День драконов

Андрей Земляной, 2008

Для того, кто воюет почти всю свою жизнь, не существует понятия «грязная работа». Он прошел Ад и Рай. И единственная мера суда　– это его честь. Не ради прихоти. Ради жизни. Своей и чужой. Теперь он Палач огромной звездной империи. Но политика еще более грязная игра, чем война. А предательства он не прощает…

6

Прошло уже три дня с той памятной всем аудиенции. Двор с увлечением обсуждал, предсказывал, заключал пари и вообще всячески перемывал косточки новоявленному любимцу Императора. А причина переполоха Рей, граф Ратонга-и-Гассари, бродил по городу и дворцу, изучая его с прилежностью школяра дипломатической, сиречь разведывательной, академии Давона, поставлявшей своих учеников ко дворам всех шести императорских домов. Молва, что бежит быстрее императорских гонцов, раскрывала перед ним все двери — от лучших домов до гнуснейших притонов, а несколько коротких, но эффектных драк с записными городскими буянами только упрочили его довольно мрачную репутацию.

Расположенная на пологих холмах в дельте полноводной реки, эласская столица была не просто деревней, разросшейся до огромных размеров, а планомерно застроенным городом на перспективном торговом и военном пути. Удобный, хорошо оснащенный порт и широкие, мощенные плотным рыжеватым камнем дороги, расходившиеся веером по всем шести провинциям Эласа, создавали исключительные перспективы для процветания как города, так и всей страны.

Многочисленные башни дворца, похожие издали на связку органных труб и трубочек, устремленных в синеву неба белоснежным частоколом позолоченных шпилей, безраздельно царствовали над всей панорамой столицы. С ними соперничали и не могли превзойти ни легкое, словно парус, сложенное из прозрачного зеленого камня здание Академии Магии, ни гордый серебристый шпиль — маяк резиденции Торгового Конгресса. Вообще архитектура города, стоявшего на перекрестке трех, а в исторической перспективе и пяти различных культур, поражала многоголосием стилей и ритмов. Строгий, словно похоронный менгир, дом Полицейского управления соседствовал с шаловливым цветочным павильоном и вообще ни на что непохожим переплетением шаров и кубов — храмом Властителя Небес Всеблагого Алингари.

Днем и ночью воздух над городом дрожал от звука голосов, скрипа колес и дверей, топота ног, звона колоколов и колокольчиков. Многоголосый шум, дробясь стенами и мостовыми, взлетал над городом и расстилался над окружавшими его полями ровным несмолкаемым гулом.

Одно лишь маленькое облачко портило эту идиллию. Это бесчисленные орды степняков. Они скопились на границе и были готовы разодрать в клочья эту пышущую здоровьем и богатством страну. Единственное, что удерживало их миллионную армию — это бурная и широкая Сенда, разделявшая материк почти пополам. Почти все мосты уже были разрушены, оставался лишь хрупкий и не годящийся для переброски войск кинтанский мост и доживающий последние дни мост у форпоста Аглис.

Глупые надеялись на то, что река и узкие горные тропы остановят полчища рвущихся на богатые эласские земли степняков. А умные уже переводили имущество в звонкую монету и снаряжали караваны за океан, в Безерг. Много было умников, надеющихся пересидеть грозу в уютном подвале. Но кроме умников были и мудрые. Те, кто понимал, что если заразу не остановить сейчас, то она охватит всю землю. Города Эласа еще не видели такого скопления воинов, боевых магов и всех тех, чьим образом жизни стала война. Оружейных дел мастера были нарасхват. Их мастерские полыхали горнами и звенели молотками сутки напролет, но все равно оружия не хватало.

Надеясь на решающее сражение, Император тайком стягивал войска на Сейласскую пустошь, где собирался сейчас цвет военных кланов Эласа. Кивилгар вел долгие переговоры с колдунами, торговцами и совсем уж темными личностями, в изобилии сновавшими в эти дни по столичным улицам. Но как он ни бился, сколотить мало-мальски толковый военный альянс не получалось. Зато в изобилии хватало всяких предсказателей, изобретателей очередного чудо-оружия и вообще шарлатанов и проходимцев. Император относился к ним так: некоторых выслушивали и пороли только потом, а кого-то пороли даже без аудиенции.

Пользуясь привилегиями Гостя Короны, Рей посещал все те места, которые обычно скрыты от внимания праздной публики. Казармы, сторожевые башни и даже кухня — ничто не избежало его неназойливого, но внимательного взгляда. До обеда он обычно гулял по городу или дворцу, а послеполуденное время обычно проводил в компании принцессы Анойи и ее друзей.

В тот дождливый день Рей, вопреки своему обыкновению уединяться в ненастные вечера, не остался в богатой Императорской библиотеке. Вдвоем с изящной и грациозной спутницей, затянутой в длинное, до пят полупрозрачное саро, из-под которого были видны только смазанный силуэт гибкого стройного тела, угольно-черные локоны немного вьющихся волос и кончики мягких полусапожек, они зашли к одному из наиболее уважаемых рестораторов столицы горо Ханди.

