Баламуты Белокамня

Андрей Викторович Смирнов

Что будет, если собрать амбициозных авантюристов в лице мага, воина, жреца и гнома-парии воедино, отправив подобный отряд в поисках приключений, попутно присовокупив к ним крысолюда-отшельника и прочих нелюдей? Вероятно, ничего хорошего, ответите Вы, и будете правы, ибо искателей приключений никогда и нигде не привечают, ведь бед и неприятностей от них всегда больше, нежели пользы. Убить ненароком кого важного и полезного? Легко! Уничтожить невзначай мирное поселение?! Могём, умеем, практикуем!

Глава 2

Надо отдать должное новым товарищам Моргримма, поскольку те не бросили гнома в гостинице, удрав с его долей трофеев, что приятно удивило его. Потягиваясь, воин, маг и жрец спускались из своих комнат, глядя на усевшегося в холле коротышку, который уже был готов выступать. Поскольку ему всё равно не спалось, он отправился самолично сторожить авантюристов, дабы те не посмели убежать от него.

— Ты давно уже встал и сюда спустился? — спросил у Моргримма Люций.

— Буквально за несколько минут до вас, — соврал тот, не желая говорить правды. — Вы уже готовы выходить?

— Торопишься разделить наши трофеи?

— В точку! — кивнул коротышка. — Что-то не так?

— Это может немного подождать, — зевнул Пьер. — Поскольку нам ещё полагается завтрак.

— И то верно! — кивнул Люций, который никогда не отказывался от еды. — Айда за стол!

Пожав плечами, гном направился следом за авантюристами, устраиваясь за общим столом, на который уже начали накрывать ранний завтрак. С опаской глядя на великана Рульфа, служка быстро расставила тарелки, поспешив убежать на кухню за добавкой, ибо не успела она ещё отойти от стола, как вся еда оказалась проглочена рослым воином и полным жрецом в один присест, отчего все авантюристы начали возмущаться. Гном с магом резонно заметили, что еду принесли на всех, и негоже было её так быстро жрать. Моргримм вообще ворчал, что даже не успел рассмотреть того, что было в общей миске, на что Рульф парировал тем, что нечего разевать каравай и думать, а лопать надо было быстрее. И он же одновременно успевал ещё возмущаться микроскопическим размерам порций, веля служке принести добавку и поскорее. Судя по голодному взору Люция, тот думал в похожем русле, явно не желая отказываться от повторения трапезы, кою тоже считал весьма и весьма скудной.

— Это надо же! — продолжал во всеуслышание возмущаться Рульф, в огромных лапищах которого ложка казалась детской игрушкой. — За такие деньжищи и так скудно кормят! Да ещё и скверно, вдобавок — если это был плов, то я тогда баронесса! Подобной размазнёй меня даже в плену не кормили, точно вам говорю! Всем расскажу и буду жаловаться…

Договорить он не успел, ибо со стороны кухни показался злой повар, засучивающий рукава, словно он собирался драться. Мужчина этот был довольно крепок телосложением, и, вероятно, его терзала обида за нанесённое оскорбление в виде громогласного нелестного отзыва о его стряпне и размерах порций, ибо плова на стол для авантюристов было выдано с запасом. Повар был в курсе, сколько могут есть гномы, а посему выдал кастрюлю для этого стола побольше, но, к всеобщему удивлению, та показала дно практически моментально. И теперь эти наглецы, в один присест сожравшие весь плов, теперь ещё смеют возмущаться?! Если бы еда была, как посмел выразиться тот неотёсанный верзила, куском того самого, то каким-таким образом они сожрали всю эту дрянь в один присест?! Врут, и не краснеют, сволочи! И, хуже того, ещё и ругаются, грозятся и обзываются! Повар знал себе цену, да и имя его было в Белокамне на слуху, ибо готовил не только в этом месте, но и даже для солдат на фронте, для герцога и его гостей в его родовом имении, пока дворянин не почил от отравления. Тогда Клавдию (так звали кулинара) пришлось спешно бежать из замка, поскольку озверевшая родня герцога (а не они ли подсыпали отравы своему дорогому мужу и отцу?!) винила во всём именно повара, а не кого-то ещё. Доказывать им свою невиновность было бесполезно, ибо если убийцами выступали сами родные, то им нужен был козёл отпущения, а становиться им Клавдий не хотел и не собирался, поскольку был чист перед законом, а то, что хотели с ним совершить, было самосудом чистой воды. В итоге повару удалось где с боями, где при помощи скрытности и удачи, выбраться из замка и сбежать из него по реке, после чего обустроиться в Белокамне на той же самой должности.

И вот теперь неприятности нашли Клавдия снова, вот они — сидят за столом, громко возмущаются, и едва ли не швыряются посудой. Мало того, что авантюристы были готовы рвать и метать, так ещё они едва сдерживались от того, чтобы не передраться между собой, ибо гному не терпелось заехать великану по ногам, чтобы тот опустился пониже, а потом отхлестать его по лицу. А драки в заведениях это всегда плохо, ибо, в лучшем случае, бузотёры только немного пошумят, напугав гостей, а в худшем… В худшем, даже и представить страшно! На памяти Клавдия худшие случаи оканчивались не только разбитой посудой, мебелью, окнами и дверями, но даже и трупами, которые потом надолго становились головной болью владельцев питейных заведений и постоялых дворов, приманивая к себе разнообразного рода стражу и отпугивая честной народ. Помнится, в заведении с названием «Тоска мертвеца», что располагалось в Дыре, хозяин пивнухи попросту соорудил клетку, куда помещал всех погибших под его крышей людей, при этом не забыв дать им некромантской встряски, оживляя в виде зомби при помощи услуг знакомого чернокнижника. Этим самым владелец постоялого двора убивал много зайцев одним махом. Во-первых, снимал с себя ответственность за гибель этих бедолаг, ибо некромант при помощи магии выуживал из памяти пострадавших все сведения об убийце. Во-вторых, обзаводился бесплатным развлечением для толпы, любившей поиздеваться над тупой нежитью, запертой в клетке. В-третьих, эти мертвяки служили завсегдатаям и гостям заведения отличным напоминанием об их внезапной смертности, предостерегая от поножовщины и пьяных драк. Ну и, наконец, в том случае, если у вышибалы дела будут совсем плохи, завсегда можно было выпустить послушных зомби из клеток, натравив их на бузотёров. Кроме того, если кто-то из родных захочет забрать труп своего родственника — им придётся сначала хорошенько раскошелиться.

— В чём дело, господа хорошие?! — мрачно навис над столом Клавдий, уперев в столешницу свои немаленькие кулаки. — Почему бузим?!

Рульф с насмешкой посмотрел на повара, который был почти на две головы ниже фермера, и уже в плечах, пусть и решимости тому было не занимать. Как соперника, повара никто не воспринимал, и, вероятно зря, ибо на фронте Клавдий научился махать не только половником, но откуда об этом было знать четверым проходимцам, решившим поскандалить прямо на людях. Пьер и Люций сразу же поспешили сделать вид, что их тут нет, оставив решение конфликта на Рульфа. Моргримм к повару никаких претензий также не имел, ибо даже не успел попробовать его стряпни, как та вся пропала в бездонных желудках его спутников. Уж если с кем и говорить, так это с ними, ибо как можно так быстро жрать, не поделившись с товарищами?! За такое обычно бьют в рыло, как и за крысятничество.

— Так что вас там не устраивает?! — обвёл тяжёлым взглядом всех Клавдий. — Ну, чего молчим?! Языки проглотили?!

— Нет, — усмехнулся Рульф, громыхнув стулом, поднимаясь на ноги, и выпрямляясь во весь свой не малый рост. — Мы шумим из-за того, что нам принесли такую крохотную порцию, словно на нас решили сэкономить. И это за пять чешуй с рыла, то бишь два солнца со всей компании. И, кроме всего прочего, прошу заметить, что и ужином нас вчера не накормили…

— Потому что вы пришли поздно! — нахмурился Клавдий. — На кухне уже никого не было, а посему…

— А посему предлагаю нам либо возместить отсутствие ужина новой порцией завтрака, либо отдать часть платы, — подал голос со своего места Пьер. — Это будет справедливо. Кроме того, мы же со своей стороны обязуемся вести себя подобающим образом, и больше не скандалить. В противном случае мы и правда имеем все основания негодовать по поводу вашего сервиса…

Пожевав губами, повар задумался. С одной стороны гости были правы, но с другой ему было обидно за недавнюю оценку его кулинарных способностей. Хотя, если бы пища оказалась отвратной, стали бы эти троглодиты требовать добавки? Едва ли. Зная, как хозяину не нравится, если постояльцам возвращают деньги, лучшим выходом из ситуации было дать этим проглотам ещё еды и надеяться на этом, что инцидент будет исчерпан.

— Вы же сказали, что в плену вас кормили лучше?! — нахмурившись, посмотрел в сторону Рульфа повар.

— Ну я же не говорил, что меня при этом держали и сохраняли в лучшем виде для жертвоприношения, — ответил тот с усмешкой. — Если бы я иссох от голода к тому моменту, когда меня должны были зарезать в полнолуние, то неужели бы тот дикарский бог, которому предназначалась моя жизнь и душа, был бы доволен подобным подношением?! Конечно, нет! А посему меня откармливали на убой, принося только лучшие фрукты, мясо, рыбу и даже алкоголь, ага! Вот только незадача — я смог припрятать от пленителей куриную кость у себя за щекой, а потом с её помощью подточил бамбуковые прутья своей клетки, проткнул одну глотку, и дал дёру.

— Во заливает! — усмехнулся гном, который не представлял себе того, как можно совершить побега при помощи одной косточки.

— Сущая правда! — кивнул великан. — Так что, уважаемый? Дадите нам ещё вашей добротной стряпни или вернёте часть платы?

— Ладно, — кивнул Клавдий, отходя от стола искателей приключений, отчасти удовлетворённый мирным разрешением конфликта, а также тем, что теперь его еда перешла из разряда никудышной в удовлетворительную. — Сейчас вам принесут ещё один казан плова, но на этом всё! Будете шуметь или как-то иначе мешать нашим гостям отдыхать — пригласим сюда стражу.

— Договорились! — усмехнулся Рульф, садясь обратно за стол.

Через минуту служка притащил новый котелок каши, из которого, к неудовольствию гнома, Люций и Рульф также стали накладывать себе еду в миски.

— А вам не многовато ли будет?! — нахмурился Моргримм, поражаясь в душе прожорливости своих товарищей. — Вы и так первый котёл схарчили в один присест всего лишь вдвоём.

— Спокойствие, Мор, — усмехнулся Рульф. — Тут на всех хватит!

— Хватит-то хватит, но неужели вы ещё…

— Я тебе потом всё объясню, — прошептал ему на ухо Люций. — Ешь!

Делать было нечего, ибо выяснять дальнейшие отношения на виду у персонала и прочих гостей было и правда неразумно, и, кроме того, конфликтовать с теми людьми, кто должен тебе долю от добычи… Поэтому делать было нечего, и Моргримм начал ковыряться в своей тарелке без особого аппетита, ибо ему уже не терпелось сбыть награбленное и разделить добычу, а уже потом заниматься завтраками, обедами и прочими приятными вещами. Так же чах над тарелкой и Пьер, зато вот Рульф и Люций с новыми силами набросились на свои порции, уничтожая их в мгновение ока. Видя, как отчаянно быстро исчезает плов из их мисок, Моргримм начал пошевеливаться, ибо опасался он не зря…

— Ты будешь это есть? — наклонился к магу пухлощёкий жрец, указывая ложкой в сторону его еды. — А то я…

— Бери! — вздохнул Пьер, равнодушно подтолкнув тарелку по направлению к обжоре.

— Благодарю! — кивнул ему Люций. — Ты настоящий друг!

— У тебя вся дружба выражается в жратве, толстяк! — усмехнулся Рульф, с плохо скрываемой завистью наблюдая за тем, как жрец расправляется с добавкой. — Кто тебя больше подкармливает, тот и друг, верно?!

Отвечать на это Люций не спешил, быстро расправляясь с пловом, и рослый воин с надеждой посмотрел на остатки каши миске Моргримма, вероятно рассчитывая на то, что гном также предложит ему съесть его порцию. Но тот уже доскребал последние крохи, едва ли не облизывая ложку в завершение трапезы. Поняв, что добавки не предвидится, Рульф вздохнул, посмотрев на мага.

— Когда мы продадим твоё волшебное барахло, то куда направимся после этого? — потянулся на стуле воин.

— А куда ты предлагаешь? — посмотрел на него Пьер, хотя по виду волшебника было ясно — тот сейчас витает в облаках, и ответ товарища его интересует мало.

— Так знамо куда, — оторвался от своей тарелки Люций. — Хочет, поди, вернуться в тот храм в джунглях, где его держали в плену дикари, и раскидать их подземный лабиринт по кирпичикам!

— А тебя снова потянет в стоки! — поморщился Рульф. — Вас, жрецов Заступника, хлебом не корми, а дай поваляться в какой-нибудь грязи! Что вас так всех тянет в самые гнусные и вонючие места? Что за болезненная страсть такая?! Или у вас, чем больше грязи и боли на себя принял, тем ваше божество лучше к вам относится?!

— Я уже говорил, — вздохнул жрец, нисколько не обидевшись на подобное замечание. — Что меня толкает на подобный шаг, и это никак не желание изгваздаться в городских отходах, сколько уничтожить ту мерзопакостную бестию, кокатриксом прозванную…

— А также поискать пропавшую реликвию вашего ордена, — добавил громким шёпотом Пьер, но его услышали все присутствующие.

— И это тоже, — не стал отпираться Люций. — Два в одном, да!

— Знаем мы твои два в одном, жрец! — хмыкнул Рульф, рассматривающий свои грязные ногти. — Тебя твои же церковники вниз посылают, как и всех прочих своих цепных псов. Но не реликвию они ищут…

— А что же тогда?! — ворчливо отозвался тот.

