Байт III. Звезда и Смерть Шшлемхх Аинна

Андрей Вичурин, 2019

Всеслав и Антон по-прежнему пытаются распутать узел реальностей и разобраться с растущим комом проблем, порожденным созидательной деятельностью Всеслава. Какие приключения их ждут? Читайте, и узнаете!

II

«Всякий раз, когда стоишь перед выбором, будь внимателен: не выбирай то, что удобно, комфортно, респектабельно, признано обществом, почётно. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце. Выбирай то, что ты хотел бы сделать, невзирая ни на какие последствия».

Ошо.

Антон.

Неизвестный мир на краю Вселенной.

Портал доставил нас в просторный и светлый зал, вдоль стен которого, стояли богато отделанные кресла с высокими изголовьями и витыми резными подлокотниками. Свита степенно удалилась, оставив нас одних. Видимо я внушал им безусловное доверие, раз и десяток охраны покинул зал по команде старшего, аккуратно притворившего за собою двери.

У дальней стены, на небольшом возвышении, в обрамлении настенных барельефов, уютно пристроился роскошный широкий, возможно двуместный трон, на сидении которого, почти сливаясь с окружающим фоном, небрежно развалившись, лежала большая радужная саламандра.

При нашем приближении, она лениво открыла один глаз и, разглядев, кто пожаловал, ловко скользнула вниз, спрятавшись под трон и истаивая.

— Ааштони! — с глубоким поклоном сложила ладошки на груди девушка, украдкой заглянув под трон. — Прошу тебя, займи подобающее тебе место!

— Э-э. Уважаемая… — она не поднимала головы, видимо, у них тут не принято представляться без спроса. — Хорошо. Но как же Вас зовут, милая хозяюшка?

— Кссенишшаль Уиллиссьями Амасси! — прошелестела та в ответ, по-прежнему кланяясь. — Из гнезда Уиллиссьями Паашши Амасси. Мой дядя, — Владетель и Защитник всех этих земель. Король Ассахты, — Массишшим I. Я его единственная племянница, и, вообще, единственная девочка в семье. Остальные — все мальчики. И, очень прошу, обращайся ко мне на «ты»!

— Меня… — хотел представиться я одним из своих родовым имен, внезапно вспомнив об аристократической крови, якобы текущей в моих венах.

— Ты — Ааштони, Объединитель! — перебила она меня. — Для всех дактили этого достаточно!

— Что ж… Можно мне называть тебя Ксюшой? — поинтересовался я, деликатно беря ее за локоток, от чего ее милое золотистое личико стало набирать оттенок червонного золота, видимо так она краснела.

— Как тебе угодно, Великий! — покорно согласилась девушка.

— Хорошо, раз уж мы на «ты», то зови меня просто Антоном. Без всяких «великих» и прочего. Договорились? — я слегка сжал ее руку, от чего она приобрела еще более насыщенный цвет рассветного солнца. — Скажи, Ксюша, а почему у вас ни у кого ников нет? — этот вопрос заинтересовал меня сразу же, как только я натолкнулся на герцогиню со свитой, но задать его получилось только сейчас.

— Прости, Великий! Я не понимаю…

— Ну, надпись такая над головой, с именем и уровнем, — пояснил я, уже начиная догадываться, в чем дело. — И я еще раз прошу, — я просто Антон!

— Я никогда не видела ни у кого надписей над головой, — произнесла она озадаченно, — На теле рисунки, на лице, — да. На голове, — да. А над? Нет.

— Может быть, присядем? — предложил я. — И, хватит кланяться, пожалуйста!

— Я не могу сидеть в твоем присутствии, пока мы не женаты, — распрямляясь, возразила девчонка.

Ага. Опять за рыбу гроши. Как же ей объяснить всю бесполезность попыток женить меня насильно? Рубануть с плеча, — мол, нет, и точка? Обидится, пошлет, и — «аста ла виста, бэби»? Или, обидится и не пошлет? Тогда, как быть?

— Но, ты можешь мне приказать… — призналась герцогиня, нервно теребя рукав чадры. — И я, обязана выполнить приказ будущего мужа.

— И ты станешь выполнять все, что я тебе прикажу? — мне вдруг захотелось проделать эксперимент, подобно Эдди Мерфи в фильме «Поездка в Америку», когда он своей невесте приказал прыгать на одной ноге и гавкать одновременно.

— Если это не навредит гнезду, Ааштони… — она заглянула мне в глаза. — Что бы я ни делала, или не делала, — я никогда не смогу нанести ему вред. Даже по прямому приказу. Даже, если прикажут сами боги!

