Яд для императора

Андрей Гончаров, 2016

Группой ученых при высшем руководстве России разработан совершенно секретный проект по заброске в прошлое оперативно-следственной группы. Трое агентов, двое мужчин и одна женщина, должны на месте разобраться с загадочной смертью императора Николая Первого, разоблачить преступника и тем самым изменить вектор невезения, которое с тех пор стало преследовать Российскую империю. Задачу сильно усложняло то обстоятельство, что агенты могли попасть в прошлое голыми и без каких-либо предметов. Оставалась надежда лишь на их высочайший профессионализм, смелость и находчивость…

Глава 2

— Простите, товарищ генерал, никак не могу поверить, что вы это серьезно, — сказал человек, сидевший за столом прямо напротив хозяина кабинета. — Путешествие в прошлое? Расследование, проводимое в прошлом?! Но это же… Литература для подростков! Кино!

— Понимаю ваше удивление, товарищ майор, — отвечал хозяин кабинета. — Однако должен повторить то, что уже сказал: вам поручается отправиться в первую половину XIX века, чтобы расследовать совершенное там преступление. Чтобы снять все вопросы, я сейчас предоставлю слово научному руководителю проекта «Хронос» Григорию Соломоновичу Нойману.

И он повернулся к сидевшему слева от него улыбчивому человеку невысокого роста с обширными залысинами. Григорию Соломоновичу можно было дать и 60, и все 70. Впрочем, глаза его смотрели бодро, молодо, и говорил он быстро, энергично.

— Прекрасно вас понимаю, молодой человек, — сказал он, обращаясь к майору. — Если бы мне самому такое года два назад сказали, я бы такого шутника просто на смех поднял. Действительно, как вы выразились, кино. Но с тех пор прошло два года. И не просто два года, а два года серьезнейших исследований. Мы совершили прорыв, настоящий прорыв! Сейчас я вам объясню, в чем дело. Вам и вашим товарищам.

Майор Кирилл Углов искоса взглянул на людей, сидевших рядом с ним, по эту сторону стола. Справа от него сидел черноволосый парень в сером джемпере. Впрочем, в этом кабинете все были в гражданском, включая хозяина — генерала ФСБ. Парень был молод, на вид не старше 30 лет, улыбчив. «Несерьезный какой-то, — подумал майор. — И как с таким работать?»

Слева сидела женщина с короткой стрижкой. Она, в отличие от парня, не улыбалась и выглядела весьма серьезно.

— Вы, конечно, читали фантастическую литературу о путешествиях во времени, — начал свою лекцию научный руководитель. — Основная проблема, которая при этом возникает, — невозможность переместить в другой временной пласт физический объект, который там еще не существовал. Или — если речь идет о будущем — существовал когда-то, но давно закончил свой земной путь. И обойти эту проблему никак не получается! Но мы пошли по другому пути. А что, если перемещать в прошлое не физические тела, а лишь запись генетических кодов людей?

— Но, насколько я знаю, пока научились записывать только видовой код, — вмешался парень, сидевший справа от майора Углова. — То есть можно записать только «человека разумного» вообще. А индивидуальность кодированию не поддается.

— Не поддавалась, правильнее сказать! — воскликнул Григорий Соломонович, который вовсе не обиделся на вопрос, прервавший его выступление. — В том и состоит наш прорыв, что мы научились кодировать конкретную личность со всеми ее навыками, предпочтениями и воспоминаниями. Кодировать — и затем передавать в нужную точку времени, где она вновь обретет физическое тело. Таким образом, в прошлое, Кирилл Андреевич, отправитесь не вы сами, а только ваша матрица. А тело, погруженное в анабиоз, останется здесь. Вы, естественно, не почувствуете разницы. Для вас все будет обстоять так, будто вы сами внезапно перенеслись в другую эпоху. И в этой другой эпохе вы будете жить, действовать и выполнять служебное задание.

— А как же назад? — спросила женщина. Голос у нее был мелодичный, звонкий, совсем не похожий на ее хмуро-деловой облик.

