаженную форму охранника и в приподнятом настроении отправился к месту сбора сотрудников научного центра, откуда нас должен был забрать служебный автобус. Народу на остановке было немного, но все они подозрительно посматривали на меня и перешептывались между собой. Ничего, они привыкнут, понимал я их настороженность, т.к. объект был секретный и новые лица в коллективе всегда были подозрительны.

К остановке громко подъехал старенький обшарпанный автобус марки ПАЗ с небольшой табличкой внизу на лобовом стекле “Для сотрудников УНК”. Автобус очень тяжело пыхтел и трясся, загрязняя окружающую среду выхлопами чистого ядреного бензина марки АИ-80. Этот вид древнего доисторического транспорта являлся детищем “Павловского автобусного завода им. А. А. Жданова”. Первая такая чудо-колесница сошла с конвейера в далеком 1952 году. С тех пор внешний и внутренний мир этого сложного механического устройства больше никогда сильно не изменялся. Здесь не было ни кондиционеров, ни работающей печки, ни всего другого, что призвано было сделать комфортным передвижением людей внутри этого прямоугольного железного ящика. Это чудо на колесах можно было назвать теплицей или холодильником, но никак не автобусом. Все в нем было сделано исключительно для того, чтобы закалить и без того крепкий и могучий российский народ. Короче говоря, ехать в таком автобусе было жуть как неприятно и не комфортно. Помимо всего, в салоне таких автобусов, всегда сильно воняло бензином и жженой резиной, словно выхлопная труба была выведена прямо под пассажирские сиденья. Одежда, после катания на таком ПАЗ-ике, еще неделю воняла выхлопами старичка-автобуса, но в моем случае, другого выбора не было. Я брезгливо вошел в салон автобуса и сел на самое дальнее заднее сиденье, обшитое изрезанным коричневым дерматином, под которым виднелась потемневшая от времени фанера и вата. В умирающий ПАЗик погрузилось еще человек двадцать. Компания внутри автобуса собралась разношерстная. Здесь были классические деревенские бабульки преклонного возраста в цветастых платочках, много ничем неприметных серых граждан и, еще, в автобус вошли двое мужчин жутко заумного вида в очках-хамелеонах, с серыми дипломатами, которые они крепко держали у себя на коленках. ПАЗик недовольно прошипел, закрывая раздвижные двери, и повез нас в неизвестном мне направлении. Местные дороги оставляли желать лучшего. До деревни Шатово наш путь был выложен из неровно состыкованных бетонных плит. Дряхлый ПАЗик и так трясло, даже на ровных участках дороги, а здесь были настоящие американские горки.

Минут через двадцать мы проехали поднятый вверх полосатый проржавевший шлагбаум, с приваренным к нему красным дорожным знаком — “кирпич”, краска на котором практически вся облупилась от времени. Судя по всему, за шлагбаумом, и находились те самые секретные объекты, которые мне и предстояло охранять. Далее наш путь проходил по некогда большой, а ныне полностью заброшенной громадной советской стройке. Недостроенные здания еще той великой коммунистической эпохи располагались по обе стороны бетонной дороги. Это больше походило на большой заброшенный завод, чем на лаборатории научного центра. Все вокруг, включая дорогу, поросло травой по самый пояс. По пути мы проезжали мимо высоких странных башен, обшитых ржавым железом и битым шифером на крыше, валяющиеся на боку ржавые строительные краны, большие ангары с зияющими в их прогнивших крышах дырами, бетонные каркасы недостроенных многоэтажных строений, горы строительного мусора. Я смотрел на все это, широко открыв рот. Куда меня везут? Это место у меня вызвало забытое чувство страха. На какое-то мгновение, я даже пожалел, что согласился на эту работу. Но паниковать было еще рано и зыбкая надежда что не все так плохо, как кажется пока теплилась в моем сердце.

Наш дряхленький ПАЗик остановился возле единственного в этом месте нормального достроенного здания. Это было длинное потускневшее от времени прямоугольное четырехэтажное строение с высоко торчащей трубой, как у парохода, с одной из сторон. Я бы сказал, что архитектурный стиль был простым и без изысков, этакая утопия стиля и вкуса, и даже эпохи в которую его построили.