— Хорошо, Ксюша, — согласился я, присаживаясь на краешек трона и устыдившись своего мимолетного идиотского желания.

— Я от тебя такого никогда не потребую! А теперь, я приказываю сесть на этот трон рядом со мной! — надеюсь, я не делаю чего-нибудь уж совершенно непоправимого, а то, кто их знает, со всеми их прибабахами и местечковыми табу?

Герцогиня, исполненная достоинства, примостилась на остающееся свободное место, вполоборота повернувшись ко мне.

«А она действительно, очень красивая!» — подумал я, краем глаза наблюдая ее необычный, и чем-то притягивающий взгляд изящный профиль. Девочка-то, с «изюминкой»! Весьма привлекательная, не смотря на непривычную для человека цветовую гамму и тактильные ощущения, вызываемые ее слегка шершавой, больше похожей на гладкую замшу, кожей.

Ладно, не буду ходить вокруг да около. Отшить и обидеть ее, я всегда успею. Попробую просто поговорить для начала, как с обычным разумным.

— Ксюша! — я взял ее узкую ладошку в свою руку, с все возрастающей паникой чувствуя, как наполняется светлой радостью вечная пустота в районе солнечного сплетения и блаженно ноющее замирание, дергающее низ живота.

Похоже, клиент дозревает! Это я про себя. Еще полчаса, и можно будет свадьбу справлять. Меня сразу же, при первом общении с герцогиней, заинтересовала неестественно быстрая реакция моей внутренней сущности, вызвавшая не присущую мне обычно игривость и жгучее желание нравиться. Неужели она какие-то феромоны выделяет? — Скажи мне, пожалуйста, зачем ты стараешься вскружить мне голову?

Она стала шафрановой с изумрудинкой. Зрачки сузились, почти пропав, и вся ее поза выражала негодование, однако без малейшего шевеления.

— Я думала об этом… — тихо призналась герцогиня по прошествии нескольких мгновений, потраченных ею на овладение собою. — После того, как ты ТАК поступил со мною, мне не жить! Нигде и ни с кем, кроме тебя!

Она облизнула сухие губы. На удивление, язычок ее был розовым и не раздвоенным. И весьма симпатичным.

— Я неплохой эмпат, и чувствую твое состояние! Я не виню тебя за произошедшее, хотя должна бы. Но я не могу. Ты — Объединитель, тот, кого мы ждем много поколений. Ты, сам того не зная и не понимая, уничтожил не только все, чем я дорожила и чем жила, но и меня. Физически.

— И не твоя вина, что у нас такие законы, но… Закон есть, — теперь ее поза не говорила о несломленном достоинстве. Она была такой, какой и должна оказаться в этой ситуации молоденькая девочка, обреченная на остракизм окружающих, в лучшем случае. В худшем же, при моем однозначном отказе, ее ждала безусловная смерть.

— И не мне спорить с ним! Я не использовала ничего такого, чтобы заставить тебя преодолеть свое предубеждение! Кто ты, и кто я? Хотя и могла, но не использовала! Что значит моя жизнь, в сравнении с надеждой всего народа дактили? С твоим предназначением и ролью, предначертанной тебе?

Но я надеялась. Просто чувствовала твое ко мне доброе отношение, и надеялась…

Я не стал развивать тему.

— Расскажи мне о предсказании.

— Я согласна, — ответила она невпопад.

— С чем? — не понял я.

— С тем максимальным, на что ты можешь согласиться, — она отстранилась. Не отодвинулась, а именно отстранилась, я это почувствовал. — Ты пока не готов принять свою Судьбу, Ааштони, и я тебя понимаю. Это я ждала тебя всю жизнь. Каждая девушка в Ассахте посчитала бы за честь стать избранницей Объединителя, но, Спектралии указали на меня! Это я всю жизнь готовилась, а ты знаешь меня всего пару часов, и твоя реакция понятна. Хотя, честно сказать, иногда я и сомневалась в правдивости их предсказаний, но поверь, — встретила тебя и поняла — они оказались правы!

— Ксюша, — я успокаивающе погладил ее по руке. — Для меня это, в отличие от тебя, совершенно неожиданная случайность, и не в моих правилах идти на поводу у слепого случая!

Обидится — значит, так тому и быть. Нет, — придется тащить этот груз, не взирая на нежелание. Только не в качестве мужа. Друга, брата, — посмотрим. Становиться причиной ее смерти мне не хотелось, но и влезать в матримониальную авантюру с неожиданно предначертанным началом и совершенно туманным концом, я тоже не собираюсь!

