Серая сталь

Андрей Земляной, 2019

Этот мир очень похож на наш. Но в нём не было Романовых на престоле, Россия не участвовала в Первой Мировой и вообще история пошла по немного другому пути. Совсем чуть-чуть.

3 глава

Актрисы заводятся даже в самых приличных семействах.

Владимир Иванович Немирович — Данченко Театральный деятель.

Эмблема нашего времени — подвижность. Подвижность капиталов обеспечивает наиболее выгодное их применение и сейчас уже нет необходимости везти в дальние колонии тонны золота, а подвижность людей, обеспечивает их использование в наилучшем виде, там, где это необходимо.

Скорость оборотов капитала и товаров усилилась многократно, и уже быстроходные суда с турбинами Парсонса развивают более тридцати километров в час, дирижабли разгоняются до ста двадцати, доставляя грузы с самой окраины мира, а поезда двигаются не менее шестидесяти. Драгоценные ткани Индии и Хань, мясо из Южной Америки, и даже экзотические фрукты из Африки, теперь уверенно заняли торговые склады и полки магазинов.

Но наряду с положительными сторонами, есть и отрицательные, так как пришлось выстраивать систему промежуточных складов, обмена валют, охраны торговых путей и медицинского контроля, чтобы опасные болезни не распространялись со скоростью курьерского поезда…

Наука и Техника 27 апреля 1920 года

Французская республика. Марсель. Пассажирский порт.

Титаника уже стояла на причале, принимая многочисленных пассажиров, припасы и уголь, поэтому прямо с вокзала путешественники проследовали в порт, где, находился гигантский лайнер. Видно его было уже с прилегающих к порту площадей. Чёрный борт возвышающиеся над водой почти на двадцать метров, и белоснежная надстройка с высокими трубами выглядели словно огромное здание, которое почему — то решили построить на воде.

В нём не было даже намёка на аскетизм свойственный транспортным средствам. Огромные прогулочные палубы, гимнастический зал, рестораны, кафе, курительные салоны, всё было тщательно отделано резным деревом, начищенной до золотого сияния бронзой и ярко освещено электрическими лампами. И всё это великолепие могло двигаться со скоростью около сорока километров в час, что для океанского судна было весьма быстро.

Получив в портовой конторе билеты, отпечатанные с большим искусством типографским способом, поднялись на борт, где расторопные стюарды сразу приняли их багаж и проводили к просторной трёхкомнатной каюте на палубе «А» с большими окнами и роскошной резной мебелью.

— На каком языке господа желают разговаривать? — Осведомился на ужасном русском старший стюард, держа в руках небольшой блокнотик, куда он записывал пожелания пассажиров первого класса.

— Всё равно, — отозвался на английском Николай. И тут же перейдя на французский спросил. — А боярышня Романова, уже взошла на борт?

— Насколько я знаю, сегодня с утра грузили реквизит, декорации и какой — то багаж. — Помедлив ответил стюард на английском, которым владел несравненно лучше. — Думаю, она или уже на борту, или вот — вот поднимется. Минуту. — Он шагнул к массивному телефону из красного дерева и бронзы, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. — Алло? Центральная? Главного стюарда. Мистер Демиан? Пассажиры из восемнадцатой интересуются, поднялась ли госпожа Романова на борт. Хорошо, жду. Он постоял какое — то время, прижимая рубку к уху, и через несколько секунд кивнул невидимому собеседнику. Понял, спасибо мистер Демиан. — Повесил трубку на рычаг и кивнул. — Да сэр. Они уже на борту. Каюта двенадцать. Ваш стол номер восемь, так что в ресторане госпожа будет сидеть совсем рядом. Её стол номер семь.

— Спасибо. — Александр подал стюарду десятипфенниговую монету и повернулся с немым вопросом к Николаю.

Тот правильно поняв наставника задумался на несколько секунд.

— Вымыться, переодеться и можно пойти погулять.

Ещё не ушедший стюард сразу оживился словно автомат, в который бросили деньги.

— Пассажирам первого класса доступны все прогулочные палубы, салон на палубе «Б», и многие другие заведения. — Он достал из-под телефона маленькую брошюрку — путеводитель, протянул Николаю и получив вторую монетку наконец — то испарился.

Прогулка по кораблю, огромному, словно город, потрясла Николая до глубины души. Но не сколько роскошь, которая буквально кричала с резных позолоченных потолков и балюстрад, но скорее уровень технического мастерства и инженерного искусства, позволившего создать подобное чудо. Взяв в провожатые одного из стюардов, они побывали почти во всех значимых уголках парохода, включая радиорубку и машинное отделение, где стояли огромные в три этажа паровые машины, приводившие в движение судно.

