Свобода выбора. Том первый. Лис

Андрей Игорьевич Емельянов, 2020

Удивительный мир фэнтези, где демоны безнаказанно бродят по земле, собирают души, устраивают войны. Ведьмы плетут свои козни. Брат идёт против брата. И в самую гущу событий попадает простой парень из большого города. Выживание становится его главной целью, но он и не подозревает какая судьба ему уготована.

Глупец.

То, что произошло дальше, изменило меня раз и навсегда. Прав был Ричард, когда пытался отговорить меня от этой глупой затеи. Гордыня! Вот что меня сгубило. Я до последнего момента считал, что смогу выкрутиться, найти выход, не замарать свою совесть. Зачем я только заключил эту сделку? Да лучше бы эта тварь сожрала меня, порвала на мелкие кусочки, выпила всю мою кровь. Ну почему, почему я был так самоуверен? Темная сторона никогда не играет по правилам, запомните ЭТО.

Чего я ожидал? Что договорюсь с демоном? Выйду сухим из воды? Да будь он трижды проклят. Будьте прокляты все демоны, от самых младших, до самого Люцифера.

— Эй, Скула, какого хрена ты творишь? Ты что, завалил выход? Мы же все тут подохнем.

— ЭТО НЕ СКУЛА!

Прогремел знакомый, басовитый рык, и в ту же секунду пещера озарилась сотнями кружащих в воздухе огоньков. Они походили на маленьких светлячков, только горящих зеленым пламенем. Бестолково летая по пещере, они то сталкивались, то натыкались на стены, отскакивая, и продолжали кружить дальше. Только теперь я смог оценить реальные масштабы пещеры. Сказать, что она была огромная — ровным счетом ничего не сказать. Она была просто гигантской. Здесь поместились бы с десяток футбольных стадионов, вместе с трибунами и парковками. И все это пространство было усеяно костями.

В центре этого зала, на троне из тысяч черепушек, восседал Калхен. Он, конечно, предпочел образ огромного монстра, а не жалкий человекоподобный. При свете тысяч кружащих огоньков, он выглядел ещё отвратительней. Покажись он мне впервые именно таким образом, я поступил бы точно так же, как поступил Глыба. А он повел себя совершенно естественно.

Завопив как резаный, он бросился разгребать камни, что завалили проход. Он орал как сумасшедший. Боюсь, даже Калхен не смог бы его перекричать. Вопил он долго, не прекращая попыток выбраться наружу. Но я смотрел не на него. Все моё внимание было приковано к Ричарду. Вот кто был самым достойным из людей, находящихся в тот момент в пещере. Даже со связанными руками, в обносках, он вовсе не казался жалким и беспомощным. На демона он смотрел свысока, несмотря на то, что находился этажа на три ниже того. Ни страха, ни сомнений, только уверенность и желание бороться до самого конца, во что бы то ни стало. И я, лично я, привел его в эту пещеру! Нет никакого Гнилого, нет Ловкача, есть только он и Глыба. Двое. ДВОЕ!!!

— Ричард, что случилось? Где остальные?

— Он их убил, — спокойно ответил тот. — Обоих. Они и понять ничего не успели.

— Но как? Зачем?

Я не мог в это поверить. Знал, что это так, но упрямо отказывался верить.

— Как? — усмехнулся Ричард. — Напал со спины, они ведь оттуда подвоха не ждали. Видимо не захотел делиться, решил присвоить все себе. Наплел бы потом остальным, что ты их в ловушку завел, а сам таскал бы добро потихоньку. Ты удивлен?

Он оторвал взгляд от демона и посмотрел на меня. Я ожидал увидеть там всё что угодно. Насмешку, презрение, осуждение, ненависть, в конце концов, но… Ничего этого не было. Я видел в его глазах боль и сожаление. О чем он сожалел? Что не смог отговорить меня? Что поверил мне? Что оказался в этой пещере?

Знаете, этот вопрос мучает меня и по сей день. Иногда он приходит ко мне во снах. Такой же смелый, решительный, сильный. Мы разговариваем, иногда он даже дает мне советы. Но как только я задаю ему этот вопрос, сон всегда обрывается.

— ГОСПОДА, — напомнил о себе Калхен, — ПРОСТИТЕ, ЧТО ПРИХОДИТСЯ ВАС ПРЕРВАТЬ, НО ПОРА ПЕРЕЙТИ К ДЕЛУ. ИТАК, Я ВИЖУ, ТЫ НЕ ЗАСТАВИЛ СЕБЯ ДОЛГО ЖДАТЬ. ЧТО Ж, ПОХВАЛЬНО…

— Ах ты… — я хотел сказать ему хоть что-то обидное, но так и не нашёл подходящего слова. — Это всё ты. Твоих рук дело. Ты всё подстроил.

— ОЙ, ВОТ ТОЛЬКО НЕ НАДО. САМ ДАЛ СЛОВО, ПРОЛИЛ КРОВЬ, ПРИВЕЛ ЭТУ ПАРОЧКУ, А ТЕПЕРЬ РЕШИЛ СВАЛИТЬ ВСЁ НА МЕНЯ? — он улыбался своей мерзкой улыбкой и черепки вторили ему, — ВЕРНЕМСЯ К УСЛОВИЯМ СДЕЛКИ. ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ПРИВЕСТИ КО МНЕ ДВУХ ЧЕЛОВЕК, И ТЫ С БЛЕСКОМ СПРАВИЛСЯ. ЖАЛЬ НЕ УДАЛОСЬ ВЫТОРГОВАТЬ ИХ ДУШИ, ИЛИ ХОТЬ БЫ ОДНУ ДУШУ. ЭЙ, ТЫ, — рявкнул демон на Глыбу, — ПРЕКРАТИ ВОПИТЬ, ИНАЧЕ Я СОЖРУ ТЕБЯ И КРУГИ НАРЕЗАТЬ НЕ СТАНУ.