— Резонный вопрос, — согласился научный руководитель проекта. — Никакой аппаратуры, позволяющей вам вернуться в наше время, в прошлом, естественно, не будет. Она останется здесь. И в нужный, заранее оговоренный момент она будет включена и пошлет в прошлое нечто вроде луча. Вы трое в этот заранее оговоренный момент должны будете находиться именно в том месте, где произошло ваше «десантирование». Тогда вы попадете в этот луч, вернетесь и доложите о выполнении задания.

— Все-таки я не понимаю, — настаивал улыбчивый парень, сидевший справа от Углова. — Что за луч? Каким образом вы сможете направить его в прошлое? Хотелось бы все-таки знать. А то так и останемся… погруженными в анабиоз.

Григорий Соломонович переглянулся с генералом, тот кивнул, и научный руководитель проекта снова заговорил:

— Да, тут есть момент… неопределенности, что ли. Мы вначале не хотели говорить, но раз один из участников настаивает… В конце концов, вы имеете право знать. Луч — это, конечно, не совсем точное выражение. Наша аппаратура сложнее. Она состоит из двух частей. Первую, главную, можно уподобить… ну, скажем, часам, запущенным в обратную сторону. Установка моделирует пространство-время в определенном объеме — очень небольшом, заметьте! А затем изолирует этот объем от окружающего и запускает в нем все процессы в обратном направлении.

— То есть вы создали модель Вселенной? — воскликнул парень. — И запустили в ней время назад? Круто!

— Вот именно — модель Вселенной! — кивнул Григорий Соломонович. — Вы ухватили самую суть. Так вот, когда отсчет времени в этом замкнутом объеме дойдет до нужной отметки, включается вторая часть установки. Она переносит заранее записанные коды «путешественников» в нужное время и запускает механизм дублирования. Записи обретают тела, включается память, и вы можете идти, выполнять ваше задание.

— Это все классно, — сказал настырный парень. — Но вы сказали про «момент неопределенности». В чем тут неопределенность?

— Ну, понимаете… Аппаратура до известной степени отработана, — замялся Григорий Соломонович. — На мышах, собаках… Но вы сами понимаете, обратной связи мы не могли добиться. Как во всяком новом деле, здесь могут быть сбои… Ваши… э… дубликаты могут не вернуться… Но с вами самими — с теми, что будут погружены в анабиоз, — в любом случае ничего не случится! Вы просто проснетесь!

Видно было, что сосед Углова хотел еще что-то спросить, но хозяин кабинета жестом остановил его.

— Мне кажется, объяснения получены, — сказал хозяин кабинета. — Вопросы у майора и его коллег, конечно, будут, но они смогут задать их позже. Теперь они должны узнать самое главное — содержание своего задания. Об этом расскажет руководитель всего проекта полковник Николай Иванович Волков. Слушайте его внимательно: на ближайшие месяцы Николай Иванович станет вашим непосредственным начальником, а вы — его подчиненными.

И генерал повернулся к своему соседу справа. Сосед был невысок, худощав, лицо у него было невыразительное и, что называется, без особых примет. Кирилл Углов, как только взглянул на него, сразу определил в нем сотрудника спецслужб.

— Проект «Хронос» придумали не мы с Юрием Геннадьевичем и Григорием Соломоновичем, — сказал полковник. — Идея идет свыше, с самого верха.

И он коротко кивнул куда-то в потолок. Однако уточнять адрес не стал.

— Высшее руководство страны хочет понять, в чем причины бедствий, преследующих Россию, — продолжал полковник. — Где, на каком историческом отрезке наше развитие пошло в неправильном направлении? На этот вопрос должна была ответить специально созданная группа лучших философов, историков, культурологов, ученых других специальностей. Они пришли к выводу, что сбой произошел где-то в первой половине XIX века. Причем этот сбой связан с преступлением, совершенным в отношении руководителя государства. Таким образом, встала следующая задача: выяснить, что это за преступление, найти и наказать преступника.

— Что значит «наказать»? — спросил парень, сидевший справа от Углова. — Мы что же — и за суд, и за исполнителей должны работать?