На обеде Николай наконец увидел собственными глазами боярышню Анастасию Романову которая оказалась худенькой стройной девушкой чуть выше среднего роста с ярко — голубыми глазами и мягким улыбчивым лицом. Она сидела в компании худого высокого мужчины в сером костюме с бархатными чёрными отворотами, и ещё трёх мужчин мощной комплекции, которые совсем не принимали участия в разговоре, а лишь молча сметали с тарелок то, что приносили юркие словно рыбы стюарды.

То, что дочь пусть и не самого родовитого, но всё же боярина, Романова, служившего в Гвардии, танцевала на сцене, было конечно нарушением некоторых общественных норм, но женщины активно взламывали старые порядки, служа в армии, разведке, и даже во флоте. Кроме этого разрушительная война в большой степени повлияла на слом старой морали, и женщины стали и по-другому одеваться, и вообще вести себя куда более свободно.

На первый взгляд звезда русского балета оказалась совсем не такой как представлял себе Николай, который до этого видел знаменитую балерину лишь на неважные качества газетных фотографиях.

Девушка со скучным выражением лица поедала какой — то салат, вполуха слушала, что — то выговаривающего ей представительного мужчины видимо антрепренёра.

— Достаточно, Анатоль. — Девушка вдруг вскинула голову, и твёрдо посмотрела на худого. — Вы мне не матушка чтобы устраивать ежедневный реприманд. В конце концов, это только моё дело и ничьё другое. Я вам кажется, не давала повода думать, что вмешательство в мои личные дела будет вашей заботой, а раз так, потрудитесь умерить свой пыл, и направить его на выполнение своих прямых обязанностей. Последний контракт в Итали́и, был откровенно грабительским, и я давно жалею, что приняла вас как своего антрепренёра.

Она встала, но была неожиданно остановлена рукой антрепренёра.

— Сядьте! — Тонкие губы на его лице сжались так, что стали почти не видны. — Вы будете делать то, что я вам скажу, а иначе…

— Что иначе? — Глаза Анастасии словно полыхнули вспышкой гнева. — И отпустите мою руку! Вы делаете мне больно!

— Господа, прошу простить. — Николай улыбнулся соседям по столу — пожилой семейной паре из Гамбурга, встал и шагнул к столу, где начинался скандал.

— Боярич Белоусов Николай Александрович. — Он взглянул в глаза девушки и коротко поклонился. — Могу ли я быть чем — то полезен моей соотечественнице?

— Пошёл вон, щенок! — Прошипел антрепренёр по-французски и сделал знак своим громилам, которые отложили приборы и начали неторопливо подниматься от стола.

— Прошу простить, сударыня. Небольшое срочное дело. — Николай улыбнулся. — Пока меня не будет, мой спутник, Александр Михайлович Платов, — знаменитый охотник на крупную дичь развлечёт вас.

— Капитан Платов, к вашим услугам. — Александр уже стоявший рядом коротко поклонился и едва заметно ткнул твёрдым словно стальной гвоздь пальцем в бок француза отчего тот замер на мгновение хватая воздух широко открытым ртом, и выпучив глаза разжал руку, которой пытался удержать Анастасию.

А в это время Николай, сделав громилам рукой приглашающий жест, пошёл вперёд на выход из салона.

Шедший первым, Онофре, здоровяк из портовых грузчиков Марселя проходя мимо пустого шезлонга, вдруг запнулся, и улёгся прямо в него, правда, почему-то лицом вниз. Луи глядя во все глаза на своего товарища, через мгновение тоже решил составить ему компанию, и присел прямо на палубу рядом. Что-то успел увидеть лишь третий, но его реакции хватило лишь на то, чтобы чуть приподнять руку, в которой уже был зажат кастет, и рухнуть на соседний шезлонг.

Придав телам видимость безмятежной расслабленности, Николай вернулся в ресторан, где Александр уже заканчивал прессовать антрепренёра. Стоило ему вернутся к столу, как Михалыч вместе с французом куда-то отбыли, посоветовав молодым людям не скучать.

Девушка, которую всё ещё лихорадило после происшедшего, была явно несклонна к разговору и беседу поддерживала односложными словами, едва удерживаясь в рамках приличий. Оживилась она лишь тогда, когда вернулся Николай и положил на стол перед ней какой — то документ.

— Это оно?

— Да, буквально выдохнула Анастасия и пробежав взглядом, тщательно разорвала контракт на мелкие кусочки.

— А сколько всего было экземпляров? — Поинтересовался Николай, поджигая обрывки прямо в пепельнице.

— Два, но свой я уже давно уничтожила. — Девушка чуть покраснела, и скомкала салфетку которую держала в руках.

— А как вообще произошло, что вы связались с подобным типом? — Нейтрально спросил Николай и благодарно кивнул стюарду, принёсшему десерт. — За версту же видно, что пройдоха и шаромыжник.

