Грандиозная история. Часть первая

Андрей Владимирович Сизов, 2023

Декабрь 2024 года, Санкт-Петербург. Самая могущественная преступная организация фактически захватывает власть в городе, убивая губернатора. Кто способен противостоять злу и победить его? Злу, которое имеет под собой реальную силу и контролирует местную полицию и прокуратуру? Такой человек нашёлся и бросил вызов грозной банде. Им оказался подполковник полиции Сергей Ветров. Он был тем человеком, которого сама жизнь сделала морально сильным и выносливым. Подполковник был готов рисковать жизнью ради других. И когда пришло время бороться со злом, он в очередной раз сделал свой выбор и доказал преданность своему главному делу в своей жизни. Ветров оказался избран судьбой на эту роль, на это призвание. Сможет ли он побороть банду и уничтожить её, освободив город от криминального ига? Выдержит ли он это морально или сломается? Никто не знал этого наверняка. Но главное начать, и только тогда можно было сказать, получилось задуманное или же нет.

Глава II. Операция «Троян»

30 декабря 2024 года, 14:05. Здание главного управления МВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Генерал-полковник Новоделов был хмур и зол. С таким лицом он оглядывал других генералов, сидевших за одним большим столом. Но хмурым и злым он был не из-за своих коллег, а оттого, что главный прокурор города Максим Андреевич Грачевский, приглашённый на это очередное чрезвычайное заседание, опаздывал на двадцать минут.

А приглашён он был потому, что важность сего мероприятия была беспрецедентной, так как решалась, по сути дела, судьба города. Ещё немного посидев молча, генерал-полковник не выдержал и сорвался, стукнув кулаком по столу.

— Да что же это такое, в конце концов! Ещё полчаса ждать будем прокурора?! Чёрт подери, знал бы я весь расклад дел заранее, то обязательно бы назначил заседание на завтра, когда никто не работает. А то, видите ли, все желают отдохнуть перед Новым годом, и приходится идти на поводу у чиновников из мэрии — назначать заседание на сегодня, когда происходит такая суматоха. Маразм какой-то, честное слово!

— Может быть начнём без прокурора? — предложил генерал-лейтенант Василий Александрович Горчаков.

— Бессмысленно начинать без Грачевского, так как весь план действий без него не согласовать.

Тут в кабинет постучались, вошли два здоровенных охранника, а за ними прокурор со своим чемоданом.

— Дорогие коллеги, прошу меня извинить за то, что я так припозднился. Были просто кое-какие дела, нужно было их уладить.

— Ничего, Максим Андреевич, мы Вас извиняем. Присаживайтесь. — довольно сдержанно ответил ему Дмитрий Сергеевич. — Что ж, заседание начинается. Итак, прошу вывести на экран материалы следствия по делу об убийстве тридцати трёх полицейских, которое произошло два дня назад. Как видно на этом графике, большая часть убийств произошла от семи до десяти часов вечера. Незадолго до этого всем убитым сотрудникам были разосланы сообщения ультимативного характера. В них, в частности, сотрудникам угрожают убийством, если они не убьют своего потенциального «конкурента». Согласитесь, хитрая схема, и удивительно, что она так легко сработала. — Дмитрий Сергеевич снял запотевшие очки и принялся их протирать платком.

— Да это же объявление войны всему региональному МВД и прокуратуре в том числе! — возмутился генерал-майор Иван Евгеньевич Верхоянов.

— Вы абсолютно правы, Иван Евгенич. Кстати, уже было выяснено, что все эти электронные письма высылались с почтового адреса Ладожской банды. Они совсем не стесняются, нам уже открытым текстом заявляют, что мы для них никто и звать нас никак. Это вызов, на который мы должны достойно ответить.

— Что же Вы предлагаете, генерал? — спросил Верхоянов. — У нас никаких вариантов не осталось, все полицейские убиты. А вызывать федеральный спецназ из центра нет оснований, поскольку формально ситуация под контролем, и задерживать, в общем, некого.

— Нет, Иван Евгенич, вы не правы. Как раз у нас остался последний вариант. Мы должны отправить выживших полицейских на это задание…

— Как выживших? — воскликнул удивлённо своим командным и звонким голосом генерал Верхоянов, попутно подняв до предела брови.

— Да вот так, генерал. Трое наших ребят выжило. Их фамилии я специально называть не буду, потому что сдаётся мне, что среди нас завёлся крот, который ух как ждёт от нас этой информации, но мы не будем облегчать задачу. Пусть сами думают. Они и так уже донесли Шляпнику, что мы готовим операцию, вот нас и обломали. — Новоделов посмотрел строго на генерала Верхоянова, будто подозревал его в чём-то.

