Истории старого города

Андрей Гречко, 2023

Истории старого города – это сборник мистических рассказов, действие которых происходит в Кишинёве и его окрестностях. Через рассказы красной нитью проходит тема пороков человеческой души.

Кошмар чёрного дома

Сидя за столиком в пиццерии на улице Митрополита Бэнулеску-Бодони напротив цветочного рынка, я с презрением глядел на свою собеседницу. Думал о том, как парадоксально порой складывается наша жизнь: год назад я был сильно увлечен этой девушкой, сейчас же ненавидел ее. Она слезно выбила эту встречу, хотя вот уже месяц, как мы условились более не встречаться. Мы больше не были ни любовниками, ни влюбленными, нас ничего не связывало, чтобы поддерживать какие-либо дальнейшие отношения. Так, во всяком случае, мне казалось.

– Я беременна от тебя, — выпалила она после тягостного молчания.

— Быть этого не может! — уверенно парировал я, хотя, признаюсь, такого поворота событий я явно не ожидал. — С чего ты решила?!

— Все складывается…, — она боязливо отводила глаза, что делало ее пугливой школьницей и от чего я ненавидел ее еще больше. — … с учетом нашей последней близости…

— Ерунда! — любая мысль о детях вводила меня в бешенство. — Ирена, ты точно спала с кем-то еще.

Эта последняя моя фраза — намерение выдать желаемое за действительное, сломить позицию этой ведомой по жизни натуры, навязать ей свою волю — признаюсь, даже я почувствовал ее фальшь. Но себя я все равно ненавидел меньше, чем ее. Разговор был окончен.

Я бросил ее в слезах, и вышел на вечернюю улицу. В воздухе слоились мелкие капли противной измороси начала декабря. Многочисленные прохожие кутались в шарфы, торопясь домой. Сигналили застрявшие в пробках автомобили. Крыши кофейных будочек, двери и окна магазинов уже сверкали купленным огнем разноцветных гирлянд. Ежегодная Рождественская суета постепенно заполняла собой улицы города. Я злорадно ухмыльнулся — сейчас это все меня только раздражало.

Спустившись один квартал вниз, я повернул налево по улице Колумна. Мой многоквартирный дом располагался в старом городе, неподалеку от конфетной фабрики, и это был кратчайший путь.

Шагая вдоль одного из старинных домов, я распознал впереди черную фигуру, проявившуюся передо мной из тумана. Судя по тому, что человек бесцельно стоял посередине тротуара, я предположил, что это либо пьяница, либо бродяга. Так и оказалось. Поравнявшись с ним, я услышал: “Дайте, сколько не жалко на продукты”.

Сначала я невозмутимо прошел мимо. Но, сделав пару шагов, остановился. Бывает, что нас вдруг поражает внезапный прилив щедрости. Хотя в моем случае это скорее была подсознательная попытка загладить вину за сегодняшний вечер. О, какая же роковая наивность это была!

Сунув руку во внутренний карман пальто, я извлек оттуда червонец, и, развернувшись, двинулся назад. Какого же было мое удивление, когда я увидел, что бродяга исчез! Его не было ни впереди по улице, ни напротив, в подворотне. Тусклого света фонарей было достаточно, чтобы заметить его отдаление. Я вернулся всего спустя секунд десять-пятнадцать: за это время он не мог бы дойти до конца улицы и скрыться из виду!

В растерянности я сделал еще несколько шагов вперед и тут заметил, что от фасада старинного дома, у которого происходила эта сцена, поднимается густой пар. Я подошел ближе и наклонился: в том месте откуда из стены дома валил пар, зияла черная дыра…

Спустя неделю морозным днем мне вновь довелось проходить по этой улице. Вспомнив тот странный случай, мне пришла мысль остановиться и осмотреть дом.

На первый взгляд это был ничем не примечательное строение, очевидно, начала XX века. Он не выделялся какой-либо зодческой уникальностью, на нем не было таблички, гласящей о том, что это памятник архитектуры, охраняемый государством, как часто встречается в историческом центре Кишинева.

При этом дом был явно построен со строгим вкусом. Окна были обрамлены колоннами, фасад смотрелся мощно и уверенно даже спустя много лет. Справа, в арке располагались чугунные ворота, судя по всему, ведшие во внутренний дворик.