— Намедни слушок прошёл, что нашлись трупы неких контрабандистов в стоках под храмовыми кварталами. Ребята эти при жизни были ушлые, матёрые, и на тайных поставках не одну собаку схарчившие… Да вот только просчитались таинственные покупатели, прикончившие продавцов, ибо не оказалось при себе у контрабандистов их зелья, припрятали его перед кончиной своевременно. И теперь все ищут их тайник, который должен быть неподалёку. А в тайничке том чёрный лотос или иная убойная дрянь, которая нужна для ритуалов, но слишком дорога при заключении официальных сделок. Похоже, что какой-то из орденов решил сэкономить на покупке наркотических средств, но прогадал, раньше времени уничтожив продавцов, а теперь пытается отыскать товар. Верно я мыслю?!

— Всё тебе нужно перевернуть с ног на голову, — буркнул Люций.

— Ты не ответил на мой вопрос, — усмехнулся Рульф. — Ты хочешь найти кладку контрабандистов или нет?

— Конечно хочу…

— Я так и знал! — победно усмехнулся воин. — Что я вам говорил, а?! Не такой уж наш Люций и святоша, раз хочет искать наркотики в катакомбах!

— Я хочу их найти, чтобы сжечь эту отраву! — мрачно сказал жрец. — А не для личного пользования и обогащения, как ты думаешь.

— Сжечь?! — ужаснулся Рульф. — Чёрный лотос?! Да ты в своём уме?! Пьер, Мор! Ну хоть вы скажите этому толстяку, у которого все мозги заплыли жиром, что этого делать нельзя ни в коем случае!

— Чёрный лотос стоит бешеных денег, Люций, — тихонько заметил Пьер. — И, кроме того, я знаю пару ритуалов, на которые его можно потратить.

— Например, принять вовнутрь, чтобы улучшить своё настроение?! — нахмурился жрец. — Нет! Лотос нужно сжигать всегда и везде, это отрава, которая губит тела и души наших сограждан!

— Опять начинается!

— Я предлагаю отправиться через портал в Подземье, — прервал намечавшийся спор маг, не желая в очередной раз выслушивать перебранку своих товарищей. — Если вы не забыли, то за голову того минотавра назначена хорошая награда…

— Да, но ты при этом забываешь, что следом за ним отправилось несколько групп авантюристов и именитые охотники за головами, — заворчал тут же Рульф. — Они опережают нас на день или два…

— Не факт, — мотнул головой Пьер. — Во-первых, мы телепортируемся в Подземье, в то время как большинство остальных туда ползут пешком. А во-вторых, у меня есть клок шерсти этого мерзавца, или вы забыли? С его помощью я смогу настроить поисковое заклятье, и у нас будет преимущество перед остальными… А ты как думаешь, Мор, куда нам лучше держать путь?

— В ближайший магазин, — напомнил им гном. — Я хочу свою долю от прошлого дела.

— Это понятно, — не стал отрицать очевидного Люций. — Но куда бы ты пошёл потом?

— Вы… Вы предлагаете мне влиться в ваш отряд и путешествовать совместно?! — не поверил своим ушам Моргримм, который уже было смирился с тем, что никто из авантюристов не хочет иметь с ним дел из-за его репутации.

— А почему бы и нет? — пожал плечами жрец. — Кто-то против?!

Он обвёл взором Рульфа и Пьера, но те не захотели высказываться, хотя по взору воина было понятно, что тот не особо горит желанием принимать очередного пайщика в их коллектив. Ведь чем меньше размер банды (я сказал банды? О-о-о, я имел в виду отряда! Конечно же отряда!), тем больше добыча на каждого участника экспедиции. Кроме того, по мнению большинства (а именно Пьера и Рульфа) отряду бы не помешал кто-нибудь из числа следопытов или мошенников, разбирающихся в ориентировании на местности и в ловушках. Взломщик был без надобности, ибо огромная сила воина позволяла разбивать большую часть замков и выносить все двери при помощи грубого натиска, матерщины и специального лома, который Рульф всюду таскал с собой. Также, все желали видеть в команде кого-нибудь из числа знатных героев, уже сделавших себе имя на различных авантюрах, либо и вовсе не отказались бы от женщины, ибо готовить пищу и соблазнять работодателей в отряде было попросту некому. А теперь Люций тихой сапой тащит в их партию неизвестного гнома, который занимается тем же самым, что и великан Рульф — крушит черепа врагов.

Вообще, все искатели приключений собираются в большинстве своём с расчётом, комплектуя группы строго в соответствии с целями, необходимыми для отряда. В нём всегда должен быть отменный воин, оттягивающий всех врагов на себя, жрец или лекарь, способный штопать раны своих товарищей, плут, разбирающийся в проникновениях с взломом, а также маг или иной деятель, способный действовать на врагов и друзей на расстоянии. Согласно этой схеме, отработанной годами и бесчисленным множеством партий авантюристов, подобный отряд будет самым эффективным в работе, нежели четвёрка воинов или магов. И сейчас в команду Пьеру, Люцию и Рульфу требовался следопыт или вор, но никак не очередной воин, который, к тому же, был гномом.

— Я понимаю ваше возможное нежелание брать в отряд Моргримма, — продолжил, тем временем, жрец. — Но подумайте сами — ещё один воин лишним не будет, и, кроме того, нам предстоит работа в подземельях, а кто лучше гномов в них ориентируется?

Все тотчас перевели взоры на вздыхающего бородача, который был одновременно рад и разочарован. Ему льстила возможность снова стать членом новой группы авантюристов, однако пугала тупая целеустремлённость её состава, который норовил запрыгнуть под землю любой ценой. Один зовёт в джунгли, вернее в храм с подвалами, другой спешит занырнуть в вонючие стоки, а третий предлагает телепортироваться в Подземье и… И от каждого из этих вариантов у бедного Моргримма было то, что он обычно называл «мороз по жопе». Оказаться под очередным обвалом ему вовсе не улыбалось, как, в принципе, и работать без команды. Сомнение отразилось на лице гнома, который взвешивал на чашах весов свои страхи и фобии, а с другой возможную выгоду от намечавшихся мероприятий. Рульф же воспринял его внутреннюю борьбу как желание поторговаться, а посему сразу же громогласно заявил, что их отряд легко сможет обойтись и без гнома, а потому тот может не стараться задирать себе цену, возгордившись тем, что в подземельях Моргримм будет востребован и необходим. Сам же гном наоборот был бы только рад не спускаться снова под землю, однако вслух этого говорить не стал, чтобы его не подняли на смех.

— Да зачем он нам вообще нужен? — продолжал вслух возмущаться рослый воин. — Обходились всё это время без него, и впредь тоже справимся. И добычу делить на четверых не придётся, останется всё как было — каждому по трети. Хотя толстозадому жрецу можно урезать его долю, ибо толку от него в драке нет.

— Я бы попросил! — тут же вскинулся Люций. — Зато от твоих необдуманных поступков потом страдает вся группа! Кто бросается в атаку не обдумав последствий?! Кто прёт напролом, активируя все ловушки подряд?

— Да, а кто мажет с расстояния двух шагов по зомби?! — парировал Рульф. — Кто не в состоянии подтянуть свою тушу на крышу дома, когда там сражаются товарищи? Или ты тогда попросту струсил и решил не вмешиваться, отсидевшись внизу?

— Я всё же забрался наверх, — мрачно ответил жрец. — Пусть и не с первого раза!

— Когда уже половина битвы отгремела! — усмехнулся воин. — Хорош помощник, нечего сказать!

— Может, я не так хорош в драке, как вам бы того хотелось, — мрачно молвил Люций. — Но кто вас всегда латает после битвы и даже во время её, рискуя своим здоровьем? Уж не я ли? Кто вечно кричит, когда припечёт, мол, Люций, выручай! Исцели меня, погибаю! Отпугни эту нежить, моченьки моей больше нет!

Всё это Моргримм слушал с интересом, до сих пор не понимая одной вещи. Хотя, нет — двух. Во-первых, он не понимал, как эта команда, при таких-то разногласиях, до сих пор ещё жива, а не померла в схватках или кровопролитном междусобойчике? Вторая интрига крылась в том, что гном не мог разобраться, кто же в этой шайке руководит. Всегда, даже в самом захудалом коллективе есть кто-то, кто берёт на себя роль лидера, но тут же… Тут понять было невозможно, кто же ведёт эту партию, и кто поддерживает в ней дисциплину. Изначально гном подозревал, что главарём тут был рослый воин, однако, как выяснилось впоследствии, это было не так. Потом тень подозрений пала на Пьера, ибо он был самым учёным из всех, но судя по тому, как Рульф и маг постоянно препирались, в то время как Люций их постоянно одёргивал, Моргримм стал склоняться к тому, что лидером отряда мог быть жрец. Однако нынешний спор снова показал, что он опять ошибается.

— Хватит! — вздохнул Пьер. — Мы попросту теряем тут время! Итак, Мор…

— Моргримм, пожалуйста, — поправил мага гном.

— Хорошо, Моргримм, — кивнул головой тот. — Ты с нами или как?

— Да, — кивнул после недолгих раздумий. — Только у меня один вопрос.

— Какой?

— Кто в вашей группе за главного?

Естественно, что все трое сразу же ткнули себя в грудь, одновременно сказав: «Я!», чем удивили не только гнома, но и самих себя.

— С каких это пор вы тут распоряжаетесь?! — рыкнул Рульф, выпячивая грудь вперёд. — Кто прикрывает вас в боях вот этой самой грудью, принимая всех врагов на себя, а?!

— Всё верно, — прошепелявил Пьер. — Но ты забываешь, что я опознаю все найденные магические предметы и при помощи волшебства могу наносить урона гораздо больше, нежели ты, а также усыплять наших врагов.

— Это, конечно, так, — кивнул и Люций. — Но веду вас всех я! Если бы не я, вас бы уже давно арестовали или прикончили обыватели! Кто вас постоянно одёргивает, чтобы вы не скатились в смертоубийства и беззаконие? Ваша алчность воистину не знает границ, и…

— Опять за свои нравоучения принялся! — поморщился Рульф. — Помолчи, а не то пропишу тебе в бубен!

— Пропишет он! — усмехнулся Люций. — Ты вообще писать-то хоть умеешь, фермер?!

— Ото ж! — кивнул тот. — Могу имя своё написать!

— И всё?! — насмешливо покосился на него жрец.

— И в бубен! — напомнил ему воин, показывая свой кулак внушительных размеров.

— Что, правда глаза режет? — продолжил допытываться Люций. — Одного из вас я уже из тюряги выкупал, и мне, кстати, деньги за это так и не вернули. Второго я от смерти спас, чтобы злогоблины не разодрали в клочья, когда кое-кому вздумалось прыгать в самую гущу врагов.

— Ладно-ладно! — поспешил остановить новый спор Моргримм. — Я всё понял! У вас в команде каждый командир. Сам себе начальник, так сказать. С этим уяснили, против народовластия обычно не возражаю, но дисциплина от этого страдает, как вы уже, наверняка, заметили сами. Так что нужно немного её подтянуть!

— Уж не ты ли собрался этим заниматься, коротышка? — усмехнулся Рульф.

— А почему бы и нет? — вопросительно приподнял кустистые брови Моргримм. — Беда, коли в отряде разброд и шатания, а они, как я погляжу, есть.

— И что, предлагаешь свою кандидатуру в качестве нашего лидера? — продолжал допытываться воин. — А не раненько-ли? Только пришёл, и уже в командиры метишь!

— Нет! — нахмурился гном. — Речь сейчас не о том. Если так пойдёт и дальше, то я свалю от вас, устав от вашего бесконечного брюзжания.

— Это кто тут брюзжит?! — сразу же набычился Рульф.

— Я, — улыбнулся Моргримм. — Для начала, я предлагаю всё же поделить наши трофеи по справедливости, а потом уже браться за дела. Сидючи тут и слушая ваши споры, мы к новой цели не приблизимся ни на шаг.

— Ладно, — поднялся из-за стола маг, поднимая свой вещевой мешок с пола. — Отправляемся в дорогу.

Собираться долго не пришлось, ибо много вещей с собой авантюристы не носили, предпочитая обходиться малым, и не оставляя своих вещей в комнатах. Мало того, что в своё время отряд ограбили в одной из гостиниц, утащив из номеров обувку и различную мелочь, так ещё и сами авантюристы были довольно жадные до денег, переживая потерю каждой безделушки и монетки, словно самую настоящую трагедию государственного масштаба. Нет, естественно, что никто из обывателей и даже самых распоследних туземцев не будет рад пропаже своих вещей, но уж больно сильно Рульф и Пьер, в отличие от вечно спокойного Люция, сокрушались, если у них что-то исчезало или ломалось.

Поскольку все авантюристы уже были готовы, то через минуту они оставили гостеприимный, но довольно дорогой приют, выходя под утреннее солнце Белокамня, славившегося своим дурным нравом, поскольку оно в этих широтах отличалось излишней жестокостью, с лёгкостью зажаривая обывателей не только до румяных золотисто-коричневых и бронзовых корочек, но и до вполне серьёзных ожогов. Пока светило ещё только начинало свой путь по небосводу, а посему воздух ещё не успел прогреться до состояния адского пекла, и в городе ещё было множество теней, чем спешили воспользоваться все, кому не лень, ибо в полдень будет такой зной и солнцепёк, что работать под открытым небом будет сущей мукой и наказанием. А посему народ уже заполонил улицы, спеша поскорее добраться до места назначения, открыть лавку, купить или продать необходимые вещи, приступить к работе и так далее. Только в центре города можно было увидеть такое скопление народа разнообразных рас, расцветок кожи, шкур, шерсти, чешуи, хитина и иных покровов тел. Размеры были от самых крошечных, навроде тех фей, которые весёлой стайкой пролетели в сторону Храмового квартала, до довольно огромных, как тот тролль, шагавший в сторону рынка рабов (не иначе за мясом для себя направился). Возле крайнего шатра на безбрежной рыночной площади обнаружилось целое семейство тигранов — разумных гуманоидных полулюдей-полукошек, которые славились своими воровскими, воинскими и торгашескими качествами. В конкретном этом случае тиграны продавали редкие специи и, наверняка, приторговывали чем-нибудь из-под полы, ибо они без этого не могли. Левый товар легко мог оказаться контрабандным, краденым, ворованным или проклятым, поскольку совести у кошколюдей было прискорбно мало, и они охотно принимали в качестве платы любые подозрительные вещи.

