Убийца не придет на похороны

Андрей Воронин, 2014

Остросюжетный роман «Убийца не придет на похороны» Андрея Воронина – еще одно произведение, принадлежащее к масштабному циклу «Му-му». Главный герой книги каскадер Сергей Дорогин, он хорошо умеет выполнять свою работу, однако, как оказалось, совершенно не научился отличать врагов от друзей и отвечать адекватными действиями на жестокость. Прозрение пришло к нему лишь, когда он потерял детей, жену, доброе имя и четыре года, проведенные им в тюрьме. Однако он выжил, и теперь Сергею остается лишь мстить. Это история опасных и запутанных приключений человека, для которого взгляд в лицо Смерти – это образ жизни. Почему? Прочитаете сами…

Глава 7

Самодельный плот, сооруженный из полусгнивших досок и двух ржавых бочек, покачивался метрах в пятнадцати от берега. Рыбаки перебрасывались короткими фразами, поглядывали на темно-свинцовую воду, на белый осенний туман, прислушивались к крику птиц, плеску воды и не отрываясь следили за красными точками дешевых перьевых поплавков.

— И погода вроде бы ничего, а клева нет, — стряхивая пепел прямо в воду, сказал четырнадцатилетний Игорь и поглубже натянул на голову вязаную лыжную шапочку.

— А что ты хотел, — сказал его приятель, удобнее устраиваясь на доске, — только выплыли, только якоря бросили, а ты хочешь, чтобы сразу клевать начало. Так не бывает.

— А мне кажется, тут место гнилое, Коля, зря сплавлялись, — сказал Игорь и далеко щелчком пальцев отбросил сигарету. Та зашипела и погасла. Затем мальчишка принялся следить за тем, как течение медленно понесло ее в туман.

— Нормальное место, — сказал Николай, — лучшего места на этой реке нет. И от моста далеко…

— Вот, надо было бы, наверное, под мост, — тут же подхватил его друг, — там всегда клюет.

— Да что ты! Там же поезда грохочут, машины носятся. Ну его к черту, под мостом ловить. Мы как-то с Витькой Рыжим сидели там… Так какой-то козел на машине ехал, бутылку в окно швырнул, так Рыжего эта бутылка чуть не убила. В плечо как заехала, так у того рука три дня не поднималась.

— А, так ему, придурку, и надо!

— Да к тому же там, под мостом, течением сносит, и якоря не помогут.

— Эй, эй, — вдруг воскликнул Игорь сдавленным приглушенным голосом, — смотри, поплавка твоего нету!

Колька схватился за телескопическое удилище, уверенно подсек. Его рот тут же открылся, глаза сузились, брови сдвинулись, как говорят, стали домиком.

— Не дыши.

— Чего уж.

— Молчи.

Он втянул голову в плечи, покрепче сжал пальцами удилище, катушка затрещала, леска начала уходить.

— Ого, гадина, большая! — с присвистом выдохнул из себя Колька. — Давай, давай скорее подсачек, я ее сейчас, суку, вытащу.

— Тихо, не спеши, уйдет ведь!

Юные рыбаки возбудились, они явно не ожидали столь скорого начала клева, тем более, представить не могли, что не пройдет и двадцати минут, как они станут на якорь, и сразу же возьмет большой лещ. А то, что это был большой лещ, парни не сомневались. Кому же еще здесь быть, если ловишь на червя и на такой глубине?

— Давай его, тихонько, осторожнее… Нежно, нежно, — приговаривал Колька, глядя на натянутую, как струна, леску, которая разрезала воду, уходя то вправо, то влево.

— Притормози катушку!

— Не учи, сам знаю! — зло крикнул Колька, а затем грязно, насколько умел для своего возраста, выругался.

Горящая сигарета прилипла к нижней губе и вид у Кольки был яростный, словно там, на крючке, в темно-свинцовой воде, на глубине двух метров была не рыбина, а гигантский аллигатор. А ему предстояло, зажав в зубах нож с огромным сверкающим лезвием, броситься в ледяную воду и там закончить поединок.

— Ну, давай же, давай!

— Чего уж, как получится.

— Сорвется, убью.