Она грустно улыбнулась, вставая с трона и выпрямляясь.

— Я пойду с тобой, куда бы ты не последовал, Ааштони! До конца. И ты не прогонишь меня, я это знаю. Только тебе все равно придется объявить о нашей помолвке. Иначе меня ждет смерть. Ты же не хочешь этого? Помолвка тебя ни к чему не обязывает. Однако она бессрочна и мне не придется приносить себя в жертву твоим сомнениям! Все дактили будут верить, — все указанное в пророчестве идет своим чередом.

Она прошлась по залу — пять шагов от меня, пять назад.

— Ты выполнишь свое предназначение, и все-таки станешь тем, кем тебе суждено стать. А я? Поверь, Ааштони, я умею ждать, милый!

Я уже понял, — она не отступится. Только понимание, не принесло облегчения. Я одиночка по своей сути! Но что-то внутри, некий вшитый в душу моральный императив, не дал мне просто портануться домой и послать ее ко всем чертям, вместе с их законами и обрядами.

Саламандра тем временем выползла из-под трона и, осторожно обнюхав меня, ничем при этом, не отличаясь от обычной большой флегматичной собаки, ткнулась мне в руку холодным мокрым носом. Я машинально погладил ее за ухом, от чего она громко заурчала и, привстав на передних лапах, положила мне чешуйчатую голову на колени, вопросительно заглянув в глаза.

— Ты ей понравился! — грустно улыбнулась Ксюша и погладила саламандру по холке. — А предсказание… Что ж, слушай!

«Изначальный, проходя из ниоткуда через наше нигде, обронил свой Сосуд Средоточия.

В нем он хранил такой же, как и он, — изначальный, Космос. Созидающую смесь Всеобъемлющей Пустоты и Всепронизывающего Света. Самого необходимого ингредиента для любого Творения.

Не смотря на важность и уникальность Сосуда, он не сразу заметил его потерю. Великая Цель и Путь к ней, занимали все его мысли в те мгновения.

Сосуд, упав, разбился на мириады частей.

Все миры и звезды нашего горизонта, и звезды и миры за горизонтом, все планеты — всего лишь осколки его Потерянного Сосуда. Некоторые, называют его Брошенным Сосудом и не верят в случайность потери, объясняя, таким образом, невнимание Изначального к походя созданным им мирам. Средоточие оказалось выпущенным на свободу и, разделившись на Истинный Свет и Безупречную Пустоту, разлетелось по самым дальним противоположным уголкам Ничто. И с тех пор есть места, где живет только Свет, так же, как и есть места, где живет только Пустота.

Осколки же, остались только там, где Свет и Пустота по-прежнему не могут разбежаться, перетекая друг в друга, враждуя и сплетаясь, разделяясь, и дополняя друг друга. Они, оставаясь связанными с хранимым ранее содержимым волей Изначального, одним своим присутствием не дают произойти этому разделению, так же, как и сами не могут покинуть остатки Средоточия. Ведь суть Сосуда после потери им целостности не изменилась.

Говорят, Изначальный, проходя обратно, обнаружил потерю. И увидел осколки Сосуда, удерживающие остатки Средоточия, которые превратилась во Вселенную.

Он смотрел на них с сожалением. И даже пытался восстановить Сосуд, но неизменно получалось нечто другое, несмотря на одинаковое количество некрасивых и колючих осколков и правильных, ровных, иные из которых даже сверкали подобно бриллианту.

Все равно плод его трудов уже не становился Сосудом Средоточия, а лишь жалким его подобием, не вмещавшим в себя даже жалкие остатки Вселенской Сути.

И сказал он:

«Его уже не воссоздать.

Время сотрет остатки Сосуда в пыль и содержимое разлетится вслед за Светом и Пустотой. Но где-то, в каких-то из не найденных мною осколков, осталась Душа Сосуда.

Их можно найти. Их можно объединить. Настанет час и придет тот, кто сможет это сделать.

Если в пути Объединитель сделает выбор, не сделав его, он дойдет. Тогда привечайте его. А знаком его прихода, станут отголоски Битвы тех, кто не примет его отказа присоединиться.

Он сможет найти осколки с Душой Сосуда. И новый Сосуд не будет подвластен времени. Он не вберет в себя все, находившееся в его предшественнике, но будет достаточным для вмещения, оставшегося.

Да будет так!»

Ксюша снова присела на трон рядом со мной.