— Он был таким убедительным. Сыпал именами, названиями театров и городов… — Балерина словно из неё вдруг вынули стержень опустила плечи и чуть сгорбилась. — Это потом оказалось, что он претендует не только на мои деньги. А в Россию мы не возвращались, так что у меня не было возможности избавиться от него.

— Но теперь всё кончено, так что, можете успокоиться. — Александр с улыбкой кивнул. — Я договорюсь с капитаном, и вам предоставят охрану из работников Голд Стар, и на обратном пути посадят на Русский Экспресс. Там вы будете в безопасности. А если эти господа вас побеспокоят, я займусь ими лично. — Холодные словно лёд глаза капитана блеснули сталью.

— А что вы им сказали, Николай Александрович? Они так быстро нас покинули.

— Вы про здоровяков, что сидели с вами за одним столом? — Николай усмехнулся. — В ходе короткой, но плодотворной беседы мы пришли к согласию по всем пунктам, и они решили отдохнуть на верхней палубе.

Глядя как сверкнули глаза Николая, Анастасия уже не сомневалась, что судьба ей послала встречу с двумя офицерами русского Особого Управления выполняющими какое — то важное получение Государя. Похожие скорее на людей из высшего общества манерами и одеждой, они словно оборотни были готовы в любое время отбросить условности и уничтожить врага, как и заповедано было в Кодексе Сергия Радонежского — великого полководца Русской Земли.

Глаза её только что готовые пролиться слезами, словно по мановению руки высохли, реснички затрепетали, словно крыло бабочки, а щеки украсились румянцем.

Анастасия, несмотря на строгое воспитание, была девушкой увлекающейся и имела несколько авантюрный склад характера, что и приводило её к частым затруднениям в жизни. И точно так же, как и во все другие свои авантюры, в эту она окунулась с головой, что и послужило причиной того, что остаток путешествия у Николая прошёл словно в тумане. Очнулся он только когда впереди замаячили небоскрёбы Манхэттена.

Скрепя сердце, он помог безутешной девушке перенести багаж на немецкий теплоход Кайзер Вильгельм, сдав балерину трём неулыбчивым парням из Германского экспедиционного бюро^[7], и потом долго стоял на пирсе махая уходящему вдаль лайнеру.

А через двое с половиной суток, они сошли на берег в порту Нового Орлеана, откуда шла прямая железная дорога до Лос-Анджелеса.

Таможенник лишь завистливо поцокал языком, глядя на девятимиллиметровый Маузер — Русский с пристяжным прикладом и длинным тридцатизарядным сменным магазином, и более двух десятков разных пистолетов в багаже, но никаких действий не предпринял, так как в Североамериканских государствах, свободное ношение оружия было распространено повсеместно.

Питер Декстер, командир бригады охранников привычно проконтролировал сцепку вагона почтовой службы с составом, и махнул рукой своим людям, охранявшим место погрузки. Теперь им предстоял долгий путь до западного побережья, проходивший часто в совсем неблагополучных местах. Банды, оживившиеся в последнее время создавали много трудностей в перевозках, и спрос на охранников был как никогда велик. Но сегодня у них был особый груз. Золотые монеты на фантастическую сумму в десять миллионов долларов, и начальник охраны был собран как никогда. Пассажиры давно заняли свои места, а Питер окинул взглядом перрон, и кивнул мальчишке, который тут же замахал жёлтым флажком, давая машинисту команду трогаться.

Охранники готовили еду сами, но Декстер, ходивший проведать начальника поезда решил поесть в вагоне ресторане и подсел к двум мужчинам спокойно и размеренно расправлявшимся с обильным обедом.

— Господа позволят?

— Да, разумеется. — Тот, который был моложе, приветливо улыбнулся, и кивнул на соседний диван. — Располагайтесь.

Второй, не старый ещё, но совершенно седой мужчина, лишь мазнул взглядом по рукоятям массивных Кольтов, торчащих из кобур, и тоже кивнул.

— Ожидается неспокойная поездка?

— С чего это вы взяли. — Питер откинул полы лёгкого пальто, осторожно присел, бросил шляпу рядом с собой, и взял в руки меню в ожидании пока к нему подойдёт стюард.

— Шериф почтовой службы, при оружии, да ещё и с патронташем на поясе… Не ради собственного удовольствия же вы таскаете такую тяжесть? — Седой улыбнулся. — Да и оружие ваше — вполне рабочий инструмент. В меру потёрто, но вычищено до блеска и вон, даже тряпочка торчит. — Александр кивнул на кончик ветоши видневшийся из — за пояса.

— Пыль проклятая. — Декстер широко улыбнулся и кивнул. — Можно конечно стрелять и так, но лучше, чтобы оружие было чистым.

Ему почему — то сразу понравились эти двое, в которых чувствовалась надёжность стальной балки.

— Так что, серьёзный груз?

— Серьёзнее некуда. — Питер кивнул.