— Что могу, делаю.

— А ты через не могу.

Удилище дрожало в руках рыболова, оно еще так и не разогнулось. Лещ, не останавливаясь ни на секунду, тянул в глубину.

— Давай, давай же! Что ты тянешь, мямля, сейчас же уйдет!

— Не уйдет, не уйдет, — Колька, придерживая немного удилище левой рукой, принялся наматывать леску на катушку по сантиметру, по два, забирая леску, подтягивая рыбу к лодке.

Игорь уже стоял наготове. Он держал в руках подсачек и был готов в любой момент им воспользоваться. Он не смотрел на поплавок своей удочки, который подрагивал, качаясь на волнах, был всецело поглощен поединком друга с большим лещом.

— Килограмма два, наверное, не меньше, — сказал Игорь.

— Не звезди ты сейчас, сорвется! Не каркай под руку! Ворона.

Наконец лещ показался на поверхности. Он действительно был большой, но не настолько, как представляли себе Игорь и Колька. Лещ был килограмма на полтора с темной спиной с почти черным хвостом.

Едва рыба коснулась поверхности, как тут же замерла, хватанув воздуха, и Колька принялся ее потихоньку подтаскивать к плотику. Тот, будучи неустойчивым от природы, накренился, готовый вот-вот перевернуться.

— Тише, тише, откинься назад!

То, что на помосте уже плескалась вода, парней ничуть не смутило.

— Давай, давай, тише!

Игорь смотрел на голову рыбы, вернее, на ее рот, где виднелся черный крючок, державшийся за кончик губы. Он хотел сказать другу, чтобы тот был поосторожнее, что крючок едва держится, но побоялся брякнуть под руку, побоялся гнева и грязных ругательств. Он лишь подался чуть-чуть вперед, покрепче взял в руки подсачек.

— Ну же, ну, еще на полметра!

Когда до подсачка оставалось сантиметров тридцать, Игорь набрал полные легкие воздуха. А Колька все это время не дышал, затаился, медленно подтягивая серебристого леща к плотику.

— Давай, хватай, бери его! — выдохнул в конце концов Колька.

— Беру.

И Игорь, подставив подсачек, поднял его вверх. Лещ забился в сетке, зазвенела леска, и поплавок, описав дугу в воздухе, просвистел над головами рыбаков.

— Сорвался! — еще не поняв, выкрикнул Колька.

— Да ни хрена не сорвался, сидит. В сетке он, — высоко приподнимая подсачек и волоча его по воде, радостно прокричал Игорь.

— Ля, в самый последний момент. Еще бы чуть-чуть…

— Да я видел, видел, крючок уже на соплях держался, за самый краешек губы. Ничего, повезло.

— Бывает.

Когда леща опустили на дощатый настил, когда возбуждение понемногу спало, руки перестали трястись, Колька наконец-то отодрал присохший окурок от нижней губы. Та треснула и яркая кровь большой каплей, похожей на клюкву, повисла на губе.

— Ну, классный лещ! Вот повезло. А ты говорил, место гнилое. Место отличное, — потирая руки и поглаживая подрагивающую на досках рыбину по боку, а затем вытирая слизь прямо о рукав, пробормотал Колька.

— Тише, не шуми, — вдруг одернул его Игорь, и глянув на свой поплавок, схватил удилище. — И у меня, кажись, есть!

Он аккуратно подсек, почувствовал сопротивление на конце лески и медленно стал выуживать рыбину. Ему повезло меньше. На крючке оказался бойкий окунь граммов на двести пятьдесят, который яростно сопротивлялся, не желая попадать в садок. Но он заглотал червя так сильно, что сорваться практически не мог.

— Ну вот, видишь, — самодовольно хмыкнув, сказал Колька, — и у тебя добыча.

— Ай, окунь… Красивый, правда?

Игорь намотал леску на палец, немного разжал окуню пасть и прямо с кишками выдернул крючок. Рыба судорожно забилась.

— Вот если бы так все время, так мы бы с тобой к полудню по ведру натаскали.

— Может, повезет, — цепляя кучку червей на крючок, сказал Колька.