— Пока что вы, капитан, должны соблюдать дисциплину и не перебивать начальника, — строго одернул его Волков. — Вопросы будете задавать потом, когда я вам это разрешу. Итак, наши гуманитарии пришли к выводу, что «развилка», на которой наша страна пошла по ошибочному пути, находится между 1800 и 1861 годами — потому что, сами понимаете, новая история России начинается именно с этой даты. Кто мог стать жертвой преступления в это время? Никак не император Александр — он или умер своей смертью, или начал новую жизнь под видом старца Федора Кузьмича. Во время известного антигосударственного заговора, так называемого восстания декабристов, никто из царствующих особ не погиб. Таким образом, наши ученые естественным образом пришли к выводу, что речь идет об убийстве Николая I.

— Разрешите вопрос? — подал голос Углов.

— Хорошо. Вам, майор, разрешаю, — кивнул Волков.

— Я, конечно, не историк, но, как я помню еще с университета, Николай вроде сам умер. Простуда, грипп… Что-то в этом роде.

— А еще существует теория о том, что он яд принял, — добавила женщина с короткой стрижкой. — Отравился. Не вынес поражения в Крымской войне.

— Я в курсе, — ответил Волков. — А уж наши эксперты — тем более. Тем не менее они высказали предположение, что современники — а вслед за ними и историки — ошиблись. И что на самом деле мы имеем дело с хорошо организованным убийством. И вот тут начинается ваша работа.

Полковник Волков сделал паузу, обозначая особую важность момента, затем продолжил:

— Ваша группа отправится в прошлое. Если конкретно, в точку, обозначенную 12 февраля 1855 года. Это тот день, когда император Николай почувствовал близость смерти и передал управление государством своему сыну Александру. Руководителем группы назначается следователь по особо важным делам майор Углов. Ему будут помогать кандидат исторических наук, консультант Следственного комитета Екатерина Дмитриевна Половцева…

Тут полковник вновь сделал паузу, повернувшись к женщине с короткой стрижкой. Углов и его сосед тоже повернулись и взглянули на консультанта СК новыми глазами.

–…И кандидат технических наук, сотрудник СК капитан Игорь Сергеевич Дружинин, — продолжил Волков. — Ваша задача состоит в том, чтобы выяснить все обстоятельства смерти императора Николая. И если есть хоть малейший намек на то, что имело место убийство — хоть малейший намек, вы понимаете? — вы должны тщательным образом проверить этот вариант. Если действительно произошло преступление, вы должны изобличить преступника, собрав неопровержимые доказательства его вины, и передать его судебным органам. Судебным, полицейским — в общем, тем, которые действовали в то время. Но основная ваша задача — другая, более ответственная.

В этом месте полковник замолчал на несколько секунд — видимо, чтобы подчеркнуть важность того, что собирался сказать.

— Ваша главная задача — не найти исполнителя, а установить заказчика, — вновь заговорил Волков. — Выяснить, кто задумал убийство российского императора. Кто и зачем! Какую долгосрочную цель преследовал этот человек и в целом страна, которую он представлял? Только когда мы это узнаем, руководство сможет правильно оценить сегодняшнюю расстановку сил на мировой арене. И только тогда вы можете с чувством исполненного долга вернуться и доложить об исполнении задания.

Руководитель проекта «Хронос» замолчал и внимательно посмотрел на подчиненных: все ли они поняли? А те, в свою очередь, недоуменно уставились на него. Первым заговорил капитан Дружинин — как видно, он не привык уважать служебную субординацию.

— А как же мы будем сотрудничать с этими… жандармами, околоточными… ну, кто там еще был? С какой стати они будут нас слушаться? Ведь для них приказ Бастрыкина ничего не значит! Да что там Бастрыкин! Для них и указ президента — не указ!

Полковник Волков взглянул на любознательного капитана с мрачным выражением. «Сейчас он ему влепит по первое число!» — подумал Углов. И ошибся. Видимо, руководитель проекта счел вопрос важным и решил закрыть глаза на нарушение порядка.

— Верно, — согласился он. — Ни шеф жандармов граф… эээ…

Он замялся.

— Орлов, — подсказала консультант Половцева. — Граф, а впоследствии князь Алексей Федорович Орлов, генерал-адъютант и шеф корпуса жандармов до 1856 года. А позже — глава Кабинета министров.