— Николай? — Александр посмотрел на своего спутника и тот кивнув в ответ, вытер губы салфеткой и встал.

— Прошу простить, господин…

— Питер Декстер. — Шеф охраны пожал крепкую ладонь юноши.

— Николай Белоусов. — Юноша кивнул. — Срочное дело. — После чего мягкой тигриной походкой вышел из ресторана.

— Александр Платов. — Седой в свою очередь кивнул и тоже пожал руку шерифу.

— Куда это вы его отправили? — Декстер отметил пальцем в меню несколько блюд, и сделав бою жест, чтобы поторапливался, с интересом посмотрел на собеседника.

— Перевести оружие в боевое положение, что же ещё? — Удивлённо поднял брови Александр. — Снарядить магазины, распределить патроны по обоймам для удобства перезарядки. Маузер отличное оружие, но держать патроны в магазине не стоит. Слабеет пружина.

— Да, револьвер в этом случае гораздо удобнее.

— Удобнее. — Согласился Александр. — Но гораздо менее точное, да и с перезарядкой проблемы.

— Ну для этого у нас есть малыши Томми. — Хохотнул Декстер. — Капризный агрегат, но бьёт, словно швейная машинка. Ну а если уж совсем припрёт, то сможем ещё пару сюрпризов выкатить.

— Это хорошо. — Николай кивнул. — А ведёт ли кто, наблюдение за окрестностями, и существует ли сигнал опасности на этот счёт? Не хотелось бы узнать о нападении от пули, влетевшей в окно.

— Есть. — Питер кивнул. — Машинист если увидит, что, или заподозрит, даст три гудка.

Но сюрпризы были не только у Почтовой Службы. На третий день пути, когда поезд двигался по бесконечным равнинам американского юга, двадцатифунтовая пушка Парота, метким выстрелом снесла переднюю тележку паровоза полностью обездвижив состав. Три заполошных гудка возвестили для пассажиров то, что уже и так было понятно, и подавляющее большинство залегло на пол вагонов. Однако было много и тех, кто привычным движением взвёл курки пистолетов и ружей, не собираясь просто так становится жертвой.

Поезд сразу окутался облаками порохового дыма, а скачущие к составу всадники начали падать с лошадей.

В это время Николай и Александр, уже накинув пояса с магазинами и патронами в обоймах, выскочили из вагона и залегли между колёс состава.

Александр несколькими очередями зачистил орудийный расчёт, и перевёл огонь на всадников, круживших возле последнего вагона, откуда через минуту ударил дружный автоматный залп, поддержанный пулемётным огнём. Сразу же положение выровнялось, но как оказалось бандиты приготовили ещё кое-что.

Подобравшись со стороны разбитого паровоза, бандиты начали двигаться по составу и напоровшись на немногочисленную группу защитников начали отчаянную перестрелку.

— Давай, прогуляйся по вагонам, а я попробую отстрелить их главного. — Александр перекатился в сторону и прижав к плечу маузер с примкнутым прикладом начал выцеливать всадника в чёрном, который носился среди тыловых порядков бандитов.

Николай этого ничего уже не видел, так как получив приказ, ужом скользнул между колёс и выскочил на откос с обратной стороны. Несмотря на мандраж, тело действовало на рефлексах и выбив выстрелом замок на двери, он влетел в посечённый пулями вагон.

Состав был короткий, всего двенадцать вагонов, поэтому через тридцать секунд он был уже на месте, и наблюдал как маленькая девочка целится в него из такого же крохотного пистолета «Колибри» калибром в три миллиметра.

— Спокойно, малышка, я не бандит. — Более не обращая внимания на пистолет, который в худшем случае мог лишь продырявить шкуру, Николай высунулся в коридор и тут же спрятался назад, чуть не поймав тяжёлую свинцовую пулю.

— Ах ты гад!

Вскинув к плечу маузер, он двумя короткими очередями ударил над головами защитников вагона, и пошёл вперёд, хрустя выбитым стеклом и смотря на мир поверх прицела. Кто — то попытался выстрелить ещё раз, но несколько пуль поставили на этой попытке точку.

Поскольку никто больше не двигался, стоило озаботиться отделением бандитов от простых граждан.

— Всем положить оружие! Человек с оружием будет убит! — Чётко произнёс он по-английски, а потом продублировал на всякий случай ещё по-немецки и по-французски.

— А ты кто такой, мать твою? — Пожилой седовласый мужчина с вислыми усами и потёртым английским котелком, сдвинутым на затылок, стоял, опустив свой Уэбли 455 стволом вниз. Рука, украшенная синей татуировкой с якорем и сакраментальной надписью: «King has a lot^[8]», держала пистолет привычным хватом, и судя по взгляду, мужчина был готов пустить его в ход немедленно.

