Круговорот

Андрей Кивинов

«…Звонок. В дверь. Послышалось? Нет, не послышалось. Вот еще один – контрольный. Черт, на самом интересном месте… Кого это принесло в девять утра? Почтальон, что ли? Или адресом ошиблись? Паша нехотя вылез из-под одеяла, протер глаза и, шаркая шлепанцами, двинул в прихожую…»

«Доброе утро! В эфире «Нулевого канала» рубрика «Советы постороннего» и я, ее постоянный ведущий Петр Канарейкин. Многие из вас наверняка сталкивались с проблемой — как защитить мягкую мебель от кошачьих когтей. Увы, домашние любимцы буквально за месяц способны превратить новый диван или кресло в старую рухлядь, ведь им необходимо точить когти… Конечно, можно купить в зоомагазине специальную когтеточку, но не факт, что она решит проблему — животным не всегда удается объяснить ее назначение. Да и дорого… Поэтому я разработал доступный и, главное, дешевый способ, который с удовольствием вам продемонстрирую… Мне понадобятся следующие компоненты, которые наверняка есть в каждом доме: мешок — полиэтиленовый или холщовый, желательно большого размера, крепкая капроновая веревка и любой тяжелый предмет. Вполне подойдет кирпич либо камень. Это не принципиально. Итак: возьмите вашего любимца на руки, затем…»

…Звонок. В дверь. Послышалось? Нет, не послышалось. Вот еще один — контрольный.

Черт, на самом интересном месте… Кого это принесло в девять утра? Почтальон, что ли? Или адресом ошиблись?

Паша нехотя вылез из-под одеяла, протер глаза и, шаркая шлепанцами, двинул в прихожую.

— Кто?

— Милиция.

— Какая милиция? Я не вызывал.

Дверной глазок отсутствовал, приходилось проявлять бдительность.

— А я кому-то сейчас повыдрючиваюсь! Паша, ты меня знаешь: я до трех считать не умею. Чинить дверь выйдет дороже.

Паша повернул колесико накладного замка, приоткрыл дверь и выглянул в щелку. Не соврали, действительно милиция. Двое. Не улыбаются. Один в милицейской форме. Второй (видимо, тот, что не умеет считать) в рубашке, жилетке и светло-бежевых брюках. С папочкой в руках. Его Паша узнал: опер из местного отдела. Полгода назад на дискотеке в Доме культуры приключилась некультурная драчка, приехал наряд. Всех, кто не успел разбежаться, погрузили в багажник ментовского «козлика».

Паше не повезло, он разбежаться не успел.

Все бы ничего, но во время драчки какого-то студента из общаги ткнули в бок ножиком, пробив юную печень. Разбирался с задержанными сегодняшний гость, оторванный ото сна. Как же его… Сергей Сергеевич, кажется… Беспрерывно зевая, он допытывался, где находился Паша в момент драки, что видел и слышал.

Паша ничего не видел, не слышал, поэтому опер пообещал его рано или поздно посадить. Переписал установочные данные — состав семьи и особые приметы внешности — на жесткий диск компьютера (рост, вес, размер ступни и размах челюстей, татуировки), сфотографировал, дактилоскопировал и поставил на какой-то учет, наградив напоследок болезненным ударом кулака по спине.

Впоследствии Паша видел его несколько раз на улице и от греха подальше прятался в тень. Один приятель говорил, что и живет он где-то рядом. Видимо, сегодня опер решил выполнить свое обещание насчет посадки.

— Открывай, открывай, не стесняйся… Гутен морген. Один?

— Один…

— А муттер где? — Сергей Сергеевич отодвинул хозяина и решительно, не снимая грязных ботинок, прошел в комнату матери.

— Работает…

— А ты почему не работаешь?

— Выходной…

Второй, в форме, захлопнул за собой двери и остался в прихожей. Видимо, он играл роль силового прикрытия.

Сергей Сергеевич тем временем, не задержавшись в материнских покоях, переместился в Пашины.

«…Таким способом вы надежно защитите мебель от когтей своих любимцев. А завтра я расскажу, как раз и навсегда оградить себя от птичьего гриппа, если у вас дома живут пернатые. Это был я — Петр Канарейкин. Удачи!»

Полезный советчик улыбнулся, помахал ладошкой и уступил место рекламе кошачьих консервов.