Демон посмотрел на меня, ожидая реакции, но так ничего и не дождался. Этот урод ещё и шутить пытался, моими же шутками. Глыба, конечно, притих, даже камни ворошить перестал.

— ВСЕ УСЛОВИЯ СДЕЛКИ ВЫПОЛНЕНЫ, ТЫ СВОБОДЕН И МОЖЕШЬ ПРОВАЛИВАТЬ НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ.

— И как же я это сделаю, если проход завален?

— В САМОМ ДЕЛЕ? — Калхен уставился на заваленный проход так, словно впервые его видел. — И ПРАВДА, ЗАВАЛЕН. ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ЧТО СКАЗАТЬ. СТЕНЫ ТУТ СТАРЫЕ, ПОЧИТАЙ БЕЗ МАЛОГО ТЫСЯЧУ ЛЕТ СТОЯТ. ВОТ ВИДНО И НЕ ВЫДЕРЖАЛА ОДНА, ОБВАЛИЛАСЬ. НЕ ПОВЕЗЛО ТЕБЕ, ЧТО ТУТ ЕЩЁ СКАЗАТЬ? НО ТЫ СВОБОДЕН, КАК И ДОГОВАРИВАЛИСЬ.

— Ах ты… Да ты просто…

— Не трать слова, — печально заметил Ричард. — Это создание лишь потешается над тобой.

— Благочестивый, — в пещере на мгновение потухли все огоньки, а когда вновь засияли, Калхен стоял лицом к лицу с Ричардом, успев сменить облик. — Скажи, откуда из вас прет эта дурь?

— Кончай с этим. Только не подавись.

Калхен улыбнулся шутке. Отвратительная улыбка накладывалась на взгляд, полный безумия, наслаждения, предвкушения… Меня бы от такого взгляда хватил удар. Ну, или как минимум, навалил бы я полные штаны, несмотря на всё свое самообладание. А Ричард насмехался над ним. Наслаждался его беспомощностью это изменить.

Калхен мерзко улыбнулся и наклонился к самому уху Ричарда, понизив голос до мерзкого полушёпота, от которого живот содрогался в рвотных позывах.

Глыба упал на колени и попытался закрыть уши ладонями, но я видел кровь, медленно стекающую за воротник. Перед глазами прыгали серебреные мушки, а во рту появился привкус ржавчины. Несмотря на дикий писк, разрывающий барабанные перепонки, голос этой твари я слышал отчетливо.

— Потерял всех, а сам пошел на ужин демону. Небось, совесть грызет? Здесь многие начинали плакать, молить о пощаде, угрожать расправой с небес. Столько громких слов, страсти в глазах. Это смотрится так забавно. Только открою тебе тайну, из личного, так сказать, опыта. В тот момент, когда жизнь покидает ваши жалкие тела, этот огонь гаснет, но за миг до этого смелость покидает вас. Я вижу это постоянно. Каждый совершал ошибки. Ты не исключение. Ведь мог поехать не один? Мог. Но поехал один, хотел доказать свою преданность. Предпочел рискнуть и ошибся. Они погибли. Их смерть была лёгкой?

Я с ужасом понимал, что слова этой твари проникают в сознание Ричарда, и жалел, что не вижу его лица. Он не должен сломаться, только не теперь. Попытался встать, но ноги не отвечали на мысленные команды, а взгляд застыл на Глыбе. Я видел, как он рыдает, как по щекам течет кровь, понимал, что сам выгляжу не лучше, но ничего не мог с этим поделать.

Не знаю, чем бы все закончилось, продолжай Калхен дальше, но Ричард снова удивил меня.

— Что-то ещё?

Калхен несколько секунд пожирал его глазами, и, готов поклясться, он был удивлен. Ричард удивил его. Интересно, сколько человек на самом деле сломались в этой пещере?

Каждый совершал ошибки, я не мог не согласиться с этим. Но Ричард разрушил это утверждение, стал исключением из правила. Он не сомневался в своих поступках даже теперь, стоя у края пропасти. Неужели ему действительно не о чем сожалеть? Я бы отдал всё, лишь бы взглянуть ему в глаза. Я хотел видеть то, что видел Калхен.

Сила, волю которой дал демон, крепко держала и меня, и Глыбу. Думать становилось все трудней. Сознание затягивала тонкая пелена забвения. Ричард сказал что-то ещё, но я не расслышал, и в тот же миг всё исчезло.

Глыба сидел на полу, зажимая уши руками, а по щекам текли обычные слезы. Крови не было ни у него, ни у меня. Скорее всего, её никогда и не было, это всё Калхен. Почему Ричард остался стоять? Его не тронули, или эта гниль просто не действует на него?

— Ричард ты в порядке?

— Какая забота, — ответил за него Калхен. — Люди такие забавные. Привыкли считать, что их судьба полностью принадлежит им. Не будем разрушать ещё и эту иллюзию.