Пассажиры автобуса дружно вывалились на улицу и последовали к единственному входу в это здания. Из автобуса я вышел последним. Над входной дверью красовалась надпись, оставшаяся здесь еще с советских времен — “СЛАВА ТРУДУ”. Возле запертой железной двери столпился приехавший народ, активно нажимая на кнопку звонка, тем самым требуя немедленно впустить их на работу. Часть людей стояли в сторонке и курили. С той стороны двери кто-то сунул ключ в замок и громко отворил вход. Люди, не спеша, вошли вовнутрь здания. Последним эту дверь пересек я. Возле турникета меня остановил мой собрат охранник. Это был лысый полноватый мужчина, лет пятидесяти, в очках, сдвинутых на кончик носа и с газетой в руке. Одет он был в такую же форму, что и я. Лысый внимательно посмотрел на мой пропуск, который я ему протянул дрожащей от волнения рукой.

— Привет! Я Герман! — представился лысый и протянул мне свою руку. Я крепко пожал ее и отпустил. — Новенький? — спросил меня Герман, хотя сам знал, что да. — Иди за мной, — сказал он и направился куда-то по узкому коридору. Я засеменил за ним, как собачонка. Герман привел меня к какому-то кабинету с табличкой в золотистой рамке, на которой было выведено — “Павел Геннадьевич Босс” и чуть ниже “Кандидат физико-математических наук”.

— Здесь у нас кабинет начальника УНК, — пояснил мне Герман. — Он тут самый главный. Давай, сначала к нему зайди на представление, а потом возвращайся ко мне. Я жду тебя там, на посту, — Герман развернулся и ушел, оставив меня одиноко стоять у двери. Я очень тихо робко постучался.

— Входите, — прокричал пугающий громогласный голос за дверью, словно приглашая меня в ад.

Я автоматически, по военному, вытянулся по струнке, поправил свою новую форму и привычным для меня в таких случаях строевым шагом вошел в кабинет своего нового начальника. Здесь, за большим Т-образным столом, сидел щуплый пожилой мужчина с седой острой бородкой и роскошными седыми кучерявыми волосами, как у Эйнштейна. Он серьезно посмотрел на меня из-под своих пышных седых бровей, запугивая меня своей харизмой большого и серьезного руководителя. Я четко дошагал до начала Т-образного стола и громко приставил ногу, приняв положение смирно:

— Товарищ Босс, — хорошо поставленным командным голосом начал я, — представляюсь по поводу своего прибытия на новое место службы, — я сделал паузу. И потом автоматически добавил. — Майор Репин доклад закончил.

— Присаживайтесь голубчик, — предложил мне Павел Геннадьевич, еле сдерживая свою улыбку.

— “Это он так рад моему появлению”, — решил я и сел на самый дальний стул от него, чтобы показаться скромным и воспитанным сотрудником.

— Меня предупредили о вашем визите, — Павел Геннадьевич достал из ящика своего стола большую красную папку с тесненным цветным советским гербом на обложке. — Возьмите ее и ознакомитесь с содержимом, — он принес папку мне и кинул на стол, прямо перед моим носом. Папка плюхнулась так, что в ушах немного зазвенело. От удара я даже моргнул и немного дернулся, но не подал виду. — Объект, который вы будете охранять, весьма секретный. Прошу вне работы не распространяться о том, что здесь происходит, и чем здесь занимаются люди, — добавил мой новый начальник.

— А что это за объект? — спросил я, до сих пор не понимая, что мне предстояло охранять.

— Вы, надеюсь, когда-нибудь слышали про адронный коллайдер? — спросил меня Павел Геннадьевич.

— Да, — ответил я, не понимая к чему мне задали этот странный вопрос. — В новостях я как-то слышал, что его построили где-то в Европе. Еще слышал, есть мнение, что когда его там запустят, то появится черная дыра, которая поглотит весь наш мир.

— Это все, что вы про него знаете? — еще шире улыбнулся Павел Геннадьевич, словно я сказал что-то смешное.

— Да, — ответил я, немного покопавшись в своей памяти. — “Странные вопросы он мне задает”, — волновался я. — “Валит гад. На ум может проверяет?”.

— Откройте папку, — предложил, или даже приказал, Павел Геннадьевич, указав на папку с гербом.

За красной обложкой оказалась подборка старых черно-белых фотографий, на которых радостные люди со знаменем в руках строили что-то грандиозное.

