Гравитация Кремля

Андрей Ильин

Предупреждение! Ахтунг! Danger!Прежде чем приступить к прочтению данного «шедевра», хорошо подумай – надо ли тебе это! Эта книга навсегда изменит твое мировоззрение, и ты никогда не будешь прежним! Это не какой-нибудь любовный роман для девочек, детектив или фантастический боевичок с монстрами. Эта книга намного тяжеловеснее, несмотря на сравнительно малый объём текста.Это книга про Россию, которую ты не знал. И которая откроется для тебя заново. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3. Детские НЕдетские рассуждения

Родился Павел в городе Чимкент Казахстанской ССР. Тогда ещё все народы, которые сейчас разделены государственными границами, жили в одной огромной стране. Его родители, как и он сам, что не странно, были русскими, но прекрасно уживались среди коренного населения. Да и русских на тот момент проживало в Казахстане не мало, но казахов, что так же не странно, было больше. У семьи был средний доход. И мать и отец работали на производстве на разных предприятиях. Так же у него была старшая на два года сестра. В общем, такая среднестатистическая семья по тем меркам.

Когда распадался советский союз, семья приняла решение переехать в Россию. Причиной тому послужило резкое увеличение концентрации казахов, и их нарастающее агрессивное поведение по отношению к русским, которые, как им казалось не должны жить на их родине, а должны уезжать прочь в свою.

В России уже были родственники и знакомые, которые проживали в разных городах и селах России. Многие предлагали переехать на их малую родину, обещали помочь. Выбор пал на село в области центрального Черноземья. Туда сначала переехали очень хорошие знакомые родителей, потом отец матери главного героя, по совместительству и его дед, как не странно. После там побывал отец Павла, сделав заключение: «отлично!». Природа, люди, общая обстановка казались ему весьма хорошими. «Да и не одни будем! Много там родни, знакомых, и бывших земляков хватало».

Решение принято, семья двинулась к месту назначения. Продажа, купля дома, переезд, контейнеры с вещами и прочие грани суетливой переездной действительности Павлу казались некой игрой. Ему на тот момент было очень мало лет, и он с трудом мог что либо вспомнить.

Но воспоминания более старшего возраста были уже не такими туманными, собственно это и есть его родное село. Он вспомнил, как сейчас, достаточно большой дом с постоянно уползающими вниз полами, стоящими на каких-то там дубовых столбиках, которые, по мнению создателей на сто лет хватит. Но время и влажность земли в месте соприкосновения с оными решили внести некие коррективы в данный технический изыск. В общем, дощатые полы постоянно открывались от плинтусов, которые были прибиты к стенам. Образовывалась щель, иногда даже сантиметра по три. Фундамент тоже был создан этими «мастерами». Бетонная подушка, глубиной в штык лопаты тоже давала о себе знать. Нет-нет, да какой ни будь угол просядет под тяжестью стен. Надежда на «великий чернозем», который, по мнению создателей, словно бетонная подушка должен был держать конструкцию, не сработала. Масса перекрестий стен была слишком большой. Была ли это глупость, может — небывалая бедность, об этом история умалчивает. Есть как есть.

Двор был достаточно большим. Он отделяется от сада и огорода различными постройками. Ими были всякие сараи и баня. Все они также покосились под тяжестью бревенчатых стен и по причине отсутствия фундамента под ними. По задумке тех же «гениев», положенные на землю бревна должны ты ли служить верой и правдой много лет. Но природа и физика сделали своё коварное гаденькое дельце. Даже внешняя обшивка железом не помогла устоять нижним бревнам от влаги земли, и они медленно, но верно превращались в труху, неравномерно уменьшая высоту стен. Двери по понятным причинам были ниже, чем изначально и не всегда закрывались.

Но апогеем инженерной мысли был очковый сортир, стоящий между одним из сараев и навесом с хозинвентарём, ближе к саду. В момент его строительства была вырыта достаточно большая яма, на которую после сверху были положены бревна. Как и полагается, яма никак не была укреплена и со временем очень сильно уменьшилась в размере. Вследствие чего, сортир просел в землю, и фекалии приходилось вычерпывать достаточно часто. Зимой приходилось мерзнуть, так как очковый сортир никак не был утеплён. Также напастью зимы был постоянно поднимающийся вверх «сталагмит» из говна, стремящийся к попе своего владельца. Но ломик, лопата и ведро нещадно разделывались с «вражиной», попутно высвобождая яму для новых «переключений».

Все заборы, как и положено в этом доме, покосились. Дубовые столбики так же оказались бессильны перед влагой и землёй.