Калхен замолчал, но все четыре пары глаз были устремлены на меня. Эта тварь насмехалась. Он знал все, с самого начала. Я думал, что я переиграл его, надеялся на это, но…

— К счастью для вас, никаких сделок я вам не предлагаю. Скажу больше, мне просто плевать на вас. Я подожду пока вы сами сдохнете. Но, есть и хорошая новость. Того, кто последним останется на ногах, и сможет самостоятельно уйти, я сам выкину из этой пещеры, целым и невредимым. А пока не буду вас беспокоить. Ваша судьба в ваших руках.

Свет на мгновение померк, а когда снова загорелся, Калхена в пещере не было. Я не сомневался, что он наблюдает за всем происходящим, ведь не мог же он пропустить развязку всей этой истории? Я ещё толком не осознал его последние слова, а Ричард уже стоял лицом к Глыбе.

— Надеешься, что он тебя отпустит?

Глыба уставился себе под ноги, выискивая свой меч. Именно в этот момент пришло осознание. Он ничем не лучше Калхена. Он пойдет на любую подлость, лишь бы добиться своего. Он убьет нас обоих, а потом свалит из этой западни.

«Ричард! Надо развязать ему руки. Меч! Куда делся этот чёртов меч?»

Мысли проносились в голове одна за другой. Глыба, Ричард со связанными руками, и я, не знающий даже с какой стороны браться за оружие.

Меч я так и не нашёл. Я зашел в пещеру, он был у меня в руках, а теперь его нет. Очевидно, выронил, когда пришло понимание совершенной ошибки. Но где? Я свернул направо, прошел вдоль стены, значит, меч должен быть…

— Я тут подыхать не собираюсь, — прервал мои мысли Глыба. — Ты слышал его? Один из нас может уйти, но для этого двое других должны умереть. И у меня есть подходящее решение.

Он поднял меч, осмотрел лезвие, потрогал пальцем заточку, взмахнул пару раз, и с усмешкой глянул на Ричарда.

— Как думаешь, справедливо будет начать с того, по чьей вине мы тут оказались? Это ведь честно? Он заманил нас в логово какой-то… — последнее слово он проглотил, с испугом оглядываясь по сторонам. — Заманил нас сюда, чтоб спасти свою шкуру, а я убью его, чтобы спасти свою. В этом что-то есть, не находишь?

— Глыба послушай, я тоже поверил ему, тоже думал, что смогу спастись, и что в итоге?

— Мы только время зря теряем.

Плюнув себе под ноги, и вытерев губы рукавом, Глыба двинулся прямо на меня. В его глазах плескалось безумие, он предвкушал скорую расплату, губы расползлись в мерзкой улыбке. Таких людей можно встретить где угодно. Они убивают с наслаждением, им нравится видеть беспомощность своих жертв. Я как-то раз видел по телевизору сюжет, где девушек насиловали, а потом убивали, снимая всё на камеру. Едва увидев первые кадры, показанные одним моим знакомым, чьё имя я не стану упоминать, я в ужасе понял, что именно он подразумевал, сказав «что нашёл в интернете реальную жесть». Его не смущал даже тот факт, что за спиной сидела его, теперь уже бывшая, жена. Я успел увидеть лишь несколько кадров, где, в принципе, ещё ничего не происходило. Но что я успел заметить — это полный отчаянья и обреченности взгляд несчастной жертвы, связанной по рукам и ногам. Пообещав поквитаться с приятелем, если он сейчас же не выключит этот ужас, я успел до того уловить ещё один кадр. На этот раз это был один из садистов, в черной маске, оставляющей открытыми лишь губы и глаза…

Именно такой взгляд был у Глыбы. Он не пытался прибавить шаг, не просил меня стоять смирно, он просто шел. Сказать, что я испугался, после всего, что успел повидать в этом мире? Запас моего страха исчерпал себя. Я думал только о том, какую ошибку совершил, и о том, как подвел Ричарда.

Можно было броситься бежать, слава Богу, бегал я всегда на пятерки, и вряд ли Глыба смог бы меня поймать. Но тогда он убил бы Ричарда, а этого я позволить не мог.

«Какой же я идиот! Камни!!!»

Я с надеждой утопающего ухватился за эту мысль. Найти камень побольше и разбить ему голову. Просто метнуть его, с такого расстояния трудно будет промазать. Это спасение.

Глыба увидел, как я наклонился, взял в руки булыжник, и его терпению пришел конец. Ухмылка слетела с его лица, и он бросился на меня. Из его гнилой пасти летел вопль бешенства, больше похожий на рык дикого зверя. Я уже поднял камень, замахнулся, но времени для броска не оставалось, всё словно застыло. Меч начал своё смертельное падение за несколько шагов до меня. Рука с камнем уже возвращалась, но Глыба был быстрей.

Тут бы и настал конец моей истории, но Ричард тоже не собирался мирно отсиживаться в сторонке. Когда я уже видел свою смерть, он пронесся мимо меня как броневик и сбил Глыбу с ног. Он не стал ничего придумывать, и просто сшиб его плечом. Я не зря сказал о броневике. Глыба от такого удара пролетел несколько метров и рухнул на камни, застонав от боли.

— Беги!

Крикнул во всю глотку мой спаситель, а сам набросился на Глыбу и стал бить его ногами.

И вот я уже бегу. Куда? Зачем? Почему? Я не отдавал отчета своим действиям, я просто бежал.