Он подержал перед собой поводок, задумался на несколько секунд, затем, собрав слюну, смачно плюнул на крючок и широко размахнувшись, забросил наживку подальше. То же самое проделал и Игорь.

— Ну вот, теперь можно закурить. А рыба пусть себе ловится.

— Убери ты кровь с губы! — раздраженно заметил Игорь, глядя на Кольку.

На высоком берегу реки росли деревья, уже яркие в осенней листве. Иногда по воде, прямо возле плота, медленно скользили, словно кораблики, огненные листья клена, лимонные листья осины. Эти листья напоминали огоньки, настолько они были яркими и красивыми.

Противоположный берег реки тонул в тумане, в серебристо-белом, густом, чуть-чуть подсвеченном ярким солнцем. Железнодорожного моста, который находился метрах в четырехстах вверх по реке, естественно, видно не было, но время от времени рыболовы слышали шум, грохот проносящихся по нему составов. Еще дальше проходил мост автомобильный, тот не отзывался, звуки гасли в тумане.

Колька скосил глаза от поплавка в туман, щелкнул пальцами и констатировал:

— Вот, Игорешка, скорый на Москву пошел.

— Ну и хрен с ним. Нам-то что, мы сидим себе на реке, рыбку удим, а в поездах придурки ездят, и в школу дураки ходят, когда прогулять можно; пусть, что хотят, то и делают.

— Да, хорошо, что мы сейчас здесь, а они все там, — рассуждали про своих одноклассников парни. — Давай еще немного сыпанем подкормки, а?

— Сыпани, — сказал Игорь.

Колька запустил руку в старый вещмешок, зашелестел целлофаном, взял пригоршню комбикорма и бросил в воду, стараясь попасть повыше своего поплавка, чтобы течение снесло подкормку прямо на крючок.

— Ой, хорошо! — выдохнул Игорь и подтянул свой поплавок чуть-чуть выше. — Интересная штука, рыбалка, сидишь здесь, тепло, хорошо, куришь. А рыбы где-то там, в воде, плавают у дна.

— А, может, ее там и нет.

— Как это нет?

— Нет, да и все! Ушла в другое место.

Колька чуть-чуть наклонился, опустил руку в воду, и его толстые губы задрожали.

— Брр-р! Холодная, как лед! Представляешь, — сказал Игорь, свалиться с плота в такую воду! Долго в ней не протянешь.

— Поплыл к берегу, да и всех делов.

— Мы однажды зимой с дядей провалились под лед, так я пока до дому добежал, весь ледяной коркой покрылся.

— Как эскимо, что ли?

— Нет, как фруктовое, — заулыбался Колька. — А вода и действительно холодная. И как это рыба терпит такую холодрыгу? Мы в фуфайках, шапках, свитерах, и то прохладно, а ей хоть бы что.

— Да, рыба тебе не человек, — глубокомысленно принялся рассуждать Игорь, подергивая удилище, не давая поплавку уплыть дальше по течению. — Что-то, Коля, клева здесь никакого. Может, к траве сплывем, к берегу? Может, она вся там, где солнышко?

— Нет, давай еще посидим, выкурим по сигарете, а потом посмотрим. Не будет клевать — поплывем к берегу.

— А, ты уже поймал одну хорошую рыбину, вот и не хочешь с места двигаться. И вообще, ты ленивый.

— Это я ленивый? Если хочешь, давай, поднимай якорь.

Игорь принялся поднимать веревку, плот закачался. А Колька собрав свою удочку, передал ее Игорю и взял весло.

— Держи, я буду грести.

— Только не на течение. Ну его на хрен, поплавки сносит, будет поклевка, так не увидишь.

— Жаль, прикормили место, — сказал Колька и взглянул на темную воду. — Вот и туман рассвивается, солнце светит, сейчас станет тепло.

— Ладно, греби.

Плотик короткими толчками, сносимый течением, пошел, покачиваясь из стороны в сторону, одновременно к берегу и к мосту, конструкции которого начали проявляться, как бывает на фотобумаге.

— Ближе, ближе, — руководил движениями гребца Игорь, — туда, к камышам, там должны ходить окуни.

