Эрлик

Андрей Зыков, 2021

Современному миру грозит страшная катастрофа – он находится на грани уничтожения. Чтобы спасти человечество, передовая тайная организация решает снарядить экспедицию из молодых ученых. Путь пролегает на Дальний Восток – в неизведанную местность, которая до сих пор зияет белым пятном на лице планеты. Воодушевленные высокими идеалами и жаждой приключений, двадцатилетние светила науки отправляются в путь. Однако то, что их ожидает, превосходит самые жуткие кошмары: ужасная явь способна свести с ума даже крайне храброго путника. Зловещие убийства, пробуждение древней силы, смешение реальности и сна, чудовищные жертвы, а во главе кровавых событий – пугающее божество, имя которому – Эрлик.

3

За отворившейся дверью Кима ожидал узкий и довольно длинный проход. И если потолок и пол этого прохода были столь же темными и из того же самого материала, что и остальное помещение, то стены его состояли из сплошных светлых панелей облачного оттенка. Точно на глаз определить было невероятно сложно, но казалось, что панели эти излучали едва заметное мягкое свечение. В самом конце прохода, шагах в двадцати, также находился целый массив свечения, но на этот раз голубоватого. Судя по своим очертаниям, этот массив напоминал дверь. Ким пошел вперед, и в тот миг, когда он находился от противоположного конца прохода в паре-тройке шагов, преграда из голубого света исчезла, словно ее никогда и не было.

Ким замедлил шаг, в открывшемся помещении показался сутуловатый худощавый мужчина пожилого возраста, облокотившийся на тумбу вполоборота от Кима. Внешность мужчина имел крайне незаурядную: длинные седые волосы его спадали ниже плеч, скромно облаченный в поношенный пиджак в елочку, надетый на обычную водолазку, выглядел он вполне в тон окружению. Неспешно развернувшись к Киму, мужчина воскликнул:

— А, товарищ Гнесин, вы как раз вовремя, без вас мы и не начали бы наше собрание, прошу вас, проходите, присаживайтесь за свободный стол.

Пройдя в просторное помещение, которое было освещено не более ярко, чем предыдущие, Ким сразу про себя отметил, что оно собою представляло правильный октагон — восьмиугольник. Проход, через который вошел в него Ким, находился прямо посередине одного из его углов. Круглая тумба, возле которой стоял мужчина, располагалась в центре. Напротив каждой из его граней стояли столы среднего размера, за которыми сидели молодые люди, как предположил Ким, его соратники по будущей экспедиции. Юноша присел за никем не занятый стол, находившийся сразу слева от него.

— И, раз все в сборе, предлагаю начать собрание. Но вначале спрошу у вас, хорошо ли все вы добрались до места? Вас всё устроило? И если с объективной точки зрения ответ мне известен, ваше личное мнение, субъективное, поверьте, очень хотелось бы знать.

— Хорошо, всё устроило, — кратко вполголоса хором ответили молодые люди.

Похоже было, что этот седовласый мужчина имел какое-то самое прямое отношение к науке. Это было видно по тому, как он говорит. Ким про себя вздохнул с облегчением — меньше всего хотелось ему видеть здесь военного или какого-нибудь министра. Поскольку уж слишком плохо понимали друг друга ученые и представители этих классов во все времена. Как ни странно, судя по речи, человек вызывал впечатление любознательного, пытливого ученого, на человеческие качества которого ничуть не повлияли годы.

— Ну вот и замечательно, — продолжал необычный человек. — Уют и взаимное добродушие — вот главные условия для ученых, вершащих революцию для человечества. Только так должна проходить идеальная научная работа, я всегда это говорил. Конечно, обстановка у нас с вами сейчас, товарищи, отнюдь не стандартная, не та, к которой все вы привыкли, но обстоятельства нас вынудили создать для вас именно такую. В самом начале позвольте мне представить вас друг другу? Знаю, до этого момента ни один из вас не знал друг друга в лицо, это тоже не что иное, как вынужденные меры.