Есть люди, рожденные командовать. Одним из таких людей был командир нашей роты, во времена моей службы в армии. Он умел отдавать приказы так, что ты вначале выполняешь их, а только потом недоумеваешь, отчего тут же бросился это делать, сломя голову? Мне всегда было интересно проверить, на всех ли это действует, или только на его подчиненных? Почему-то сейчас я уверен, прикажи он на плацу командиру бригады принять упор лёжа, тот выполнил бы приказ беспрекословно, после чего с позором уволился бы из рядов вооруженных сил.

Таким же был и Ричард. Едва я осознал, что уже бегу, пришло понимание нелепости всего происходящего. Да ведь вдвоем мы втопчем этого гада в землю.

Я затормозил, не пробежав и двадцати метров, оглянулся и тут же схватился за новый камень. Я почти опоздал. Ричард лежал на полу, а Глыба навис над ним и методично наносил удар за ударом.

Камень полетел красиво, сначала по восходящей, затем, согласно закону земного притяжения, начал снижаться и, наконец, соединился с затылком Глыбы в точке «Х». Я ожидал громкого хруста, треска, или даже хлюпанья, но черепушка у этого мерзавца оказалась крепкой. Камень весил никак не меньше полукилограмма, но смог вывести Глыбу из строя всего на пару секунд, после чего он зарычал, резко развернулся на месте и уставился на меня.

Секунда — и он уже искал свой меч, который обронил при падении. Я едва успел оглянуться, выискивая путь к отступлению, а он уже несется на меня, размахивая смертельно опасной сталью. Изо рта брызжет слюна, глаза налиты кровью. Настоящий псих. Вот теперь я точно вывел его из себя, но это и к лучшему. Ричард лежал без сознания, и добить его не составляло труда, а так главной целью стал я.

— Эй, урод, а бегать ты умеешь? Придется постараться, я тебя ждать не собираюсь.

Необходимо было увести его подальше, чтоб дать Ричарду время прийти в себя, а там, кто знает, может он освободится от веревок и найдет мой меч? Благо, я успел выбрать скопление огромных булыжников и рванул туда что есть мочи.

— Убью! Я убью тебя, сука! Убью!

Глыба был вне себя, орал, почти срываясь на писк.

«Нельзя выходить из себя в таком положении, можно совершить роковую ошибку»

Вспомнились мне слова одного знакомого, занимающегося греко-римской борьбой. Как же его звали? Вроде бы Миша, хотя не стану утверждать. Давно это было, ещё до армии, во время просмотра матча по борьбе. Я, хоть и не любитель смотреть подобные передачи, раздумывал в то время, а не пойти ли мне на борьбу? Хотя бы бицепсы появятся. Женщинам ведь такое нравится.

Смешно до слез!

Я бежал легко и непринужденно, всегда любил бегать, чего не скажешь о Глыбе. Расстояние в двести метров, отделяющее меня от лабиринта камней, я преодолел за считаные секунды, и оглянулся, лишь достигнув цели. Глыба был метрах в тридцати позади, и бежал он не важно. Если продолжать так дальше, он упадет без сил минут через двадцать, а я смогу бегать ещё столько же.

— Что-то слабоват ты, брат. Каши, видно, мало ел?

— Я сотру с твоей рожи эту ухмылку, Скула.

— Скуал! Ударение на букву «а». Хотя это не моё настоящее имя, а ты просто неотёсанный болван.

— Ааааааа… Убью тварь!

— Это я уже слышал. Придумай что-нибудь новое.

Я специально выводил его ещё больше, не двигаясь с места и давая подойти ближе. Пусть тратит силы на гнев, а я приберегу их для решающего момента.

Снова сорвавшись с места, я ускользнул прямо у него из-под носа, едва избежав удара мечом, в который он, несомненно, вложил уйму сил, а мне только это и нужно.

Я заскочил за ближайший булыжник слева, высотой с два этажа, и Глыба по инерции проскочил мимо, теряя ещё несколько драгоценных секунд. Я ликовал, праздновал победу, ведь теперь можно справиться и без помощи Ричарда. Глыба просто свалится без сил, а с таким противником я справлюсь и в одиночку. Но я снова забыл, какие силы на его стороне, и кто придумал всю эту игру, в которой я лишь один из актеров, а режиссёр внимательно следит за соблюдением сценария.

Наивность, уверенность в собственной правоте, убежденность в правильности происходящего — все это по-прежнему играло против меня. Я рассчитывал перемещаться с места на место, выкрикивать подстрекающие фразы в адрес Глыбы, играть с ним, в то время как игра шла против меня. Глыба всюду следовал за мной, словно угадывая, куда я свернул.

Вы представляете себе лес камней, величиной с двух, трех, а то пятиэтажный дом? Их были сотни, самых разных форм. Иногда они стояли так плотно друг к другу, что там едва мог протиснуться человек моей комплекции, а иногда между ними мог свободно проехать автобус.

Я петлял по лабиринтам. Забирался на камни там, где не мог пролезть. Делал ложные маневры. Путал следы как заяц, но Глыба ни разу не ошибся, хотя не мог всё время держать меня в поле зрения.

Первый колокольчик тревоги зазвучал в тот момент, когда Глыба выскочил из-за камня справа, следуя мне наперерез. Как он узнал, как предугадал, что я сверну именно туда? Да я и сам не разбирал маршрута, просто бежал, сворачивал, снова бежал, прыгал, проползал на четвереньках, и каждый следующий участок не был известен даже мне, но, видимо, был известен сценаристу.