— Может, будут, а может и нет. Мы с дядей возле травы никогда не ловим.

— Да ты меня уже достал со своим дядей. Что он у тебя аквалангист или колдун?

— Не знаю, не знаю, — тяжело дыша, сказал Колька, засопел и принялся веслом разворачивать плот, хотя понять, где у него нос, а где корма, было довольно сложно. — Он просто рыбак клевый, а то, что он пьяница, так это его дело.

— Ладно, ладно, — согласился Игорь, — хороший рыбак, так хороший. Бросай якорь, бросай скорее, а то снесет. Видишь, местечко ничего?

— Именно, что ничего.

— Поменьше рассуждай, с поднятой удочкой, вообще, ничего не словишь.

Якорь упал, трос натянулся и плотик замер на месте, сносимый течением то вправо, то влево.

— Давай, бросай второй якорь, а то будет носить нас, будем здесь качаться, как дерьмо в проруби.

— Каждый болтается, как умеет.

— Ты только болтаться и умеешь.

— Вот, тоже, скажешь… — Игорь передал удочки Кольке, а сам принялся возиться со вторым якорем, который представлял собой большой булыжник в авоське.

— Ну, бросай же, самое подходящее местечко!

Камень тяжело, глухо булькнув, ушел под воду. Вскоре трос натянулся.

— Ну, сколько глубина?

— Метра три с половиной будет.

— Глубоковато, ничего здесь не будет. К траве станем бросать поближе.

— Давай попробуем. Только червей надо поменять.

Ребята взялись цеплять свежих червей, поплевали на них, и переглянувшись, забросили удочки.

— Давай, на спор, — сказал Колька и облизал толстые губы, — я первым поймаю.

— Да пошел ты со своим спором! — Игорь был явно недоволен.

Ведь это Колька подбил его поехать на рыбалку. Их велосипеды были спрятаны в кустах на берегу.

— Ну же, ну! — пробормотал Игорь, глядя на красную черточку своего поплавка, который медленно плыл, влекомый течением.

И наконец, когда Игорь хотел перезабросить удочку, поплавок несколько раз дернулся, замер на месте и быстро поплыл против течения.

— Тащи! — выдохнул Колька, с завистью глядя на поплавок приятеля.

Игорь аккуратно подсек. Кончик удилища задрожал, изогнулся.

— Ну, что там? Что?

— Хорошая идет, хорошая! — прошептал Игорь, медленно выуживая подлещика граммов на триста. — Ну, пошла работа.

У Кольки тоже поплавок замер, дернулся, затем вынырнул и лег.

— Тащи, тащи! — постукивая указательным пальцем по катушке, шептал Колька и уже высунул язык, готовый подсечь рыбу.

Но поплавок встал. Колька потянул, и леска легко вышла из воды.

— Черт подери, червяка только испортил!

— Наверное, подлещик, — заметил Игорь, цепляя червяка на свой крючок.

— Подлещик, подлещик…

— А то кто же? Видел, как поплавок положил?

Игорю повезло. Он вытащил еще одного подлещика, примерно, такого же, как и предыдущий. У Кольки не клевало, и он принялся ворчать:

— Давай ближе к траве, ни черта здесь не словишь!

— Куда уж ближе? Там цепляться будет.

— Да не будет цепляться. Все там нормально. Возле травы окуни, густера, давай туда.

— Подожди.

У Игоря опять дрогнул поплавок. Он подсек, и его удилище задрожало, изогнулось.

— Подсачек, подсачек! — с присвистом выкрикнул он. — Готовь подсачек, лещ! Здоровенный лещ! У, черт, не повернуть.

И действительно, удилище как изогнулось, так и не разгибалось.

— Аккуратно, Игореша, аккуратно, не дай уйти!

Леска с катушки начала разматываться и уходить в воду.

— Во дает, вот тащит! Наверное, лещ большущий.

— Да тащи, что ты. Сейчас всю леску раскрутит!

— Не раскрутит, — Игорь пальцем начал придерживать катушку, замедляя движение рыбы.

Наконец кончик удилища задрожал.

— Ну, давай, подматывай потихоньку, Игорек.

