Советско-Вьетнамский роман

Андрей Игоревич Фальков (2005)

Остросюжетная приключенческая повесть о событиях американо-вьетнамской войны 1964-1973 годов, основанная на документальных материалах. Советские военные специалисты, вооруженные новейшей техникой, громят американскую авиацию и пехоту во Вьетнаме. Правда о вьетнамской войне, вьетнамском синдроме, американских боевиках и советской армии. Война, любовь и непростые отношения вьетнамцев, русских и американцев.

Глава 2. О том, как Хрущев припугнул американцев, и американцы испугались

И запылал огонь войны

И две страны разорены

И поле некому косить

И мертвых некому носить

И только смерть, звеня косой

Бредет пустынной полосой

Ованес Туманян, в пер. С.Я.Маршака

— Господин президент! — первый помощник, как всегда, вошел тихо, с почтительным полупоклоном.

— Да, Коллинз? — президент Эйзенхауэр сидел в глубоком, уютном кресле.

— Из советского посольства. Приватная депеша.

Президенту не хотелось вставать. Ему не хотелось заниматься делами, а уж тем более распечатывать и читать эту злополучную депешу. И уж совсем не хотелось думать о том, как на нее отвечать, потому что президент догадывался, что в этом письме.

— Давайте, — он все же протянул руку, хотя делать этого вовсе не хотелось, разорвал конверт, скомкал, бросил на пол и начал читать. По мере того, как он читал, лицо его все больше и больше темнело.

— Хрущёв предлагает встретиться. Письмо было передано секретно?

— Да, господин президент!

— Предлагает встретиться и приватно обсудить вопросы внешней политики СССР и США. Знаю я эти вопросы! Даллес проведет неудачную акцию, а все его затеи рано или поздно станут известны! Нам нечего обсуждать с Хрущевым.

Коллинз пожал плечами.

— Может СССР предлагает какой-нибудь план?

— Основная миссия Соединенных Штатов — это забота об интересах наших собственных избирателей. А русские медведи обогнали нас по многим пунктам. Спутник раньше нас запустили, ракеты делают. А теперь еще раз показали, как эти ракеты можно применять. Даллес снова в лужу сел. Эти русские со своими ракетами и со своим космосом у меня вот где!

Эйзенхауэр выразительно постучал ладонью по шее.

— Передать русским отказ от встречи?

Эйзенхауэр поморщился.

— Они нам еще и Вьетнам, и Ирак припомнят. Мы же предупреждали, что инцидент с разведывательным самолетом будет иметь самые неприятные последствия. А Ирак? Кто там вмешался, как это называется?

— Спецназ, — подсказал Коллинз.

— Да. Как они наших десантников перехватили? Ирак — это нефть. Это стратегический интерес. Был бы еще один тихий переворот, и все. Так нет, опять этот Даллес со своим ЦРУ сел в лужу. И, похоже, Ирак становится верным другом Советского Союза.

— Оставим все без ответа.

— Пожалуй.

— На словах нас предупредили, что в случае отказа от встречи возможна широкая огласка.

— Да, этого не хотелось бы. Думаешь, они посмеют?

— Хрущёв теперь никого и ничего не боится. Он твердо решил подвинуть в сторону наши интересы и на Ближнем Востоке, и в Азии, в пользу России.

— Да, Хрущев стал силен. Может посметь обнародовать некоторые политические моменты, — Эйзенхауэр кивнул, — Но скорее всего, это случится после заседания.

***

Представители стран Большой шестерки собрались в зале. Шел третий день саммита. Все делегации прибыли вовремя, кроме двух — США и СССР. То, что американцы своим тихим хамством и постоянными опозданиями подчеркивали непризнанное главенство, ни для кого не было диковинкой. А вот СССР таких демонстраций еще не устраивал. В воздухе в очередной раз собралась гроза. Делегаты Франции, Англии, и Германии тихо перешептывались между собой.

Наконец прибыли американцы. Они молча и деловито расселись, президент Эйзенхауэр извинился дежурной фразой и сел на председательское место. Он встал, готовясь произнести вступительное слово, как появилась советская делегация. Не говоря ни слова, Хрущёв протопал к центральному микрофону, достал большой клетчатый платок, высморкался и без приглашения начал говорить:

— Уважаемые господа! Хотя наше заседание и имеет жесткий регламент, я, в интересах мирового сообщества, вынужден его нарушить. Речь идет прежде всего об интересах народов Азии, которые систематически нарушаются кое-кем из присутствующих.