Компания еще незнакомых друг с другом молодых ученых единодушно согласилась едва заметным дружным кивком.

— Итак, начнем, пожалуй, с юноши за правым столом от входа — Степан Ларсин, геохимик, лаборатория геохимии редких элементов горно-геологического института, Свердловск; Ярослав Котов, минералог, институт земной коры, Иркутск; Спартак Озимов, петрограф, институт геологии, Петрозаводск; Станислав Глинин, геоморфолог, Дальневосточный геологический институт, Владивосток; Карл Густафссон, географ, институт экологии и географии Казанского госуниверситета, Казань; Геннадий Кулимов, геокриолог, институт геологии, Сыктывкар; Анна Файн, генетик, кафедра генетики и селекции госуниверситета имени Жданова, Ленинград, и, наконец, самый младший из вас, Ким Гнесин, геолог, госуниверситет имени Ломоносова, Москва.

Думаю, на этом первоначальную фазу нашего собрания можно считать завершенной. Благодарю всех вас за сдержанность, понимание и терпение, проявленные во время вашего пути сюда. В последнее время вам пришлось столкнуться с вещами, которые не увидеть просто так, в обычной жизни, выходя из дома или возвращаясь с учебы. При этом ни один из вас не сказал ничего лишнего нашим сотрудникам, не задал ни одного вопроса. Это говорит мне о вашем профессионализме, еще раз подтверждает, что мы не зря подобрали именно вас для участия в нашей экспедиции. Но я подозреваю, что пытливость научного ума в вас побуждает всё же задать какие-либо вопросы. Сейчас для вас самое время получить на них ответы. Товарищи, давайте в свободном порядке, готов выслушать каждого из вас.

Первым задал вопрос Станислав, высокий молодой человек в джинсовой рубашке, слегка неряшливый с виду:

— А вы?

— Прошу прощения, а что я, Станислав? — спросил загадочный человек.

— Ну… Нас вы друг другу уже представили, а вы? Как нам к вам обращаться? Ведь непонятно, каким образом и как получилось, что… — и тут умная речь юноши пресеклась.

— Ах да, совсем забыл! Ну вот видите, и я в мои годы еще не потерял этот великий дар молодости — волноваться.

Часть ученой публики от души улыбнулась при этих словах. Вообще, свободный, человечный тон говорящего с ними неизвестного человека способствовал потеплению атмосферы в этой огромной комнате, обстановка была уже не такой сдержанной и строгой, как в самом начале.

— Зовут меня Аркадий Владимирович Андропов. Мою должность, звание и, как некоторые из вас могли догадаться по фамилии, происхождение, не раскрываю. Поверьте, и рад бы был, но у меня, как и у вас, свои инструкции и предписания, которые я не вправе нарушать. Скажу только, что организация, в которой я служу и которая осуществляет проведение экспедиции и подготовку к ней, строго засекречена. Мы не КГБ, как многие из вас могли подумать. Это всё, что вам следует знать обо мне сейчас, я провожаю вас всех в экспедицию, я же вас по ее истечении встречаю. Надеюсь, пройдут годы, и я смогу рассказать вам о себе побольше, когда-нибудь и в более домашней обстановке, но сейчас — только так.

Следующий вопрос был от Геннадия, единственного юноши, который на этом мероприятии был одет официально: строгие пиджак, галстук, брюки. Видя его, можно легко себе вообразить, что эти черты лица никогда не покинет почти наивная серьезность и строгость, даже спустя уже много месяцев, в экспедиции, когда хозяин их обрастет бородой и будет облачен в ватник и высоченные громоздкие сапоги.

— Аркадий Владимирович, когда я впервые услышал об экспедиции, о том, что меня выбрали, когда проходил обучение (да, скорее всего, и все мы), мне рассказывали в первую очередь о важности предстоящих исследований. О том, что человечество до сих пор никогда подобных изысканий не проводило. О том, что с огромной долей вероятности они произведут революцию в науке и жизни всех людей в мире. Но тогда отчего такая секретность? Почему не было освещения на высшем уровне? Ведь мы простые ученые и ничего плохого никому не хотим делать.