«Жаль, просмотрел», — подумал Паша. Хотя кота у него не было. Но интересно… «Теперь буду мучаться, что ж он там присоветовал с мешком и веревкой».

Опер щелкнул лентяйкой, выключив телевизор, бегло осмотрел десятиметровые комнатные просторы и повернулся к Паше, в растерянности застывшему на пороге.

— Я тебя обещал посадить?

— Обещали…

— Тогда собирайся. Я слово свое держу.

— А чего я сделал-то? — Паша снял со спинки стула джинсы, но натягивать их не торопился. Надо бы разобраться, может, товарищи адресом ошиблись.

— Ты идиотом-то не прикидывайся, — подал реплику из коридора человек с перегаром, — дороже выйдет…

— Одевайся, одевайся, — поторопил Сергей Сергеевич, открывая створки платяного шкафа и рассматривая его небогатое содержимое. — Шмотки ворованные дома есть? Оружие, наркотики? Лучше сразу отдай, чтоб потом с обыском не приходить.

— Да какие шмотки? — Паша по-прежнему плохо понимал суть происходящего. — Какое оружие?

— Это чей свитер?

— Мой… Мать купила. На Новый год.

— Что-то размер подозрительный. Явно маловат.

— Размер как размер… Он тянется.

— А вот хамить не надо. Не рекомендую. Опасно для жизни. Ферштейн?

— Извините… Больше не буду…

— Не стой, говорю, — одевайся!

Пока Паша облачался, Сергей Сергеевич продолжал бесцеремонно изучать содержимое имеющейся в комнате мебели. В ящике старенького письменного стола он нашел пистолетный патрон, чему несказанно обрадовался.

— Он пустой, — упредил вопрос Паша, — без пороха. Сувенир.

— И где такие сувениры продаются?

— Нигде… С армии привез… Да вы сами посмотрите — там пуля руками вынимается.

— Разберемся, что откуда вынимается… Олежек, — крикнул в коридор Сергей Сергеевич, — зови понятых.

На зов Олежика откликнулись вечно пьяная соседка по лестнице тетя Маша и ее не менее пьяный сожитель Володя, периодически стрелявший у Паши курево. Сейчас они всплывали после вчерашнего погружения, и всплытие давалось с трудом.

— А почему вы обыск делаете? — попытался отстоять свои гражданские права Паша. — У вас санкция есть?

— Это не обыск, а осмотр места происшествия, — спокойно пояснил Сергей Сергеевич, — на осмотр санкция не нужна…

— Какого еще происшествия? — оторопел Паша.

— Как какого? Обнаружение боеприпасов, это разве не происшествие? Еще какое… Идет беспощадная война с терроризмом. Товарищи понятые, подойдите ближе… Мы нашли в столе у этого гражданина, — палец оперуполномоченного ткнул в Пашину грудь, — боевой патрон от пистолета Макарова. Он этого не отрицает.

Сергей Сергеевич поднес к вдумчивым лицам соседей изъятый патрон. Володя почесал затылок, тетя Маша прищурила близорукие глаза.

— Сейчас я составлю протокол изъятия, а вы распишетесь…

Через три минуты текст протокола вышел в свет. Рука у автора была набита. Сам патрон автор поместил в почтовый конверт и опечатал калькой с печатью, намазав ее заранее принесенным канцелярским клеем. Движения его рук были отработаны, как у фабричных рабочих на конвейере.

— Читай. — Опер подозвал Пашу к столу.

Паша прочитал. Ну да, изъяли патрон. Но он же без пороха. Не боевой.

— Это установит экспертиза, — с фатальной уверенностью пообещал Сергей Сергеевич, протягивая Паше авторучку с золотым пером. — Расписывайся.

Соседи-понятые при слове «экспертиза» испуганно переглянулись и вжали голову в плечи.

Паша ставить подпись отказался. Интуиция подсказала и телепрограмма «Советы адвоката». Подписаться никогда не поздно.

— Не хочешь, не надо. Обойдемся. — Оперуполномоченный не сильно переживал Пашкин отказ. — Понятые, распишитесь! Здесь и на конверте.

Первым авторучку взял мужчина. В нужное место попал с третьего раза. И то потому, что помогла женщина, направив перо.

— А чего писать-то?

— Автограф, — подсказал Сергей Сергеевич.