Я разминулся с Глыбой всего на мгновение, рванув вперед и вложив в этот рывок всю свою прыть, проскочил под опускающимся лезвием. Звон столкнувшейся с камнем стали, прозвучал как колокол, извещая о неминуемом конце, который был всё ближе.

Я вдруг начал уставать, а Глыба, напротив, настигал меня с каждой секундой. Надо было срочно придумать что-то, и я решил затаиться.

Надо было выиграть немного времени, найти удобное место и постараться даже не дышать. Если не сделать перерыв, я просто не смогу продолжить эту гонку.

Вложив последние силы в эту попытку спастись, я смог, наконец, оторваться и ужом проскочить в довольно узкий проход, ободрав спину и грудь до крови, не спасла даже новая рубаха, а ведь она была гораздо плотнее моей повседневной одежды.

Раны тут же стало щипать, будто их кислотой облили. Не люблю это ощущение. Лучше разбить в кровь колено, порезать палец до кости, чем терпеть ссадины. Это ожог, (ведь нагревание при трении никто не отменял), плюс зуд от содранных тканей. Мерзость. От одних воспоминаний становится не по себе.

Сжав челюсти, дабы не застонать, я тихо пробрался к камню, похожему на большой гриб и, забравшись под него, замер, закрыв глаза. Скажете это была глупая идея? Возможно, вы и правы, но я рассуждал логически. Мне в любом случае конец, а так есть хоть какой-то шанс. Я больше не смогу бегать, сил просто не осталось, и что прикажете делать? Просить его одуматься? Умолять о пощаде? Обратиться за помощью к твари, которая все это придумала? Молить Бога о помощи? А как же Ричард? Если выживу я, значит, умрет он. Отсюда в любом случае выйдет только один, если конечно сам Господь Бог не спустится с небес, чтоб положить конец всему этому безумию. Но разве я заслуживал такой чести?

Всё предельно просто. Если всё получилось, то Глыба меня потерял и сейчас бродит где-то как слепой котенок. А если нет… Лучше, я умру с закрытыми глазами, только бы не видеть его торжествующую рожу. Моего страха он не увидит, а ведь я точно струшу в самый последний момент и брошусь пускать слюни. В общем, глаза я закрыл, снова следуя приказам здравого смысла.

И сколько так ждать? Минуту? Полчаса? Пока не надоест?

Решил не морочить голову и просто досчитать до ста. Этого вполне хватит Глыбе, чтоб найти и убить меня. Этого же времени хватит, чтоб он окончательно меня потерял, и ровно столько же уйдет на восстановления дыхания.

Я начал обратный отсчет, а сам стал вслушиваться в окружающие звуки.

Тишина.

Ни шагов, ни шороха. Ничего, кроме звука бьющегося сердца. Моего сердца, готового выпрыгнуть из груди.

Половина отведенного времени позади, а ничего так и не произошло. Выходит, он меня потерял? А может, стоит сейчас прямо передо мной и насмехается? Открыть глаза и посмотреть?

Так, спокойно, до ста, значит до ста. Чем ближе была эта цифра, тем больше росла тревога. А что если прямо сейчас Глыба направляется к Ричарду? Насколько хватит его гнева, и когда здравый смысл возьмет верх?

Осталось десять секунд, дыхание уже в норме, сердцебиение замедлилось, а вот усталость никуда не делась, тяжесть в ногах росла с каждой секундой. Это как играть в футбол. Пока ты бегаешь, усталости не замечаешь, но стоит присесть передохнуть — и вернуться в игру ты уже не сможешь.

Время!

Я набрал полные легкие воздуха, резко распахнул глаза и чуть не заорал. Да я бы и заорал, если бы за миг до этого, Калхен не заткнул мне рот своей мерзкой лапой. Он стоял прямо передо мной, в образе человекоподобной твари и, скорее всего, был там уже давно.

— Закричишь, и он тебя найдет. Не волнуйся, меня он не услышит. Устал? Вижу, что устал. Ты слепой, или упрямый? Сдался тебе этот Ричард? Ему, кстати, недолго осталось. Глыба сейчас на полпути к его бессознательному телу, он убьет и Ричарда, и тебя, или же ты убьешь его, всё ведь просто. Спасти Ричарда ты уже не успеешь, Глыба больше не станет бегать за тобой. Дождись, пока он всадит в противника свой меч, а потом разбей ему голову камнем. Один удар он выдержал, но ведь он лишь человек. Ты ведь понимаешь, что выживет только один? Ричард уже обречен, остаётесь только вы с Глыбой. Предпочтешь отпустить эту сволочь, а сам гордо отправиться за Ричардом? И сколько бед принесет этот отброс миру, если ты не вмешаешься? Решай, время не ждет.

Я хотел вырваться, плюнуть ему в лицо и броситься спасать Ричарда. Но Калхен с силой прижал мою голову к камню, и мне оставалось только слушать его. Если бы я мог ответить, то послал бы его куда подальше, но, как оказалось, слова ему и не требовались.

— Как знаешь!

В глазах на миг потемнело, а когда я снова смог видеть, Калхена уже не было рядом. Он снова удалился в зрительный зал, чтобы наблюдать за развитием сюжета.

Ричард!

Я бросился обратно, почти не разбирая дороги. Где я сейчас находился, и в какой стороне Ричард, я не знал. Пока бегал от Глыбы, потерял все ориентиры, но мой внутренний компас подсказывал мне, что я двигаюсь в нужном направлении.

