Предпоследняя

Андрей Владимирович Останин, 2023

Маленький эпизод в жизни провинциального городка неожиданно превратился в большое событие в жизни всей планеты. И теперь от смелости обычных людей зависит судьба человечества.И, как оказалось, не только человечества…

Глава 2

— Ты хоть понимаешь, дело какой важности так эпически прос… прогадил?

Директор глянул на Константина исподлобья, словно постарался придавить провинившегося бедолагу к дорогущему паркету и размазать безжалостно. Чего жалеть — другой постелют. Впрочем, смотреть иначе он и не мог — конструкция не та. На безмозглого сотрудника сейчас уставился бывший борец-тяжеловес. Оплывший, обрюзгший — но борец. Огромная, лысая голова почти лежит на бочкообразной груди, словно директор бодаться надумал; большое, рыхлое уже, тело в характерном, борцовском полу наклоне; секунды без движения не стоит, всё время переступает и слегка поворачивается туда-сюда без видимой необходимости. Константин мысленно пожал плечами. Вся компания знает, что директор борцом никогда не был, и вообще к спорту относится прохладно, а местами и вовсе презрительно. Вон и ушки не борцовские, целенькие, не поломанные. Видал Константин расквашенные пельмени вместо ушей у настоящих-то борцов, доводилось. Откуда в таком случае медвежьи повадки? Похоже, природные, не наработанные. А вот лицо у директора отнюдь не медвежье: оплывшее, тяжёлое, точно со вчерашнего перепою. Хотя и не пьёт ничего, кроме минералки, да и ту умеренно. Пухлые губы, пухлые щёки, маленькие глазки… И вот эта свинья, жирными сосисками коротких пальцев, копошится в человеческих судьбах! — в некотором смятении подумал Константин. — Решает, кто в жизни будет на коне, а кто… конём. Где справедливость-то, господи? Глянул на свой безупречный костюм, поморщился. Надо было за завтраком хоть кетчупа на лацкан капнуть, не раздражать начальство. Ещё сочтёт за издевательство, в своей-то влажной, безразмерной рубахе.

Директор громко выдохнул, точно всплывший кит — спасибо, хоть фонтан слюны не пустил, обошлось. Плюхнулся в роскошное кресло за огромным столом, платком промокнул испарину на лбу и щеках. Можно подумать, не одну минуту перед столом потоптался, а полноценную схватку на ковре противника ломал. Борец, туда же.

— Всё, что от тебя требовалось — передать информацию сюда, в головной офис! А ты решил, что всё можешь сделать сам, потом победителем за наградой припереться? Полагал, что золотую рыбку за жабры ухватил?

— Нет, — изо всех сил ровно и спокойно произнёс Константин. — Там всё получилось совсем не так, господин директор.

Называть директора по имени-отчеству не рискует даже заместитель, это в компании тоже знают все, вплоть до уборщиц технологических помещений. При таком обращении некуда втиснуть слово господин, а без него директор теряет расположение духа и делается буен. Давно подмечено. Видимо, господином себя уверенно не чувствует, — желчно подумал Константин. Вот и требует всё время упоминать, чтобы не дай бог не забыли. Тут же взгляд в пол воткнул, чтобы желчь наружу не выплеснулась — чревато. Глаз у начальника приметливый, не гляди, что махонький. И если что недоброе в глазах подчинённого приметит… Константин едва заметно передёрнул плечами, словно внезапно озяб под пристальным, острым, точно игла, взором разгневанного руководителя.

— А как там получилось? — умело съязвил директор.

— Этот… бандит, что с нами связался… Он передал нам не информацию, и даже не план действий. Он предложил купить у него интересующий нас объект. Назначил встречу на полдень, но был убит утром этого же дня. Мы с ним даже не успели встретиться.

Директор фыркнул, словно рассерженный, упитанный кот.

— Ты хоть понимаешь, насколько важен этот объект для компании?

— Конечно, — твёрдо заверил начальника Константин. — Я сразу оценил, хоть и юрист, а не инженер — разработчик.

— И только поэтому с тобой разговариваю я, а не начальник службы безопасности. Впрочем, он с тобой всё равно поговорит, у него работа такая. Сядь!

Константин тут же, без церемоний выполнил приказ. Опустился на стул возле стены — не за стол же лезть. Присел на самый краешек, так, чтобы вскочить без задержки.