Я опустился на корточки возле того самого места, где от фундамента вверх по стене расползалось чёрное, как сажа, пятно. Оно имело форму взрыва: сконцентрированная угольная смоль от основания расплескивалась брызгами вверх и в стороны. На мгновение мне показалось, что контуры пятна пришли в движение, образуя воронку.

Тряхнув головой и встав в полный рост, взглянул на окно, ставни которого располагались прямо над черным пятном, и невольно отшатнулся! За стеклом стоял мертвенно бледный старик с неподвижным ничего не выражающим лицом! В его пустых стеклянных глазах не было заметно искорки жизни, одна пугающая невыносимая пустота! Смотрел он в мою сторону, но как будто сквозь меня — именно такое было ощущение, от чего стало тревожно не по себе.

Я быстро зашагал прочь, заторопившись успеть на работу. Уже позднее, в минуту передышки от служебных забот, мне подумалось, что лицо старика было мне знакомо: это был тот самый неожиданно исчезнувший около этого дома бродяга…

Вскоре в газетах появилось сообщение, что возле таинственного старинного дома на улице Колумна пропала школьница. Новостное сообщение гласило, что последней девочку видела продавщица в кофейной будке, что стоит прямо на углу вышеназванной улицы. Школьница шла одна непоздним вечером и это была в общем-то ее обычная дорога домой.

Проходя на следующий день мимо дома, я был изрядно поражен: совершенно очевидно, что диаметр черного пятна расширился. Теперь его крайние рваные границы достигали высоты человеческого роста. Природа пятна была непонятна: оно походило на копоть или гарь, как если бы кто-то разводил огромный костер у стены.

Я заподозрил неладное: возле этого дома очевидно что-то происходило, и решил разузнать о нем побольше. Из справки городского кадастра выяснилось, что дом давно принадлежит муниципальным властям и продается с аукциона. В советское время там была типография, а вот, кому дом принадлежал прежде, в начале XX века, об этом данных не было.

В государственной библиотеке им. Василе Александри я провел не один час, перебирая архивы “Кишиневского вестника” начала прошлого века, пока наконец не наткнулся на упоминания трагедии, разыгравшейся в этом доме.

Построил дом богатый купец по фамилии Афанасьев. Он прославился благодаря чрезвычайной щедрости, будучи меценатом и покровителем малоимущих. Беспризорники, инвалиды, просто бедные старики — многим посчастливилось получить от него поддержку. Однажды он приютил у себя в доме какого-то очередного бродягу, который в ответ на тепло и кров, ночью принялся воровать серебро и был пойман слугой. В ножевой драке бродяга прирезал и слугу, и хозяина — таким был печальный конец почитаемого в обществе богача.

В глубокой задумчивости я вышел на улицу 31 августа 1989 года. Падал приятный мягкий снег, с рождественской ярмарки, что подле Национального Дворца, доносилась праздничная музыка. Сопутствующая сказочная атмосфера затянула меня внутрь ярмарки: я растворился среди домиков с новогодними поделками и всевозможными вкусностями; меня накрыло с головой обжигающе-вкусными парами винного извара.

Когда же меня выплеснуло наружу, я обнаружил, что история таинственного дома завладела мной полностью. Стали рождаться любопытные версии. Что если дом мстил таким образом за убитого хозяина, который всю жизнь помогал невинным созданиям и пал от руки волка в овечьей шкуре? Теперь дом забирал себе как раз подобных: грязного бродягу, несовершеннолетнюю школьницу… Хм, кто-то же станет следующей жертвой?

В этот момент мне пришло сообщение, от которого я поморщился. Ирена вновь настаивала на встрече. Выругавшись, я хотел было удалить сообщение, но тут одна мысль поразила меня вспышкой елочной гирлянды, заженной прямо рядом со мной.

Сначала идея показалась мне абсурдной, и я почти что отмахнулся от нее. Но чем дальше развивалась мысль, чем безжалостно-коварнее становился рождавшийся на ходу план, тем сложнее мне было противиться не на шутку разраставшемуся сладкому искушению.

Что или кто может быть невиннее, чем беременная женщина, во чреве которой только-только зародилась крохотная жизнь?!

На мгновение я ужаснулся своей поистине дьявольской задумке. Но адское любопытство и великолепная возможность проверить свою гипотезу, помноженные на невыносимую тоску от малейших напоминаний о моей бывшей любовнице, решили дело. Она могла испортить мою карьеру и всю мою жизнь. Это был шанс покончить с ней.