— И вот, ты пришел…

— Скорее, упал, — задумчиво произнес я. Осколки потихоньку складываются в мозаику. Слишком уж их много стало попадаться на моем пути. Пресловутый Сосуд, судя по всему, — Демиургова Сфера Миров. Пара частей которой, вроде как у меня. Да и предсказание чем-то со сказанным Демиургом перекликается. — Я одного не пойму. Почему вы все решили, что именно я Объединитель?

— А кто еще с именем Ааштони, что на лизатонге и значит «объединитель», мог появиться у выхода из Вселенских Врат? — вопросом на вопрос ответила Ксюша. — Пока ты не представился, я и подумать не могла, что все это правда, а не выдуманные архивариусом сказки. Мало ли кто и где, из порталов выпадает? Мы-то тебя из Врат ждали!

— Понятно, и сразу решили взять в оборот! Чтобы не сбежал! — сдерживая рвущийся сарказм, заключил я.

— Ну, тут уж ты сам постарался! — возразила она, надув губки. — Не оголи ты меня прилюдно, возможно, все пошло бы по-другому!

— Да, уж… — грустно согласился я. — А почему, именно сегодня? Или вы все время там дежурите, с тех пор как появилось Предсказание?

— Тысячи лет? Ха! — усмехнулась она. — Нет, конечно! В нем же сказано, — знаком к встрече станут отголоски Битвы! Такое трудно было не заметить! Все небо вокруг полыхало, а звезды гасли и зажигались новые!

Кто бы знал заранее, как может безобидное игровое приключение перевернуть всю Ойкумену с ног на голову! Да и знал бы, ни за что не поверил! Войти в компьютерную игру из капсулы, а выйти вообще неизвестно где, в своем теле. По крайней мере, я никакой разницы не ощущаю. Это обычная реальность, — непривычная, да! Но обычная!

Из задумчивости меня вывела саламандра, лизнув меня раздвоенным наждаком языка в щеку.

— Как ее зовут? — я положил радужно переливающейся ящерице ладонь на голову. Хорошая ящерка! Тепленькая, шершавенькая. Ни капельки не страшная, не смотря на полцентнера веса. От саламандры вверх по моей руке стали подниматься разноцветные переливы, постепенно распространяясь по всему телу.

— Не бойся, Ааштони! Эта она тебя в свою семью зачислила! — рассмеялась Ксюша, видя, как я, выпрыгнув из кресла, скачу и верчусь, пытаясь разглядеть исчезающие части тела. Все, пропал! — Не переживай, говорю! Смотри!

Она сложила руки на груди и стала быстро истаивать, пока совершенно не исчезла.

— Если не шевелишься, тебя не видно! — донеслось от пустого трона. — А когда шевелишься, боковым зрением тебя могут заметить, картинка за тобой слегка искажается.

Там, откуда доносился голос, колыхнулось зыбкое неуловимое марево, напоминающее горячий воздух над пустыней.

— Ау! Ты где? — обеспокоено поинтересовалась Ксюша, проявляясь рядом со мной. — Ааштони!?

Самое время было бы свинтить, если бы я захотел. Да хоть и через портал. Но не по пацански получится!

Ку-ку! — тихо произнес я, дотрагиваясь до ее плеча. Ксюша вздрогнула и улыбнулась, глядя в сторону, мимо меня. — Я теперь так и буду невидимым?

— Что ты! — она повернулась на мой голос. — Надо просто захотеть, и ты снова станешь, как обычно!

— Чет, у меня не получается! — просипел я, натужно желая не пропускать сквозь себя свет. А потом вспомнил нашу первую с Демиургом встречу, расфокусировал взгляд, расслабился и тут же проявился. Саламандра благосклонно ткнулась каменной мордой мне в колено.

— Видишь! — кинулась мне на шею Ксюша. — У тебя получилось с первого раза! А я два дня по дворцу ходила, пока меня видеть начали!

— Э-э… Так как же ее, все-таки зовут? — поинтересовался я, глядя прямо в ее медовые глаза и не шевелясь. Она неохотно и медленно разжала руки, отпуская мою шею.

Затем схватила за рукав и потащила на выход, попутно позвав саламандру:

— Шштелльсси, обедать! — и покрепче ухватив меня за ладонь, повторила, глядя мне в глаза: — Ее зовут Шштелльсси! И она пойдет вместе со мною, за тобой!

Да-а! Компашка подбирается на загляденье!

Человек с невестой — полуящерицей, и братом — цифровым котом! И апофеозом, рядом с тем, бок о бок саламандра вышагивает вразвалочку. Надо Киберспончу ее в невесты определить. Просто так! Чтобы знал! Не все же мне одному за все миры отдуваться!