— Объект нужно найти во что бы то ни стало, — веско обронил директор. — Ты хоть знаешь, сколько перспективных разработок лежит сейчас без движения?

— Этого я знать не могу, — скороговоркой выпалил Константин. — Я же юрист, мне такое знать не полагается. Но представить могу, пожалуй.

— Боюсь, даже и представить не можешь, — уже почти спокойно, и даже раздумчиво, проговорил директор. — Всё упёрлось в одну проблему — отсутствие мощного, долговечного, и при этом компактного и лёгкого источника питания. Мы можем уже сейчас производить самые немыслимые приборы и приспособления, но все они останутся лежать ненужным хламом. К ним нет батарейки!

Директор опустил взгляд, сцепил перед собой на столе толстые пальцы и тяжело, громко засопел. Так получилось от того, что он зачем-то попытался дышать носом. Константин терпеливо помалкивал. В этом кабинете открывать рот без приказа хозяина категорически не рекомендуется.

— Не удивлён, что за тобой прислали аж частный самолёт? — наконец разродился вопросом начальник.

— Я сразу оценил важность информации, — рискнул повториться Константин. — Поэтому и сообщил немедленно, как только понял, что сделка сорвалась.

— Почему не сразу, как узнал об объекте? — прищурился директор, и Константин вдруг заметил, насколько у него умные, проницательные глаза. Ну правильно, дурак в этом кресле никак бы не оказался. Хотя с виду всё равно свинья свиньёй. Ну неужели обязательно иметь такой затрапезный вид? Будь бы ты моим подчинённым, — мелькнула в Константиновой голове крамольная мысль, — на вахте у входной двери в таком виде сидеть не рискнул бы. По телефону со мной разговаривать в не глаженой рубашке не осмелился бы!

— Нужно было проверить информацию, — проговорил рассудительно и развёл руками. — Ведь всё могло оказаться пустышкой. Источник очень уж… Но после того, как его убили, а объект исчез, сомнений не осталось — дело действительно серьёзное.

— Есть предположения, где может находиться объект? — начальник вновь придавил подчинённого многопудовым взглядом.

— Ни малейшего, — честно признался тот и поёжился. Лучше и не пытаться мудрить с важным видом, себе дороже. Честный дурак начальству завсегда милее. Что-то тягучее и тоскливое закопошилось в груди, аккурат под скромной заколкой галстука. Предчувствие какой-то гадости, неожиданной мерзости. Ну, хоть на частном самолёте полетал, — попытался утешиться Константин горькой иронией. Пусть и не мечтал никогда, а будем считать, что радость.

— Ладно, Максимов, — директор липко шлёпнул по столу пухлыми ладонями. — Поезжай и добудь мне этот чёртов объект. У нас много ушлых ребят с хорошими мозгами, и если эта штуковина действительно умеет накапливать огромный объём энергии…

— Скорее уж вырабатывать, — рискнул пискнуть Константин.

— Ещё лучше! В два счёта разберёмся, как она это делает и наладим производство.

— Из разговора с этим… бандитом, — мягко пояснил Константин, — я понял, что там скорее биология, нежели технология.

— По мне хоть астрономия! — пыхнул сарказмом директор и глянул на Константина в упор, точно лом промеж глаз вогнал. — Биология… Снесём завод — построим ферму! Не выточим, так вырастим! Ты мне главное эту штуку добудь, а мы уж тут решим, каким путём она будет размножаться. И помни — это твоё будущее. Сделаешь всё как надо — работать тебе в столице, в головном офисе. Нет — в своём Мухосранске будешь бутылки собирать до морковкина заговенья.

— Я всё понимаю, — заверил Константин и представил ту морковку, с Мухосранском вместе. Погрустнело.

— Очень на это надеюсь, — директор громко хмыкнул. Так, словно на самом деле, очень в этом сомневался.

Константин не вышел даже — шмыгнул из огромного кабинета, аккуратно прикрыл массивную дверь и только тогда вдохнул полной грудью. Отчего же так проняло-то? Вон, аж рубашка на спине замокрела, точно в директорском кабинете отжиматься заставили. Барская атмосфера способствует, не иначе.