— Господин президент Хрущёв.., — попытался остановить его Эйзенхауэр.

— Я не господин и не президент! — твердо заявил Хрущёв. — Не оскорбляйте меня словом «господин». Я — товарищ Первый секретарь. А вопрос вашего вмешательства в Ираке и во Вьетнаме — вопрос, не терпящий отлагательства.

— Обсудим это в приватной беседе.

— Время приватных бесед прошло. Мы намерены твердо защищать интересы братских народов. Мы не позволим США хозяйничать, где бы то ни было — ни на нашей собственной территории, ни на территории дружественных свободолюбивых народов.

При этих словах Хрущёв хитро посмотрел на Эйзенхауэра, а затем помахал в воздухе пухлыми ладошками и сделал жест, намекающий на падение самолета. А чтобы было понятнее, еще и присвистнул.

Не выдержавший такого хамства Эйзенхауэр покраснел.

— Господин Хрущёв, жизненное пространство США не является вашей компетенцией.

— А что, Урал уже стал жизненным пространством Америки? Корея была, Китай был, а теперь Ирак и Вьетнам стали? Что, нефть и бокситы понадобились? Вот!

Хрущёв сложил крупную фигу и показал волосатым пальчиком на Эйзенхауэра.

— А не бывать Америке в Ираке. Не бывать. И во Вьетнаме не бывать. Пол-армии своей положите, а не будете в Ираке! И во Вьетнаме не будете!

— Мы обсудим этот вопрос. Приватно. А сейчас давайте обсуждать вопросы торговых соглашений в Европе.

— Вы знаете, господин Хрущёв в чем-то прав, — неожиданно подал голос представитель Франции. — Наверное, вопросы интересов стран Европы следовало бы учитывать во внешней политике Соединенных Штатов.

— США преследуют интересы демократии! Как известно, нас интересует прежде всего защита прав человека по всему миру. Не будем отклоняться от глобальных экономических вопросов в угоду досадным мелочам.

— Это досадные мелочи? — Хрущёва передернуло. — Поведение США в воздушном пространстве СССР — мелочи? А судно? Наше судно в Кунь-Ши? Мы защищали только экономические интересы, мы торговали. Военное присутствие США в Юго-Восточном регионе недопустимо.

— Господа, мы извинились! Судно не прошло таможенный досмотр. Это был случайный инцидент.

— С каких это пор советские суда проходят досмотр американцев? Мы торгуем с Народно-демократическим Вьетнамом, а не с США. Я понимаю, что вы соблюдаете свои интересы в Азии. Но мы не позволим вам устраивать новый мировой порядок!

Эйзенхауэр молча пожал плечами. Эта сцена сильно раздражала его.

— Не позволим! — закричал Хрущёв, схватил толстую папку и с грохотом бросил ее на трибуну. — Мы не дадим Америке хозяйничать в мире и защитим дружественные народы!

Зал притих. Делегаты замерли, ясно понимая, что СССР действительно это может. Своевластие Эйзенхауэра им сильно надоело, и они одобрительно закивали.

— Не позволим! — снова закричал Хрущёв. — Не позволим. А если Америка полезет во Вьетнам или еще куда, — я ее в землю вобью!

Неожиданно Хрущёв наклонился, а когда выпрямился, в руке у него красовался лакированный туфель. Он поднял туфель над головой, и, потрясая им в воздухе, продолжил:

— У вас, господа, длинные руки. Флот и авиация. Знаем, знаем. Но если надо, мы их укоротим. Очень сильно укоротим! И армию, и авиацию, и флот. Я вас в землю вобью по уши!

Выкрикнув это, он со всего маху ударил ботинком по трибуне. От бумаг полетели клубы пыли, жалобно взвизгнули микрофоны, и зазвенел разбитый стакан.

— По самые уши. Всю Америку. Вот так.

Он швырнул ботинок на пол, пнул его ногой и, не оборачиваясь, вышел из зала. Вслед ему грянули аплодисменты.