Авантюристам приходилось идти плотной кучкой, ибо людской и нелюдской потоки на рынке были очень оживлёнными, и в этой суматошной толчее было легко потеряться. А Моргримм потерять своих товарищей из виду не мог по двум причинам — во-первых, они были должны ему денег, а во-вторых, великана Рульфа, возвышавшегося в общем потоке на две головы, было видно издалека. Однако по пути ничего из ряда вон выходящего не произошло, если не учитывать, что какой-то уличный воришка попытался выхватить из рук зазевавшегося Люция его торбу, однако грабителя перехватил Рульф, который в гневном запале едва не оторвал бедному мальчишке руки вместе с вещами товарища. Получив от воина пару чувствительных пинков, от жреца поток нравоучений, а от Пьера лёгкое проклятие в виде икоты, вора отпустили восвояси, потешаясь над его неуклюжестью и испугом. А тот продолжал икать, отчего становился похож на пьяницу, а посему от него начали сторониться все граждане, что означало конец рабочего дня для карманника, ибо подобраться к своим жертвам незамеченным теперь было попросту невозможно.

Вскоре искатели приключений замерли возле лавки, на вывеске которой были изображены свитки и склянки, что означало прибежище для магов и алхимиков различных сортов. Пока Пьер разгружал обе сумки с трофеями, чтобы приступить к совместной оценке с продавцом и торгам, скучавшие в сторонке Рульф и Люций отошли в сторонку, расшнуровывая свои мешки. Заинтересовавшись их манипуляциями, Моргримм подошёл поближе, и стал свидетелем удивительной картины, поскольку двое пройдох стали ссыпать в один мешок… Тут гном протёр свои глаза, чтобы убедиться в том, что это не обман зрения. Но нет — ему и правда не показалось, ибо Люций пересыпал из своего мешка к воину самый настоящий свежеприготовленный плов. От него ещё даже парок курился вверх, ибо он ещё не успел остыть. Перехватив изумлённый взор гнома, жрец лишь усмехнулся ему и подмигнул, пояснив:

— Нам нужно было запастись провизией, что мы и сделали в обеденном зале постоялого двора. А ты думал, что мы всё так быстро съели из первой кастрюли? Не-а! Пересыпали в мешки, чтобы потом повозмущаться и потребовать добавки.

— Ага, — поддакнул ему Рульф. — Обедом обеспечены, осталось про ужин подумать!

— Лишь бы в продаже в магазине снова не обнаружились те чудо-снадобья, — вздохнул Люций. — Пьер от них без ума! Как пить дать — закупиться по полной программе, а потом будет заставлять их употреблять вместо еды. Пусть они сытные, пусть они могут заменить ужин и завтрак, но этот мерзкий вкус…

И воин и жрец оба поморщились, передёрнувшись от отвращения, явно не испытывая энтузиазма от подобного способа питания.

— А чего же вы Пьеру сами об этом не скажете? — удивился Моргримм. — Ну, в смысле, что эти зелья вам не по вкусу.

— Понимаешь, какая штука, — задумчиво протянул Рульф, закрывая мешок с пловом и завязывая на нём тесёмки. — В походе часто нет возможности приготовить еды, запасы портятся, да и при всём притом занимают много места. Котелок, опять же, кастрюля и сковорода… А эти дурные зелья места занимают мало, и не дают протянуть ноги с голодухи и от жажды. Чувствуешь себя на подобной диете, правда, не особо приемлемо, но для недолгих переходов сгодится.

— Понятно, — кивнул Моргримм, который также не испытывал энтузиазма и желания переходить на подобный рацион. — А что на счёт солонины, сухарей, сыра?

— Если желаешь — покупай, — ответил ему Люций. — Я лично всегда с собой хлеб беру и немного овощей.

— А я вяленого мяса, — усмехнулся Рульф. — Не могу без мяса жить. А ещё без этого…

Он достал из походного мешка объёмную флягу, в которой на дне плескалась какая-то жидкость, быстро приговорённая парой мощных глотков.

— Хорош, самогон! — крякнул воин, занюхав напиток рукавом. — Полезная дрянь в походах — и огонь разжечь поможет, и согреет изнутри, и снаружи при растираниях, заразу убивает, опять же. Нужно будет закупиться. А то моя фляжечка уже показала дно…

— Вот вы где, — усмехнулся вернувшийся от стойки Пьер, поманив всех товарищей за свободный стол, который неизвестно для каких целей стоял в углу магазина. — Самая приятная часть наших походов, господа!

На столешницу с приятным металлическим звоном плюхнулся увесистый кошель, и после непродолжительных подсчётов Моргримм стал счастливым обладателем аж целой сотни полновесных золотых империалов! Да уж, не плохо тот почивший маг затоварился, устроив в подвале своего дома самый настоящий склад драгоценных вещей! Гному определённо начало нравиться сотрудничество с этой неказистой троицей, один короткий поход с которой вышел ему такой колоссальной прибылью! Заурчав от удовольствия, он сгрёб свою долю со стола, отправив в тощий кошелёк, который сразу же приятно располнел и потяжелел. Люций и Рульф получили по полсотни, как и было оговорено, сам же маг лишь развёл руками.

— Вместо денег я беру себе эту мантию, которую снял с мага-упыря, — пояснил Пьер, похлопав себя по груди, поскольку уже со вчерашнего вечера красовался в обновках. — А ещё я купил нам питательных эликсиров для похода и кой-чего по мелочи.

При упоминании жидкой пищи и жрец и воин поморщились, однако возражать вслух не стали.

— Ну, — продолжил тем временем Пьер. — А вы уже решили, куда мы направимся в поход теперь?

— Эм, — замялся Люций.

— Да, — кивнул Рульф, начиная гнуть свою линию. — В храм дикарей в джунглях. Верно, Моргримм?!

Воин посмотрел на гнома, ожидая от него поддержки, но тот лишь покачал головой. Вспоминая все предложенные и озвученные ранее варианты, Мор мог сказать только об одном — ни одна из затей ему не нравилась. Копаться в говностоках было омерзительно, как и топать по мерзким джунглям, кишмя кишевшие различной обитающей там нечистью. О том, что храмы и туннели могут обрушиться в самый неподходящий момент, гному было известно не понаслышке. Пещеры Подземья в этом случае внушали к себе всё же побольше доверия, но ведь и они находились не под открытым небом, а, следовательно, угроза обвалов всё же имелась. Плюнув на всё (этак скоро и домов можно начать бояться, ведь те в любой момент могут погрести тебя под своими обломками!), Моргримм здраво рассудил, что лучше направится туда, где он мог чувствовать себя более комфортно по сравнению с прочими вариантами. Оставалась только одна проблема — телепорт. Им рудознатец также не доверял, ибо те имели плохую привычку отказывать в самый неподходящий момент, либо попросту не активируясь, либо забрасывая путника не в то место, куда он рассчитывал попасть, и это было большой проблемой.

— Я голосую за охоту на минотавра, — высказал, наконец, своё мнение гном. — Копаться в отходах — это не моё. Как и топать через джунгли — на это дело лучше звать эльфов, те обожают всяческие вылазки на природу.

— Значит, решено! — радостно потёр руки Пьер. — Отправимся в Подземье следом за Кодрусом.

— За кем?

— Так зовут минотавра-преступника, — пояснил довольный маг, чью затею поддержал новобранец. — Итак, решено большинством голосов! Выступаем немедленно…

— Э-э, — сразу же поспешил вмешаться Моргримм, опасаясь того, что сейчас Пьер хлопнет в ладоши и весь отряд улетит через магические врата в далёкие подземные ходы. — Минуточку!

— Что такое?! — встрепенулся Люций, надеясь на то, что ещё не всё потеряно, и он сможет уговорить товарищей спуститься в стоки для поиска логова контрабандистов, э-э… Вернее, для охоты на кокатрикса!

— Мне нужно приобрести доспех и щит взамен утерянных, — пояснил гном. — Кроме того, разве вам самим не нужно докупить припасов? Ну, там, пищи, факелов, масла для фонарей и всё такое прочее?

— Малыш дело говорит, — кивнул Рульф, вспомнивший о своей пустой фляге. — Нужно…

— Эй! — тут же оскорбился Моргримм. — Я тебе не малыш!

— Мором тебя звать нельзя, малышом тоже! — начал ворчать воин. — Ну не по имени же тебя звать, в самом-то деле!

— Почему нет?! — тотчас оскорбился гном.

— Для нашего фермера-переростка сложно даются такие длинные слова! — усмехнулся Пьер.

— Зато хорошо получается выбивать зубы из болтливых ртов! — рыкнул в ответ Рульф. — Нет, причина в другом — во время боя важно каждое мгновение, и пока я прокричу твоё имя целиком, меня уже нашпигуют стрелами. А посему нужно что-то звучное и короткое. Я вот этих прохиндеев по именам в бою тоже редко зову — маг и жрец всё же покороче будет.

— Привыкай, — вздохнул Люций, кивком подтверждая слова воина. — Так и будет.

— Нет, если не хочешь Мора или Малыша, будешь тогда гномом, — закончил свою тираду воин. — Тебя устраивает?

— Ладно, — ворчливо отозвался тот. — Мор, так Мор. Это покороче гнома будет, верно?

— На целую букву! — кивнул Рульф.

— Не знал, что ты умеешь считать! — саркастически заметил Пьер. — Ладно, с позывными определились. Мы же зовём Рульфи воином или по имени, так что выбирай сам! Ну а теперь, дорогие друзья, сколько времени вам нужно на подготовку? Я уже лично экипирован по самое не могу и готов выступать немедленно. Вам хватит часа?

— Да, пожалуй! — почесал затылок Рульф.

— За глаза! — кивнул и Люций. — Мор?

— Думаю, да, — кивнул тот. — Мы уже на рынке, и лавки оружейников с бронниками тут недалеко. Думаю, управлюсь.

— Ну вот и ладненько, — кивнул Пьер. — Встречаемся через два часа на нашем месте и выступаем.

— Хорошо! — кивнул Рульф, отправляясь восвояси.

— Да, я буду! — также шустро испарился и Люций, а вот Пьеру убежать не удалось, ибо его схватил за рукав перепугавшийся гном.

— Чего?! — недовольно буркнул маг.

— А где ваше место сбора?! — тут же поспешил осведомиться Моргримм. — Я же не в курсе!

— Ах, ты про это, — улыбнулся Пьер. — Если отряд разделяется, мы ждём друг друга каждый полдень у храма Нимфсатра в течение седмицы, а потом оставляем там записки на доске объявлений, где нас можно будет найти.

— Понятно, — кивнул гном, выпуская рукав товарища. — А почему именно храм Нимфсатра?

— Это просто! — усмехнулся маг. — Во-первых, там совсем рукой подать до храма Заступника, где всегда можно осведомиться о местонахождении Люция. Опять же, Храмовый квартал неподалёку от Променада, центра города, а у самой церкви Нимфсатра бродят такие обалденные жрицы, что можно хорошо скрасить свой досуг, наблюдая за их службами. Да и потом, именно на Храмовой площади находится большая часть публичных порталов, а нам сейчас нужно в Подземье, помнишь? Туда добираться либо уходя из города по западному тракту, либо через эти, гхм, как ты их называешь, говностоки. Но вот в чём проблема, мой дорогой друг — оба этих пути опасны и извилисты, ибо не факт, что обычные проломы стен в канализациях, которые могли вывести нас в итоге в пещеры Подземья, приведут туда, или не окажутся зацементированы рабочими, которые подобными баррикадами пытаются предотвратить проникновение из чужих ходов различных монстров в городские стоки. Поэтому мы отправимся через портал из Храмового района, заплатив за это нужную мзду. Так что оставь десяток-другой золотых за право прохода, иначе я не могу ручаться, что кто-то из нас сможет за тебя заплатить. Я сейчас не при деньгах, а сколько спустит Рульф и Люций за час — одним им ведомо. Первый, наверняка, побежал за выпивкой, а второй снова понесёт пожертвования в свой храм. Ну да ладно. Иди, закупайся всем необходимым, а я ещё загляну в одно место. Пока!

Сказав это, Пьер испарился также быстро, как и прочие авантюристы, но теперь гном был спокоен, ибо знал, куда идти и был при деньгах. Практически сразу же эти деньги попробовал было украсть некий карманник, но был схвачен за руку, а потом раздался хруст сломанных пальцев — с ворами Моргримм обычно никогда не церемонился, поскольку ненавидел их всеми фибрами своей души. Как так можно — забирать чужие вещи, нажитые непосильным трудом?! О том, что авантюристы сами те ещё воры и грабители, он почему-то не думал, хотя знал множество подобных историй. Ну кто не слышал об удачливых искателях приключений, которым удалось вынести из лабиринта минотавров сокровища, не потревожив их обитателей, либо набить себе драгоценностями карманы под завязку в драконьей пещере с россыпями золота, пока их грозный хозяин отправился искать себе пропитание? Да и сам Моргримм в своё время отметился подобным образом, утащив из пещер кобольдов свой утерянный накануне щит, оказавшийся волшебным. Чары его заключались в том, что им можно было заслоняться и отбивать магические снаряды, в то время как обычные щиты от них уберечь не могли. Бежал тогда гном от лавины преследователей долго — более часа, ибо останавливаться и принимать с ними бой было смерти подобно — задавили бы числом. Долго бежал взмыленный Моргримм по пещерам, уходя от погони, но щита так и не бросил. Но теперь этот славный предмет остался погребён под руинами разрушенного дома, и гном с сожалением вспоминал тот момент, когда обернулся назад, заметив, как огромный булыжник, рухнувший с потолка, разбивает драгоценный щит на части.

— Скотина! — визжит вор, прижимая к груди покалеченную руку со сломанными пальцами. — Зачем же так жестоко?!

— Сдрисни, плесень! — рыкнул на него Моргримм. — Иначе вообще руку отрублю!