— Подойдите ко мне! — громко и вальяжно приказала, куда там попросила, эффектная блондинистая и фигуристая секретарша. Офис-менеджер, то бишь. По комплекции аккурат для директора, себе Константин постройнее бы приглядел. Модель какую-нибудь. Тут же хохотнул про себя — модель женщины! Ну, хоть на вы обращается, уже спасибо; от директора и вовсе не дождёшься. Хотя, какая-то брезгливая у неё вежливость выходит, лучше бы уж и не старалась.

Константин подошёл к массивному, секретаршиному столу, слегка наклонил голову с безупречным, светлым пробором и изобразил внимание. Доводилось в родном городке в кабинете мэра побывать разок, так у него стол поскромнее будет, неловко и сравнивать. Ну, Мухосранск, чего уж. Не поспоришь.

— Вы ведь сейчас обратно в свой филиал? — девушка тряхнула светлыми локонами и мазнула безразличным взглядом по Константинову лицу. — Заберите документы для вашего офиса.

— Важные? — напрягся Константин. Юридическое образование сильно способствует осторожности и щепетильности в бумажных вопросах.

— Ну конечно важные! — фыркнула девица. — Или, по-вашему, нам тут заняться нечем, и мы развлекаемся, ерунду вам всякую шлём?

— И в мыслях не было! — горячо и неубедительно воскликнул Константин. — Но если важные…

— Глупости, — холодно отрезала оскорблённая секретарша. — Вы обратно полетите нашим же самолётом и с нашей охраной. Довезёте всё в целости, не о чем волноваться.

Глянула на посетителя, едва заметно брезгливо скривила пухлые, яркие губы.

— Что-то не так? — бросила вызывающе, точно зная ответ.

— Всё нормально, — Константин приложил к груди тонкую ладонь. — Стихи вспомнились. К месту.

В тот миг, когда пути начало,

Я потернистей выбирал и потрудней.

Спаситель-ангел вымолвил устало,

Не мучай, лучше здесь добей.

— Есенин? — равнодушно спросила девица.

— Отнюдь, — отозвался Константин. — Тютчев. Фёдор Михайлович.

— Что-то слышала. Не поняла только, к чему он тут?

И отвернулась к экрану компьютера. Константин взял со стола пухлую папку с документами, вздохнул. Двадцать первый век, интернет, все дела… А документы всё равно подавай бумажные, с печатями и подписями. Для важности, видимо. А с другой стороны, если всё в электронном виде делать, сколько народу без работы останется! Вот, например — курьеры. Курьеры, курьеры, сорок тысяч одних курьеров… Или тридцать тысяч у классика? Короче говоря много.

— Вы, Константин, Леночку нашу не обижайте. Она хоть стихов и не любила отродясь, зато в делопроизводстве богиня. И во многих других полезных занятиях.

Константин обернулся. Обладателем спокойного, ровного, с хрипотцой голоса оказался мужчина лет пятидесяти в строгом, сером костюме. Седой ёжик волос, тонкие, аристократические черты лица, голубые, внимательные глаза. Отчего-то Константину это внимание сразу не понравилось. А вот невероятное внимание незнакомца к собственной внешности оценил сразу — сам такой.

— А мы, простите…

— Начальник службы безопасности компании, — представился мужчина и растянул тонкие губы в официальной улыбке. — Я-то вас давно знаю, а сейчас и вы меня узнали. Очень приятно, кстати. С Фёдором Михайловичем жестковато вышло.

— Я действительно не знаю чьи стихи, — сконфуженно пожал плечами Константин. — Просто слышал где-то, а память хорошая, что один раз услышал, уже не забуду.

— Славно, — снисходительно одобрил новый знакомый. — Мне нравятся люди, которым ничего не надо повторять. Хотя, есть те, кому и повторять бесполезно — но это уже другая категория. А меня, кстати, как раз Фёдором Михайловичем и зовут. Точно не забудете.

Константин, в который уж раз за прожитые тридцать лет, пожалел о своей белоснежной коже. Ну вот к чему сейчас было так истово краснеть? Как институтка, право слово.

— А ещё мне очень нравятся люди, у которых всё на лице написано, — хохотнул Фёдор Михайлович. — Хорошо, что вы юрист в компании, а не адвокат в конторе. Адвокату, знаете ли, сухость нужна, этакая безэмоциональная сухаристость. А у вас, право слово, не лицо, а вывеска: все мысли большими буквами расписаны, русским по белому.