Ещё крайне неудобным был тот факт, что совмещенный угольный и дровяной склад находился с выходом в сад и когда семья его (уголь) покупала, приходилось таскать достаточно далеко, через весь двор. С наступлением зимы движение угля так же проходило по максимально длинной траектории к дому, который из-за щелей в полу приходилось обильно топить.

Ах, да, уголь. Понятное дело, что из всего вышесказанного, ни о каком природном газе речь даже не шла. Радовал только тот факт, что у бани был свой дровяник около предбанника.

Так же поразило Пашку наличие лошадей у соседей, и не только у них. Причём это не было каким-то развлечением или спортом: у лошадей реально были зимняя в виде саней повозка и на колесах летняя тележка для перевозки различных грузов. Вид у них был такой, ну прямо с картинки из сказки: когда дед поехал в лес за дровами, и далее сюжет развивается…

Из интересного, что также припомнилось Павлу, был разговор матери с некоторыми коренными односельчанами. Мать его всю свою жизнь прожила в городе и выдвинула идею о том, что со временем хочет сделать туалет в доме. На лице у них возникла ехидная улыбка. Рассмеялись они так, немного даже по злому. Что мол, тётка то совсем с ума сошла, ишь что удумала — туалет в хате делать, это ж вонь на весь дом, совсем городские оторвались от реального мира в своих там бетонных коробках. Матери даже стало немного неловко.

Но нет, нет, люди они были совсем не злые, а наоборот, даже очень хорошие и добродушные. Всегда помогали, чем могли: и советом дельным, и в долг всякое давали, да порой и не только в долг, а просто так, по доброте своей душевной. Здесь скорее проблема в том, что понятия они не имели что такое канализация, и в чем её принцип. Что не обязательно рыть фекальную яму прямо под полом в доме и делать дыру в полу, как они привыкли, а поставить унитаз в туалетной комнате и по трубам отвести все ненужное в яму около дома, да или куда угодно. Они даже подумать о чем-то подобном не могли. Как то так получилось, что изобретённое в далёкие — придалёкие времена римлянами или кем-то там ещё крутое инженерное решение, почему то, прошло мимо них стороной.

А это интересно — подумал Павел, ведь это были девяностые годы. Весь прогрессивный, даже некоторыми боготворимый советский союз закончил свои годы, а люди даже понятия не имеют о том, что такое канализация! Странно как то, великая сверхдержава запускает спутники в космос, следом животных, а после вообще человека. Станкостроение, крутые инженерные идеи и прочее. А люди, которые за всем этим наблюдают то. Люди эти наблюдают ПРЯМО СИДЯ НА ОЧКОВЫХ НЕОТАПЛИВАЕМЫХ САРИРАХ, МАТЬ ЕГО! Маразм! По-другому и не скажешь. Видимо это и есть величие Советского Союза во всей его красе: толи величие космический державы, толи очковосартирное величие! Тут уж как посмотреть. Он ненадолго даже улыбнулся от этих мыслей.

Вспомнил он так же, как рыбачил с отцом. Сидят они вместе, закинули удочки.

— А рыбкам не больно? — спрашивает Паша.

— Ну как тебе сказать, сынок. На все воля божья. Он так распорядился, такова его воля. Так надо. Бог человеку создал эту землю, этих червяков, на которых ты ловишь рыбок. Которых он так же создал, чтобы ты их поймал и скушал. Всё живое создано для человека, чтобы он жил и творил, используя все, что создал отец всемогущий. Ты главное специально животинке больно не делай, ради какой либо забавы. Этого Бог не потерпит! А вот так и должно быть (отец поднял червяков и показал на пойменных рыбок), это нормальный порядок вещей. Так было задумано.

А человек, он сам по себе злой, — продолжил отец — он может животинку какую замучить, забавы ради. Да и особо злые и нехорошие люди даже других людей могут мучить, и даже убивать. Ой, даже ради собственной наживы или выгоды способны убивать очень многих на войнах разных. Ради бессмысленных бумажек (вздохнул). А животный мир — он другой. Гармоничный, продуманный. Каждое животное знает своё место в нём.

Павел посмотрел на траву, деревья и спросил: «пап, а вот если травинка растет, она разве не борется за своё существование с другими травинками? Вот посмотри, как тесно переплетены они там все на маленьком клочке земли. Как все тянуться к солнцу, пытаясь задавить, убить всех, кто растет рядом. Я помню, мне учительница рассказывала про фотосинтезы там всякие. Это может быть для них такой же ресурс, как для человека деньги? Возможно это то, что дается в определенном ограниченном количестве, и за это надо побороться с другими. А помнишь ещё в „Маугли“, звери сражались с другими за ресурсы, возможно очень важные. Я так понимаю это территория для прокорма. И там была война! Это была война, почти как у людей…»

— Всё правильно говоришь. Даже пусть растения корнями и стволами готовы придушить друг друга, лишь бы получить кусочек почвы и света побольше. И животные могут объединяться в стаи и воевать с другими за ресурсы. Но согласись, они забирают только то, определенное количество, которое могут забрать, даже пусть ценой убийства им подобных. Таков, видимо, мир.