— Очень хороший вопрос, Геннадий, и, главное, своевременный. Думаю, после многочисленных подписок о неразглашении, на которых вы уже расписались, вам стоит знать. Вы изучили очень много материалов во время вашей подготовки и знаете, что та территория на востоке евразийской литосферной плиты, куда вы отправитесь, — это «Терра инкогнита» геологического мира. Мы даже не можем догадываться, какие уникальные богатства таят в себе эти земли. По степени загадочности с ними не в силах соперничать даже слабоизученное океанское и морское дно.

Одновременно это последнее белое пятно на карте мира. В мировой науке, как известно, нет сведений о том, что кто-то там уже побывал до сих пор. Вы будете первыми. В общем, ответ на ваш вопрос кроется вот в чём.

У нас с вами, товарищи, есть два фактора.

Первый: не только мы хотим на эти территории проникнуть. Не только наши геологи. Запад Тугуро-Чумиканского района — это единственное на нашей планете место, которое нельзя проанализировать с космического спутника. Если быть точным, этот край даже для космических наблюдений — единственное из белых пятен на земном шаре. Но космические спутники есть не только у нашей страны. И не только наши спутники не могут собрать данные об этих местах из космоса. А значит, не только правительство нашей страны может быть заинтересовано в потенциале данных исследований. Мы же не можем допустить, чтобы какие-либо развитые страны помимо Советского Союза имели возможность исследовать эти места. Или же проситься организовать объединенные, международные экспедиции и затем вовсю оспаривать находки. Конечно, на свою территорию мы их никогда не пустим, о возможном вторжении или угрозе шпионажа мы все можем не беспокоиться. Но и знать об этой экспедиции на земном шаре никто кроме нас с вами не должен, так гораздо лучше. Когда всё вот так тихо происходит. И мы с вами, товарищи, и наше начальство в Кремле может теперь лучше спать по ночам. И все советские люди, не зная, не догадываясь об этом, могут теперь по ночам лучше спать. Есть такая пословица, что в неведении состоит счастье, спорная весьма, на мой взгляд, но сейчас, думаю, именно она служит всем нам хорошую службу.

Ну и второй фактор: вы ведь все прекрасно знаете о теории дрейфа материков Альфреда Вегенера — земная кора нашей планеты поделена на несколько громадных по площади участков, которые движутся относительно друг друга, незаметно для всего человечества, но движутся. В частности, Тихий океан с каждым годом сужается на 10 сантиметров. Мы опасаемся, что дрейф может катастрофически повлиять на геологическую обстановку края. Возможно, того, что было пять лет назад, спустя два года мы там уже никогда не увидим. Поэтому мы не вправе рисковать, и главной задачей было подготовить, снарядить и отправить вас туда как можно скорее, пока еще не наступили возможные необратимые изменения в тех местах. А в случае, когда все происходит в торжественной, открытой, официальной обстановке, — неизбежно требуется гораздо больше времени. Из-за этого такая секретность, помимо прочих причин.

Товарищи, то, что я скажу вам, может окончательно шокировать вас, но, думаю, вы должны знать. Цель экспедиции — не только отыскать чудо, не только улучшить жизнь всех людей, произведя революцию в науке. Помимо всего прочего для всех вас стоит цель спасти наше государство и весь мировой социалистический строй от тени грозной опасности, нависшей над нами…

При этих словах все слушающие Андропова словно оледенели… многие опустили глаза. Эти последние слова его почти для всех молодых людей, сидящих в комнате, были самыми страшными и трагичными речами, которые они слышали за всю свою жизнь, без всякого преувеличения… Множество тяжелых мыслей пришли в их души и сердца в тот миг.