Я позвонил Ирене и назначил ей встречу поздно вечером на улице Колумна. Велел ей ждать меня около старинного дома…

Заблаговременно я спрятался за гаражами в подворотне напротив. Пока минуты приближали появление Ирены, я остыл и успокоился. Мое недавнее возбуждение улетучилось. Весь этот дьявольский план показался мне нелепой подростковой забавой, не более. Я хотел уже написать Ирене сообщение, что все отменяется, но тут услышал стук каблуков и понял, что она приближается к условленному месту.

Ирена прошлась несколько раз вдоль дома. В поздний час и промозглый противный вечер здесь точно нечего было делать женщине одной. Я увидел, что она начала волноваться. Два или три раза смотрела на телефон, и наконец, стала набирать меня. На входящий звонок от нее я никак не отреагировал. Хотел помучить ее еще пару минут, а потом заканчивать все это представление.

И тут, внезапно, я заметил какое-то движение со стороны дома! Прямо за спиной Ирены что-то начало происходить. Она стояла лицом к дороге и продолжала набирать меня, тогда как за ее спиной оживало нечто страшное и невообразимое!

Покрывшаяся пузырями черная стена дома превращалась в гигантскую воронку, из глубины которой валил грязными клочьями пепел. Прикованный к месту, я все еще не понимал до конца, что действительно вижу это! Холодный рассудок отказывался принять происходящее!

Но вот когда из черноты дыры полезла жуткая громадная клешня, проткнувшая нутро Ирены со спины, утаскивая ее внутрь страшной пустоты, я возопил и бросился бежать, что было мочи!

Будто оказавшись внутри кошмарного наваждения, придуманного самим собой, теперь я не мог выбраться из него, как бы сильно не убегал! Повсюду меня поджидал ночной мрачный город, неизбежно напоминавший своей угрюмостью о моем злодеянии.

Промчавшись по парку у Кафедрального собора, я остановился перевести дыхание на пересечении с пешеходной улицей. Уличное кафе еще не было закрыто, я видел свет за стеклом, но подойдя ближе, не заметил кого-либо за прилавком. Тут только я понял, что вокруг совсем не было людей! Я сделал пару шагов в сторону, заглядывая за кафешку, за который всегда располагались столики для клиентов, и там тоже не было ни души.

Хотя нет, вглядевшись в крайний ряд столов, я распознал сидевших там людей. И тут же меня бросило в жар, по телу пробежала дрожь, я в ужасе затрясся, не веря своим глазам! За разными столиками по отдельности сидели Ирена, тот самый бродяга и школьница! В ушах раздался плач ребенка, а после громыхнул злорадный громкий смех!

В ужасе я побежал вниз по пешеходной улице, споткнулся и прокатился кубарем несколько метров. Вскочив на ноги и приложив ладонь к лицу, понял, что расшиб лоб. Лихорадочно соображая, я вбежал в первое попавшееся заведение — это была пивная с зимней крытой террасой. Сбив с ног официанта, я вбежал в туалет и сунул голову под холодный кран. Остановив кровь из раны, которая оказалась не такой серьезной, я принялся мыть руки.

Подняв голову на зеркало, я еще раз осмотрел рану на лбу, а когда опустил взгляд на руки, то вновь затрясся лютой дрожью! Вода тщетно текла по моим почерневшим ладоням, которые никак не становились чище! Сколько бы я не мылил руки, сколько не тер ладони друг об друга, черная маслянистая копоть не отмывалась с моих рук…

Глубокой ночью, ближе к предрассветному часу, я встал прямо напротив устрашающего дома. Он был полностью черный. Весь. От фасада до крыши. Насытившись невинными сполна, он принял свой законный вид. Он отомстил за своего незаслуженно убитого хозяина. Теперь ему нужен был новый владелец. Чугунные ворота справа приоткрылись с хриплым скрипом. Я вошел в них…

Каждое утро я стою в окне своего дома и смотрю на ряды спешащих на работу горожан. Я слышу звук сигналящих машин. Меня не заботят и не тревожат все эти ежедневные хлопоты, вся эта мирская суета: кредиты, детские сады, чужие жены… Я вверил свою жизнь этому дому, он, безусловно, позаботится о мне.