Приглашающе махнул рукой и одновременно подмигнул Леночке. Та сделала вид, что не заметила, хотя заметила, конечно, чего уж.

— Самолёт нас ждёт, через какой-то часик уже в вашем родном городе будем. Грустно, конечно, что лаборатории компании, и даже опытное производство, пришлось в такую глушь затолкать, но тут уж ничего не попишешь, вопросы безопасности. Ничего, что я так пренебрежительно о вашем городе?

— Глушь и есть, — пожал плечами Константин. — Тут уж обижайся-не обижайся, против правды не попрёшь. Вот господин директор и вовсе Мухосранском окрестил, не в бровь, а в глаз. А мы с вами вдвоём полетим?

— Двух ребятишек я с собой сразу возьму, а ещё двое на машине доберутся. У нас машина особенная, в работе шибко полезная — аппаратура, возможности, специализация. Вот только большая, в частный самолет ни в какую помещаться не хочет. Поэтому своим ходом.

— Можно вертолёт нанять и на подвеске, — неуверенно поделился мыслью Константин. Да и то сказать — советчик, туда же.

— Ни к чему, — отмахнулся безопасник. — Будет нужда, так и наличными силами управимся, а завтра ребятки на машинке уже подтянутся.

За разговором Константин и не заметил, как они оказались за дверью офиса компании. Столичное небо, в отличие от родного, беспрестанно хмурится, набухают влагой серые тучи, грозят вот-вот дождём пролиться. И в воздухе густо влажное предчувствие разлито, аккурат как рядом с истеричной женщиной — вот-вот слёзы хлынут. Напряжение в атмосфере точно такое же.

— Полёт не отменят? — ненатурально побеспокоился Константин, хотя самом деле на душе изрядно полегчало. Обозначился руководитель, на которого можно спихнуть всю ответственность и просто добросовестно выполнять приказы. Очень удачный расклад, тем более что награда в случае успеха уже обещана. А при конфузе с исполнителя и взятки гладки. Можно жить. А лететь сегодня или нет — вообще пофиг.

— Не отменят, — успокоил Фёдор Михайлович, резко остановился и поймал пуговицу на пиджаке костюма Константина. Хороший пиджак, дорогой. В столице, конечно, фурора не произведёт, а в провинции весьма и даже очень.

— Ты не волнуйся, Костя, — добродушно проговорил Фёдор Михайлович, отчего у Константина добрый глоток воздуха поперёк горла встал, застопорился. — Взлетим, прилетим и сядем.

— Не пойму, я-то вам для чего? — просипел Константин и тяжело сглотнул. — Под ногами только мешаться.

— А вот не скажи, любезный. Ты парень местный, тебе и карты в руки. Ты у нас в открытую работать будешь: ходить, везде нос совать, вопросы задавать, людей нервировать. А мы со стороны внимательно посмотрим, что эти нервные люди делать станут.

— Со мной? — тоскливо уточнил Константин. Вот она, гадость-то, не зря предчувствие мучало.

— Возможный вариант, — не стал успокаивать Фёдор Михайлович. — Однако ж, будем понадеяться, что обойдётся. Ну, а как работу уработаем — отправишься ты, друг ситный, в центральный офис, в юридический отдел, работать по профилю.

— А пока я отправлюсь по профилю получать, — печально заключил Константин и погладил профиль ладошкой. — И по фасу, надо полагать.

Фёдор Михайлович по-отечески похлопал его по плечу, тонко усмехнулся. Константин с тревогой отметил, что светлые, точно прозрачные глаза главного безопасника в улыбке вообще участия не принимают, в голубоватой глубине, на холодном донышке, точно ядовитая змея перед броском кольцами свернулась. Вот-вот выпрямится, капюшон развернёт и тюкнет, вытянувшись в броске, на манер часовой пружины.

— Что-то юмор у тебя, Костенька, грустный какой-то, — прищурившись заметил Фёдор Михайлович. — Такие перспективы в твоей провинциальной жизни разворачиваются, а ты за профиль волнуешься.

— До перспектив ещё дожить надо, — хмуро протянул Константин.

— Ну, вот этим и займёмся, душа моя, этим и займёмся.