— Не учи ученого, съешь дерьма печеного! — зло выкрикнул Игорь, тяжело проворачивая катушку.

Его удилище дрожало, лоб покрылся потом, губы кривились. И выражение лица у него было такое, будто он вот-вот разревется.

— Ну, давай же, давай, что стала, чертова рыбина! Хорошая, хорошая, — тут же исправился рыболов, — я тебя сейчас… Давай, давай…

Медленно, сантиметр за сантиметром, он принялся сматывать леску на катушку. Только бы не оторвалась, только бы не оторвалась.

А Колька был уже наготове. Он опустил подсачек в воду, готовый подхватить рыбу.

Наконец лещ показался метрах в шести от плотика. Он тяжело, как серебряное блюдо, вывернулся и опять ушел под воду.

— У, здоровый! — не смог удержать восторг и восхищение Колька. — Как доска стиральная!

— Тише, тише, не кричи.

— Теперь уже не спугну.

Игорь медленно попытался подвести леща к плоту и это ему удалось. Колька тоже показывал всю свою сноровку и прыть. Он ловко подвел подсачек под огромную рыбину, на несколько секунд замершую и переставшую сопротивляться, подхватил ее. Рыбина тяжело провалилась в сетку и яростно началась биться, поднимая фонтаны брызг.

— Давай, давай, Колюня, сюда его, сюда! У, красавец, у, зверюга, крокодил настоящий!

Лещ оказался килограмма на полтора. И парни, бросив его в сетку, принялись хохотать.

— У, как мы его завалили, а! Ну и лещина! Дядя мне и говорил, что сегодня будет браться лещ.

— Да, он у тебя не дурак, — сказал Игорь.

Они на радостях покурили, тут же забросили удочки, насадив свежих червей. Но как бывает на рыбалке, за первой поклевкой вторая не последовала. И мальчишки со скучающим видом почти час просидели, глядя на поплавки.

И может, они сидели бы еще час, если бы Колька не взглянул на прибрежные камыши.

— Эй, смотри что там такое?

— Где?

— Да вон, в камышах, возле куста.

— А что там? — Игорь сощурил глаза, приложил ладонь козырьком. — Ни хрена не вижу, коряга какая-то.

— Да не коряга это.

— А что же тогда?

— Смотри, смотри, вроде, шевелится.

— Да брось ты! Что там может шевелиться под кустом?

— Эй, глянь, да это, кажись, человек!

— Человек? Да ты что, спятил, что ли? Какой человек в такую холодрыгу?

— Да нет, нет, глянь, вон и голова, я вижу.

— Где голова? — вглядываясь в заросли, спросил Колька.

— Да вон, прямо под кустом.

— Да никакая это не голова, шина, наверное, от автомобиля.

— Какая на хрен шина, человек это!

— Да ты что, спятил — человек! Откуда здесь человеку быть? Место такое глухое…

— Кто его знает. По-моему, человек. Подплывем, посмотрим?

— Да брось ты, давай ловить дальше.

И возможно, если бы рыба клевала, ребята так и остались бы сидеть на месте. А так как клева не было, то у Игоря появилось желание посмотреть, что же это там такое у зарослей камыша.

— А, давай глянем что там. К тому же мне на берег хочется.

— Я же тебе говорил, не жрать столько помидор, вот тебе и хочется на берег.

— Жрать, не жрать, теперь то какая разница? Хочется, да и все тут, желудку не прикажешь.

— Не желудку, а прямой кишке, — рассудительно заметил Колька и принялся поднимать якорь.

Парни отцепили плот, и короткими толчками Колька погнал его к камышам. Они проломились сквозь стебли, которые хрустели и ломались. То темное и непонятное, что они увидели вначале под кустом, исчезло в воде.

— Да точно, это, наверное, скат от машины.

— Не скат это! — толкая плот, сказал Колька. — А ты подтягивайся, хватайся за тростник.

И действительно, это был не скат. Под кустом, в тростнике, лежал человек в темно-синей, почти черной куртке.

— У, ля, человек! — бледнея, воскликнул Игорь и привстал.

— Сиди, а то сейчас перевернемся. Давай ближе, давай. Да вытащи ты весло, отталкивайся о дно, мне дай второе.