А среди людей есть такие, у которых этого ресурса просто какой-то безумный избыток, а они его копят, копят, зачем то, продолжая отбирать у других. А вот животные не скапливают его слишком много у себя. Ты же не видел, чтобы волк собрал возле себя какие-то огромные кучи мяса и не давал подходить к ним другим волкам (Паша одобрительно кивнул головой). Вот, а человек это делает.

Павел задумался не на долго и сказал: «но вот если посмотреть на дерево, оно тоже сначала маленькое, как травинка. А вырастает вон, смотри какое. И меняет всё вокруг себя кардинально. Вот только и ресурсов дереву надо куда больше остальных, когда оно вырастает. Может эти люди, которые забирают больше ресурсов и являются такими некими деревьями своего рода. Они аккумулируют вокруг себя большие деньги, но создают какие-то компании, корпорации, которые производят что-то крутое, нужное. Меняют жизнь обычных людей кардинально, причем в лучшую и удобную сторону. Без подобных людей очень многое было бы недоступно».

Теперь уже задумался отец. Чуть позже выдал: «но не все такие, сынок. Те, о ком ты говоришь, они существуют. Это люди — гении! Создатели! Они действительно сотворили свой какой-то уникальный продукт, создали свои корпорации. Жаль, что таких людей практически нет в нашей стране. У нас в основном те, кто преступным путем завладел чужим или общим, что в принципе одно и то же. Они ничего не создавали, ничего не придумали. Теперь эти люди правят страной. Плохо что так, а что поделаешь? Еще и чиновников поставили себе на службу. А те, блин, плодятся как кролики. Всё тяжелее обычному люду тянуть эту лямку. Вот это скорее больше похоже на паразитирование, сынок, чем на создание другого мира вокруг себя».

Припомнилось Паше так же школа. Школа была одноэтажная, и вытянутая, похожа на букву «Г». Учеников всего было около ста. Маленький, очень маленький спортзал. Но он не особо был востребован: за школой была спортивная площадка, на которой дети играли в футбол круглый год, даже зимой. Также была и баскетбольная площадка, туники там разные. Школа была построена достаточно давно и имела вид добротного сельского домика, только нестандартного размера и формы.

Деревянные окна ученики во главе с учителем каждый год затыкали всяким «говном» по определенной «технологии», а весной вытаскивали. На партах, скамейках, стульях и полах можно было увидеть множественные слои краски и возможно даже по ним определить возраст, подобно тому, как определяют возраст дерева по годичным кольцами на срезе. Возле основного входа гордо возвышались четыре очковых сортира, как полагается. Два для мальчиков и учителей, два для девочек и учительниц соответственно.

Теперь этой школы нет, но в воспоминаниях она как будто перед ним. Он вспомнил каждый ее закуток, каждый кабинет, длинный-длинный коридор, библиотеку, спортзал.

Припомнилось ему так же, как он спорил с учителем. Это был урок биологии. Учительницу звали Васильева Светлана Сергеевна, или Светлана Сергеевна, как обращались к ней ученики, или СС (эсэс), как называли между собой.

Был обычный урок, ничем не примечательный. СС рассказывала про пищевую цепочку в природе. Что есть те, кто солнечную энергию преобразует в химическую — это растения. После эта энергия начинает перемещаться как по цепи от одного звена к другому. Энергия идет от растений, через травоядных, потом хищников и до последнего звена — суперхищников, которых уже не ест никто.

Но как бы ни так. Существуют такие «ребята» как бактерии, которые питаются умершим остатками всех цепей без исключения, разлагая их и перерабатывая.

В результате образуется пирамида питания, внизу которой — растения, наверху пирамиды — суперхищники. А пирамида она потому, что масса каждого последующего уровня убывает от звена к звену. По-другому быть и не может, травоядных не может быть больше чем растений, хищников больше чем их жертв. Исключением здесь являются бактерии — переработчики, которые находятся в стороне от пирамиды, и звеном их в данной цепочке назвать сложно.

В один момент, внезапно, Паша воскликнул: «так это ж как у людей!». Учительница недоумевающе спросила: «Что значит как у людей, Павлик? Да, человек присутствует в данной цепи на позиции суперхищника и даже травоядного. Человек здесь, как кстати, некоторые виды животных тоже, занимает несколько уровней. Так бывает».