Иногда встречались знакомые камни, через которые я перелезал. Отпечатки обуви там, где пыль лежала столетиями. И всю дорогу я не переставал думать о Глыбе, и о том, жив ли ещё Ричард? Эти два вопроса не давали мне покоя.

Не могу сказать точно сколько прошло времени, но мне казалось, что я безнадежно опоздал, что Ричард уже мертв.

За очередным камнем обнаружился проход, выходящий почти в том месте, где я дразнил Глыбу, заманивая в эти лабиринты.

Наконец-то. Знакомая пещера, знакомый трон из черепушек, а здесь должен лежать Ричард. Но почему нет ни его, ни Глыбы?

И тут послышался шорох камней позади меня.

Когда я оглянулся, было уже поздно. Глыба каким-то образом оказался прямо за моей спиной, и уже размахивался, чтобы одним ударом снести мне голову, и снес бы, не сработай природные инстинкты. Я пригнулся, почувствовав, как лезвие срезает кончики волос на голове, и тут же отпрянул назад.

— Шустрый, значит?! — опуская меч, и вновь вытирая губы рукавом, произнес Глыба. — Как ты там сказал? Скуал, ударение на букву «а»? А как твое настоящее имя? Хотя, можешь не отвечать. Я бы даже советовал тебе не отвечать. Я даю слово, ты будешь умирать очень долго.

Думаете, я молчал, охваченный страхом? Я и сам ожидал от себя чего-то подобного, но вместо этого услышал собственный голос:

— Ты когда в последний раз чистил зубы? От тебя разит тухлятиной.

И что бы вы думали? Глыба снова пришел в бешенство и, конечно же, забыл о своем обещании. Вместо этого он прыгнул вперед, в одно мгновение сокращая разделяющее нас расстояние, и просто ткнул мечом перед собой, как самый настоящий фехтовальщик, в надежде заработать ещё одно очко.

Я бы не успел уйти от удара или как-то отразить его. Признаться честно, мне и не хотелось. Ричард мертв, в его смерти виноват только я, и, выберись я на свободу, как прикажете с этим жить? Я смирился, был готов к смерти как к расплате за гордыню, но я снова ошибся.

Ричард вовсе не умер. Его смерть мне пришлось увидеть своими глазами.

Когда лезвие уже должно было пронзить мой живот, кто-то с силой оттолкнул меня в сторону, и я упал на камни, разбив левую бровь. Кровь тут же хлынула наружу, заливая один глаз и затуманивая зрения. Ещё не совсем понимая, что же на самом деле произошло, я сел, опираясь на одну руку и пытаясь осмотреться.

Левый глаз почти ничего не видел из-за разбитой брови, а в правом всё выглядело как в тумане. Несколько секунд я усиленно фокусировал зрение на каком-то силуэте, в том месте, где ещё недавно стоял я сам. Наконец, удалось настроить картинку, и кровь застыла в жилах.

Ричард стоял на моем месте, а из его спины торчало лезвие меча. Кровь вытекала из раны, образуя лужу у его ног. Но он все ещё был жив, и не собирался сдаваться.

Глыба стоял прямо перед ним, пытаясь выдернуть меч обратно, но сделать этого не мог. Ричард каким-то образом освободил руки, которые сомкнулись на шее этот подонка.

Я мог сравнить его только с робокопом. Это ж какую силу воли надо иметь? В тебе торчит огромная железяка, кровь хлещет во все стороны, силы утекают с каждой секундой, а ты спокойно хватаешь своего убийцу за глотку и душишь, приподняв над землей.

— Ричард!!!

Это был мой голос? Но он совершенно не был мне знаком, словно кто-то другой поселился в моем теле. Глыба уже хрипел, все ещё пытаясь выдернуть меч, но тот упирался в его собственный живот, рана Ричарда от этого кровоточила ещё больше. Наконец, он понял тщетность своих попыток и бросил меч, пытаясь отнять руки Ричарда от своего горла. Но не тут-то было. Их силы таяли почти одновременно, они оба умирали, и оба уже не могли этого изменить. Глыба закатил глаза, все тело содрогалось в предсмертных конвульсиях, а Ричард, казалось, только начал, всё больше сдавливая ему горло.

В тот момент я забыл о разбитой брови, о Калхене, о жизни, что когда-то была моей. Я рыдал. Рыдал взахлеб. Кровь смешивалась со слезами, стекала за пазуху, а губы беззвучно шептали одну и ту же фразу:

— Нет, Ричард. Нет…

В этих словах не было никакого смысла, ничего уже нельзя было изменить. Сквозь собственный плач я услышал голос Ричарда.

— Я буду последним, кого ты убил!

Эта фраза оживила меня, подарила надежду. Может ещё можно его спасти, я ведь медик, по крайней мере, был им в армии, я могу попытаться что-то сделать.

Я бросился к ним, как раз в тот момент, когда Глыба окончательно затих, и Ричард разжал руки. Труп Глыбы мешком рухнул у его ног, а Ричард схватился за рукоять меча, торчащую из собственного живота.

— Стой! Не делай этого!

Это снова кричал я, но было поздно. Он выдернул меч, отчего кровь пошла обильней, и упал на одно колено. Я упал рядом, подставив своё плечо и пытаясь придумать, как ему помочь?

— Оставь.