Поскольку народ вокруг странной парочки уже начал заинтересовано коситься в их направлении, то бандит счёл за лучшее раствориться в толпе, чтобы не привлекать к себе ещё большего внимания. От намётанного взора гнома не ускользнул тот факт, что один из, казалось бы, праздно шатавшихся поблизости зевак также последовал за вором, вероятно являясь его сообщником и дублёром. Работать в паре всегда безопаснее, ибо в таком случае можно скинуть улики и добычу напарнику, чтобы самому предстать в чистом виде перед стражей или разъярённой жертвой, а в особо безлюдных местах двое бандитов при промахе всегда могут сойти со скользкой тропки воровства, переходя на более тёмную и опасную дорогу неприкрытых грабежей. Тут же напарник предпочёл не вмешиваться, ибо знал дурной нрав гномов и их силу, либо попросту не успел этого сделать, а посему теперь поспешил присоединиться к пострадавшему товарищу в переулке, чтобы помочь ему с раненой рукой.

Хмыкнув им на прощание, Моргримм продолжил свой путь, пока не добрался до развала бронников, от обилия товаров которых разбегались глаза в самом натуральном смысле этого слова, ибо у стоявшего перед прилавком статного вида рыцаря было такое жуткое плавающее косоглазие, что становилось даже страшно. Похоже этот человек либо сам умел разводить глаза в стороны, либо у него были большие проблемы со зрением, ибо смотрел он сразу в разных направлениях, и взор этот блуждал очень сильно.

— Пошёл отсюда, наркоман! — прикрикнул хозяин лотка на рыцаря, поскольку серьёзно опасался проблем с ворами-торчками, которые ради очередной дозы пойдут на любую глупость, даже на кражу доспеха.

Почему кража доспеха была глупостью? А вы пробовали скрытно умыкнуть огроменные латы, кольчугу, щит или шлем, либо бежать с ними кросс от разъярённого продавца и его помощников? Занятие не из разряда приятных, уж поверьте! А уж если в погоню включатся стражники, которые любят пострелять из своих арбалетов или подрубить ноги бегущему алебардой, то тут уж дело совсем швах! Однако дуракам закон не писан, как и торчкам с дикарями — с этих станется совершить глупость ещё более красочную, нежели сможет представить себе ваше воображение, а посему опасался за сохранность своих товаров торговец не зря. Однако подобное обращение к себе рыцарь стерпеть не смог, ибо тотчас зарычал, начал сыпать не только своими титулами и проклятиями, но и трясти полным монет кошельком перед носом продавца, показывая ему, как тот глубоко заблуждался на счёт его косоглазия, требуя немедленной сатисфакции и угрожая дуэлью. Естественно, что когда владелец лавки понял, как сильно он ошибся, то немного струхнул, ибо одно дело обзываться на подозрительных личностей, и совсем другое держать за свои слова ответ. Понимая, что у этого прилавка скандал может затянуться надолго, Моргримм махнул рукой, отправляясь дальше.

У лотков эльфов он задерживаться не стал, ибо для гномов те, как правило, не ковали доспехов. Не стал он задерживаться и возле орочьего развала, поскольку качество их ковки оставляло желать лучшего, хотя, помимо собственных товаров верзила-продавец втихую приторговывал из-под полы и трофейными экземплярами, которые его сородичи, как правило, снимали с трупов. Моргримм же брезговал использовать броню, снятую с покойников, ибо таким образом можно было не только прогневать духов и лично душу погибшего воина, но и связаться с проклятым предметом, куда могла переселиться сущность убитого. Парочку таких проклятых артефактов продавали в Академии вполне открыто, но кто рискнёт приобретать подобные вещи, чтобы носить их без опасений? Говорят, что всё же нашёлся смельчак, купивший Доспех Мастера Крови, который когда-то принадлежал верховному вампиру, и который был отменного качества, однако радовался покупке он недолго, ибо сошёл в нём с ума, начиная пить кровь своих жертв, хотя упырём при этом не был. Многие считали, что это частичка сущности бывшего хозяина вселилась в броню, доводя своего нового хозяина до безумия. В этом же доспехе беднягу повязали, и прямо в нём же и сожгли на Аллее Правосудия под радостные возгласы зевак.

Следующей остановкой стал обширный прилавок, за которым торговала молодая гномка, вероятно, имевшая связи с кланом доспешников Белокамня. Осмотрев товары с её стола внимательнее, Моргримм убедился в своей правоте, ибо на каждом изделии красовалось фирменное клеймо в виде чёрной наковальни, что служило отменным знаком качества. Клан с соответствующим рисунку названием был одним из лучших в доспешном деле, и это могли подтвердить все воины, имевшие дела с их бронёй, как и собственно сам Моргримм. Естественно, что он сразу же ознакомился с ассортиментом, выставленным на продажу, поскольку что может быть лучше, чем товар от мастеров своего дела. Когда гном делает оружие или доспех для гномов, то это будут самые надёжные и удобные вещи, нежели, чем когда изготовлением занимаются ремесленники других рас.

Естественно, что цены тут кусались, ибо продавали на рынке всё с наценкой, нежели непосредственно в самой кузне, где можно было рассчитаться с творцом без ушлых посредников, однако у Моргримма попросту не было времени добираться до квартала иноземцев, чтобы договариваться с мастерами лично. Посему он принялся изучать широкий ассортимент, желая выбрать себе что-то подешевле, дабы хватило денег. Однако Чёрная Наковальня не зря славилась своим качеством, ибо и цены там были под стать высокому классу довольно кусачими. На латы, панцирь или пластинчатый доспех у Моргримма монет не хватало, хотя на соседнем прилавке обнаружились более дешёвые аналоги от человеческих кузнецов. В итоге, пока гном гадал, шагая от стола к столу, примеряя на себя кольчугу работы клана Чёрной Наковальни и доспехи производства дылд, к нему пристроился некий тигран, похожий на большого прямоходящего пятнистого ягуара, осторожно постучавший лапой Мора по плечу.

— Не можете определиться с выбором? — промурлыкал кошкочеловек, пытливо наблюдавший за покупателем вертикальными зрачками своих янтарных глаз. — Вам помочь?!

После этих слов он нетерпеливо тряхнул своими ушами, отчего многочисленные серебряные серёжки в них издали мелодичный перезвон от соприкосновения друг с другом. Что и говорить, получилось это у тиграна довольно эффектно, да и сам он выглядел довольно богато.

— Это не твои лотки, так чего же ты ко мне пристаёшь?! — нахмурился гном. — Пошёл прочь!

— Ах-х, — притворно возложил лапы на грудь тигран. — Своим отказом вы разбиваете сердце не только мне, но и всем моим котятам, коих уже дюжина, и все голодные, как сама гидра в голодный год!

— Чего тебе нужно?! — рассердился Моргримм. — Топора отведать?!

— Ну зачем же так грубо?! — нахмурился наглец. — Я просто хотел предложить вам отличную замену этому товару! Если заинтересованы, прошу в наш шатёр!

С этими словами тигран указал на палатку, стоявшую с краю торговой площади, которую Моргримм уже видел раньше. Похоже, он был прав, когда думал, что эти кошколюди торгуют краденым, поскольку дешевле товара, нежели могли его предложить обычные кузнецы, могли запросить только с вещей, обладавших криминальным прошлым. Вздохнув, гном проследил взглядом за уходившим тиграном, решая, как ему быть дальше. Купить кольчугу Чёрной Наковальни, оставив на этом все свои деньги, или приобрести у людей кольчугу качеством похуже, но ещё и в придачу к ней на сэкономленные средства получить небольшой добротный щит? Либо, плюнув на всё, отправится в шатёр к этому зверолюду и выслушать его предложение? Подумав, что за спрос по лицу всё равно не бьют, он положил на место щит, который до этого вертел в своих руках, пообещав торговцу вернуться к прилавку попозже. Тот, естественно, не поверил ни единому слову Моргримма, ибо понимал, что тигран к нему подходил неспроста. Уже не первый клиент передумывает покупать у него товар, когда этот чёртов блохастый подонок начинает что-то мурлыкать на уши потенциальным покупателям. Да что он вообще о себе возомнил, этот зверолюд?! Скотина!

Когда гном заглянул под полог шатра, то сразу же услышал довольный знакомый голос тиграна, сделавшего ему приглашение.

— А-а! — радостно замурлыкал зверолюд, лениво виляя своим пушистым хвостом. — Ассаи никогда не ошибается, видя делового гнома! Так что, вы хотите узнать, что я, скромный торговец, могу вам предложить в этот прекрасный день?!

— Давай, показывай! — кивнул Моргримм, положивший ладонь на рукоятку своего топора, желая подготовиться к возможным неприятностям. — Вот только что-то кроме ковров и пряностей я тут у тебя ничего не вижу…

— Оружие ни к чему, уважаемый! — улыбнулся ему тигран. — Я продаю, а не отнимаю. Итак, прошу вас…

С этими словами он завёл гнома за стойку, велел своему помощнику закрыть на время шатёр и стоять на страже, после чего сделал несколько пассов руками, и на полу обнаружился замаскированный иллюзией люк, который зверолюд приоткрыл, потянув за кольцо. Спрыгнув вниз, он позвал следом за собой гнома, которому уже осточертело спускаться под землю, но отступать уже было поздно, ибо промедли он или откажись, и тогда тиграны смогут заподозрить в нём шпика. Да и доспех за более скромную сумму и правда бы не помешал, ибо Пьер велел оставить монет ещё и для использования телепорта.

— Шатёр тут как нельзя кстати, — хмыкнул себе под нос Моргримм, спрыгивая вниз, следом за хозяином магазина. — Внутри скрыт проход в замаскированный подвал — здорово придумано!

Подпол оказался небольших размеров комнаткой с низким потолком, вдоль стен которых нагромоздилось столько всякой всячины, что можно было с успехом открывать ещё один магазин. В одном из углов обнаружился целый склад различных доспехов, большая часть из которых оказалась явно и сильно бывшими в употреблении. Для гномов тут обнаружилось целых три экземпляра, один из которых был кольчугой, второй панцирем и третий латным доспехом. На первой броне обнаружился участок, который говорил о явной замене колец, причём делал это явно не профессионал, а другие были недавно отполированы. Вероятно, эту кольчугу сняли с трупа, заменив повреждённый участок новыми звеньями, а с остальных пришлось оттирать кровь песком.

— Ворованный, — пояснил тигран, наблюдая за пристальным осмотром гнома подозрительных участков. — С груди сбита метка, кольца чистили от грязи и ржавчины. Прослужит такой доспех ещё прилично, ибо довольно прочный до сих пор. Можете испробовать, коли вам угодно. Отдам задёшево, три десятка золотых, вместе с поддоспешником.

Кивнув, Моргримм отложил броню в сторону, переходя к панцирю и латам. Нагрудник был немного дефективный, с небольшой вмятиной сбоку, куда, похоже, пришёлся удар молотом или иным дробящим оружием. Латы же гному не понравились вовсе, ибо были составлены из частей разных доспехов, и качества он был довольно дрянного, ибо детали плохо сочетались друг с другом, при движении слышался лёгкий скрип, и движения были затруднены. Поэтому этот доспех был забракован сразу же, отправившись обратно в угол. Оставался нагрудник и кольчуга, но оба они были явно криминального происхождения, а этого никто не любил. Кольчуге доверия также не было, ибо сочетание явно разных материалов её колец могло подвести в самый неподходящий момент. Оставался только панцирь, примерив который, Моргримм поморщился — вмятина ощутимо вдавалась ему под рёбра, и носить этот доспех будет неудобно, как и совершать в нём резкие движения.

— Это трофейный доспех, из боя, — пояснил тигран. — Качество хорошее, как видите, панцирь выдержал удар, пусть немного и помялся, но ведь тот не раскололся, выдержал. Его уступлю за три десятка золотых, и любой кузнец вам его подправит за небольшую плату.

— Времени у меня нет на кузнеца, — мрачно заметил гном. — Молот какой у тебя имеется?

— А то! — прянул ушами довольный зверолюд. — Один момент!

Тигран извлёк из оружейной кучи огромных размеров двуручный молот, однако Моргримм лишь поморщился.

— Как я должен буду эту дуру просунуть вовнутрь панциря, а? — помотал головой гном. — Нет, давай молот поменьше, или ещё лучше чекан. Чекан у тебя есть?

— М-м-м, — промычал продавец. — Посмотрю.

В итоге вскоре гном уже передал деньги продавцу, а сам вовсю стучал по вмятине изнутри панциря, выправляя её наружу, потому как доспех оказался добротным, а продавали его вообще по бросовой цене, а посему можно было стерпеть такое неудобство, как помятый бок. Тридцать золотых за самый настоящий панцирь! Это надо же! В итоге, когда довольный такой огромной экономией гном закончил чинить свою обновку, то наверху закричали. Насторожившийся Ассаи снова пряданул своими ушами, мелодично звякнув серьгами, выхватывая из-за пояса кривой ятаган и отступая в дальний угол, где была густая тень, в то время как гном застыл посреди погреба с молотом и панцирем в руках. Через несколько секунд от начала переполоха в люк просунулась голова в шлеме, и стражник свирепо блеснул в полумраке глазами, заметив растерянного Моргримма, который как стоял посреди погребка, так и замер, понимая, что влип в очередную неприятность.

— Тэкс-тэкс! — ощерился служитель закона, заметивший гнома. — И что же это тут у нас такое, а?! Подпольный цех по переплавке краденого оружия и брони в палатке у торговца коврами и пряностями?! Сю…

Договорить он не успел, ибо в этот момент из темноты выступил тигран, махнувший своим ятаганом, после чего стражник решил, что голова ему не нужна, ибо она лишняя, а посему щедро откинул её на пол, плеснув из обрубка шеи кровью на краденые товары, после чего свалился в погребок и сам. Время, до этого медленным ленивцем ползшее для ошарашенного гнома, застуканного с поличным при покупке краденых вещей, перешло в дикий галоп, и он услышал, как что-то кричит выпрыгнувший чёртиком на поверхность Ассаи, как раздаётся лязг и грохот вспыхнувшей наверху битвы, и он тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Нужно бежать, срочно! — решил сам для себя Моргримм, при этом не успев даже подивиться тому факту, что только что наспех отремонтированный панцирь уже красуется на нём, топор удобно и привычно лежит в его широкой ладони, а в левой руке обнаружился какой-то круглый щит со сколотым краем, который неведомо когда уже успел закрепиться ремешками на предплечье гнома.