— На этих снимках вся история нашего города и института, — пояснил он. — В 1960 году, в Протвино, началось строительство самого большого в мире ускорителя элементарных частиц на энергию протонов 70 миллиардов электрон-вольт, так называемого адронного коллайдера, — глаза Павла Геннадьевича горели гордостью. — Кольцо ускорителя составляет двадцать один километр в длину и пятнадцать километров в диаметре. Этот громадный тоннель, был вырыт на глубине шестидесяти метров под землей. Ширина этого тоннеля почти шесть метров, что делает его похожим на привычное метро. Сходство с метро дополняется еще и тем, что примерно через каждые полтора километра к кольцевому тоннелю ускорителя примыкают подземные залы для размещения крупногабаритного оборудования («станции»). Эти залы связаны с поверхностью вертикальными шахтами для проводки коммуникаций и транспортировки оборудования. Кольцо ускорителя одним краем проходит через Протвино, а другим касается деревни Шатово. Мы с вами находимся в центре управления Ускорительно-Накопительным Комплексом, сокращенно — УНК.

— А наш русский коллайдер больше европейского? — поинтересовался я. Привычка постоянно сравнивать все иностранное и наше была у меня в крови.

— Нет, — грустно ответил Павел Геннадьевич. — В Церне, в Швейцарии, — пояснил он лично для меня, что это название города, — длинна кольца тамошнего ускорителя на шесть километров длиннее, — здесь лицо Павла Геннадьевича погрустнело еще больше. — Но, сейчас не об этом, — он сменил тему, намекая на то, чтобы я больше его не перебивал. — Наш российский ускоритель достроить до конца не успели. Советское государство, после перестройки, оказалось не в состоянии реализовать до конца этот величайший научный проект, призванный двинуть нашу науку далеко вперед. На текущий момент, выделяемых страной денег хватает только на мелкий ремонт ускорителя, да и на некоторые очень скромные научные опыты, — тут Павел Геннадьевич виновато опустил взгляд в пол. Потом очнулся и посмотрел на меня. — Вопросы еще есть?

— Ага, — робко произнес я. — А здесь не опасно находиться людям? — я сделал наивные глаза. Словосочетание — “адронный коллайдер” пугало меня.

— Не бойтесь, — Павел Геннадьевич снова улыбнулся моему вопросу, — Вашему здоровью здесь ничего не угрожает, — успокоил он меня. — Возвращайтесь к Герману. Он определит вам ваше место работы и введет в курс дела, — Павел Геннадьевич подошел ко мне и дружественно пожал руку, словно благословляя на ратные подвиги.

— Разрешите идти? — на всякий случай спросил я, снова вытянувшись по стойке смирно.

— Идите, — отпустил меня мой новый начальник.

Я четко, по военному, развернулся и строевым шагом вышел из кабинета. За дверью меня ждал Герман, который сидел на стуле и читал газету. Он повел меня к проходной, в “дежурку”, где быстро рассказал про все мои новые должностные обязанности.

Наша дежурная смена состояла из меня, Германа и нескольких местных деревенских бабулек, дежуривших по кольцу на шахтах-входах в тоннель ускорителя, прямо на поверхности. Старшим смены являлся Герман. Каждое утро он проводил инструктаж для дежурных и отвечал за охрану всего объекта ускорителя. Были еще три такие же смены, что позволяло нам работать сутки через трое. Основная обязанность у меня, как у охранника, заключалась в том, что мне требовалось днем сидеть у входа в здании УНК (ускорительно накопительный комплекс) и следить за пропускным режимом (этому я в совершенстве научился на прошлой работе). Дополнительно, я должен был принимать каждый час звонки от дежурных бабулек, что все у них без происшествий и регистрировать эти звонки в специальном журнале. Скажу заранее, что журнал я заполнял сразу на сутки, а бабульки упорно отказывались звонить нам просто так, без повода.

Была у меня с Германом еще одна приятная обязанность. Один раз в неделю кольцо ускорителя нужно было осматривать на предмет затоплений, незваных гостей (бомжей и туристов) и сохранности хранящегося там дорогостоящего оборудования. Для этого в тоннеле имелся скутер, на котором мы совершали круговой объезд тоннеля ускорителя, по очереди с Германом. Из оружия у нас была резиновая дубинка, газовый баллончик и крепкие голые мужские руки. В случае проникновения на объект посторонних лиц, должностная инструкция требовала сразу вызвать полицию и следить за нарушителями, не вступая с ними в конфликт.

Все свои новые обязанности я освоил очень быстро. Эта непыльная легкая работенка мне очень понравилась. Людей здесь было мало, на работу можно было доехать быстро и без пробок, начальник оказался вполне дружелюбным типом. В общем — тихо, спокойно и хорошо. Если становилось совсем скучно во время смены, то можно было по тоннелю доехать на скутере до дежурных бабулек и пообщаться с ними на разные жизненные темы, узнать все последние сплетни и пощелкать семечек. Но, все это было всего лишь затишьем перед надвигающейся бурей.