— Неужели Вы считаете, что это сделал я? — изумился Иван Евгеньевич.

— Нет, я на Вас меньше всего думаю, честно признаюсь. Просто я хотел спросить Вас — может подозреваете кого-то из наших?

— Да нет, Дмитрий Сергеевич. Некого мне подозревать, я всем доверяю.

— Ладно, уйдём с этой скользкой темы, перейдём непосредственно к делу. Я всем вам, коллеги, предлагаю ознакомиться с планом действий. Затем вынесем на всеобщее голосование его. Сейчас план появится на экране.

На презентационном экране появился план по операции, состоящий из трёх частей. Первая часть предполагала подготовку к операции в течение месяца. В следующей части содержались детали самой операции, которая по расчётам должна была занять месяц-два от силы. В заключительном третьем пункте плана была указана конечная цель, которая должна быть достигнутой к первому ноября 2025 года.

На обсуждение проекта плана ушло некоторое время, после чего генерал Новоделов вынес его на голосование. «За» проголосовало девять человек, столько же проголосовало «против».

— Голоса разделились поровну. Что ж, решающий голос я предоставляю прокурору. Максим Андреевич, решение за Вами. — обратился Дмитрий Сергеевич к Грачевскому.

— Что я могу сказать… Я внимательнейшем образом ознакомился с планом действий и могу с уверенностью сказать, что это — единственный выход из сложившейся ситуации. Поэтому я голосую за. Утверждайте.

— Хорошо, Максим Андреевич. Я знал, что Вы не подведёте. Ваш голос принимается, план утверждён мной.

— Хорошо бы ещё секретное название придумать для этой операции. Какие есть варианты? — спросил генерал Гершин.

— Да, спасибо, что напомнили, Захар Семёнович. Я думал над кодовым названием, но ничего на ум не приходит. Как назовём?

— Давайте назовём «Троян» по аналогии с греческой мифологией. — предложил Верхоянов.

— Пожалуй, лучшее название, которое вообще можно было придумать. Да, назовём эту операцию «Трояном». — Дмитрию Сергеевичу так понравилось название, что он, не колеблясь, одобрил его сразу.

— Полностью согласен. — поддержал генерал Виноградов. — Вдобавок, оно созвучно с компьютерным вирусом, что очень символично.

— Следующее заседание у нас по плану состоится 15 марта в два часа дня. Это суббота, если что…

Вскоре все участники совещания разошлись, кто куда. Главный прокурор Грачевский вышел из здания ГУ МВД в сопровождении охраны и направился к своему Майбаху, сел в него и поехал к себе домой. По дороге у него зазвонил телефон, и прокурор припарковался у обочины, чтобы ответить. Ему звонили с неизвестного номера.

— Алло! Кто это?

— Алло. Нехорошо поступаете, Максим Андреич.

— Господи, Вы меня напугали, Андрей Иванович. Что Вам угодно?

— Вы, ведь обещали мне позвонить… Вам удалось выяснить что-нибудь на заседании?

— Да, я выяснил много чего интересного для Вас. Давайте я подъеду, всё расскажу поподробнее, не хочу по телефону говорить об этом.

— Через сколько подъедете?

— Ждите меня через двадцать минут.

Грачевский отключил телефон, развернулся на машине и поехал в обратную сторону. Он направился к Шляпнику, штаб-квартира которого находилась в одном из старинных особняков на Лиговском проспекте. Андрей Иванович арендовал особняк в сентябре 2021 года за двенадцать миллионов долларов на 4 года у одного коллекционера. В общем, Шляпник хорошо разбирался в архитектуре, предпочитал жить в особняках (он очень ценил здания культурного наследия).

Грачевский вскоре подъехал к особняку. Прокурор вышел из машины, нацепив капюшон на голову, чтобы его никто не узнал, и подойдя к дверям позвонил. Через некоторое время дверь ему открыл Калугин, у которого было несколько прозвищ, в том числе «Палыч» и «Калуга». Калугин был в команде Шляпника правой рукой, однако, у него были весьма ограниченные полномочия.

Изначально Андрей Иванович хотел назначить его своим заместителем официально, но он понял, что это достаточно опасная затея, потому что если бы это случилось, то тогда Палыч отодвинул бы постепенно Шляпника на второй план, а, может быть, и вовсе бы уничтожил в физическом смысле. Андрея Ивановича очень беспокоила его чрезмерная амбициозность и воля. Калугин стремился к влиянию, и кто знает, может, если бы он не стал бандитом, то, возможно, он бы смог стать каким-нибудь губернатором или министром. И думается, что Калугин осилил бы должность премьер-министра — у него для этого были все данные, он был хорошим управленцем.

— Грачевский? — спросил Калугин у гостя.

