Партизаны последнего времени

Андрей Карпов

Они – борцы с новым мировым порядком. Или просто играют в подпольщиков? В любом случае, это – игра со смертью. Можно ли принять правила этой игры и всё же сохранить чистыми руки и душу?

2. Сопровождающие лица

Он сидел в кафе и смотрел, как опускается пивная пена в узком и высоком стакане, стоящем на его столе на подносе. Занятие не хуже других. Ждешь, пока опустится пена, и о чем-нибудь думаешь. Выбор темы неограничен. Впрочем, думать необязательно. Можно сидеть просто так и наслаждаться вневременностью своего бытия. Время входит в тебя, проникает тебя насквозь и истекает с каждым лопнувшим пузырьком пены. Ты чувствуешь его ток, но так же пуст, как и мгновенье назад. Оно проходит сквозь, но не задевает тебя. Словно ты — русло, берега этого потока, желоб, по которому время стекает в мир.

Потом, конечно, придется выпить пиво, встать и уйти. Время ревниво, оно не может отпустить тебя слишком надолго. Часовая стрелка столкнет тебя с табурета, и ты будешь опять тонуть в его мутной воде. Да и вредно слишком долго предаваться безделью, — захочется подумать о вечности, а это — опасная мысль.

Павел начал пить пиво маленькими глотками, чтобы понять, стоит оно того или нет. Он еще не решил, есть ли в этом удовольствие или лучше закончить дело разом, как увидел Инну в центре маленькой группы, только что зашедшей в кафе. Инна скользнула взглядом по залу, и Павел приветственно замахал рукой. В группе зашептались, а может быть говорили и в голос, — со своего места Павел не слышал ни слова и лишь наблюдал за энергичной жестикуляцией одного из парней. Наконец, соглашение было достигнуто, компания разделилась — девушки направились к Павлу, а парни остались делать заказ.

— Здравствуй! — Инна смотрела на него своими карими глазами, и в них плясали лукавые огоньки. Она была слишком близко, и у Павла опять перехватило горло, пришлось покашлять, чтобы снова обрести способность производить звуки.

— Это — Юля, — представила она свою спутницу. — А это Павел.

Они церемонно раскланялись, но потом Иннина подружка не выдержала и прыснула. На ее пухлых щечках заиграли симпатичные ямочки. Смех был теплым и совсем не обидным. «Пусть дружат», — смилостивился Павел. Он получал удовольствие, тайно примеряя к себе права личного цензора. Эта власть, которой вверяется женщина, позволяя мужчине определять ее окружение и жизнь, что может быть слаще? — Ведь это знак, что отныне ты становишься центром ее вселенной. Когда-нибудь так и будет, но пока они только в начале пути.

— Надеюсь, сегодня ты не слишком спешишь?

Вопрос запоздал. Два груженых подноса опустились на стол, и кавалеров стало заметно больше. Церемония знакомства возобновилась.

— Это Толик.

— Анатолий, — мгновенно отреагировал Толик. Это был высокий худощавый субъект в очках с изящной оправой, при галстуке и костюме. Рыбий холодный взгляд, казалось, не выражал ничего, а может, так преломляли свет очки, надежно защищая от любой попытки заглянуть ему в душу.

— Юрик.

Рыжеватый детина, похоже, был не против подобного именования. Он закатал рукав рубахи так, что обнажилось плечо, и согнул руку в локте:

— Это ты видел?

Взбугрившиеся мышцы произвели на Павла серьезное впечатление. Вздумай он последовать примеру Юрика, результат был бы довольно жалким. Внутри что-то ёкнуло, но пусть это что-то так и остается внутри. Показывать слабину было нельзя.

— И что это значит?

— Это значит, что ты слишком близко подошел к Инне. Слишком близко и слишком быстро — всего за пару недель. — Юрик не спеша вернул рукав в исходное положение. Движения были мягкими, почти кошачьими, в высшей степени исполненные собственного достоинства, — так знаменитый профессор укладывает в портфель демонстрационные образцы и прочую чепуху после особенно удавшейся лекции.

— Мы хотим знать, кто ты такой, — встрял Анатолий.

— Я же Вам говорила. — Инна заметно волновалась. — Его зовут Павел, мы вместе учимся.

— Ага, вроде как вместе. Только познакомились всего две недели назад, — Анатолий победно сверкнул очками.

— Ну, не совсем вместе, — факультеты у нас разные.

— А ты сама о нем много знаешь?

— А что я должна знать?

— Ну, хотя бы из какой он семьи, кто его родители, на какие деньги живет.

— Вопросы слышал? — вполголоса спросил Юрик, нависая над их частью стола. Он смотрел на Павла исподлобья, не мигая, и взгляд его был тяжел.

Павел допил пиво и поставил пустой стакан прямо под носом у Юрика.

— Не знаю, с чего бы мне вздумалось на них отвечать…

— А ты отвечай, не думая, — более правдиво получится. Ну?

— Не нукай — не запряг.

— Дурак! — беззлобно заметил Юрик и откинулся на спинку стула. Над столом сразу стало просторно. — Я же для Инки стараюсь. Ты хочешь с ней встречаться или нет?

Подала голосок и Юлька:

— Представь себе, что ты это всё Инне рассказываешь. А мы при этом оказались случайно.

Павел взглянул на Инну. Она-то чего ждет от него? Что он полезет в драку? Или что примет предложенную ему почетную капитуляцию?

Наклонив голову, Инна размазывала по столу трубочкой от коктейля какую-то лужицу. Юлька оказалась настырной:

— Инна, тебе-то самой это интересно или нет?

— Да-да, — Павел удивился — у нее оказался взгляд затравленного зверька. Неужели она так за него переживает? — Павел, пожалуйста, ответь им — это действительно нужно. Они — хорошие ребята и не хотят тебе зла.

— А ты сама что хочешь услышать?

— О родителях, — подсказала Юлька, и Инна быстро-быстро кивнула, как бы подтверждая свое авторство на этот вопрос.

— Отец — менеджер в торговой фирме. Мама — архитектор. На жизнь хватает.

— Сидишь на родительской шее? — Анатолию, пожалуй, следовало дать в морду. Или как там — съездить по очкам, в его случае это звучит более правильно. Но, раз ответив, незачем лезть в бутылку.

— Когда мне нужны личные деньги, — Павел интонационно подчеркнул слово «личные», — я подрабатываю. Например, пишу тексты для одного из рекламных агентств.

— Дай сюда руку. — Павел повиновался команде, даже не осознавая, что он делает. Юрик поиграл пальцами на его запястье, нащупал пульс и снова скомандовал:

— Смотри мне в глаза. Кто такой Ротшильд?

— Довольно богатый мужчина.

— Как ты относишься к ФСБ?

— Там работают профессионалы, вам не чета.

Юрик отпустил руку.

— И? — поинтересовался Анатолий.

— Кто его знает… Надо его Масенке показать. У того нюх — он их нутром чует, что ли…

Юлька отодвинула стул и вылезла из-за стола:

— Вы как хотите, а я иду домой. Впрочем, хотелось бы рассчитывать на провожатых.

— Ладно, пойдем. — Юрик стукнул Павла в плечо: — Прощевай, брат. Еще увидимся.

Чуть помедлив, поднялся и Анатолий:

— Инна, ты остаешься?

— Я сегодня не сильно спешу. — У нее в глазах снова зажглись лукавые огоньки. И Павел почувствовал свое сердце. Оказывается, последние полчаса оно только и делало, что замирало, а теперь застучало часто-часто, и грудь затопило теплом.