— Опустить оружие, достать билет. — Николай навёл ствол на переносицу мужчины, и тот поняв, что с ним не шутят, невнятно чертыхнувшись уронил свой тяжёлый револьвер на пол, и достав из кармана бумажник вытащил оттуда целый веер билетов.

— Это всё, сэр? — С издёвкой в голосе осведомился он.

— Нет не всё. — Николай которого никак не волновало отношение к нему случайных людей, опустил маузер, и показал стволом на Уэбли. — Можете поднять своё оружие. Теперь покажите тех, кто защищал вагон и бандитов.

— Ронни, Джим, вылезайте. — Он слегка пнул ногой по лавке и оттуда показались двое мальчишек лет пятнадцати в мешковатой одежде измазанной пылью и с небольшими велодогами^[9] в руках. — Остальные на полу, а бандитов вы похоже всех убили.

— Они прошли дальше тамбура?

— Нет похоже. — Седоусый покачал головой. — Мы тут такую канонаду устроили. Но пару человек мы похоже упокоили. Правда, ребята?

— Да папа! — Серьёзные мальчишки степенно, как и подобает мужчинам за таким важным делом, кивнули. — Мы им показали!

— Да пап, мы им врезали! — Младший потряс кулачком.

— Кстати, это не ваша малышка там с крошечным пистолетом? — Александр улыбнулся, глядя на это воинственное семейство.

— Лориана? — Мужчина хмыкнул. — Моя. Перебираемся вот на новое место. Обещали работу в порту, так мы вот и поехали.

— Отлично. — Николай кивнул, и сменив магазин, осторожно пошёл вперёд, и у самого крайнего купе был остановлен тихим едва слышным писком.

Не раздумывая, он повернулся в сторону седовласого джентльмена и показал жестами что тому следует сделать.

Тот всё понял мгновенно, и подойдя к двери резким ударом тяжёлого кулака вывернул замок и распахнул двери купе.

Стоило двери открыться как бородатый мужчина державший на прицеле женщину в зелёном платье стал поворачиваться на звук, но не успел. Маузер звонко тявкнув выплюнул короткую очередь и три полуоболочечных пули, разворотившие бандиту грудь в районе сердца, прервали ещё одну никчёмную жизнь.

— Отличный выстрел, парень. — На этот раз в голосе бывшего моряка не было ни тени издёвки. Пули легли почти в одну точку, и глава семейства хорошо знал цену такой выучке.

— Спасибо, сэр. — Николай чётким движением проверил пульс на шее у женщины и пошёл в следующий вагон.

Тот оказался сидячим, для пассажиров второго класса, и там царил настоящий разгром. Люди в основном лежали между сидений, а бандиты стояли в проходе, о чём — то переругиваясь между собой.

Несколько коротких очередей и Николай смог увидеть причину задержки — небольшой саквояж полный толстых пачек ассигнаций лежал в луже крови, а рядом, зажимая рану на плече, сидел пожилой мужчина, подслеповато щурясь вокруг.

Не обращая внимания на раненого, Николай сделал контроль, и подойдя к дверям, осторожно выглянул наружу, где к вагону уже летела группа всадников. Шедший за его спиной моряк без разговоров вскинул свой монструозный револьвер, без задержки отстрелял остатки барабана, и присев на одно колено, стал торопливо перезаряжать оружие.

А Николай лишь поудобнее перехватил маузер, и встретил бандитов настоящей волной огня, сразу опустошив тридцатизарядный магазин. Когда плечо обожгло болью он от неожиданности дёрнулся, но мгновенно задавив ощущения волевым импульсом сменил магазин, добил ещё живых и не опуская оружия оглянулся.

Возле почтового вагона схватка уже утихала, и услышав знакомый звук маузера, доносившийся оттуда, Николай успокоено перевёл дыхание и скосил глаза на правое плечо где уже расплывалось кровавое пятно. К счастью пуля лишь пробороздила глубокую царапину, не задев важных сосудов.

Из бандитов уцелели лишь главарь банды и ещё один тип, которых взял Платов, сначала ранив, а потом притащив обоих шерифу почтовой службы.

— А… — Луи Леконт, — Шериф довольно ощерился и присел возле связанного глядя ему прямо в глаза. — Старый знакомец. Пятьдесят тысяч долларов награды, кстати. — Он весело посмотрел на Александра. — А вот второго я не знаю.

— Я восполню ваш пробел. — Платов с улыбкой покачал головой. — Международный жулик и аферист Жан Леконт. Знаком мне по некоему инциденту с моей соотечественницей — балериной Анастасией Романовой. Он обманом заставил её подписать кабальный контракт, и доил несколько лет словно корову. Видимо брат?

— Конопляная тётушка разберётся. — Шериф довольный, что никого из его людей не убило, хлопнул рукой по плечу Александра. — А где кстати ваш парнишка? Он мне показался довольно боевым.