Парни подплыли прямо к телу. Мужчина лежал, чуть выставив лицо и грудь из воды.

— Да он, наверное, давным-давно мертв.

— Наверное, — сказал Колька. — То-то утром, когда я собирался и выходил из дому, кот дорогу перебежал.

— При чем тут кот!? Давай чуть ближе.

Парни подплыли еще чуть ближе и Игорь, так как был чуть смелее, тронул веслом тело мужчины, который лежал почти весь в воде, уцепившись правой рукой за куст лозы. Тело оставалось неподвижным.

— Толкни, толкни еще раз, — сказал Колька, покусывая от волнения толстые губы.

Игорь еще раз ткнул веслом.

— Покойник, — каким-то до странности спокойным голосом сказал он и посмотрел на небо.

Они заплыли в густые камыши и не были видны со стороны реки, разве что с высокого берега можно было рассмотреть плотик и двух парней на нем.

— Эй, давай вылезем.

— Глянь, глянь, у него часы классные, — на запястье правой руки поблескивал браслет.

— Ну-ка, ближе, — пробормотал Игорь.

Колька подтолкнул плотик, и он своей ржавой бочкой-поплавком налез на тело мужчины, притапливая, почти заталкивая его под воду.

— Да тише ты, осторожно!

Возле берега было неглубоко, и парни спрыгнули в воду. Сапоги у них были высокие, рыбацкие.

— Смотри, да он вроде бы живой!

— Ни хрена он не живой! Ты что, Колян, какой на хрен живой!

— Да нет же, живой! Пузыри из носа идут.

— Точно, идут пузыри. Давай его приподнимем.

Парни схватили мужчину и попробовали приподнять. Но тот уцепился пальцами правой руки за куст так крепко, что ни Колька, ни Игорь не смогли его оторвать. Глаза мужчины приоткрылись и тут же закрылись.

— Ля, живой! Вот те и на! Сколько же он здесь провалялся?

— Глянь, у него башка в кровь разбита.

И действительно, ото лба к затылку тянулась рана. Кожа была чуть-чуть содрана, но рана уже не кровоточила, скорее всего, вся кровь ушла. Минут пять парни пытались отцепить руку, наконец, они смогли разжать пальцы и выволочь мужчину на сухую кромку, на рыжую траву.

— Да нет, не дышит он.

— А ты пощупай пульс.

— Сам пощупай, — сказал Игорь. — А что мы будем с ним делать? — пробормотал Игорь и посмотрел на приятеля.

Тот пожал плечами:

— Слушай, а может, ноги надо делать?

— Как ноги?

— На хрен нам неприятности, разборки всякие. Еще подумают, что это мы его.

— Кто подумает? — спросил его Колька.

— Как это кто — тот, кто припрется.

— Да нет, надо сказать людям, что здесь человек. Может, вызвать милицию?

— А где ты возьмешь милицию?

Игорь пожал плечами:

— Тут же рядом дорога. Может, выберемся, позовем кого?

— Вот сам и иди зови.

— А ты? — спросил Игорь у Кольки.

— А я останусь здесь.

— Не хочу я никуда идти.

— Эй, погоди, может, часы у него снимем? Классные часы, видишь, наверное, золотые.

— Да, похоже, — мальчишки, забыв о страхе, принялись рассматривать часы с тремя циферблатами.

— Да, котлы у него классные. Наверное, бандит какой-нибудь, его свои же и замочили, — голосом знатока сказал Колька.

— Если никого не звать, так он здесь дойдет на берегу.

— Ладно, пойдем позовем вместе.

— А потом?

— А потом, не знаю.

Оставив на траве тело мужчины, ребята быстро принялись карабкаться вверх по узкой, едва различимой тропинке. Этой же тропинкой они несколько часов тому назад, держа на плечах велосипеды и тяжелые рюкзаки, спускались к реке. Теперь им приходилось подниматься вверх.

Они тяжело дышали, раскраснелись от тяжелого подъема, были возбуждены.

— Слушай, Колька, — сказал Игорь, — а может, ну его на хрен, а? Спрячем плот в камышах, соберем удочки и махнем отсюда?