Наверху продолжала бушевать какая-то битва, шипел рассерженным кошаком Ассаи, матерились уставными ругательствами стражники, не успевавшие поймать и обезвредить хозяина магазина в тесном пространстве помещения шатра. Внизу же опасно прогибались доски, сыпалась ручьями почва и песок, грозя обрушением в любой момент, отчего гном мог лишь только вздыхать — в который уже по счёту раз ему гнусно ухмылялась судьба, посылая обвал за обвалом в различные казематы, где ему было суждено побывать. С рёвом, достойным первобытного хищника, Моргримм рванул по короткой лесенке наверх, не желая оказаться погребённым заживо под землёй или схваченным стражей, пинком отбросив прочь какого-то ретивого служаку, решившего продырявить коротышку своим мечом. Лезвие его оружия печально дзинькнуло о криминальную обновку гнома, не причинив тому ни малейшего вреда, зато вот сапог Мора унизил и принизил стража не только морально, но и физически, ибо тот рухнул на колени, зажимая отбитое причинное место руками, после чего и вовсе свернулся калачиком на полу. В самом же шатре царил самый настоящий хаос, ибо внутри обнаружился мёртвый напарник Ассаи, второй тигран, который успел обнажить оружие при входе стражи, но не успел оказать сопротивления. Кроме него в груде перевёрнутых корзин обнаружилось ещё одно тело почившего стражника, ещё двое никак не могли прочихаться от плывших по воздуху облаков пряных и острых специй, от которых в палатке теперь было не продохнуть, а сам Ассаи кружился в центре помещения, ловко сражаясь с парой оставшихся в строю громил. У тиграна вполне могло получиться спастись бегством, если снаружи шатра не дежурили ещё солдаты на выходе. Однако выбираться наружу через полог было опасно — а ну как там сидят арбалетчики, изготовившие своё оружие к бою, в то время как мечники сражаются внутри?

Наградив ударом щита чихающего стражника, Моргримм повалил его тем самым на пол, после чего метнул одну из корзин в сторону соперников тиграна. Это ненадолго отвлекло одного из них, и позволило Ассаи вывести его из боя, когда он ударил рукоятью своей сабли по шлему соперника, отчего тот снопом свалился на землю. Последний оставшийся в строю стражник заметил, что к бандиту прибыло подкрепление, а посему, недолго думая, вылетел стрелой наружу, отчаянно голося на все лады, призывая подмогу.

— Куда?! — дёрнул за плечо ринувшегося было следом тиграна Моргримм. — Бежим отсюда, скорее!

Он развернул зверолюда в другом направлении, после чего топором разрезал тканевую стенку шатра, выбираясь из него наружу под вопли и крики наблюдавших за сим действом зевак. Естественно, что все звали стражу, шарахаясь по стенам, но поблизости, как назло, никого не оказалось. Как гном и предполагал, у входа в торговую палатку остался дежурить один арбалетчик, и он теперь спешно огибал магазин, вскидывая своё оружие, выстрелив вдогонку убегавшим бандитам, однако стрела чиркнула гнома по панцирю, который снова показал себя с лучшей стороны, отклонив снаряд в сторону. Несмотря на вспыхнувшую панику, а также небольшую рану на боку тиграна и тяжёлый панцирь гнома, двум нарушителям всё же удалось скрыться с глаз зевак, спрятавшись в одном из проулков, где Ассаи наспех перевязал своё тело, а Моргримм снял краденый доспех, спрятав его в свой объёмный вещевой мешок, чтобы не блестеть уликой у всех на виду.

— Чёрт! — выдохнул зверолюд, принюхивающийся и поглядывающий в сторону оставленной позади рыночной площади.

— Ты как?! — спросил у него гном, глядя на рану. — Давай поменяю повязку — завяжу как следует.

— Благодарю! — кивнул тигран, позволив своему бывшему покупателю обработать его порез. — Как тебя зовут, гном?

— Моргримм.

— Ассаи! — протянул вперёд когтистую лапу для пожатия зверолюд. — Очень приятно! А теперь скажи мне, Мор, что это, чёрт побери, было?!

— Облава, что же ещё?! — хмыкнул тот, после чего вздохнул. — Слушай, мне жаль, что так вышло с твоей лавкой и погибшим товарищем, но ты бы мог спросить меня о том, что нам следует делать дальше, а не бросаться в драку сломя голову! Своими действиями ты чуть было не погубил нас обоих!

— Тебя никто не просил следовать за мной, — слегка рыкнул Ассаи, когда гном туго затянул повязку поверх раны. — Я бы справился сам, а ты мог бы выбираться из шатра самостоятельно или оставаться там до прибытия подкреплений, чтобы сдаться им на милость. А теперь скажи мне, почему я не должен отрубить тебе голову…

С этими словами ятаган тиграна неожиданно возник у шеи Моргримма, словно по мановению волшебной палочки, и гному не оставалось ничего другого, как сглотнуть от страха и неожиданности. Заканчивать свою жизнь в подворотне от лапы зверолюда, который едва не подвёл его при этом под монастырь — ситуацию паскуднее не придумаешь!

— Так почему я должен верить тебе, коротышка?! — ощерился Ассаи. — Это ты навёл на меня и на моего покойного брата стражу? Отвечай!

— Не я, — ухмыльнулся Моргримм. — А теперь убери своё оружие от моей шеи, иначе…

— Иначе — что?! — рыкнул Ассаи, но тут же осёкся, когда почувствовал между своих нижних лап лезвие гномьего топора.

— Иначе станешь девочкой! — улыбнулся зверолюду гном.

В итоге обоим пришлось медленно опустить оружие, после чего оба недоверчиво посмотрели друг на друга, словно видели впервые.

— Это не я натравил на тебя стражу! — сказал Моргримм. — И мне правда жаль, что так вышло с твоим магазином и братом. Но и ты меня подвёл знатно, я тебе скажу! Меня могли убить или арестовать как твоего сообщника, ты в курсе, да? Теперь же моя физиономия вполне может быть на доске розыска наравне с твоей мордой.

— Если ты подставной, тогда нет! — хмуро заметил Ассаи. — Но я всё же думаю, что ты мне не врёшь. Я видел, как тебя кольнули мечом в шатре и попытались застрелить во время нашего бегства. Не будь на тебе брони, которую ты получил от меня, то ты бы уже был ранен или мёртв. Ладно, прости мне мою подозрительность, ибо не каждый день теряешь брата. Мир?!

— Мир! — кивнул гном, снова протягивая ладонь для пожатия, но пока не думая убирать топора (так, на всякий случай).

Вдали послышалось какое-то волнение, и обоим беглецам пришлось спешно покинуть укрытие, опасаясь возможной погони, идущей по их следу. Немного попетляв по рынку, гном и тигран выбрались из столпотворения покупателей, продавцов, зазывал, грузчиков и носильщиков, уходя с Променада в сторону Храмового квартала, что было только на руку Моргримму, ибо отпущенное ему время вскоре истекало, и следовало поторопиться, дабы поскорее добраться до товарищей, чтобы с ними отправляться в путь.

— Ладно, друг, — положил гному на плечо свою лапу тигран. — Спасибо, что прикрыл меня в бою. Я рад, что моим последним клиентом оказался достойный гном, а не какая-нибудь подставная мразь! Желаю тебе всех благ и почестей на твоём пути, но я вынужден оставить тебя, ибо мне ещё кое-что предстоит сделать в этом городе, прежде чем я покину его на долгие годы.

— Прощай, Ассаи, — пожал на прощание лапу зверолюду Моргримм. — Надеюсь, ты не встрянешь в новые неприятности! Если хочешь — пойдём со мной. Я и мои товарищи отправляемся на поиски приключений, и нам бы не помешал такой ловкий и проворный компаньон, как ты!

— Не-ет, — мотнул усатой головой тигран. — Сначала я должен отомстить кое-кому, прежде чем обрету свободу.

— Ну, удачи тебе! Прощай!

— Да осветят твой путь луна и солнце, а самого тебя всегда укрывает тень! — попрощался традиционным ритуальным пожеланием Ассаи, после чего скользнул в толпу, быстро устремляясь прочь.

Проводив взглядом тиграна, гном вздохнул, после чего стал осматривать свой трофейный бесплатный щит, поскольку ранее не успел оценить его по достоинству. Этот элемент доспеха был выполнен из некоей древесины твёрдых пород деревьев, обитый клёпками и металлическими полосами по краям. С одного бока у щита обнаружилась боевая отметина в виде глубокой зарубки, а по центру на металлическом полушарии-умбоне, и по его краям алели кровавые потёки от близкого знакомства с лицом чихавшего стражника, который после этого рандеву лишился не только сознания, но и парочки зубов, осколок одного из которых как раз торчал между плотно подогнанных досок. Брезгливо сковырнув кровавый трофей со щита, гном вытер с него следы чужой жизнедеятельности, после чего потопал вперёд, к возвышавшимся впереди храмам.

Возле точки сбора обнаружился Пьер, с головой ушедший в созерцание прелестных едва одетых жриц Нимфсатра, танцевавших у входа в свою обитель распутства и порока. Поблизости громовым басом вещал толстощёкий Люций, который от лица ордена Заступника призывал сознательных граждан не посещать срамных оргий, дабы не впасть в пучину греха и венерических заболеваний. Его речи спросом не пользовались, поскольку наглядная агитация всех прелестей служительниц и служителей порочного культа занимали умы горожан не в пример лучше того словоблудия, что истекало изо рта полного жреца. Вообще, служители Нимфсатра и Заступника терпеть друг друга не могли, постоянно упрекая друг друга во всяческих бедах и кознях, находясь между собой в состоянии постоянной партизанской войны. Соседство это было очень неудачным, ибо благочестивые монахи одного ордена страдали от распутства и стонов с визгами соседей, а сами же сластолюбцы постоянно выслушивали обвинительные речи Заступников, которые одним своим занудством могли свести в могилу даже каменного голема, у которого и души-то не было, как и жизни, как таковой. Некоторые даже поговаривали, что король-солнце лично приказал построить эти два храма вместе, чтобы вражда между двумя культами никогда не затихала, дабы разобщить эти две церкви ещё сильнее, ибо, как гласит современная мудрость — если хочешь поругаться со своим другом, тогда пригласи его к себе жить. Монарху не выгодно было иметь сильного власть имущего соперника в лице какого-нибудь одного ордена или храма, а посему он мудро разрешил исповедовать в столице все известные миру религии, чтобы тем самым разбавить самые крупные и сильные культы. Также городские власти сквозь пальцы смотрели на различные стычки жрецов противостоящих друг другу конфессий, пока те не затрагивали обычных горожан, а некоторые даже уверяли, что тайные службы сами провоцировали подобные конфликты, чтобы у патриархов и матриархов головы болели не о становлении и процветании своей религии в городе, но о её сохранении и защите от конкурентов. Вот такое вот разделяй и властвуй в пределах одного взятого государства, а, вернее, его столицы.

Поздоровавшись с Пьером, гном пристроился рядом с ним, недовольно морщась от зычных воплей раскрасневшегося Люция, читавшего со своего импровизированного амвона лекцию о морали и вреде случайных половых контактов. Жрец оказывается обладал таким мощным голосом, что легко перекрикивал любого базарного зазывалу, вездесущих галдящих чаек и даже профессиональных городских глашатаев (вон один уже хрипит неподалёку, отчаявшись перебить молодого послушника). Проследив за взглядом Моргримма, Пьер лишь усмехнулся, вспоминая забавную историю.

— У меня в книге есть заклинание, вокализация называется, — улыбается маг. — Использую я его редко, а посему часто забываю. Но один раз нам пришлось драться в джунглях за стенами Белокамня со стаей хищных зверей, а я настолько устал, что силушек уже никаких нет. Рульф ранен тогда был серьёзно, на него уже можно было не надеяться, Люций также выдохся, израсходовав весь запас исцеляющей благодати, а посему нас могли сожрать живьём. И тут я вспомнил про своё последнее заклятье, про вокализацию, то бишь. Вообще оно необходимо, чтобы значительно усиливать звуки голоса цели, что необходимо в тех случаях, когда маг должен произносить заклятья шёпотом для скрытности, и тогда магия усилит его речь. Так вот, колданул я его на нашего жреца, а потом велел ему орать, что есть сил. Ха-ха, ты бы видел глаза тех пантер, когда наш Люций своими воплями им пустил кровь из ушей. Благо, что я с Рульфом успели подготовиться, и нас почти не задело, а вот тех кошек смело как метлой! Но самое смешное было не это, а то, что орал наш друг. Это была практически такая же лекция, какую он нам выкрикивает сейчас, и у меня такое ощущение, что первым делом всех Заступников в их храме учат тому, как правильно унижать различных прелюбодеев. Потом он пытался склонить убегающих бестий в свою веру, но судя по тому количеству крови, которое они оставили после себя, они уже ничего в этой жизни услышать не смогут. Вообще. Вот так вот в джунглях поблизости от Белокамня появилась стая глухих пантер, хе-хе-хе! Кто-то даже потом божился, что видел их и был поражён, когда понял, что те ни черта не слышат. Вот это я понимаю — проповедь от души, что неверные аж оглохли! Ты знаешь, я, наверное, меньше бы удивился, если бы те хищники приняли веру Заступника, нежели их так покорёжило рёвом нашего жреца. Вот так вот!

— Страшная история! — поёжился Моргримм, который всегда боялся оказаться увечным. — Жуть!

— Да, — кивнул Пьер. — Но с тех пор я убедился в том, что заклинание вокализация не так уж и бесполезно, как считал раньше.

Когда гном достал свой доспех из мешка и начал в него облачаться, то маг с интересом и долей презрения воззрился на сие действо.

— Слушай, Мор, на какой свалке ты откопал эту древнюю броню? И что это у тебя со щитом? На нём зарубки и капли крови! Ты купил подержанные доспехи или уже успел с кем-то знатно подраться?