— Да, это я. Вроде бы не опоздал…

— Нет, не опоздали. Проходите. Сейчас у шефа обед, он принимает на втором этаже сегодня.

— О, это хорошо. А то с утра ничего не ел.

Они поднялись наверх, и Калугин проводил прокурора до кабинета Андрея Ивановича.

— Заходите! — указал рукой на кабинет Палыч.

Грачевский зашёл, перед собой он увидел хорошо накрытый стол. На нём стояли все возможные итальянские блюда: и лазанья, и паста, и пицца, и так далее. Чего там только не было! Помимо этого, стояла тарелка с маринованными мидиями и литровая бутылка вина. Во главе стола сидел Андрей Иванович.

И сейчас, кажется, настал тот момент, когда нужно объяснить, почему Андрея Ивановича прозвали Шляпником. Дело всё в том, что он всегда носил шляпу типа гаучо, которую прилюдно практически никогда не снимал. Кроме всего, Андрей Иванович всё время ходил в затемнённых круглых очках. Объяснялось это просто — Шляпник скрывал своё лицо для того, чтобы никто не распознал его и не выяснил его настоящего имени. Потому что на него было заведено уголовное дело, и не одно — по статьям об убийстве, о заказном убийстве, разбойном нападении, грабеже и продаже наркотиков.

По всем обвинениям ему грозило пожизненное заключение, а ему ох как не хотелось провести остаток своих дней за решёткой. Тем более Андрей Иванович был уже совсем не молод (64 года), что увеличивало его шансы умереть в тюрьме. И пока он официально именуется как Андрей Иванович Л., то никто его не тронет. Против его альтер-эго нет никаких улик, поскольку Шляпник максимально обезопасил себя, взяв под свой контроль полицейских, судей, прокуроров. Кстати, он официально не подписал ни одной бумаги, ни одного документа, которые бы доказали его причастность, например, к заказным убийствам. Попробуй докажи его вину!

Его было не за что арестовывать по формальным причинам, хотя все в городе понимали, что Шляпник — преступник, а банда, которую он организовал — сборище уголовников всех мастей. Но, как это водится, никто не мог ничего сделать. Не пойман — не вор. Так мало того, что все были ему подконтрольны, в целом вся правоохранительная система разложилась и сгнила окончательно в результате кризиса государственности.

Шляпник выпил вино и поприветствовал прокурора.

— Присаживайтесь, дорогой Максим Андреич. Пить будете?

— Нет, Андрей Иваныч, я не пью.

— А вот зря. Говорят, красное вино полезно для здоровья.

— Так ведь, я сегодня за рулём.

— А, понятно. Я-то думал, что Вас возят. Обычно у прокуроров есть личные шофёры.

— Ну, не знаю. У меня, по крайней мере, никогда не было шофёра за всю мою тридцатилетнюю карьеру. — заметно смутился Грачевский.

— Ладно, не будем касаться вашей профессии… Может, лазанью попробуете?

— Да, с удовольствием. — проголодавшийся Грачевский немедленно схватил тарелку и жадно стал накладывать себе лазанью.

— Господи, Вас, что, голодом заморили? — удивился Шляпник.

— Да Вы так гастрит подхватите, Максим Андреич.

— Уже подхватывал его год-два назад. Но не из-за того, что я долго не ел. Что-то праздновали… не помню, что именно. Я съел слишком много.

— Ясно всё с Вами. Ну, докладывайте, что узнали нового для меня.

— Вы будете весьма удивлены.

— Меня уже ничем не удивишь.

— Зря Вы так говорите, вот точно удивитесь. Трём полицейским удалось выжить в тот вечер.

— Кто именно уцелел?! — стал напряжённо спрашивать Шляпник, жаждая узнать ответ.

— Мне совершенно неизвестно. Зато я знаю, что их готовят к операции «Троян».

— Что ещё за «Троян»?

— Эта операция предполагает интервенцию в вашу организацию.

— В общем, это то, что и планировалось ранее. Америку открыли, господин Грачевский, браво!

— Ну, не издевайтесь, пожалуйста, Андрей Иванович. Я потратил час своего времени, чтобы достать хоть какую-то информацию. — обиделся Максим Андреевич.

— Я не издеваюсь, я иронизирую. Не волнуйтесь, Вы получите свой гонорар. Сейчас же распоряжусь, чтобы Вам перевели тридцать тысяч рублей.

— Вы ведь мне обещали сто тысяч! — возмутился Грачевский.

— Вы, Максим Андреич, бузотёр, однако! Ни копейки больше не получите, делайте, что хотите! Полезной информации Вы не добыли. Ясно?

— Да, ясно…

— Ваше следующее задание — выясните у председателя МВД, этого, как его там, Новоделова, кто участвует в операции. Их имена, мне нужны их имена.