— Тебе сейчас нельзя говорить. Дай мне осмотреть рану, надо остановить кровь.

— Оставь меня, я уже не жилец, — едва слышно шептал он. — Меч. Где ты его взял?

— Что? Я не слышу тебя! Мне нужно осмотреть твою рану!

Казалось, он вовсе не слушает меня. Он хотел сказать что-то ещё, но зашелся в приступе кашля. Во рту у него пузырилась кровь. Силы почти покинули его, жизнь уходила с каждым мгновением. Он чуть не упал, но я подхватил его.

Ричард был сильным и смелым человеком, я не встречал таких ни до, ни после описываемых событий.

Собравшись с силами, он ухватился за моё плечо и смог даже приподнять голову. Наши взгляды встретились. Его глаза затягивались пеленой забвения, он уже был самом краю, но всё ещё пытался донести до меня что-то важное.

— Что? Что ты пытаешься сказать?

— Меч, — шепотом мертвеца молвили его губы. — Ты должен… Обещай…

— Я сделаю. Я всё сделаю. Ты только не умирай, слышишь? Мы что-нибудь придумаем, я помогу тебе.

— Обещай…

— Что? Я сделаю все, только не умирай.

–Живи по совести… меч… не дай…помоги… они ждут… живи…

Судорожный вздох, рука сжала рукоять меча и тут же расслабилась.

Он умер. Жизнь покинула его, а душа уже неслась прочь, в лучший мир, туда, где ему, и таким он, самое место. Он умер, преклонив одно колено, продолжая сжимать меч и опираясь на него. Я снова рыдал, пытался трясти его, не замечая ничего вокруг.

Внезапно раздавшийся грохот, вернул меня в реальность.

Камни, что завалили выход, осыпались сами по себе, впуская внутрь свежий ночной воздух.

Я осторожно положил Ричарда на землю, вытер слезы и кровь, что застилали глаза, и оглянулся.

Выход был открыт, словно и не было тут никогда завала. Я хотел было броситься за помощью, но тут дал о себе знать Калхен.

–БРАВО! БРАВО! БРАВО! УМЕР, КАК НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ! ПРИЗНАТЬСЯ, Я ПОРАЖЕН! ВПЕРВЫЕ ВИЖУ ЧЕЛОВЕКА, УМЕРЕВШЕГО БЕЗ КАПЛИ СОЖАЛЕНИЯ И СТРАХА! ТАКАЯ РЕДКОСТЬ! БУДЕТ О ЧЕМ ПОДУМАТЬ В БЛИЖАЙШИЕ ПАРУ СОТЕН ЛЕТ!

Он снова восседал на своем троне из черепушек, в привычном для себя обличии.

«По совести, говоришь, жить, Ричард?»

Я только-только дал слово, а совесть требовала одного. Я до сих пор не могу понять, откуда появилась такая уверенность в правильности моих действий, но я просто знал это, ощущал каждой частичкой тела. Оставив Ричарда там, где он обрел покой, я направился к выходу.

— ВЕРНОЕ РЕШЕНИЕ! Я УЖЕ ДУМАЛ, ТЫ БУДЕШЬ РЫДАТЬ НАД ТЕЛОМ СВОЕГО НОВОГО ДРУГА, ПОКА САМ НЕ ПРИСОЕДИНИШЬСЯ К НЕМУ. ПОХОЖЕ, ТЫ НЕ СОВСЕМ БЕЗНАДЕЖЕН!!!

Он был прав только в одном. Это было первое в моей жизни ВЕРНОЕ решение.

Дойдя до выхода, я свернул туда, где ожидал найти меч. Калхен больше не пытался отпускать плоских шуточек, подозревая какой-то подвох. Меч и правда был там, где я его обронил. Только теперь, вдруг вспомнив, как это произошло, я даже удивился.

Вот я жду, прижимаясь к холодному камню, не обращая внимания на впившийся в мягкую плоть острый осколок. Появляется Ричард, а следом за ним Глыба. Камни с грохотом заваливают выход, отчего я вскрикиваю, роняю меч и отскакиваю дальше, страшась быть погребенным заживо.

От чего же память вернулась только теперь? Словно кто-то нарочно временно заблокировал доступ, лишая меня даже малейшего шанса на иную развязку?

Гадать было бессмысленно, тем более — вот он меч, валяется между камней, испуская странное, едва различимое свечение.

— ТЫ ЧТО-ТО ПОТЕРЯЛ?

Я даже не слышал его вопроса.

Едва я наклонился и взял меч в руки, как свет стал ярче, а по всему телу прошла волна тепла, заживляющая все раны и снимающая усталость.

Калхена словно подменили. Теперь он не был так самоуверен.

— ОТКУДА? — завопил он. — ГДЕ ТЫ ЕГО ДОСТАЛ? ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, Я ЖЕ САМ ВИДЕЛ… ТЫ ЧТО ЗАДУМАЛ? СТОЙ! СТОЙ, ИНАЧЕ ГОРЬКО ПОЖАЛЕШЬ ОБ ЭТОМ! Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ!

— Приказываешь? Мне? Забавно, ты уже начал приказывать? А как насчёт сделки? Ты ведь можешь вернуть Ричарда? Можешь повернуть время вспять? Он снова будет жить?

Я говорил так спокойно, так уверенно. Во мне не было боли, печали, страданий, гнева. Была только уверенность и спокойствие. И все это время я направлялся к его трону, не обращая внимания ни что.