— И то, и другое! — кивнул гном. — Угораздило на чёрном рынке нарваться на патруль стражи. Похоже, что кто-то донёс не вовремя на того подпольного торговца, у которого я решил прибарахлиться. Пришлось немного помахать топором, да.

— Надеюсь, у нас не будет неприятностей с законом из-за тебя, — вздохнул Пьер, возвращаясь к созерцанию обнажённых жриц у храма.

— Кто бы говорил! — хмыкнул Моргримм. — Люций вот утверждает, что выкупал…

— Я уже сто раз всем говорил, что оказался за решёткой по чистой случайности! — закатил глаза к небу маг. — Пришёл к алхимику опознать зелье, а то оказалось наркотиком, о чём долбанный торгаш не преминул донести страже, которая меня и схватила, не став разбираться в деталях. А ведь я не продавал то зелье, только опознать его пытался, разве ж это преступление?

Вместо ответа гном лишь пожал плечами, после чего продолжил облачаться в свой новоприобретённый панцирь, готовясь к предстоящему походу. Он не хотел шагать в портал неподготовленным, ибо никто не знает того, что может ожидать отряд с другой стороны. Бывали случаи, когда стабильные врата неожиданно давали сбой, и путешественников выбрасывало совсем в другом месте или даже измерении прямо под лапы каким-нибудь хищным тварям. Случалось это, конечно же, не часто, но все помнят времена Великого Исхода, когда из всех городских порталов по всем странам неожиданно хлынули наружу легионы демонов из Бездны, хотя ни один здравомыслящий маг не станет настраивать свой портал на то измерение. Что стало причиной подобно катаклизма, доподлинно неизвестно, но вот только с тех пор минуло не только много лет, но и осталось множество трупов, разрушений, а часть дьявольских созданий ускользнуло из-под бдительного взора жрецов, инквизиторов и солдат, рассеявшись по миру и скрываясь в самых различных уголках, навроде дремучих чащоб, глубоких пещер и иже с ними. Хотя некоторым особям удалось неплохо устроиться и в городских условиях. Взять, к примеру, того же самого Старшего Дознавателя, коим был самый настоящий дьявол во плоти, чья разрушительная мощь теперь была нацелена на благо общества. Нашли себе пристанище в Белокамне и некоторые бесы с чертями, а уж нескольким выжившим суккубам и инкубам так и вовсе были рады, поскольку те насиловали всё, что могло двигаться, но при этом старались не калечить и не убивать своих жертв, дабы не привлекать к себе внимания Инквизиции. Естественно, что сами пострадавшие были настолько счастливы, что жалоб в большинстве случаев, подавать вовсе и не думали.

— Похоже, что все уже в сборе! — прогудел подошедший последним Рульф, с неодобрением глядя на надрывавшегося проповедника Люция, который даже и не думал выдыхаться. — А наш поп всё орёт! Как же ему нравится нравоучениями сыпать! Горлопан!

— Эй, уважаемый! — позвал жреца Пьер. — Мы готовы! Слезай со своей табуретки, выдвигаемся!

Бросив презрительный взгляд на мага, Люций продолжил свою проповедь и не замолкал до тех пор, пока не довёл своей мысли до конца. Лишь после этого он спустился с небольшого помоста к товарищам, разглядывая их так, словно видел впервые.

— Фанатик! — буркнул ему Рульф.

— Язычники! — парировал жрец. — Ни разу не видел, чтобы вы молились своим богам, а вот я Заступнику молюсь минимум три раза в день!

— Каждый раз перед едой? — усмехнулся воин.

— На рассвете, закате и в полдень, мой скудоумный друг-фермер!

— За скудоумного и схлопотать можно! — пригрозил Рульф, и звучало это так буднично и привычно, что Моргримм понял — перебранки этой троице заменяют обычные разговоры, отчего те становились похожи не на искателей приключений, а на сварливых бабок в доспехах.

— Вы готовы?! — прервал их гном, не желая больше слушать склок. — Можем выступать?

— Ага, — кивнул Люций. — Всегда готовы нести свет Заступника в самые тёмные уголки и страшные места!

— Если бы не твоя целебная благодать, жрец, то хрен бы мы тебя в наш отряд приняли! — буркнул Рульф. — Своими молитвами и нравоучениями нам уже всю плешь проел! Толку от тебя в бою ноль, жрёшь много, как и гундишь…

— Хватит! — прикрикнул на них и Пьер, которому также не терпелось поскорее отправиться в поход, ведь именно его идею поддержал новичок, а, следовательно и вести отряд предстояло магу, особенно учитывая тот факт, что отслеживать преступника придётся при помощи чар. — Давайте уже выступать! Все закупились необходимыми вещами? В Подземье магазинов нет, а те поселения, которые там имеются, лучше обходить стороной, так что и припасы пополнить не удастся. Ну, двинули, что ли?

Отряд пришёл в движение, но надежды Моргримма и Пьера на спокойное путешествие не оправдались, ибо Рульф тотчас нашёл себе новый объект для насмешек, коим оказался гном и его обновка.

— Ты где откопал эту рухлядь, Мор? — начал выпытывать у товарища гигант. — Из могилы, что ли, вынул?

— Купил с рук, — мрачно ответил тот. — Пусть панцирь и не выглядит презентабельно, но зато он достался мне по бросовой цене в три десятка золотых.

— Ого! — присвистнул тут же воин, ибо эта стоимость была ниже рыночной в три или четыре раза. И он сразу же проникся невольным уважением к Моргримму, поскольку сам не мог осилить искусства торговли в той мере, какой всегда желал.

— А щит так и вовсе даром достался! — мрачно продолжил гном, вспоминая то побоище в шатре, в результате которого его могли объявить преступником.

— Ну ты даёшь! — присвистнул Рульф. — Надо тебя с собой брать, когда я себе новые латы брать буду. Авось, и мне повезёт, и скинут цену разика этак в два или три.

— Ту лавочку, где я прибарахлился, немного подзакрыли после моего визита, — буркнул гном. — Хотя выбор там был ничего, пусть и вещи все поношенные.

— Да?! — разочаровался тут же воин. — Жаль!

— Ладно, ребята, мы уже пришли, — кивнул Пьер в сторону возвышавшегося перед ними храма, посвящённому богу путешествий и путников, которого в миру знавали как Топот.

И правда, где же ещё было открывать галерею порталов, если не в храме бога, покровительствующего путешественникам и первопроходцам? На главном алтаре под охранным куполом покоилось главное сокровище храма — ношеные-переношенные сандалии самого божества, которые он использовал в Смутные времена, когда боги ещё ходили по земле, подобно смертным. Артефакт сей был невиданной силы, но украсть его было проблематично, ибо охранялся он не только неосязаемой магической сферой, но и вполне материальными стражниками, среди которых обнаружился и один голем. Вообще, големов в храме было хоть отбавляй, ибо они выполняли роль стражников, поскольку иногда через порталы в Белокамень пытались проникнуть различные прохиндеи, которых должны были сдерживать каменные истуканы до прибытия подкреплений. Главной же их целью было скорее не остановить агрессоров, а разбить арку портала, чтобы перекрыть путь дальнейшим захватчикам. По слухам, сандалии Топота позволяли не только передвигаться с утроенной скоростью, но и прыгать в десять раз дальше и выше, бить ногами, подобно ударам боевого молота, и даже ходить по поверхности воды, аки посуху. Естественно, что завладеть ими пытались разнообразные воришки, но участь их была печальна, о чём свидетельствовала коллекция сушёных ушей святотатцев, выставленная на всеобщее обозрение при входе в храм.

Посещаемость сего заведения объяснялась скорее желанием воспользоваться порталами, нежели помолиться Топоту, однако священнослужителей это расстраивало мало, ибо прибыль от телепортов была колоссальной, отчего остальные церкви завидовали монополии Топтальщиков чёрной завистью. Сам гном в этом храме оказался впервые, поскольку никаких церквей раньше не посещал, за исключением горячо почитаемого Кузнеца, а посему был поражён размерами центрального зала, который оказался воистину огромным, ибо в нём обнаружилась почти сотня порталов, которые были выполнены в виде каменных арок. Большая часть из них была неактивна, а посему стояли пустыми вратами, в то время как три телепорта работали, и из них в храм приходили путники из других городов. Зрелище это было довольно величественным, ибо из одних таких магических врат сейчас в помещение гордо вошёл самый настоящий дракон, который тут же расправил крылья, едва ли не касаясь ими потолка храма, а потом начал стремительно уменьшаться в размерах, принимая облик обычного человека. Что могло понадобиться могущественному ящеру в Белокамне, оставалось неведомым, как и его магия, при помощи которой он быстро видоизменился у всех на глазах. Видевшие живого дракона впервые в своей жизни, Рульф, Мор и Люций раскрыли рты, в то время как более опытный Пьер (и когда этот молодой пижон успел повстречать в своей короткой жизни этих ящеров?!), лишь усмехнулся, потащив товарищей в сторону нужного портала. Дремавший у него голем мигом подобрался, глаза его вспыхнули холодным голубым светом, а сам он преградил путь авантюристам, отчего даже бывалый забияка Рульф почувствовал себя неуютно.

— Нам нужно в Подземье, — пояснил стражу Пьер. — Сколько?

— Двадцать золотых с существа, — прогрохотал голем.

— Чего так дорого?! — возмутился маг. — В другие города по десятку золотых стоит, а тут…

— В пещерах Подземья сейчас неспокойно, — ответил страж. — Тёмные эльфы и глубинные гномы ведут очередную войну, микониды обустраивают свою колонию неподалёку от портала, а посему риск открытия врат возрастает в разы. Отсюда и повышенная стоимость.

— Ладно! — вздохнул Пьер, доставая из кошеля необходимую сумму. — Держи, вымогатель! Давайте, парни, раскошеливайтесь!

— Если так пойдёт и дальше, и за обратный прыжок нас обяжут платить такую же сумму, то мне придётся продавать свои порты! — пробурчал недовольный Рульф, который даже каждый медяк отрывал от сердца с такой гримасой, что хотелось плакать. — Целых двадцать золотых! Да это ж где же такое видано?! Сколько там за этого Кодруса предлагали?!

— Две сотни золотом, — пробурчал Люций, которому тоже не понравилась подобная математика. — А мы сейчас восемьдесят золотых отдали, почти половину награды! А если и обратно через портал пойдём, то ещё столько же отдадим, и выйдет чистой прибыли тогда по десятку золотых на брата! А я говорил, пойдём лучше в стоки…

— Дело не в том, сколько за голову дают награды, — прошептал товарищам Пьер, которого уже хотели линчевать за его затею. — А в том, что эта тварь украла. Стоимость покражи просто колоссальная! А посему мы должны расколоть бестию на предмет того, куда она дела свою добычу. Если мы найдём сокровище, то и награда за голову минотавра нам уже будет не нужна! А теперь хорош трепаться, выкладывайте монеты!

Известия об украденных ценностях воодушевила авантюристов, которые уже хотели было отказаться от всей этой затеи с путешествиями в Подземье, а посему вскоре голем получил свою плату, убрал деньги и проводил покупателей к порталу. Короткая команда, и в проёме арки вспыхивает красноватое марево, куда заворожённо смотрят все путники. Первым в провал шагает и исчезает там Пьер, за ним следует Люций, а потом и остальные. Яркая вспышка, головокружение, дикая тошнота, и вот уже четверо авантюристов качаются или падают на четвереньки, потеряв на время ориентацию в пространстве, борясь с рвотными позывами. В итоге победить их удаётся только Рульфу и Мору, в то время как жреца и мага всё же начинает полоскать.

— Фух! — отдышавшись, прошепелявил Пьер. — Сколько бы через порталы не путешествовал, всегда одно и то же!

— Жрать надо больше, а не чахнуть над тарелкой, тогда и мутить не будет! — привычно поддел товарища воин.

— Вон, Люций много ест, а толку? — указал на утирающего рот жреца маг.

Пока авантюристы привычно препираются между собой, Моргримм осматривается по сторонам, взяв свой топор наизготовку. Помнится, тот голем у входа вещал о многочисленных врагах в пещерах, а посему расслабляться не стоило. Позади искателей приключений в десятке шагов высилась пустая арка неактивного портала, возле которой дремало аж целых двое големов, которые выглядели ещё внушительнее, нежели их собрат в храме. Видимо, угроза незаконного проникновения и правда существовала, особенно учитывая тот факт, что нога одного из каменных верзил была окрашена засохшей кровью в красный цвет. Вероятно, стражник попросту кого-то раздавил, не став размениваться на мелочи. Да, одолеть подобную боевую махину без магических средств и заклятий попросту невозможно. Нет, конечно, существуют ещё и баллисты, но кроме гномов никто не успеет привести их в действие, чтобы големы не растоптали боевую машину и её орудийный расчёт раньше первого выстрела.

Сама пещера, в которой обнаружился портал, имела три выхода, в то время как арка магических врат оказалась врезана в одну из естественных ниш. Высотой помещение было около пяти метров, что мог видеть только гном, поскольку света магических фонарей не хватало, чтобы осветить потолок. Кроме того, самим големам свет был без надобности, он лишь отмечал наличие портала поблизости, привлекая внимание путешественников, и в десяти шагах от них уже наступала зона темноты. Пьер уже зажёг несколько магических огней, поместив один из них на верхушку шлема Рульфа, а второй на конец своего дорожного посоха. Хуже всего пришлось Люцию, ибо у него своего источника света не оказалось, и видеть в темноте пещер, как это было дано Моргримму с рождения, он не мог. Поэтому отряд разделился следующим образом — первым выставили гнома, за ним шёл Пьер с источником света, а замыкал шествие Рульф, постоянно подгонявший пыхтевшего Люция.

После короткого ритуала, устроенного прямо на полу пещеры, в ходе которого Пьер заколдовал небольшой камень, с привязанной к нему шерстью минотавра, маг бросил свой путеводный знак, и тот сначала полетел прямо, а потом, к удивлению наблюдателей, изменил траекторию своего полёта в воздухе так резко, словно столкнулся с невидимой преградой, отскочив в сторону. Подобрав камень, Пьер кивнул в сторону того туннеля, куда отклонился его магический компас.