— Дочистил состав, и вероятнее всего сейчас занимается перевязкой раненых. — Платов пожал плечами.

— Он вам…

— Воспитанник. — Коротко ответил капитан. — Мы с его отцом служили вместе, и когда меня списали по ранению он пригласил меня к себе.

— Да, первая помощь — это правильно. — Посерьёзнел Декстер, до которого только сейчас дошло сказанное русским. — А вы сможете перевязать моих парней?

— Конечно. — Александр кивнул. — Только хирургический набор у нас один и если он сейчас занят, то вашим парням придётся подождать.

— Хирургический набор? — Уточнил шериф. — Так вы доктор?

— Нет, но на службе и не таким приходилось заниматься. — Платов хмыкнул. — У меня вторая боевая специальность — отрядный медик.

— Вторая боевая? — Брови Питера поползли вверх. — Ох, чувствую, вы не интендантом служили. — Он громко в голос расхохотался.

Люди шерифа ещё дочищали окрестности от раненых бандитов, когда прибыла дрезина из города, куда поезд опоздал по расписанию. Ещё через полчаса, пришёл новый паровоз, и побитый состав со скрипом и визгом потащили вперёд.

Николай и Александр всё это время занимались оказанием помощи пострадавшим, которых было довольно много. И посечённых осколками стёкол, и тех, кто попал под шальную пулю, и тех, кто был ранен в бою.

Поезд уже полчаса как стоял у перрона, а Николай с Александром только закончили оперировать того самого господина, который получил пулю в плечо.

Смятая свинцовая пуля уже была извлечена, и Николай под наблюдением наставника накладывал последний шов, когда в вагон-ресторан, где был устроен лазарет, ворвался низкорослый лысый господин с саквояжем и начал раздавать какие-то указания по поводу лечения больных. Потом он напоролся на шерифа, и был с позором изгнан из поезда, с пожеланием не портить воздух.

— Чего это вы его так? — Александр подставив руки под струю воды из жестяного кувшина, который держала девушка в зелёном платье, мельком взглянул на шерифа.

— Да знаю я этого… — Начальник охраны вовремя задавил крепкое слово готовое сорваться с губ. — Коновал. Ничего не умеет, а ведёт себя словно великий врач.

Несколько бригад плотников спешно ремонтировали состав, вставляя стёкла и убирая последствия нападения, а местный шериф уже вёл допрос захваченных бандитов.

Через час прибыл судья, который выслушав обоих шерифов, сделал короткий жест рукой, и бандитов без лишних разговоров развесили на балке водокачки. Потом из ближайшего отделения банка привезли чек на пятьдесят тысяч, и судья торжественно вручил деньги Александру.

После, спешно примчавшийся на двуколке, мэр городка долго уговаривал их остаться погостить, но со свистком паровоза путешественники уже сидели в вагоне и провожали взглядом уплывающие вдаль городские здания.

— Вот тыж! — Николай расстроено вытащил рубашку, располосованную пулей, и поковырявшись в саквояже достал виновницу проблем. — Застряла в бюваре. Хорошо, что ещё чернильницу не расколола.

— Да. — Александр кивнул. — Ревизию нужно провести. Ты кстати оружие почистил?

— Да, когда? — Возмутился Николай.

— Ну и чего сидим?

За чисткой оружия и приведением в порядок снаряжения потихоньку подкрался короткий южный вечер, и когда они укладывали оружие в кобуры, было уже темно.

По здравому размышлению было решено не прятать стволы, и в ресторан они пошли с массивными деревянными футлярами на боку.

Там уже сидел, поедая какой-то супчик шеф охраны и увидев русских, отложил ложку и встал, что было для него крайним проявлением радушия.

— Доброй ночи. Вы я вижу тоже поздние птички?

— Да пока чистили оружие, разбирались с аптечкой… — Николай взмахнул рукой подзывая официанта.

— Наши там все благодарят. — Шериф улыбнулся. — И за помощь, и вообще.

— А, пустое. — Николай взял в руки меню, и быстро пробежался взглядом по строчкам, выбирая ужин. — Но размялись неплохо. — Он сделал заказ, и откинулся на спинку дивана. — Кстати, как там ваш ирландец? Рана не кровоточит?

— А что ему сделается? — Удивился Декстер. — Бегает. Он вообще парень крепкий. Как-то гнали банду, так он с раненой рукой стрелял, а когда стало совсем плохо, таскал патроны и заряжал оружие. У нас вообще народ обстрелянный и бывалый. Такие вещи иногда перевозим, самому страшно.

— А чего армия не возит? — Удивился Александр. — У нас в России все государственные грузы в случае необходимости обеспечивает Управление военных перевозок. Даже промежуточные склады на территории воинских частей. В Манчжурии кстати, как-то нагнали толпу солдат, охранять какие-то части для завода в Порт-Артуре, так хунхузы подумали, что везут золото, и собрали огромную банду для нападения.