Несмотря на краткость их знакомства с графом, горо был преисполнен такого неподдельного уважения к гостю, что это стало заметно даже совсем ненаблюдательным посетителям.

Специально для них в малый зал был вынесен прекрасной старинной работы стол резного дерева и накрыт тончайшей, почти прозрачной скатертью линданского шелка. Посуда кинтанского «Императорского» фарфора, благороднейшие вина в почерневших от времени бутылках и даже одинокая бледно-розовая эгли на тонком стебельке в мелких капельках дождя… Даже Император, случись невероятное и зайди он в заведение Ханди, не был бы удостоен лучшим приемом.

Пока накрывался стол, Рей куда-то исчез, оставив свою спутницу наблюдать за приготовлениями.

Появился он через весьма продолжительное время и, ответив успокоительным кивком на ее вопросительный взгляд, жестом пригласил к столу.

— Могу ли я поинтересоваться, любезный граф, ради какого дела вы оставили меня одну в этом вертепе? — спросила дама полуобиженно-полушутя, когда они сели за стол. — Слабой и беззащитной девушке очень опасно находиться в одиночестве в таких местах.

— «Слабой и беззащитной». Ага, — непонятно ответил Рей, поднимая на свет хрустальный бокал с густым и терпким, словно поздняя осень, «Давонским штандартом» благородного темно-фиолетового цвета. Отпив крошечный глоток, затем раскатав языком его по поверхности неба и медленно вдохнув и выдохнув тягучий аромат, он продолжил: — Жаль только, сударыня, вас не слышат все убиенные вами. То-то они бы поразились вашей скромности!

Под полупрозрачной накидкой тускло блеснул ровный ряд белоснежных зубов.

— Полноте, граф! — сказала Таисса, откидывая с головы накидку и поправляя украшенные бриллиантовой диадемой волосы. — Лучше расскажите, как это вам удалось добиться такой приязни со стороны нашего милого хозяина?

Рей улыбнулся.

— О… Это забавная история! — Он с хрустом потянулся. — Я набрел на это заведение ночью, когда устал от хождения по городу так, что отламывались ноги, и искал место, где можно достойно перекусить и отдохнуть. То, что они мне подали в первый раз, едой можно было назвать очень условно. Рыхлое переваренное мясо, пересоленные овощи и дрянное вино. Я, конечно, возмутился. На звук скандала вышел горо Ханди. Он битый час доказывал мне, что еда прекрасная и что лучшей я не найду и при дворе Императора. Когда мне это надоело, я потребовал показать мне, где находится кухня. Горо, конечно, удивился, но кухню показал. А там я отнял несколько кусков мяса и какие-то приправы и за полчаса приготовил еду по своему вкусу. Ну а после приготовления усадил горо Ханди за стол там же, на кухне, и предложил продегустировать свое произведение. Не могу сказать, что он отнесся к моей затее с энтузиазмом. Представляешь, сколько еды за день ему приходится перепробовать? Но любопытство все-таки взяло верх. Когда он вылизал тарелку до последней крошки так, что мыть ее уже не было никакого резона, он навис над ней словно воплощение скорби.

— Я-то думал, что знаю о еде все… ну или почти все, — быстро поправился он. — Но это… Магия? — спросил он с надеждой.

Конечно, было бы совсем просто назвать это магией и успокоить старика.

— Это магия из тех, горо, — ответил я, — которой просто учатся, а потом всю жизнь шлифуют сплав из знаний и способностей. Не огорчайтесь, вы действительно знаете о еде очень много. Просто между нами разница… ну как между курсантом военной академии и опытнейшим сержантом, поседевшим в боях. В любом искусстве важно не только знание тактики, но и хотя бы представление о существовании стратегии.

Затем я несколько часов провел на его кухне, рассказывая все, что знал о кулинарии. Напоследок он взял с меня обещание хотя бы раз в неделю заходить к нему и готовить что-нибудь новенькое. А в качестве гонорара он обещал меня бесплатно кормить… Вот и все! — Рей развел руками, показывая, что история закончена.

— А когда рецепты иссякнут? — подала голос Таисса.

— Долго ждать придется! — ответил Рей, отделяя нежное ребрышко иданси от тушки, запеченной в винном соусе. — Обычно столько не живут.

— А что, и вправду так вкусно? — поинтересовалась девушка, плотоядно озирая поле предстоящей схватки.

— А ты попробуй, — посоветовал ей Рей с набитым ртом. — Только не пищите потом, герцогиня, про фигуру, диету и прочее. Для начала вот это. — И он показал уже обглоданным ребрышком на субстанцию, похожую скорее на цветочную клумбу, чем на что-то из категории еды. — И непременно глоток сухого «Байно». — Он сделал знак официанту. — Иначе это будет скучновато.

Словно бывалый лоцман, Рей вел ее по морю вкусовых наслаждений, удерживая твердой рукой курс и делая по ходу плавания пространные замечания о быте и нравах народов, придумавших себе в усладу то или иное блюдо.