— ДА! Я МОГУ! Я ВСЁ МОГУ! ТЫ ХОЧЕШЬ ЗАКЛЮЧИТЬ ЕЩЁ ОДНУ СДЕЛКУ? ХОЧЕШЬ ВЕРНУТЬ ЕГО? ПОВЕРЬ, ОН БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ, КАК ПРЕЖДЕ, И ВЫ СМОЖЕТЕ УЙТИ ОТСЮДА!

— Вот и отлично! — продолжал я, не переставая сокращать разделяющее нас расстояние, — Тогда начинай, чего же ты ждешь?

— НО КРОВЬ? ТЫ ДОЛЖЕН ПРОЛИТЬ КАПЛЮ КРОВИ!

— Именно это я и собираюсь сделать. Хотя не уверен, что одной капли будет достаточно, как не уверен и в том, что в твоем мерзком теле вообще есть хоть капля крови. Признайся, эту отвратительная жижа, что сочится из тебя и воняет гнилью, и есть твоя кровь. Хотя, постой, лучше я сам всё проверю.

— ЧТООО???

— Что слышал!

Калхен и так был огромен, да ещё и восседал на троне, но меня это почему-то не пугало. Не имея даже малейшего представления как добраться до него, я просто продолжал идти, доверившись требующей немедленной расплаты совести.

Раз есть этот урод, значит, есть и другая, светлая сторона? Если мне суждено умереть за свой поступок, то я приму это как искупление. К счастью, Калхен сам подсказал мне верное решение.

— ТАК УМРИ ЖЕ!

— С радостью!

Я увидел знакомое свечение в его лапах и понял, что последует за этим. За одно мгновение свечение превратилось в сгусток какой-то мерзости, очень похожей на огонь, но в то же время, напоминающий черный кисель.

Мы атаковали одновременно.

Он бросил в мою сторону шар этой мерзости, а я бросил меч ему навстречу.

Шар, казалось, рос по мере приближения, (а может это очередная игра воображения), в то время как меч вращался все быстрей, а его свечение набирало силу.

Они встретились точно в центре.

Грохот, яркая вспышка и взрыв.

Меня отбросило назад, как тряпичную куклу. Не скажу что приземлился я удачно, но Ричард снова спас меня. Точнее его мертвое тело…

Выходит, он трижды спас меня в тот день, и даже смерть не помешала ему сделать это.

Я приземлился прямо на него, вместо того, чтобы разбить себе голову об один из удачно подвернувшихся камней.

Ударом выбило весь воздух из легких. Навалилась тошнота, головокружение, слабость. Но я просто не мог позволить себе остановится, решив идти до конца.

Вскочив, я бросился обратно, ничего не видя перед собой. От вспышки зрение будто выключили, остались только пляшущие пятна света. Но я бежал туда, откуда прилетел, ведь с Калхеном должно было произойти то же самое, и сейчас он, так же, как и я, пытается прийти в себя. Но для него всё обернулось немного иначе.

Очевидно, шар просто разлетелся от взрыва, а меч спокойно продолжил полет и нашёл свою цель.

Всё это я увидел, когда зрение, наконец, вернулось.

Трона из черепов больше не было. Его раскидало по всей пещере. Под местом взрыва и до его периферии не было даже малейшего камушка. Именно благодаря этому я ни разу не запнулся.

Калхена я увидел дальше. Теперь он корчился на костях убитых им жертв, и пытался выдернуть меч из груди. Получалось у него не важно. Меч уже не просто светился, теперь он горел белым пламенем, а из раны хлопьями валил смоляной дым. Он хватался за рукоятку, шипел, отдёргивал лапу, и повторял всё спустя мгновение.

Огненные светлячки, до этого лениво кружившие по пещере, превратившись в рой потревоженных пчел, проносились мимо со скоростью пули. От нескольких я едва увернулся.

Я обязан был завершить дело, но, даже лёжа, эта тварь была выше моей головы.

Времени на раздумья не было. В любой момент он мог вырвать причиняющий ему боль кусок металла, и тогда для меня всё бы закончилось.

Используя энергию разбега, я влетел на одну из его лап как пушинка, легко и непринужденно. Он, конечно, не оставил это без внимания и стал дергаться ещё сильней, пытаясь меня сбросить. Я балансировал как профессиональный канатоходец, с каждой секундой сокращая расстояние до заветной цели. Вот я уже на груди, осталось всего несколько шагов.

Калхен попытался схватить меня своей мерзкой лапой, но я пригнулся, проскочил под ней и достиг финиша.

Я ожидал, что меч сожжет мою руки до кости, когда хватал рукоять и наваливался на нее всем телом. Но огонь был теплым, мягким. Меч вошел по самую рукоять, и в то же мгновение огоньки, носящиеся по пещере, потухли, все как один.

Это могло означать только то, что тварь была мертва!

— Отправляйся туда, где тебе самое место.

Я на всякий случай провернул меч, и только потом выдернул его. Он больше не светился и был таким же холодным, как любой кусок железа, если его надолго оставить в темноте и прохладе.

Все эти действия заставили мой организм работать на пределе возможностей, черпая силы из убежденности в своей правоте. Теперь всё было позади. Включился защитный механизм организма, и я рухнул прямо на груди монстра. Несколько секунд всё тело содрогалось в конвульсиях, пока мозг просто не отключился в отчаянной попытке спасти всё ещё живой разум.