— И как результат? — Осторожно поинтересовался Питер.

— Да какой там результат. — Александр хмыкнул. — Воздушные гусары из третьего гвардейского, зажали их в лощинке, и покрошили из пулемётов.

— Воздушные гусары? — Декстер удивлённо поднял брови.

— Ну, они в основном на скоростных аэролётах, они у вас называются дирижабли, и на самолётах. Это как ваши аэропланы, ну только может побыстрее да с лёгкими пушками на борту.

— Пушки? На аэроплане? — Глаза шерифа расширились до невозможных пределов.

— Пушки. — Николай кивнул. Правда специальные. Конструкции генерала Мосина. Калибр восемь линий, он на мгновение замялся, переводя значение в метрическую систему, — это чуть больше двадцати миллиметров, или восьмидесятый калибр в вашей системе. Чем-то похожа на пулемёт, только стреляет разрывными снарядами.

— Ого! — Декстер уважительно покачал головой. — Серьёзная штука. Нам бы такая совсем не помешала.

— Да зачем вам такой агрегат? — Александр Михайлович пожал плечами. Серьёзных противников у вас нет, последняя война закончилась бог знает, когда.

— Банды. — Коротко пояснил шериф. — Европа разорена, и не скоро поднимется, грабить там нечего и некого, так что все бандиты подались оттуда к нам, поскольку в Российской империи их совсем не жалуют.

— Насчёт бандитов вы конечно же правы, но вот разных жуликов, и аферистов, по тем же причинам, предостаточно. — Александр вздохнул. — Понаехало всякого отребья. В Петрограде говорят шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на такого вот просвещённого европейца. В кармане дыры, в голове одни деньги, а всё туда же, учит как жить.

— Самый страшный грех, на мой взгляд. — Питер улыбнулся. В старой Европе это вообще типа болезни. Всех учат жить, и при этом сами же свои правила не выполняют.

— Смотрите, как бы вас эта зараза не захлестнула. — Александр остро глянул шерифу в глаза. — Сейчас отстроитесь, накопите силёнок, да решите, что мир поделён неправильно. У вас же в руководстве, в основном, те же английские аристократы, а они успокаиваются только в могиле.

— Да возможно. — Декстер отложил ложку, и выпрямился, глядя прямо в глаза Александра. — Надеюсь, что нам не придётся пересечься в таких печальных обстоятельствах.

— Нам скорее всего нет, но нужно молиться чтобы не встретились наши дети, которые возможно не будут знать, что за океаном живот вполне приличные люди. — Николай развёл руками. — То есть бояться, прежде всего, следует тех, кто вам будет рассказывать какие вокруг все плохие, и почему именно пуля поможет им стать лучше.

— А вам?

— Мы, господин Декстер живём в настолько многонациональном государстве, что любая попытка одних, определить правила для других иначе, чем через выработку общих для всех норм поведения, обречена на провал. Мы не покоряем народы, мы их вбираем себя словно губка, и обогащаемся их культурным и человеческим потенциалом, а в свою очередь обогащаем их своим багажом. То есть никаких двойных стандартов, типа это — для белых, а это — для чёрных. Возможно ли в Америке, чтобы жена белого президента была скажем негритянкой?

— А у вас? — Шериф ухмыльнулся, представив себе эту картину.

— Жена предыдущего царя — Василия четвёртого, была черкешенкой. Это такое малочисленное племя на границах империи, а ныне здравствующая царица — Тасья родом из небольшого городка в Белой Руси, по происхождению — из поморов. Это, как если бы супругой вашего президента была индианка, причём откуда-нибудь из северной Канады. Да конечно биография кандидаток проверяется поминутно, а здоровье ещё тщательнее, но каждая девочка в стране знает, что может стать женой царя.

— Великая русская мечта? — Шериф расправившийся к тому времени с супом отставил тарелку в сторону, и поставил перед собой огромный стейк.

— Ну, почему же? — Николай улыбнулся. — Великая русская мечта, чтобы жить в мире, где не будет войн, и чтобы не провожать сыновей, братьев и отцов на смерть. А всё остальное вторично. Кстати насколько я знаю, случаев отказа участвовать в царских смотринах довольно много. У многих девушек к этому возрасту уже есть возлюбленные, или вообще собственные планы на жизнь не предполагающие скорого замужества. Кроме того, быть женой наследника престола, а в последствии царицей, это огромная ответственность. Она как бы олицетворяет женскую часть государства. Её мягкость, снисхождение и доброту. Дома призрения, больницы и школы, всё это находится под высочайшим патронатом императрицы, и княжон. Кроме того, питание в армии, тоже курируется ими, и бывает вороватые интенданты стоят на коленях в Малом Дворце вымаливая прощение.