— Вот именно, — кивнул Волков. — Ни этот самый граф и ни один из его подчиненных вас слушаться не будут. Мало того — как только вы перед ними появитесь, они вас немедленно арестуют!

— А это еще почему? — спросил Углов.

— А как иначе они должны поступить с тремя лицами, явившимися ниоткуда, без документов, да еще и в голом виде?!

— Что?! — возмутилась кандидат исторических наук. — Как это — в голом виде? Почему?

— На этот вопрос пусть лучше Григорий Соломонович ответит, — сказал Волков. — Это его епархия.

— Тут ничего страшного нет, голубушка, — сообщил доброжелательный Григорий Соломонович. — Николай Иванович немного преувеличил. Не в голом, конечно. Хотя вначале получалось, что именно в голом.

— Что-то я ничего не понимаю, — признался Углов. — Объясните, пожалуйста, понятней.

— Сию минуту, — сказал научный руководитель проекта. — Помните, я вам говорил, что в прошлое отправитесь не вы сами, а ваш генетический код? Соответственно, код может быть только ваш, никаких добавочных кодов одежды — всяких там брюк, юбок и рубашек — мы отправить не можем. Иначе получится, как в одном фильме, где к изобретателю телепортации в камеру залетела муха. Таким образом, получалось, что путешественники во времени прибудут на место в костюмах Адама и Евы. Что, конечно, не очень удобно. В конце концов, нам удалось частично решить эту проблему. Удалось создать одежду — вернее, пленку, — которая дублирует генетический код путешественника, как бы сопровождает его. То есть на вас будет нечто вроде тонкой оболочки, похожей на полиэтиленовую. И это все.

— Ничего себе! — воскликнул Углов. — И как же мы в этой пленке будем работать? Проводить следственные действия?

— В пленке вы, конечно, ничего проводить не будете, — успокоил его научный руководитель. — Будете и одеты, и обуты. Мы все продумали.

— А, то есть вы забросите в прошлое группу обеспечения? — догадался капитан Дружинин.

— Никакой группы обеспечения! Вы сами себя обеспечите. Конечно, с помощью царствующего дома.

И, видя недоумение на лицах будущих «следователей во времени», Григорий Соломонович пояснил:

— Мы решили, что будет удобней, если процедура вашей «заброски» произойдет в одном из помещений Зимнего дворца, а ныне Государственного Эрмитажа. Ваши, Екатерина Дмитриевна, коллеги подсказали, что в середине XIX века в этой комнате хранилась одежда, которой в данное время не пользовалась семья императора. Хранилище весьма обширное, особенно хранилище женской одежды, предназначенной для императрицы Александры Федоровны. Сам-то Николай, как известно, был в одежде неприхотлив. Там, в кладовой, вы оденетесь и обуетесь. А затем проследуете в комнату самого Николая. Он в эти дни, как свидетельствуют хроники, будет находиться в забытьи, так что вас он не увидит. Там, в его комнате, пользуясь императорской печатью и гербовой бумагой с царским вензелем, вы изготовите себе самые лучшие рекомендательные письма. Да и деньгами, наконец, разживетесь — Николай их хранил, судя по воспоминаниям современников, просто в ящике стола.

— Как же мы изготовим эти письма? — спросил Углов. — Что, самого Николая разбудим и заставим писать? Так он, скорее всего, не захочет…

— Зачем же беспокоить тяжело больного человека? Для этих целей у вас имеется специалист по почеркам капитан Дружинин, — ответил ему полковник Волков. — Мне говорили, что капитан не только определяет любой почерк, но и с легкостью его копирует. Верно, Дружинин?

— Да, это я могу, — кивнул капитан. — У меня в наборе для этого и ручки разные есть, и карандаши…

— А вот этого не будет, — покачал головой Григорий Соломонович. — Забыли, что я говорил? Никаких вещей! С собой вам взять ничего не удастся: ни ручек, ни отмычек, ни оружия. Все добудете на месте.