— Сколько за это Вы мне заплатите?

— Двести тысяч. Не справитесь — получите пятьдесят тысяч. И, кстати, Максим Андреич, Вы так и не назвали мне сроки проведения так называемой «операции».

— Ну, я так понял, она начнётся 1 февраля, а завершится 1 ноября.

— Значит, на выполнение вашего задания, я Вам отвожу ровно месяц. Крайний срок — 30 января. Жду результатов к этому времени, всё поняли?

— Да, понятно.

Максим Андреевич доел свою порцию лазаньи, поблагодарил Шляпника и отправился на выход.

— До свидания, Андрей Иванович!

— Всего доброго.

Калугин, стоявший за дверью, пропустил прокурора и зашёл к шефу.

— Ты всё слышал, Палыч?

— Да, я внимательно подслушивал.

–…И подглядывал. Шучу, конечно. Чёртово МВД! Упрямые, как ослы. — начал возмущаться Шляпник. — Ну, ничего, ничего. Они за это поплатятся. Я просто их всех уничтожу, размажу по стене.

— А что делать с Грачевским? Мне кажется, он совсем обнаглел. Уже он нам не помогает, а скорее мешает.

— Да он давно стал нам мешать. Убрать его в любом случае придётся, но не сейчас, ещё пригодится. Пускай поработает на нас ещё полгода-год от силы, потом с ним произойдёт несчастный случай, несомненно. — тонко намекнул Андрей Иванович.

— Правильное решение, полностью поддерживаю Вас.

17 января 2025 года, 12:24. Здание МВД на набережной Обводного канала

— Что ж, Сергей Александрович, ваш голос хоть немного начал походить на голос Каменского. Ещё пару недель и вообще будет супер. — генерал Свердловский похвалил подполковника, наблюдая за очередной из тренировок, которые проходили регулярно.

Конечно, без специального электронного прибора, который был вживлён Ветрову под кожу и который предназначался для запрограммированной симуляции голоса, ничего у него бы не вышло. Это было бы всё равно, что пытаться без должной подготовки задерживать дыхание под водой на десять минут.

— Честно говоря, не думал, что у меня получится.

— В принципе ничего нет сложного в имитации голоса другого человека, особенно при помощи современных технологий. Главное напрактиковаться. У вас количество постепенно склоняется в сторону качества, и это достаточно важно. Расслабляться, однако, пока рано.

— Я пока что укладываюсь в сроки? — спросил Ветров.

— Вы не только укладываетесь в срок, Вы ещё и опережаете график примерно на две недели. Это грандиозный успех. Можете отдыхать. — Никита Тимофеевич пошёл к себе в кабинет.

28 января 2025 года, 19:40

Шляпник вышел из особняка со своей охраной и направился к своей «служебной» машине. Только он сел в неё, внезапно зазвонил телефон.

— Ну, кто там ещё?! — раздражённо сказал Андрей Иванович. А раздражён он был оттого, что узнал о госпитализации генерала Новоделова. Вдобавок не отвечал на звонки прокурор Грачевский.

— Если это прокурор, то я не знаю, что с ним сделаю! Алло!

— Здравствуйте, Андрей Иваныч. — ответил поникшим голосом Грачевский.

— Какого чёрта генерал Новоделов попал в реанимацию?! — взревел Шляпник.

— Видимо я переборщил с алкоголем — смешал вино, водку и пиво.

— Вы вообще в своём уме, господин Грачевский?! Кто Вас просил это всё смешивать?

— Я же не знал, что у него может случиться инфаркт.

— Так у него и инфаркт ещё был? Премию имени Дарвина Вам! Генералу так-то семьдесят два года, неудивительно, что ему сильно стало плохо после ваших алкогольных экспериментов.

— Я же не знал! — вновь попытался оправдаться прокурор.

— Да мне плевать, знали Вы или нет. Незнание не освобождает от ответственности, запомните это наконец уже! И более того, я так понимаю, что в очередной раз Вы ни черта не выяснили!

— Ничего не смог узнать, он сразу вырубился, как только я его напоил.

— Чёрт с Вами! Я доверю это дело другим людям. С Вами всё мне ясно. Куда его увезли, в какую больницу?

— В Мариинскую, по-моему.

— Хорошо… Езжайте, куда хотите, я завтра перезвоню Вам.

Андрей Иванович отключился и немедленно набрал Самсонова.

— Алло! — недовольно произнёс Шляпник.

— Слушаю Вас, Андрей Иваныч.

— У меня для тебя появилась работёнка, Самсонов. Возьмёшься?

— Да, готов взяться. Что именно я должен сделать? — воодушевился Иннокентий.