— И как эффект? — Заинтересовавшийся шериф даже отложил в сторону вилку.

— Ну вы же понимаете, что до покоев императрицы Тасьи доходят лишь те, кто достоин второго шанса в жизни? И кстати, приговоры малой канцелярии, так называется аппарат императрицы, как правило, очень жёсткие.

— Женская мстительность я полагаю? — Питер Декстер улыбнулся.

— Ни в коей мере. — Николай расправившийся к этому времени с первым, вытер губы салфеткой, и дал знак чтобы несли второе. — Просто все знают, что преступления, касающиеся самых беззащитных слоёв общества, наказываются гораздо строже. То есть, существует некая граница, за которой, преступника карают, уже с максимально возможной строгостью. Скажем, украсть разово из помощи сиротам, такое возможно и простят, после возмещения ущерба, а вот то же деяние, совершённое много раз, приведёт к длительному сроку на каторге, бежать с которой невозможно. Просто некуда. Или служкой в отдалённый монастырь.

— Ну, монахом это ещё куда ни шло.

— Это не простой монастырь. — Александр покачал головой. Даже минимальный срок — пять лет молитв, сплошного поста, и тяжёлых работ, хуже любой каторги.

— И кого туда отправляют? — Питер которого по службе интересовали любые аспекты правоохранительной деятельности, окончательно забыл про еду, и лишь прихлёбывал лёгкое вино.

— Только по желанию. Человек пишет прошение, его рассматривает Особая канцелярия Синода при Коллегии^[10] юстиции, и ели решают, что человек может перевоспитаться, переправляет в Сергиев Посад, где находится административный центр Православной Церкви. Там принимают окончательное решение.

— И почему же люди идут на такое? Там меньше сидеть?

— Нет, срок в монастыре никто скостить не в праве кроме Особой канцелярии Синода и лично Патриарха. Просто после замены каторги пребыванием в монастыре, человек как бы прощён богом, обществом, и государством. В документах нет никаких отметок о судимости, он может занимать любые посты, и работать по своему выбору. Ничего этого нет и в помине, если человек отбыл свой срок на каторге. Тогда, никакой государевой службы, никаких учебных заведений и работы в общественных учреждениях. Только самая грязная работа на окраинах империи, на срок равный сроку наказания.

— Как у вас всё строго. — Шериф покачал головой. — Не проще ли просто повесить?

— Не проще. — Александр отрицательно мотнул головой. — Империя владеет примерно одной шестой частью суши, всей планеты, и сбережение людей, главная цель государства. Поэтому для тех, кто совершил преступление в третий раз — пожизненное наказание. Но уже без всяких. Таким образом, общество очищается от так называемых «закоренелых» преступников.

— Но если человек просто украл булку с лотка? — Удивлению Декстера не было границ. Он многое слышал о нравах в Империи, но такое просто не укладывалось у него в голове.

— Нет конечно. — Терпеливо пояснил Николай. — Речь идёт только о тяжких преступлениях. Они выделены в особую главу Уложения об уголовных наказаниях. А с учётом того, что даже за единичную кражу булки человек автоматически направляется на социальную комиссию, которая решает, где и кем будет работать данный гражданин, как правило, одной кражей всё и ограничивается. Но вот мошенники, особенно в крупных размерах, и всякое жульё, наживающееся на простодушии граждан, после второй отсидки предпочитают эмигрировать куда-нибудь подальше от Российского правосудия. Даже если не казнят, то пожизненный срок практически гарантирован.

— И при таких законах у вас всё ещё существует преступность? — Питер усмехнулся. — Воистину нет ничего безграничней человеческой глупости.

— В Ханьской империи, например, просто отрубают руки, а казни вообще страшные, и ничего, воруют, убивают. — Александр развёл руками. — Так что дело не в том, как наказывают, а как детей воспитывают. Чтобы и следа этой блатной романтики не было. И сидельцев на пушечный выстрел к детям не подпускать.

— Получается? — Шериф с неподдельным интересом посмотрел на Михалыча.

— Когда как. — Тот вздохнул. — Но судя по тому, что преступники у нас процентов на шестьдесят из приезжих, видимо да^[11].

Примечания

7

Deutsches Expeditionsbüro — Германское экспедиционное бюро — полугосударственное охранное предприятие.

8

У короля много. — Традиционно этой фразой провожали тонущий корабль британского флота.

9

Велодог — компактный револьвер, предназначавшийся для отпугивания собак велосипедистами.

10

Коллегия — название Министерства

11

Спустя много лет, начальник секретной службы министерства финансов, Питер Декстер в приватном разговоре с президентом Эндрю Меллоном, пересказал содержание той давней беседы, и предостерёг президента от резких телодвижений против Российской империи, полагая что война между двумя крупнейшими странами будет последней в истории… для Соединённых Штатов.