После этой фразы наступило молчание. Члены «группы заброски» сидели, осмысливая услышанное. А затем неугомонный капитан Дружинин задал новый вопрос:

— Простите, я не понимаю… Если вы думаете, что императора убили, то не лучше ли предотвратить убийство, а не расследовать его? Почему не заслать группу на несколько дней раньше? Когда убийца еще не начал действовать. Выявить его и… нейтрализовать.

— Я так и знал, что кто-нибудь выдвинет такое предложение, — усмехнулся Григорий Соломонович. — Ответ на него очевиден. Я даже не буду сам отвечать: по лицу вашей коллеги, уважаемой Екатерины Дмитриевны, я вижу, что она готова вам ответить.

— Представьте, капитан, что вы остановите убийцу, — сказала Половцева, повернувшись к Игорю Дружинину. — Таким образом, император Николай останется жив. И что случится вслед за этим?

И, поскольку кандидат технических наук не спешил ответить на этот вопрос, Половцева ответила сама:

— Случится то, что его сын, император Александр, не вступит на престол в 1855 году. И когда вступит, неизвестно, и вступит ли вообще. А ведь это император, прозванный Освободителем! Осуществивший в России коренные реформы! История страны пойдет по другому пути. Это вмешательство в ход истории, капитан…

— А этого мы ни в коем случае не должны допустить, — закончил Григорий Соломонович.

Наступило тяжелое молчание. Наконец Углов произнес:

— Ну, теперь, кажется, все понятно. Нам можно идти? А то некоторые дела закончить надо… Когда, вы говорите, отправляться, 12 февраля? Сегодня первое, значит, у нас еще две недели осталось…

В ответ на эти его слова трое руководителей проекта переглянулись, потом дружно усмехнулись, и Григорий Соломонович уже собрался ответить майору, но его опередила Екатерина Половцева.

— Погодите! — воскликнула она. — Как это через две недели?

И, повернувшись сначала к Углову, а затем к Дружинину, она спросила:

— Et mes compagnons qui savent parler le francais?

Теперь настал черед переглядываться для майора и капитана. Было понятно, что кандидат исторических наук что-то спросила — но что именно? Видя их растерянность, она пояснила:

— Я поинтересовалась, умеете ли вы говорить по-французски. И, судя по вашей реакции, ответ отрицательный. Как же вы собираетесь работать в середине XIX века? С вашим языковым багажом вы только с крепостными мужиками сможете разговаривать. Да и то если будете говорить «да» и «нет». Ведь и русский язык в то время был совершенно другой. А в высшем свете основным языком был французский. Без него — никуда. Им надо изучить его, причем в совершенстве. На это двух недель не хватит!

— Вы совершенно правы, дорогая Екатерина Дмитриевна! — воскликнул Нойман. — На освоение языка — причем в том варианте, который был принят в интересующее нас время, — уйдет никак не менее двух месяцев. А ведь вам понадобится не только французский, но еще и польский!

— А это зачем? — спросил Углов.

— А затем, уважаемый Кирилл Андреевич, что смертельными врагами императора Николая являлись участники польского освободительного движения — это вам и Екатерина Дмитриевна подтвердит. И вполне возможно, что именно они погубили Николая. Эту версию вам тоже надо будет проверить, а для этого желательно знать язык. И это еще не все! А умение фехтовать? Танцевать? Ездить верхом? А знание служебной субординации того времени? Манер? Тут и вам есть чему поучиться, а уж вашим товарищам тем более. Вас всех ждет полугодовой курс подготовки. Только этим будете заниматься! И вот тогда посмотрим, готовы вы или нет.

— Некоторые привлеченные нами эксперты настаивали на продлении такого курса до года, — добавил полковник Волков. — Но эти предложения пришлось отвергнуть. Время, понимаете, не ждет. Руководство страны ждет результатов вашего расследования. Так что придется вам уложиться в шесть месяцев.

— А как же 12 февраля? — спросил Углов.

— Это вы с непривычки так спрашиваете, — сказал Нойман. — 12 февраля — это точка, в которую мы должны вас отправить. А уж когда состоится отправка — совершенно неважно. Скорее всего, она произойдет летом. Возможно, 1 августа…