— Убей главу местного МВД генерала Новоделова. Его сейчас отвезли в Мариинскую больницу. Когда сделаешь, получишь свои деньги.

— Понял Вас, выполняю. До связи, Андрей Иваныч!

Самсонов завёл машину и выехал со двора на Аптекарскую набережную. Он за короткое время добрался до моста, переехал его и уже оказался на Литейном проспекте. Вскоре он добрался до больницы, припарковался, вышел из автомобиля и полез в багажник за оружием. Киллер взял пистолет Макарова с глушителем и, положив его в карман, двинулся на территорию больничного корпуса. Далее он зашёл внутрь и прошёл к регистратуре. Предъявив липовый паспорт, Иннокентий Яковлевич представился капитаном полиции и назвал себя Иваном Скворцовым.

— Я бы хотел выяснить, в какой палате лежит Новоделов Дмитрий Сергеевич. Я должен задать ему пару вопросов.

— Хорошо, давайте Вас провожу. — ответила женщина на регистратуре.

Она провела Самсонова до палаты Дмитрия Сергеевича и открыла дверь. Они вошли, Самсонов сразу же подошёл к генералу.

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Я — капитан Скворцов. Я хотел бы Вас расспросить, Вы не против?

— Нет, не против, спрашивайте. Я готов ответить на вопросы.

— Тогда скажите, пожалуйста, Вы знаете этого человека? — Самсонов сделал вид, будто бы хотел достать фотографию, и вытащив пистолет выстрелил ему в голову.

Генерал моментально умер. Самсонов выхватил нож, резко развернулся и перерезал горло сотруднице больницы, она также скончалась. Киллер положил пистолет и нож к себе в карман и спешно удалился из палаты. Когда он ушёл за пределы корпуса и прошёл к своей машине, сев в неё, то немедленно позвонил Шляпнику.

— Алло! Да, Андрей Иваныч, всё сделано. Генерал был убит мной примерно пятнадцать минут назад.

— Отлично, сегодня же отдам приказ перевести тебе гонорар в размере 70 тысяч долларов.

— Спасибо.

— Ох, чёрт! — внезапно воскликнул Шляпник. — Самсонов, срочно вали оттуда! Мне в «телеге» написали, что легавые вовсю мчат на место убийства!

Одновременно с этим Самсонов услышал звук сирен и понял, что медлить нельзя ни секунды. Он отключил телефон и, прибавив газу, ринулся вперёд. Самсонов разогнался до ста двадцати километров в час и благополучно оторвался от полиции.

29 января 2025 года, 08:11. Здание главного управления МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

— Вчера был убит наш председатель, товарищ Новоделов. Я, как его заместитель, стану с сегодняшнего дня исполняющим обязанности главы регионального МВД. — выступил на заседании генерал Верхоянов. — Сегодня же я передам свои полномочия главы генералу Лесковцу Михаилу Евгеничу. Его мне зарекомендовал Гершин. Вот, представляю Вам нового нашего председателя!

Иван Евгеньевич указал на генерала Лесковца, который приехал на это заседание в качестве наблюдателя от городской комиссии МВД по борьбе с наркокартелем. В составе этой комиссии Лесковец находился со дня её основания в феврале двадцать третьего года. С июня 2024-ого года являлся директором комиссии. Михаил Евгеньевич стал известен благодаря жёсткой борьбе с наркоторговлей в городе и области. Лесковец предпринял меры, которые позволили кардинально снизить наркотрафик и влияние наркокартелей.

По сути дела, он первым объявил войну влиятельнейшим наркоторговцам Петербурга, что и привело к их краху. Так, например, главный барон в городе Валерий Шемякин по прозвищу «Шемяка» покончил жизнь самоубийством, а второй барон Тополев был и вовсе ликвидирован. Однако, несмотря на свои заслуги, генерал Лесковец сотрудничал с другими криминальным авторитетами. В каком плане? Он их не трогал, даже тогда, когда это касалось каких-то громких преступлений. В таких случаях генерал и авторитеты договаривались, а сам получал некоторую сумму (обычно от ста тысяч до миллиона долларов).

Однажды тоже самое случилось между Лесковцом и Шляпником в начале 2024-ого года, когда генерал обнаружил крупнейшую лабораторию Ладожской ОПГ по производству опиума. И тогда в тот момент перед Андреем Ивановичем встал вопрос о дальнейшем существовании предприятия по изготовлению опиума, который приносил неплохой доход для группировки. Когда произошла их первая встреча, Шляпник предложил генералу активное сотрудничество.

Сначала Лесковец наотрез отказался, но после того, как Андрей Иванович предложил внушительные деньги (порядка пятидесяти миллионов долларов), Лесковец не смог устоять от такого щедрого предложения и согласился. С тех пор генерал добывал полезную информацию для Шляпника, а также репрессировал в прямом смысле слова его врагов и конкурентов из других группировок. Даже тех, от кого ранее Лесковец получал деньги и кому давал гарантии, потому что «Андрей Иванович платит больше».