«А бывает и так, что человек становится вкусной котлетой для зверушек» — выкрикнул с задней парты дерзкий парнишка по имени Дмитрий. «Ахаха, Димон красава» — пронеслось по классу. «Он вам не Димон!» — строго сказала учительница — «да, ты прав, Дима. Но это скорее исключение. А пирамида — это более общее состояние цепи питания».

— Да нет же, нет, — продолжил Паша — я говорю о том, что люди именно как бы поедают друг друга…

— Ну, каннибализм тоже бывает…

— Да я не про это. Я имею в виду, что люди тоже как бы распределены в пирамиде. Также как животные, только там ресурс — уже не энергия солнца, которая в том или ином виде передвигается от звена к звену. А у людей деньги — энергия.

— Так, продолжай.

— Вот смотрите. Есть продуценты, которые производят продукт: рабочие на заводах, строители, колхозники и прочие. Их больше всего по численности, и они создают продукт как растения. Далее идут консументы первого порядка, второго, третьего: менеджеры всякие, детектора, мелкие управленцы, собственники. Владельцы огромных корпораций на самой вершине пирамиды. Они сами не производят, но забирают ресурс от первых. И вне этой пирамиды находятся редуценты (разлагающие бактерии): бомжи всякие, алкаши-попрошайки, собиратели бутылок, алюминиевых банок и всего прочего. Они тоже ничего не производят, а подъедают остатки за всеми слоями пирамиды. Человек просто скопировал созданную природой систему. Да он и сам создан природой. Не удивительно.

— Интересная гипотеза, в это что-то есть.

— Даже можно сказать, что войны развязывают не продуценты, которым это совсем не надо. Которые опять же и пойдут умирать непонятно за что. А высшие чины власти и главы огромных корпораций, которым очень нужны новые ресурсы.

— Да уж, особенно в этом преуспела Америка, всюду воюет. Их капиталисты совсем обезумели, страны готовы уничтожать ради своей выгоды.

— Америка всё делает правильно.

— Что?! — лицо Светланы Сергеевны покраснело от злобы, также присутствовало некоторое недоумение.

— Я говорю, Америка все делает правильно, — повторил Павел.

— Я слышала! А ты считаешь нормально уничтожать другие страны, убивать людей тысячами и миллионами, сеять хаос?! Да кем она себя возомнила эта Америка? Пупом земли?! Всё пытается создать свой однополярный мир. Ничего всё равно не получится. В мире слишком много стран, и сильных стран и сил, чтобы не допустить этого.

— Я думаю здесь дело не только в Америке. Думаю, мир уже однополярный, как не крути.

— А куда же ты дел Китай? Россию? Европу? Индию и Бразилию на крайний случай?

— Да нет никакой Америки. Есть только западная цивилизация, которая захватывает и подчиняет всё что хочет. Америка, это всего лишь таран западного мира, не более того. Нет никаких отдельных штатов. Это всё единый организм! Это, если хотите римская империя 21 века. Объединенная западная цивилизация, встающая во главе мира! Наверное так…

— Ой, что за бред, прекрати.

— Согласитесь, о каком в принципе многополярном мире может идти речь, если всю свою историю человеческие территории, поселения, всегда объединились в более крупные образования. Да иногда были откаты, так сказать распады. Но тенденция всегда была на соединение, даже в те далекие времена, когда месяцами скакали но лошадях или годами плыли по морям и океанам. А сейчас то, вжух и на месте. Связь вон с любой точкой планеты за секунды осуществляется. Границы неизбежно смоются или условно смоются, а вся планета станет одним большим государством. А запад, он действует по принципу силы, как и всё живое на земле: сильный подчиняет себе слабых и все их ресурсы. Слабые сдаются или пытаются закрыться от давления культуры и экономики сильного. На крайний случай становятся сильнее и побеждают.

— Глупость какая.

— Да нет же, не глупость. И у России есть три пути: войти в эту цивилизацию как полноценный участник, типа Канады что ли. Но надо будет доказать что мы тоже сильные и прогрессивные. Отсталых и недоразвитых туда не возьмут. Или вообще встать у руля этой планеты. Но для этого потребуется уничтожить и подчинить себе западный мир, возможно с какими-то союзниками. Но это третья мировая, не меньше! Третий вариант — быть порабощёнными. Четвёртого не дано.

Закрыться и спрятаться не получится, планета маленькая. Нас найдут! Предшественник России попытался закрыться: железный занавес, все дела. Мы прекрасно знаем, чем это закончилось…