— Да-да, — продолжил Андропов. — Вы нисколько не ослышались, и мне самому уже в который раз больно произносить или слышать всё это, хоть данная информация мне известна была гораздо раньше, чем вы ее узнали. К сожалению, мы медленно, но верно проигрываем противостояние с капиталистическими державами, которое у них на Западе так модно называть холодной войной. К еще большему несчастью, все сопровождается близящимся экономическим упадком и полным разорением всего нашего хозяйства — полным и безусловным экономическим коллапсом. Говоря по-ихнему, по-западному, мы вот уже почти что потенциальные банкроты. Я не знаю, сколько точно времени остается до того страшного момента, когда с карты мира исчезнет Советский Союз, он просто распадется, рухнет как карточный домик, лет через 10–12 точно, это лишь вопрос времени. Что будет дальше со всеми нами, можно лишь предполагать. Скорее всего, на всем социалистическом пространстве в мире будет мало хорошего, будет… катастрофа. И мы не в силах избежать ее при существующем положении вещей.

Именно поэтому экспедиция так важна. И уже не имеет достаточного значения, что там — грандиозные, величайшие в мире, гигантские запасы полезных ископаемых или эликсир молодости, источник вечного счастья, волшебные артефакты или иные возможности решения всех проблем. Я говорю совершенно серьезно. Что бы вы там ни обнаружили — всё сгодится. Для нашей жизни, товарищи, сейчас любое чудо — неоценимый и спасительный дар.

Для осуществления этих исследований мы подготовили все наши наработки, даже экспериментальные. Всё то, что вы увидели в последние дни, — безмерный вклад советских ученых в наше светлое будущее, исключительнейший шедевр социалистической научной мысли. Мы подчинили вашим грядущим исследованиям все наши силы. Все, кто в курсе настоящих событий, — безраздельно верят в вас. И в ваш успех.

— Аркадий Владимирович, когда нам приступать? — возник из полутьмы вопрос Кима. Юноша, доселе скромный, сам не ожидал от себя подобной стойкости и решимости. Дело тут было вовсе не в его лидерских качествах, которых, в общем-то, и не было. Просто в свете услышанного за Кима говорило что-то, как оказалось, таившееся в нем до сих пор, — что-то исключительно могучее и умелое, что-то, способное отбросить все лишние мысли и опасения ради решения одной единственной цели. Что-то, что открылось в нём впервые за всю его жизнь.

— Ах да, — опомнился Андропов. — Вы задали самый важный и нужный вопрос нашего с вами собрания, Ким. Мы не можем терять время напрасно. Когда вы подниметесь с мест, за вашими спинами откроются двери. Восемь дверей — каждая из них ведет в ваши личные номера. Их, разумеется, также восемь, они одинаковые, в каждом из них находится всё, что нужно для жизни: спальня, очень удобное кресло для чтения, еда, туалет и ванная комната, чистое белье. А еще подробнейшие последние инструкции для вас, напечатанные на листах бумаги, они лежат на письменных столах. Там немного, советую прямо сейчас с ними ознакомиться. В них изложено всё, что может помочь вам в вашей работе. От рекомендаций к научным экспериментам до подробного описания, где именно в шкафах хранятся вещи, которые следует взять с собой: одежда, снаряжение, карты и всё необходимое. Сейчас 10 утра, 15 с половиной часов вы будете находиться в номерах. Как я уже упоминал, крайне советую отпущенное время отвести на изучение последних инструкций, отдых, еду и сон. Там будет чай, заваренный из самых редких трав в СССР, он подарит вам состояние тела и духа легкое и безупречное. Оно вам сейчас необходимо. Ночью, в 1 час 30 минут, вы вылетите в Чумикан на нашем вертолете. Он приземлится неподалеку от него. Там вы разобьете большие палатки и проживете 4 месяца до третьей декады июня. Это необходимо для того, чтобы вы привыкли к местности, в которой нужно будет проводить исследования. Местных жителей в этом селе крайне мало, за всеми мы тщательно следим, поэтому никакой опасности огласки они не представляют, можете с ними общаться. В начале 20-х чисел июня вновь прилетит вертолет, который отвезет вас на место исследований. И с этого момента начнется великое. Удачи, товарищи!