Генерал фальсифицировал уголовные дела и отправлял всех неугодных Шляпнику людей за решётку. Но на этот раз Лесковцу было дано по истине серьёзное поручение — его задача состояла в том, чтобы он, став председателем городского МВД, свернул операцию «Троян», а сопротивляющихся генералов отправил бы к праотцам.

Одновременно Шляпник таким образом захотел «привязать» генерала к себе, как палач, который завязывает петлю на шее у смертника. В любой момент он мог сдавить эту петлю так, чтобы от Лесковца ничего не осталось. А генерал сам уже бы не смог вырваться без последствий, приходилось идти до конца — вместе шли, вместе и висеть.

— Здравствуйте, товарищи! — торжественно сказал Лесковец, будто бы он произносил тост на своём дне рождения.

Ну, что сказать… У человека праздник жизни — глаза сверкают, голова свежа, мысли ясные. Конечно, ведь любой человек, когда получает какую-либо высокую должность, вдохновляется, а на душе становится легко и свободно.

— Я рад, что буду в вашем коллективе и что теперь имею честь быть председателем. Друзья! Я знаю, что нам предстоит очень трудный путь для того, чтобы навести порядок в городе и пересажать всех бандитов, причастных к деятельности преступных группировок. Но, подчёркиваю, чтобы эффективно проделать нашу работу, необходимо в первую очередь «почистить» наш коллектив. Если вы обратите внимание, то именно с этого я начал свою работу, когда возглавил комитет по борьбе с наркоторговлей. Результаты моей деятельности видны невооружённым глазом. Поэтому я постановляю проверить всех сидящих здесь сотрудников на причастность к незаконным действиям…

Так и начинался грандиозный разгром не менее грандиозной по замыслу операции «Троян». Всё пошло по плану Шляпника — генерал Лесковец успешно слился со своим новым коллективом воедино и заручился его полной поддержкой. А, главное, с каждым подобным рабочим совещанием генералу доверяли свои всё больше и больше.

Когда Михаил Евгеньевич получил полный контроль над ситуацией, а случилось это вечером тридцать первого января, то он сразу же на очередном заседании предъявил обвинения генералу Верхоянову в заказном убийстве десятилетней давности, которого, конечно, Верхоянов не совершал.

31 января 2025 года, 19:47. ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

— Я, честное слово, не понимаю, в чём меня обвиняют! — начал возмущаться Верхоянов и вскочил со своего места. — Я никогда, никогда не совершал подобного рода действий!

— Сядьте, господин Верхоянов! — приказал ему Лесковец. — Будете объясняться в суде, а здесь попрошу Вас вести себя подобающим образом. Я говорю только то, что мне донесли следователи из прокуратуры. Только факты. Более того я получил доказательства вашей причастности к этим преступлениям. Хотите, чтобы я их опубликовал?

— Да, очень бы желал на них взглянуть. — довольно в дерзкой манере ответил Иван Евгеньевич, прекрасно зная о своей невиновности.

— Что ж, господин Верхоянов желает опубликовать доказательства своей вины. Он их получит… Включите, пожалуйста, запись телефонного разговора, который состоялся 21 февраля 2014 года. — обратился к своему помощнику Михаил Евгеньевич.

— С самого начала? — уточнил помощник.

— Да, желательно с самого начала.

Вскоре включился магнитофон и пошла аудиозапись разговора:

— Алло! Николай Андреевич, это Вы?

— Здравствуйте! Да всё верно. А Вас как называть по имени и отчеству?

— Извините, забыл представиться. Иван Евгеньевич.

— Хорошо, Иван Евгеньевич. По какому вопросу звоните?

— Я бы хотел заказать убийство одного высокопоставленного чиновника. Сколько это будет стоить?

— От восемнадцати до шестисот тысяч долларов в зависимости от влиятельности жертвы. Какую должность занимает жертва? И как зовут?

— Заместитель районного прокурора Виктор Пронько.

— Предварительная цена — шестьдесят тысяч долларов. Где проживает зампрокурора?

— По моим данным на Кронверкском проспекте, дом 61, первый подъезд, квартира 49 на предпоследнем этаже.

— Хорошо, когда сможете оплатить?

— Да прямо сейчас могу.

— Реквизиты я Вам сброшу после нашего разговора. Когда я получу деньги, сразу же займусь вашим делом. До конца недели заказ будет выполнен.

— Спасибо большое. До свидания!

— До встречи, Иван Евгеньевич…

Запись закончилась, и Лесковец принялся комментировать её содержание.