Услышав еще одно незнакомое слово, Володя пару секунд подумал и похмельным почерком вывел слово «Афтограф» на протоколе и конверте. Потом передал перо сожительнице. Та, как более подготовленная к жизненным невзгодам, справилась с заданием вдвое быстрее, пробормотав недовольно: «А! Не понимаю я ни хера…»

— Всё, свободны! — Оперуполномоченный спрятал конверт и протокол в папку.

Уже на пороге понятые шепотом спросили у человека в форме: «А что случилось?»

— Пошли, пошли отсюда… Уроды…

Дверь захлопнулась.

— Ну что стоишь, как Медный всадник? — подтолкнул Пашу Сергей Сергеевич. — Поехали садиться. Камера ждет. Паспорт захвати.

— Украли.

— Когда?

— Месяц назад. На работе, из куртки.

— И что, не было времени восстановить?

— Да зачем он мне… Это же не кошелек…

«Хреново день начинается, — подумал Паша, — как мебель от котов спасать, не узнал, а теперь еще в тюрьму сажают. Очень хреново».

— Матери можно позвонить? Я имею право.

— Мы сами позвоним.

Мать вкалывала дворником в жилконторе и сейчас наверняка находилась на территории, но начальница могла передать.

До отдела милиции добирались пешим порядком. Машину органы не предоставили. Хорошо, идти было всего два квартала, плохо, что в наручниках. Паша продолжал возмущаться, но на скорость передвижения это никак не повлияло. По дороге сотрудники делились воспоминаниями о громких разоблачениях, рассуждали о неотвратимости наказания и об ужесточении уголовного законодательства в части хранения боеприпасов.

Легким движением руки втолкнув задержанного втемную-претемную камеру, Сергей Сергеевич вернулся в свой кабинет, приземлился за стол и вытряхнул из папки конверт. Осторожно приподнял скальпелем предусмотрительно незаклеенный краешек кармашка и ловко выдавил патрон, не повредив печать. Затем вытащил из жилетки другой патрон и протолкнул его в конверт. После чего аккуратно приклеил кармашек.

«А говорил, без пороха… Нехорошо обманывать».

Потом он написал рапорт, что, разыскивая свидетелей ночного ограбления, зашел в квартиру к такому-то и случайно заметил у него на столе пистолетный патрон, который изъял в присутствии понятых. Так же быстро оформил направление на экспертизу, после чего отнес все это хозяйство дежурному офицеру.

— Материал пока не регистрируй, патрон — на экспертизу. Прямо сейчас машину отправляй. С экспертом я договорюсь, сделает без очереди…

Дежурный нехотя оторвался от сканворда и принялся вызывать по рации автотранспорт. Оперуполномоченный распахнул дверь каземата и пригласил хранителя боеприпаса прогуляться до кабинета. Альтернативы у Паши не было. Он покорно встал с нар и проследовал по унылому коридору в неизвестность.

Едва он переступил порог кабинета, как получил ювелирный удар в поддых и, согнувшись в поясе, рухнул рядом со столом, хватая воздух ртом.

— Это для бодрости, сынок, — пояснил Сергей Сергеевич, потирая кулак, — и чтобы не задавал идиотских вопросов… Просыпайся. Хватит сопли по полу размазывать, у меня уборщицы нет.

Он подхватил Пашку за шиворот и усадил на табурет.

— Чё… Чего я вам сделал?

— Хамишь… Подписываться не буду, право не имеете… Я те объясню права и обязанности. Где работаешь?

— В магазине… Фасовщиком. День через два.

— И что фасуешь? Наркоту или «маслят»?

— Овощи… И фрукты.

— Не в нашем супермаркете, случайно? Возле ДК.

— В нашем.

— То-то смотрю, там мандарины недовешивают…

Паша, отдышавшись, оглядел кабинет. Ничего интересного, кроме потертой боксерской груши в углу и плаката с надписью «Виновен!» Под надписью перст, указывающий на посетителя. А в остальном — требующий ремонта госреализм. На сейфе запылившаяся магнитола, выдающая мелодии и ритмы отечественной эстрады.

[ «Сегодня в белом танце кружишься, а завтра Родину продашь…»]

— Объясни-ка мне для начала, господин фасовщик, где ты был вчера в десять вечера?

Конец ознакомительного фрагмента.