Истории были иногда печальные, и тогда Таисса грустила, нахохлившись, как воробей под осенним дождем, или же веселые, заставлявшие ее рассыпать свой серебряный смех по каменным плитам зала, или философски-поучительные. Тогда она сидела раскрыв рот и забывая даже жевать, захваченная диковинными аллегориями старинных легенд никогда не слышанных ею племен…

Под конец вечера, когда разогретая вином и совершенно осоловевшая от еды Таисса жалобно смотрела на все несъеденное и невыпитое, к ним вышел горо Ханди.

И вновь Рей удивил ее. Вместо того чтобы, как подобает человеку его положения, молча принять все полагающиеся в таком случае почести, он встал и, сделав один шаг к Ханди, коротко, но учтиво склонил голову и произнес:

— Дороги не выбирают друзей, но друзья выбирают дороги. Я счастлив, горо Ханди, что выбрал дорогу в ваш гостеприимный дом. Я и моя спутница благодарим вас за доставленное удовольствие.

Изысканность и достоинство сказанного почему-то отозвались в ней неясным покалыванием в кончиках пальцев и легким стеснением в горле.

Когда растроганный до слез горо Ханди ушел, Таисса несмело подняла глаза от затейливого узора скатерти.

— Граф Ратонта-и-Гассари! Вы можете ответить мне на один вопрос?

— Да, герцогиня Таиссангар! — ответил он, немного удивленный таким церемонным обращением, и отставил в сторону уже наполненный бокал.

— Кто ты?

Он грустно улыбнулся.

— Полагаю, что тебе нужен предельно четкий и правдивый ответ? Да? — И не дождавшись отклика, продолжил: — Я чужак в вашем мире.

Она кивнула.

— Это мы уже поняли.

Рей отметил для себя только неясное «мы» и определенное «уже».

— Нет! — рассмеялся он. — Я чужак не только на этой земле. Боюсь, я чужак в вашей Вселенной. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Она коротко кивнула еще раз.

— Кивилгар рассказывал… — Она немного помолчала, а затем, будто решившись, спросила: — Кем ты был в своем мире? Королем? Императором?

— Зачем тебе это? — удивился Рей.

— Понимаешь… В тебе много странного. То, как ты смотришь на наше оружие — словно взрослый на детские игрушки. И то, как ты реагируешь на привычные нам с детства вещи, ну, например, на светильники. А главное — как ты ведешь себя…

Рей машинально оглянулся на висящие без всякой опоры в разных местах небольшие, размером с кулак взрослого мужчины, шары, источавшие приятный золотистый свет. Он даже как-то разбил один из них на пустыре за крепостной стеной. Рвануло классно. Только все равно непонятно, как они устроены.

— Наша планета давно изучена, — продолжала Таисса. — Все государства наперечет. Как и все дворянские роды на много сотен лет в прошлое. Твоя манера общаться и держаться в обществе совершенно однозначно говорит о прекрасном образовании и воспитании. Но самое главное — привычка повелевать людьми. Этому на словах не научишь. Тут необходим опыт. Причем личный. Но ни в одной из Родовых книг нет никого похожего на тебя. Мы уже проверили свои копии Книг. Да и фенотип твой совершенно нехарактерен ни для одного из племен нашей земли. А как ты помог нам, спасая экспедицию…

— А кстати, что в ларце-то было? — небрежно спросил Рей.

— Там? — задумавшись о чем-то своем, переспросила она. — Книги.

— Должно быть, редкие книги, — произнес Рей, внимательно глядя на Таиссу поверх бокала.

— Ты знаешь, я не очень хорошо в этом разбираюсь. Тебе лучше поговорить с Кивилгаром.

Рей хохотнул и немного отпил из бокала.

— Ваш колдун что-то не торопится приглашать меня в гости.

— Понимаешь, мы все в некоторой растерянности… Да еще эти кочевники…

Опять это «мы»!

— Глупости! — перебил он. — Насколько я понимаю, хуже, чем сегодня, положение не будет. Сегодня вы только сдерживаете их агрессию, полагаясь на то, что у армии противника скорее иссякнет желание наступать или они удовлетворятся захваченными территориями. Да вам не ждать нужно, а каждый божий день тренировать войска и окапываться так, чтобы каждый метр отвоеванной у вас земли обходился противнику немыслимо дорого. Чтобы он харкал кровью на каждом миллиметре. А вы тут жрете, пьете, словно ничего не происходит. Кто командует войсками?

— Кивилгар.

— Опять этот колдун? Он хоть что-то в этом смыслит?

— Он главный маг Империи…

— Этого очень мало, — невесело ухмыльнулся Рей. — Ладно. — Он поднял глаза. — Поведешь к своему Кивилгару?

— Его сейчас нет в столице. Уехал на границу с Палсом. Будет только завтра к полудню.

— Ну столько терпело, и до полудня дотерпит… — философски произнес Рей. — Не плачь! — Он склонился над Таиссой и провел чуткими пальцами по влажной дорожке на ее щеке. — Прорвемся…