— Это была запись разговора между генералом Верхояновым, как вы поняли, и Николаем Зубаревым по прозвищу “Зубр”, профессиональным киллером. Верхоянов нанял Зубра для того, чтобы убить Пронько, который ему сильно мешал. В воскресенье, 23 февраля 2014-ого года, через два дня Пронько был убит в своей квартире двумя выстрелами в голову. Ещё через полгода, 16 августа, Зубарев погиб под колёсами собственного автомобиля. Следствие в 2018-ом году установило причастнось Верхоянова к гибели Зубарева, однако, по непонятным причинам уголовное дело возбуждено не было. Это следует из материалов дела об убийстве Зубарева. Ознакомьтесь, пожалуйста, коллеги. — Лесковец положил на стол толстую папку и протянул её генералам.

Генералы с интересом принялись изучать дело Зубарева, затем стали громко обсуждать, это взбесило Верхоянова.

— Слушайте, я никогда этого не совершал! Это провокация! — возмутился Верхоянов.

— Но ведь материалы говорят об обратном… — заметил генерал Гершин.

— Мне наплевать, о чём говорит сфальсифицированное дело, сплошная ложь! Как хотите, а я не буду этот бред комментировать. Я не виновен!

— Суд разберётся, господин Верхоянов, уж поверьте мне. — попытался успокоить его Михаил Евгеньевич.

— Суд разберётся?! Разберётся?! — разъярённо вскричал Верхоянов. — В чём он разберётся, если дело вымышленное?

— Разберётся он, не волнуйтесь. Если Вы ни в чём не виноваты, то Вас отпустят. А пока Вы только подозреваемый.

— Чёрт. — нервно усмехнулся Иван Евгеньевич. — Я уже и подозреваемый, оказывается. Представить только, подозреваемый… Куда катится наше правосудие, почему же меня никто не проинформировал? Почему меня до сих пор не отправляли на допрос и не предъявили ордер на арест?

— Ордер на ваш арест уже имеется и на обыск вашей квартиры. Уведомить Вас просто не успели в силу того, что постановление суда буквально два часа назад было получено мной. Вот, взгляните, пожалуйста, Иван Евгеньевич. — Лесковец демонстративно взял постановление и протянул его Верхоянову, тот нахмурился и принялся читать.

— Так что, Иван Евгенич, Вам придётся проехать в отделение, чтобы ответить на вопросы следователя.

— Я Вам вот что скажу, Михаил Евгенич: я Вас, конечно, уважаю, но никуда ехать я не намерен.

— Тогда я вызову сюда конвоиров, чтобы они на Вас надели наручники и вывели отсюда. Но Вы же не хотите ехать на допрос в сковывающих ваши руки наручниках. Вдобавок, это унизительно для столь уважаемого человека как Вы. Это не к лицу Вам, согласитесь.

— Хорошо, я на всё согласен. Я поеду в отделение добровольно. — вздохнул с тяжестью в груди генерал Верхоянов. Он положил постановление на стол и пошёл к дверям. Тут же в кабинет вошли конвоиры. Один из них обратился к генералу.

— Верхоянов?

— Да, верно, это я.

— Проедьте с нами в отделение. Вы арестованы.

Верхоянов быстрым шагом направился на выход. У самого порога он приостановился, посмотрел на своих коллег, со многими из которых он проработал более пятнадцати лет, и пронзительным, можно сказать, ледяным взглядом посмотрел в глаза Лесковцу, будто бы догадывался, что будет дальше. Верхоянов в сопровождении трёх конвоиров вышел в коридор и направился с ними на выход…

— В связи с тем, что один из нас сейчас является подозреваемым по особо тяжкой статье, начинать нашу секретную операцию нецелесообразно, согласитесь. — обратился к своим коллегам Лесковец.

— Вы правы, Михаил Евгенич. Давайте отложим пока нашу операцию. Когда и если подтвердится невиновность Ивана Евгенича, то сразу же приступим к операции. В противном случае он будет заменён. — поддержал Лесковца генерал-майор Чуров.

— И сколько же нам ждать придётся? Ведь следствие может длиться месяцами. У нас просто нет времени на это. — скептически произнёс Гершин. — Я считаю, что приступать к операции мы должны не позже марта.

— Кстати да, Захар Семёнович, медлить нам нельзя. В этом плане с Вами согласен. Поэтому я предлагаю отложить операцию на неопределённый срок. Если вдруг выяснится, что Верхоянов виновен, то придётся свернуть нашу операцию. Господа, вы одобряете моё предложение? — спросил генерал Лесковец.

— Да, мы одобряем. — поддержали нехотя генералы.