— Да ну, ты что, мужик же может сдохнуть. Он же еще живой.

— Живой, не живой… Какая нам разница?

— Милиция затаскает, будет спрашивать кто мы такие, откуда взялись, почему не на занятиях.

— Да ну, брось ты, — махнул рукой Колька, облизал пересохшие губы, поглубже натянул лыжную шапочку и принялся карабкаться выше.

Минут через пять они уже взбирались по откосу на шоссейную дорогу.

— Вон какая-то машина от города идет, с моста, видно, съехала.

— Давай тормознем, — сказал Колька, поднимая руку.

На огромной скорости КамАЗ с фургоном пронесся мимо ребят. Зашуршала подхваченная ветром листва, разлетелась в разные стороны. Автомобиль даже не замедлил ход.

— Что б ты сдох! Что б у тебя колеса полопались, козел! — сказал Колька.

А Игорь стал прислушиваться, не едет ли еще какая-нибудь машина. День выдался выходной, суббота, машин на дороге почти не было.

— Ай, давай уйдем, Коля. Слушай, зачем нам проблемы на свою голову?

— Да ты что! А если бы это твой батя лежал?

— Ха, если бы батя. Тогда другое дело, а так мы даже не знаем кто это, может, бандит какой.

— Какая разница, Игорь, бандит или не бандит? Человек ведь помирает, давай спасем.

— Ну, ладно.

— Ты тут лежать мог.

— Это ты брось, а вот не увидеть его мы с тобой вполне бы могли.

И тут ребятам повезло. По шоссе мчалась машина «скорой помощи» с выключенной мигалкой. Но то, что это «скорая помощь», ребята узнали позже, когда автомобиль был уже невдалеке.

— Стой, стой! — замахал руками, стащив с головы шапку, Колька. Игорь тоже стоял на обочине и размахивал руками.

«Скорая помощь» замедлила движение, затем, проехав метров десять, остановилась. Приоткрылась дверь, и из окошка высунулся мужчина в белом халате.

— Чего надо, пацаны? Что случилось?

— Послушайте, там внизу мужик, утопленник.

— Какой еще утопленник? — вытаскивая из нагрудного кармана пачку сигарет и выбираясь из автомобиля, спросил врач. Если мертвец, то это не по моей части, я врач, а не патологоанатом.

— А хрен его знает, какой. Мы здесь рыбу удили, — принялся объяснять Игорь, махая при этом руками в разные стороны. — Вон там, внизу. Мы вначале на одном месте ловили, потом на другом. А он, — Игорь махнул на Кольку, — говорит мне, мол, что-то там под кустами, в тростнике. Я начал смотреть. А когда подплыли, видим мужик.

— Живой?

— Мужик, говорю.

— Какой мужик? — недовольно пробурчал, еще не веря в происходящее, врач.

Из машины выбрался и водитель.

— Ну, где он там?

— Внизу, внизу, надо спуститься к реке.

— Вот черт! Мы спешим? — спросил врач у водителя, явно не желая связываться с каким-то там утопленником.

— Да он еще живой! — быстро заговорил Колька. — Еще дышит. У него голова разбита.

— Вот незадача. Ладно, пошли посмотрим.

Минут через пятнадцать, когда мужчину сунули в «скорую помощь», Колька и Игорь облегченно вздохнули.

— Поедете с нами, пацаны.

— Никуда мы не поедем. Здесь наши велосипеды, плот, рюкзаки, жратва… Куда мы поедем?

— А я что насчет его скажу?

— Не наше дело, теперь он ваш. Спасибо!

— Подождите.

Тот, кого мальчишки назвали «утопленником», дышал и у него прощупывался пульс. Правда, едва различимый, и врач, когда щупал пульс, недовольно кривил тонкие губы, оглядываясь по сторонам. Если бы не подростки, то наверняка он не стал бы связываться с утопленником.

— А ваши фамилии? — спросил водитель.

Колька назвал фамилию Игоря, а Игорь назвал Колькину. Они сказали, где учатся и назвали номер дома и улицу где живут.

Врач записал.

— Ладно, если что, вас найдут.