— Минотавр в том направлении! Веди, Мор. На перекрёстках будем уточнять направление.

Кивнув, гном пропал в нужном ответвлении, велев следовать за ним на расстоянии трёх дюжин шагов.

— Чтобы твой свет не выдавал меня, — пояснил он магу. — Кроме того, если рядом есть источник света и тьма одновременно, моим глазам сложно перестраивать своё зрение с обычного на сумеречное и обратно. Если чего впереди найду — вернусь и сообщу. Всё, я ушёл!

Первые минуты ходьбы по тёмным извилистым пещерам, полным сталагмитов и сталактитов, проходили тихо и спокойно, если не учитывать того факта, что идущий последним Рульф один раз поскользнулся на гуано летучих мышей, после чего с диким грохотом завалился на пол, гремя латами и выпавшим из рук оружием. Лязг, вопли, и шум стояли такие, словно только что случился самый настоящий обвал, и, в довершение ко всему прочему, весь этот гам разбудил большое семейство виновников произошедшего, которые теперь сорвались с потолка и сталактитов, начав с верещанием носиться по пещере, пугая случайных путников ещё сильнее. Услышав позади себя весь этот бардак, сердце Моргримма ёкнуло в груди, ибо сознание сразу же услужливо показало ему картинку из его кошмаров, когда его спутников снова погребает заживо под землёй. Сорвавшись с места, гном быстро вернулся обратно, вздохнув от облегчения, когда убедился, что тревога оказалась ложной, ибо никакого обвала не было и в помине, летучие мыши уже улетели, а сами авантюристы перестали орать, приводя себя и свои нервы в порядок. Люций что-то шептал и осенял себя знамением, вероятно вознося жаркие молитвы своему Богу, Рульф приложился к фляге, а Пьер с брезгливым выражением на лице счищал с себя гуано мелких бестий и приводил в порядок свою растрёпанную шевелюру.

— Вы чего тут устроили?! — вынырнул к товарищам из мрака Моргримм. — Да вы всё Подземье сейчас на уши поставили, идиоты! Любые хищники в смежных тоннелях уже ползут нам навстречу, либо роют ходы в этом направлении. Вставайте, и быстро за мной!

Совершив небольшой марш-бросок в полумраке сырых пещер, гном остановил отряд только через полчаса после интенсивного перемещения, разрешив сделать короткий привал. Отряд плюхнулся под сень разросшихся по стенам грибов, которые слабо сияли в темноте сине-зелёным светом. Любопытный Пьер хотел было потрогать эти естественные светильники концом своего посоха, но его вовремя перехватил Моргримм.

— Не делай этого!

— Почему? — тут же полюбопытствовал маг.

— На то много причин, — пояснил гном, принимая из рук Люция флягу, сопроводив это благодарным кивком. — Самая простая — многие из подземных грибов обладают ядовитыми спорами. Ткнёшь его в мякоть — получишь едкое облако в ответ. Некоторые из них могут быть наркотическими, некоторые — смертельными, часть — жутко вонючие.

— А другие причины? — полюбопытствовал Люций, потирая гудевшие после бега ноги.

— Другие объяснить сложнее, — стал всматриваться во тьму туннеля Моргримм, выискивая там опасности. — У большей части подземных грибов общий мицелий…

— Ми-чего? — не понял объяснений товарища Рульф.

— Мицелий, грибница, понимаешь?

— Нет! — мотнул головой великан.

— А-а, — улыбнулся Пьер. — Я понял! Ты хочешь нам сказать, что у всех грибов общая корневая система, да?

— Верно! — кивнул Моргримм. — И если вы ткнули этот гриб посохом тут, то его родичи на другом конце подземелья почувствуют эту боль, и тоже будут страдать.

— Звучит весело! — усмехнулся Рульф. — Мучаешь одного, страдают все! Надо попробовать!

— Это не покажется тебе весёлым, когда ты встретишься с миконидом! — прервал его гном. — То, что вы привыкли видеть грибы, растущие на земле, под нею или на стенах с деревьями, ещё не означает, что они безопасны. Есть целая раса полуразумных гриболюдей, которые разводят плантации из таких вот экземпляров, которые висят на этой стене. И они очень не любят, когда их посадки тревожат всякие Рульфы с топорами, желающие помучать всё, что можно. Когда пострадавшие заросли грибов посылают по корневищам сигналы, микониды их смогут прочитать, если они находятся рядом с другими грибами, а посему сразу же направятся к месту происшествия, мечтая только об одном — вырвать тебе твои ноги из задницы, а потом удобрить тобою земельку на своих плантациях, благо на трупах всё растёт намного быстрее.

— Что это за микониды такие?! — нахмурился Рульф, который не любил вступать в бой с врагом, о котором ничего не знал.

— Я же говорю, — вздохнул Моргримм. — Гриболюди, у которых вместо обычных корней некое подобие ног от двух до дюжины, в зависимости от вида и роста. В высоту могут быть как с обычного половинчика, так и выше нашего Рульфа на голову-другую. Передвигаются пусть и не быстро, но бьют больно. Редкие особи имеют что-то вроде рук, остальные же бьют своими головами-шляпками и плюются в обидчиков спорами. Если в вас, тьфу-тьфу-тьфу, ненароком плюнут спорами, то вам нужно срочно выходить из этого облака, закрыв нос, рот и глаза, иначе рискуете наглотаться отравы или сжечь себе глаза. Бить их в корпус толку мало, нужно либо валить их на землю, тогда им сложно подняться обратно, либо стараться уничтожить шляпку — это их уязвимое место. А, да, и ещё. Твари эти поодиночке никогда не перемещаются, ибо в этом случае они довольно уязвимы. Что такое?

Это адресовано Люцию, который тянет руку, подобно обыкновенному школяру, желающему задать вопрос.

— А этих тварей есть можно? — спрашивает жрец.

— Кому чего, а тебе лишь бы всё пожрать! — фыркает Рульф.

— Можно, — кивнул Моргримм. — Есть можно всё, только при этом рискуешь отравиться. Хотя, в случаях, когда отряды терялись в пещерах, а потом натыкались на миконидов, они благополучно поедали убитых жареных гриболюдей. Многие подземные хищники так и вовсе считают миконидов самым настоящим деликатесом, и специально ведут на них охоту, отчего те стали настоящими параноиками, атакуя всех без разбору.

Наверху раздался какой-то шорох, и все задрали головы кверху, однако кроме гнома никто не мог видеть потолка до тех пор, пока Пьер не приказал своему волшебному шару света слететь с конца его посоха и устремится ввысь. Метнувшееся по потолку серое горбатое тело, нырнувшее в тень, переполошило авантюристов, и Моргримм дал знак собираться и выступать.

— Это был троглодит, — пояснил он своим товарищам. — Тварь довольно не опасная, пока при вас есть свет и численное превосходство. В противном случае, вам никто не сможет позавидовать. Они довольно мелкие, но ловкие, ползают по стенам и потолку, сваливаясь с них на своих жертв.

— А почему он сразу не убежал? — спросил Рульф. — Он же видел, что нас больше и есть…

— У них нет глаз, как и у миконидов, — ответил ему Моргримм. — Троглодиты слепы от рождения, ибо зрение им заменяет отменный слух, обоняние и чувство вибраций, как и гриболюдям. Первые общаются между собой хищным шипением, вторые — путём постукиваний друг по другу или земле. И те, и другие опасны только в том случае, если вы безоружны, без света или когда их больше. А так бывалому воину, особенно в броне, не составит особого труда сражаться сразу с двумя-тремя врагами за раз. Но нам и правда следует уходить, ибо раз нашёл один троглодит, он может сейчас уже ползти к своим родичам, чтобы выводить их на охоту.

Отряд двинулся дальше, задержавшись лишь на очередном перекрёстке, два хода на котором носили следы искусственного происхождения. Один из них был прорублен инструментами, и явно проложен гномами, в то время как другой был почти идеально округлой формы, правда, со слегка осыпающимися краями.

— Это ход от раваха, подземного червя, — пояснил товарищам Моргримм. — Огромная тварюга, может легко проглотить нас всех целиком, поэтому идти в том направлении не советую!

— А это уже не тебе решать! — сказал Пьер, оттесняя товарища в сторону, снова подбрасывая в воздух путеводный камешек-компас, который неожиданно отлетел в сторону округлого хода гигантского червя, чего гном и прочие авантюристы справедливо опасались.

Люций тяжко и красноречиво вздохнул, и было понятно, что выругаться ему не позволяет только его положение жреца, иначе бы он уже давно это сделал. Рульф же нисколько не смутился, пожав плечами, ибо этому великану было всё равно с кем биться, и куда отправляться, хоть к чёрту в пасть. Моргримм же струхнул больше прочих, ибо не понаслышке знал, сколь опасны равахи. Несмотря на их огромные размеры, черви эти были очень быстры и стремительны, обладали огромной пастью, полной кинжальной остроты и размеров зубов, и, кроме всего прочего, самцы имели на морде ещё несколько огромных щупалец, называемых усиками, которыми могли оплетать добычу, бросая жертв себе в рот. Самки же подобной роскошью не обладали, зато наловчились плеваться ядовитой слюной, которая разъедала доспехи и плоть жертв не хуже концентрированной кислоты. Учитывая, что людей, коней и верблюдов на поверхности земли равахи предпочитали глотать целиком, то становилось понятно, что соперники это крайне грозные, сильные. И, что самое неприятное, довольно неуязвимые, ибо большая часть их тела всегда скрыта под землёй, а морды их бронированы для расшибания твёрдых пород почвы, и, соответственно, против обычного оружия они также очень устойчивы.

— Надеюсь, что эта тварюга не сожрала нашего минотавра, — вздохнул Рульф. — Потому как при подобном раскладе плакала наша награда, а выковыривать останки Кодруса из задницы раваха я не собираюсь!

— Не гнуси раньше времени! — прогундел шепелявый Пьер, на что сразу же получил оскорбление в ответ, и отряд начал было препираться снова, если бы их не остановил окриком Моргримм.

— Нечего точить лясы и кричать! — оборвал спорщиков гном. — Ходы равахов очень неустойчивы, и скреплены только их выделениями и слизью. А посему, когда эти жидкости высохнут, стены и своды туннелей начнут осыпаться и разрушаться…

С этими словами проводник пощупал одну из стен, которая тускло поблёскивала в свете магических огней, слабо опалесцируя и бликуя.

— Довольно влажная, — заключил Моргримм, которому до дрожи в коленях была страшна и противна мысль о том, чтобы соваться в логово подземного червя, где их могут сожрать заживо или погрести под обвалом, которых он так боялся. — Значит, равах прополз тут совсем недавно, и ещё несколько часов у нас в запасе есть, а потом туннель начнёт разрушаться. Вот только что-то я не вижу тут поблизости следов копыт минотавра, а посему я считаю, что он тут либо не проходил, либо проехался уже в кишечнике этой твари. В любом из этих случаев, нам вряд ли стоит туда соваться. Предлагаю разворачиваться, и топать домой, пока…

— Минотавр жив! — уверенно заявил Пьер.

— Тебе почём знать?! — буркнул Люций, который всем своим видом выражал полную солидарность с гномом, не желая соваться в опасные туннели.

— Я настроился на Кодруса, когда проводил ритуал, — пояснил маг, и непонятно было, врёт тот или нет. — Если он умрёт, тогда наш компас будет вести себя иначе, нежели, чем сейчас.

Он снова подбросил камешек, который опять отлетел в сторону искусственного туннеля.

— Видите, наш клиент находится в том направлении, — кивнул Пьер, поднимая с земли свой указатель.

— Тогда почему там и правда нет никаких следов минотавра? — нахмурился Рульф, которому вся эта затея нравилась всё меньше и меньше.

— Без понятия! — пожал плечами маг. — Но посудите сами, раз уж мы тут, и никаких следов здесь больше нет, значит, что и прочие охотники за головой Кодруса тут ещё не проходили, и мы впереди. Нужно идти вперёд, и постараться отбить наши затраты на телепортацию. Что вы как девчонки, в самом деле?!

— А мог здесь находиться другой, естественный проход, в который протиснулся наш минотавр, а за ним следом ломанулся и этот червь, который расширил старый туннель до своих размеров? Это бы объясняло отсутствие следов Кодруса, ибо равах их затёр своей тушей.

— А рядом с туннелем следы копыт есть? — спросил у товарищей Рульф, нагибаясь к земле, чтобы первым проверить свою догадку, однако его ждало разочарование.

— Я уже проверил! — сказал Мор, опасливо вглядываясь во тьму хода, проделанного гигантским червём. — Ничего не обнаружил. Правда, справедливости ради, стоит сказать, что тут много потёртостей на камнях, а это значит, что некоторое время равах полз в том же направлении, что и мы, а потом свернул в эту сторону. Так что вполне возможно, что он собой стёр следы копыт. Однако, если мы желаем продолжать наш путь, нам стоит поторопиться. Вы же помните, что я вам говорил об устойчивости туннелей этих червей? Итак, голосуем! Кто за то, чтобы продолжить путь?

Естественно, что маг-самоубийца (это выяснилось из рассказов товарищей позже, ибо Пьер охотно подписывался на любую самую пропащую авантюру) и кровожадный Рульф подняли руки, голосуя за продолжение похода, в то время как гном и Люций этого делать не спешили.

— Мнения разделились, значит?! — усмехнулся воин, после чего добавил в свой тон укоризненных ноток. — От Люция я, в принципе, ожидал подобного малодушия, но от тебя, Мор!

— Я не боюсь, но справедливо опасаюсь, — ответил коротышка. — И, кроме того… Тш-ш!

Он приложил палец к губам, кивком указывая направление, после чего жестами загнал всех в туннель раваха, заставив Пьера погасить его магические огни. Через минуту или две, со стороны, откуда пришли авантюристы, послышался очень тихий звук приближавшихся шагов, и показались первые отблески слабого света.

— Это не местные обыватели, — шёпотом сообщил Моргримм своим товарищам. — Местным свет без надобности! Это кто-то с поверхности!