1 февраля 2025 года, 10:40. Здание МВД на набережной Обводного канала

— Здравствуйте, Сергей Александрович! — поздоровался Никита Тимофеевич с Ветровым, войдя в свой кабинет.

— Здравствуйте, товарищ генерал! Появились хоть какие-то новости по поводу ареста Верхоянова? — поинтересовался подполковник.

Свердловский присел на табуретку и, тяжело вздохнув, сказал:

— Всё очень плохо. Верхоянов сегодня утром был признан виновным, ему грозит до двадцати лет тюрьмы.

— А он-то признал свою вину?

— Мне об этом не доложили. Но зная Ивана Евгенича, могу сказать, что вероятнее всего он не признал свою вину. И как Вы теперь догадались, наша операция свёрнута. Такое решение было принято председателем Лесковцом.

— Неужели лишь на основании виновности Верхоянова была отменена эта операция? — по-настоящему изумился Ветров.

— Получается, что так. — сухо отреагировал генерал.

— Но это же абсурд, в конце-то концов! — возмутился Сергей Александрович.

— Я полностью согласен с Вами, подполковник, скажу Вам по секрету. Но спорить с руководством я не желаю, они, конечно, клинические идиоты. Я уже теперь думаю подать в отставку, мне этот маразм надоел… Буду на пенсии на даче жить. — сыронизировал Никита Тимофеевич.

— А я всё же попробую внедриться в банду! Я уничтожу его банду изнутри, пусть это даже мне будет стоить жизни!

— В принципе, у Вас всё для этого есть. Не зря же я Вас столько времени готовил к операции, да и Вы потратили уйму времени. Так что, если Вы, Ветров, хотите побороть Шляпника, то я вовсе не возражаю, наоборот одобряю. Но решение остаётся только за Вами, я не вправе решать за Вас, потому что это может действительно стоить Вам жизни.

— Тогда я прямо сейчас к этому приступлю. — решительно и твёрдо произнёс Ветров и пошёл собирать все необходимые вещи.

— Знаете, Ветров, я выдам Вам банковскую карту. Она оформлена на Вас под именем Сергея Каменского. На ней лежат более десяти миллионов рублей. Эти деньги Вас понадобятся, уж поверьте мне. Но я Вам настоятельно рекомендую, тратьте их рассудительно. Исключите нецелесообразные траты, покупайте только необходимое.

— Хорошо. Я их буду использовать экономно.

— Нет, экономить как раз не надо. Деньги этого не любят, вот если воспринимать их как энергетическую субстанцию. Говорю Вам будучи философом по образованию.

— У Вас философское образование? — сильно удивился этому факту Ветров.

— Да, как бы странно это не звучало. Я его получил ещё до прихода в советскую милицию. По-моему, в академию МВД я поступил, когда мне было двадцать семь лет. А так я до того очень увлекался философией, эзотерикой всякой… Потом мне всё осточертело, и я ушёл служить закону. — Никита Тимофеевич откашлялся и с ностальгией в голосе добавил. — Эх, чёрт побери, какое время было.

Генерал подошёл к своему сейфу, взял оттуда конверт, вытащил из него пластиковую карту и положил её на стол перед Ветровым.

— Вот, возьмите, Сергей Александрович.

Ветров сразу же положил её к себе в багажную сумку, где лежали его вещи.

— Какой пароль у карты?

— Ваш год рождения, тысяча девятьсот восемьдесят первый.

— Это Вы, кстати, хорошо придумали. Я так хоть запомню, а то свои пароли ни черта не помню, сколько их у меня… — посмеялся от души подполковник.

— Да, и ещё! — спохватился генерал и вытащил из кармана пиджака связку ключей. — Ключи от вашей новой квартиры.

— Ключ от квартиры, где деньги лежат? — шутливо спросил Ветров.

— А-ха-ха, да, точно. Верно подмечено… Ваш адрес: Индустриальный проспект, дом сорок, главная парадная. Насколько помню, квартира номер четыреста десять, десятый этаж. Вопросы есть?

— Никак нет. Остались вопросы только к самому себе, на которые, увы, дать ответы я пока не готов. Вы понимаете, о чём я.

— Да, понимаю.

— В принципе у меня теперь есть все средства для того, чтобы исполнить своё предназначение. Поэтому я прямо сейчас, сию же минуту, пойду. — сказал ещё более решительно Ветров и надел на себя куртку, которую снял с вешалки.

— Что ж, желаю Вам успеха, подполковник. Я верю, что всё у Вас получится.

Ветров застегнул свою сумку, закинул её на плечо и взял новый паспорт. «Самое главное!» — подумал он в мыслях. Затем он попрощался с генералом и вышел из кабинета, одев капюшон на голову, чтобы никто не видел его лица. Далее он, спустившись по чёрной лестнице, вышел на улицу.