Дофамина. нет. НекроПоэтизм

Андрей Другой

Родители – Жизнь и Смерть… Жизнь, беременная от Смерти – Утопия… Воплощение наркотической зависимости – стоящий на коленях прокажённый, приложивший губы к персту Жизни, но пристёгнутый к поводку Смерти…Фигура Депрессии сжалась в комок… Ей же принадлежит фотоаппарат, через треснутый объектив которого она увидела Жизнь и Смерть…И отстранённый от всех, не желающий ничего замечать и признавать – Нигилизм…»© Дмитрий Храмцов («Храм») (Художник) Книга содержит нецензурную брань.

ФОТОГРАФЫ: Елена Харитонова, Олеся Ганджа, Александр Стрелков, Юлия Лисняк, Евгений Андросов, Анастасия Миногина, Дмитрий Егоров, Илья Северный, Игорь Красин, Кристина Якименко, Виктория Кадаяс, Александр Даниленко, Рита Хорошо, Ирина Харитонова, Владислав Лаптев, Алексей Абрамов, Алексей Анохин, Екатерина Архипова, Люсьена Миранцева, Анатолий Прохоров, Дмитрий Шад, Владислав Кузнецов, Екатерина Платонова, Иван Рузаков, Наталья Щёголева, Влад Пуляев, Екатерина Спасская

Идейный вдохновитель Бог, как я его понимаю

Дизайнер обложки Дмитрий Храмцов

© Андрей Другой, 2022

© Дмитрий Храмцов, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1372-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Если попытаться одной строкой описать автора книги, получится «Седина в бороду, бес в ребро». Да простит меня дорогой читатель за банальность. Сам автор тоже терпеть не может лубочное заигрывание. Именно таков Он — автор книги Андрей Другой. По профессии фотограф, по цветовому восприятию черно/белый. Таково все его творчество, как, впрочем, и вся его жизнь. Никаких полутонов, никакого выпендрежа, все в лоб, все наотмашь. Каждая строка — отдельный образ, вырванный из души, сплетенный в венки поэзии, то возвышенной, то гротескно поминальной.

Во всем творчестве проступает его профессия. Композиция, ракурс, свет, креативный взгляд, — слышен звук затвора фотоаппарата в каждой строчке, вырывая кадр за кадром события из жизни и снов, из воспоминаний и грез, обреченности и светлой веры, сдобренные Богом данным талантом. О себе Андрей говорит, что он бел и пушист. Пушист? Да! Бел? Нет! Ведь нельзя назвать белизной светлые вкрапления идеализма на черном фоне суеты. В этом суть жизни, с ее неизбежным — концом, сотканная из страданий, сомнений и редких фейерверков радости.

Прочитав одно стихотворение, у читателя появляется жор, то есть серьезный интерес: «Заверните все, беру оптом!» Но не торопитесь, дорогой читатель! Добротная поэзия — вещь поштучная, уникальностью окутанная. Словно хороший коньяк, который не пьют, а смакуют, стихи Андрея не терпят суетливого прочтения. Андрей Другой, как истинный адепт искусства и житель Петербурга, не станет отрицать наличие голубых кровей в их истинном значении, просьба не путать с инакомыслием. В роду графьев не счесть, а может, и того пошибче. Хотя, Андрей умеет бить баклуши, не каждый с ним сразится в батле. И проводя с ним параллели, мы не затронули мелодий. Сольфеджио поэзии Андрея на рэперский манер, но мягче, что ли. Ответим на вопрос «Зачем?» Души порыв, стихов весна настала. Встречайте же сей дар небес, ко времени поспевший плод, — его бы съесть! Приятного всем чтива!»

© Ольга Ефименко (Журналист)

Пролог

«Я думаю, что мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас. Если прочитанная нами книга не потрясает нас, как удар по черепу, зачем вообще читать ее? Скажешь, что это может сделать нас счастливыми? Бог мой, да мы были бы столько же счастливы, если бы вообще не имели книг; книги, которые делают нас счастливыми, могли бы мы с легкостью написать и сами. На самом же деле нужны нам книги, которые поражают, как самое страшное из несчастий, как смерть кого-то, кого мы любим больше себя, как сознание, что мы изгнаны в леса, подальше от людей, как самоубийство. Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее озеро внутри нас. Я в это верю».

© Франц Кафка, письма