— Ага, найдут.

«Скорая помощь» с ярко-красным, недавно отпечатанным крестом развернулась прямо на дороге и с включенной мигалкой, воя сиреной, понеслась к городу.

— Ну вот, испортили всю рыбалку. Так бы, может, чего и поймали бы.

— Может быть…

— Так что будем делать?

— Давай пожрем. У меня есть сало, помидоры, огурцы.

— Давай пожрем, — предложил Игорь.

— Хорошее дело, нам на том свете зачтется!

— Если он бандит, то вряд ли.

И парни, спустившись к велосипедам, распаковали рюкзак и принялись завтракать, запивая еду горячим чаем из термоса. Они громко переговаривались, обсуждая случившееся, гордились собой.

— Хоть рыбы и не наловили, зато мужика спасли, — говорил Игорь.

— А может, еще наловим.

Перекусив, они стали удить прямо у травы, на небольшой глубине. И на этот раз им повезло — попали на рыбное место. Клев был такой, что Колька с Игорем забыли обо всем происшедшем и только успевали забрасывать удочки, да снимать с крючка рыбу. Подлещик шел один за другим, не очень крупный, но и не мелкий — граммов по триста-четыреста. Ловить его было одно удовольствие, и вскоре садки, висевшие в воде по обеим сторонам плотика, стали тяжелыми. В них вовсю плескалась рыба.

— Ну, давай, давай, — приговаривал Колька, — вот на место классное напали, а? Если бы не этот мужик, то сидели бы на глубине, как два лоха, ждали бы, пока подойдет.

— Опа, есть! — приговаривал Игорь, ловко подсекая и выуживая подлещика.

— И у меня есть! — вторил ему Колька.

Туман рассеялся окончательно, была видна вся река, железнодорожный мост и другой, автомобильный, метрах в трехстах от железнодорожного. Так же был виден и город на левом берегу реки, вернее, не сам город, а пригород. Но парни на город, где располагалась их школа, не смотрели, они были слишком увлечены ловлей рыбы.

Лишь к обеду клев немного стих. За каких-то два часа мальчишки наловили по садку рыбы и чувствовали себя настоящими победителями. Они уже не только не жалели, что вытащили из воды полумертвого мужчину, они даже умудрились о нем забыть.

— Повезло ему, — вспомнил Игорь.

— А часы надо было снять, — сказал Колька, — классные часы. Я бы от таких не отказался.

— Ты что, Колька, грабить — это не дело.

— Так мы же не грабили, просто взяли бы.

— А если бы потом тебя нашли, что бы ты сказал?

— Кто нашел? — воскликнул Колька, вытаскивая подлещика.

— Ну, например, даже сам этот мужик.

— Да он нам должен ноги целовать за то, что мы его спасли. Не то нахлебался бы воды и раки бы его съели.

— Это точно, спасли человека. Как ты думаешь, оклемается?

— А хрен его знает! Наверное, оклемается. Мужик он, вроде, здоровый, вдвоем чуть подняли, наверное, килограммов сто весит.

— Нет, не сто, — возразил Игорь, — просто он весь мокрый и ботинки тяжелые.

— И воды нахлебался, небось.

— Да, может быть. А вообще, если бы не велосипеды, можно было бы отсюда сплавиться куда-нибудь подальше.

— Куда ты имеешь в виду?

— Хотя бы на ту сторону, поближе к городу.

— Можно было бы, но с велосипедами не переплывешь.

— Да, не переплывешь.

У Кольки оторвался крючок и он, ругаясь, принялся привязывать новый. А Игорь за это время успел поймать трех подлещиков.

Часа в три дня мальчишки стали собираться. Они спрятали плот, забросали его камышом, собрали удочки. Долго сушили рыбацкие сапоги, ожидая, когда исчезнут с резины темные пятна влаги.

Наконец сапоги высохли. Они свернули их, положили в мешки и привязали к багажникам велосипедов.

— А теперь давай отсюда вылезать.

Они выволокли велосипеды, затем рюкзаки, удочки, взобрались по откосу на шоссе и весело смеясь, вполне довольные прожитым днем, отправились в город.