— Конкуренты! — облизал пересохшие губы Пьер. — Наверняка они тоже ищут Кодруса!

— Хорошо, что с нами гном, — тихонько заметил Люций. — Нам очень повезло, что он так хорошо ориентируется под землёй и чувствует все здешние опасности.

— Будем дожидаться появления чужаков или отходим?

— Если это конкуренты, то лучше всего уйти, — прошептал Пьер. — Вряд ли они пойдут тем же путём, что и мы, если осведомлены о том, кто такие равахи, и чем они опасны!

— Это фимиам? — принюхался Люций. — Или мне померещилось?!

— Вечно тебе твои церковные запахи всюду чудятся, как и жратва! — проворчал Рульф. — Веди нас, Мор!

Кивнув, гном взял своих товарищей за руки, велев следовать за ним цепочкой, поскольку света пока зажигать было нельзя, так как позади слышались звуки приближавшихся шагов. Вот проём искусственного туннеля озарил свет фонаря, когда туда заглянул некто, но отряд уже свернул за близкий поворот, отчего ни оглянувшийся назад гном, ни преследователь не смогли увидеть друг друга. Лишь до чуткого слуха Моргримма донёсся слабый шёпот неизвестных, но разобрать слов он не мог, кроме того, он был вынужден сосредоточиться на дороге, поскольку вёл за собой троих слепцов, кои не могли видеть в кромешной тьме.

Ход раваха отличался от обычных туннелей далеко не в лучшую сторону, ибо почва и камни под ногами не были такими гладкими, как в прочих пещерах, кроме того, местами обнаруживались лужицы и потёки слизи, наступать в которые или трогать руками было опасно, а посему гному приводилось обводить своих товарищей. Кроме того, червь никогда не ползал по прямой, отчего его ходы постоянно виляли из стороны в сторону, а также петляли вверх и вниз, и поэтому отряду пришлось один раз карабкаться наверх, и два раза съезжать вниз на своих пятых точках. Через несколько минут трудного пути Моргримм остановил отряд, прислушался, после чего разрешил зажечь свет, ибо не обнаружил признаков погони, а людям идти самостоятельно было бы намного проще.

— Чем тут так воняет?! — поморщился Рульф, пока маг вызывал свои магические огоньки. — Как у Люция под рясой!

— Свои портянки понюхай! — проворчал тот в ответ.

— Я даже не знаю, что меня больше пугает, — усмехнулся гном. — То, что я дал себя уговорить сунуться в опасные туннели, готовые развалиться в любой момент, или то, откуда Рульф знает, как, чёрт побери, пахнет тело Люция?!

— Походишь с наше в путешествия, — ответил воин. — Ещё и не то узнаешь! Ох, ты ж, твою роту…

И правда, место короткого привала оказалось совершено поблизости от большой вонючей кучи отходов жизнедеятельности раваха, поскольку Моргримм не решился вести людей сквозь эти залежи без света, дабы никого не испачкать и не унизить.

— О, Боги! — проклокотал горлом Пьер, близкий к тому, чтобы начать исторгать из себя завтрак наружу. — Что это за дрянь?!

— Червивые какашки, — пожал плечами гном. — А ты что подумал?

— Ох, пресвятой Заступник! — осенил себя знамением Люций. — Избави своего слугу от позора, ибо…

— Как мы через это будем лезть?! — первым осведомился Рульф, почесав затылок.

А преграда и правда была более чем серьёзной, ибо куча была невероятных размеров, занимая не менее трети просвета всего туннеля, равномерно растёкшись по всему его полу, отчего пройти, не запачкав ног и обуви было просто нереально, как и пытаться перепрыгнуть препятствие, ибо сразу за кучей обнаружился довольно пологий подъём, также измазанный всё той же неприглядной жижей, а посему любой из прыгунов не только рисковал удариться головой об потолок, но и приземлиться со всего маху на такую же скользкую поверхность, грохнувшись потом плашмя.

— И угораздило же этого раваха так не вовремя обгадиться! — сплюнул на пол Рульф, со вздохом заглядывая в свой мешок. — Где-то тут была моя небольшая лопата, правда я не уверен, что смогу ей вычерпать всю эту дрянь или…

— Используй свой щит! — подсказал ему Люций. — Он всяко лучше, и зачерпнуть им сразу можно раза в три или четыре больше!

— Ага! — окрысился в ответ воин. — А использовать потом я его как буду, если он будет весь в дерьме?

— Легко и просто! — усмехнулся Пьер. — После такого тебя любой враг брезговать будет, можно даже щит не чистить. Будешь у нас помойным рыцарем, как Вонючка в Дыре!

Тут, вероятно, стоит сделать отступление и сказать, что в трущобах Белокамня и правда обитало непонятное существо, состоящее из мусора, которое жутко воняло, и которым все брезговали. Вонючка был довольно безобиден, лишь воровал мусор и приглянувшиеся ему вещи, навроде цветочных горшков, оконных ставень, верёвок и сушившегося на них белья, чтобы присовокупить всё это к своему телу, дабы починить его. На людей эта чудь не нападала, зато при виде оружия сразу начинала жутко паниковать, спешно делая ноги, но преследовать её никто и не хотел. Кто-то уверял, что это голем или элементаль, призванные магом, а потом брошенные на произвол судьбы, другие верили в то, что это сир Гэвен, истовый паладин и ревнитель дела Света, посмертно проклятый чародеем или ведьмаком. Говаривали, что рыцарь этот был грозой всех нечестивых тварей, колдунов и ведьм, эффективно выслеживая и истребляя их всюду, где только появлялся. Однако последняя его жертва оказалась не так проста, наложив такое мощное проклятие, что его не смог снять ни сам паладин, ни его орден Инквизиторов, ни прочие маги и заклинатели, отчего бедный Гэвен начал жутко вонять. Сперва от него убежали жена и дети, потом вся прислуга из его родового поместья, которое он вынужден был продать за бесценок, потом от него отвернулись друзья по ордену, ибо пах он до того жутко, что у всех окружающих начиналась неудержимая рвота, а особо чувствительные люди даже падали в обмороки. В итоге сир Гэвен не бросил своего ремесла, всё так же упрямо истребляя различную гнусь, в которую он сам постепенно и превращался, однако при этом он был вынужден переселиться в трущобы, чтобы его не гоняла стража. Неспособный оплатить ремонт доспехов и стирку своих вещей, бывший рыцарь вынужден был сменить свой разбитый в боях нагрудник и сломанное оружие на импровизированные доспехи из мусора, превратившись в застенчивого и пугливого Вонючку, вынужденного воровать любое барахло, до которого он мог дотянуться без страха быть пристукнутым обывателями. Такова была вторая версия происхождения этого персонажа, и она была далеко не последней. Кто-то уверял, что эта куча мусора оживлена гремлинами и используется ими как подвижный дом. Некоторые говорили, что это может быть один из вонючих демонов Бездны, которые выглядели и пахли подобным образом. И вот теперь добрые товарищи Рульфа предлагали тому уподобиться Вонючке, чего тот, естественно, делать не собирался. По крайней мере, в одиночку.

— Я свой щит поганить не стану! — сразу же мотнул головой Рульф. — Только если вы, мерзавцы, не отдадите мне свои рясы и плащи, чтобы я смог очистить его от дерьма!

— Ну уж нет! — тут же нахмурился Пьер. — Моё трофейное сокровище для столь поганых целей я тебе не отдам. Я вообще его никому из вас не отдам, ибо что вы, глупцы, понимаете в магии и тех материях, которые…

— Короче! — перебил всех гном, довольный тем, что появилась ещё одна причина повернуть назад. — Предлагаю отправиться обратно, покуда не вляпались во что ещё похуже. Учтите — слюни, пот, и прочие выделения раваха не стойкие, и скоро этот туннель начнёт осыпаться прямо нам на головы.

— Не стойкие, говоришь?! — поморщился Пьер, закрывая нос, потому как дышать рядом с кучей было проблематично. — Давайте я попробую сгрести всё это дерьмо в сторону при помощи телекинеза!

— Главное, чтобы ты при этом не разрушил туннеля! — сразу же сказал ему Моргримм. — Сможешь?

— Без понятия! — пожал плечами маг.

— Тогда не рекомендую пробовать! — вздохнул карлик. — Не хочу, чтобы меня тут погребло заживо под землёй, да ещё и в чужом дерьме! Топаем назад!

— Что вы как неженки?! — поморщился Рульф. — В первый раз, что ли, в дерьмо ступаете?! А ну айда за мной!

С этими словами воин набрал в грудь побольше воздуха, после чего двинулся вперёд, смело ступая в вязкую субстанцию червя, держась при этом за стену и используя одно из своих метательных копий вместо посоха, тыкая им впереди себя. Все с живым интересом наблюдали за передвижениями великана, ибо никто не мог знать, какой глубины будет эта куча. Рульфу нечистоты доходили почти до колена, а, следовательно, остальным оно придётся до бёдер, а гному и вовсе до уровня паха. Поморщившись, остальные последовали за проводником, стараясь ступать след в след, чтобы избежать возможных сюрпризов в виде ям или булыжников на дне этого вонючего озерца. Через минуту все уже были на другой стороне полужидкой кучи, с отвращением вытирая ноги, сандалии, сапоги и прочую обувку, при этом переругиваясь друг с другом на разные лады. Одолев небольшой подъём со следами остатков стекающих фекалий, отряд выбрался, наконец, из туннеля раваха, снова очутившись в естественной пещере, которая была освещена красноватым свечением от росших повсюду крупных грибов. Они были повсюду — на стенах, на полу, свисали даже с потолка, и различались разнообразием форм и размеров. С одной стороны грибной делянки обнаружился ещё один проход, ведущий в неизвестном направлении, а саму грибную рощу прорезала глубокая колея от проползшей тут когда-то туши раваха, оставившего за собой широкую просеку. Самого червя опять не было видно, к вящей радости авантюристов, да и ещё он вдобавок устроил безопасную дорогу среди местной флоры.

— Осторожно! — прошептал гном, остановив шагнувшего было вперёд Рульфа. — Это кровавики. Грибы эти тревожить нельзя, ибо они выбрасывают в воздух тучи своих спор, а жгут они похлеще любого огня или кислоты, отчего вся ваша кожа начинает лопаться, и вы рискуете помереть от множественного кровотечения. Так что грибы не трогать, рядом с ними даже шуметь не рекомендую. А теперь ты, маг, давай, колдуй свои дела, чтобы выяснить, куда ушлёпал наш минотавр дальше! Надеюсь, этот рогатый не ушёл через поле кровавиков, а вышел из пещеры в этом направлении! Что за дела?!

И правда, пока Моргримм проводил небольшой ликбез, который прослушали не только его товарищи, но и прочие лица, гном позорно сумел пропустить приближение врагов.

— Ты слышал этого коротышку, Назар?! — раздалось сбоку, и все авантюристы тотчас поспешили обнажить оружие, обернувшись в направлении голоса.

Из незамеченной ранее щели наружу выглядывал некий шкет скромных размеров, и морда белого льва, чем-то напоминающая человеческое лицо.

— Не нужно агрессии, уважаемые! — показал пустые руки (если не считать притушенного фонаря) мелкий человечек, который был немногим выше Моргримма по росту. — Я безоружен! Назар, опусти своё кадило!

Выбравшиеся в пещеру незнакомцы оказались довольно колоритной парой, ибо первый мужчина был щупл, низкоросл и очень хитрозад по облику, в то время как его спутник оказался самым настоящим высоким зверолюдом, похожим на прямоходящего белошкурого льва, облачённого в просторную тунику, и державшего в своей лапе самое настоящее кадило на манер пращи или цепа. Похоже, что этот предмет получеловек-полулев использовал не только как религиозный инвентарь, но и как самое настоящее оружие, на что наводили мысли небольшие шипы по краям чаши. От кадила исходил довольно стойкий аромат фимиама, на что сразу же поспешил обратить внимание Люций, шёпотом сообщив всем своим товарищам, что именно эти двое преследовали их отряд, и заглядывали в темноту лаза раваха, где от них укрывались авантюристы. Вот только какой смысл был от этих пряток, если к грибной пещере оба отряда вышли практически одновременно, но при этом двое чужаков были чистыми, а четверо наших героев измазаны в дерьме практически по пояс?

— Вы кто такие?! — поспешил осведомиться у пришельцев вечно подозрительный Пьер.

— Меня звать Каин, а этого кошака Назар! — представил себя и своего спутника маленький человечек с лицом, похожей на хитрую мордочку куницы. — А вы кто такие будете?!

— Зачем тебе наши имена, ворюга?! — хмыкнул Рульф. — По роже твоей разбойничьей вижу, кто ты таков! Предупреждаю сразу — ко мне не подходи, если не хочешь отведать сапога на своём заду или лице!

При этих словах Каин посмотрел на заляпанную обувку рослого воина, от которой весьма ощутимо попахивало чем-то нелицеприятным, а также свисали клочья непонятной субстанции, вид которой также не добавлял оптимизма. Естественно, что приближаться к смердевшему, как общественные уборные, Рульфу или его не менее пахучим товарищам маленький человечек не очень-то и хотел.

— Как вы поспешно судите о человеке, даже не успев его толком узнать! — покачал головой Каин. — Очень большая ошибка, юноша!

— Иди, ворюга! — толкнул напарника в спину полулев. — Хорош заливать! Видишь, я же говорил тебе, что у тебя на морде написано, кто ты таков! Этот воин не ошибся!

— Полегче, котяра! — отряхнулся после чувствительного тычка Каин. — Иначе твой следующий обед окажется отравлен, а проснуться ты уже не сможешь из-за перерезанной глотки!

— Моим следующим обедом станешь ты, если не перестанешь пререкаться со мной!

— Отлично! — пробубнил себе под нос Моргримм. — Очередные два клоуна, которые препираются на каждом шагу! Мало мне этих троих недотёп, так ещё пара нарисовалась!

— Что вы…

Договорить Пьер не успел, ибо сзади послышался зловещий шорох, и авантюристы обнаружились, что потолок туннеля, образованный равахом, начинает медленно осыпаться вниз, когда скреплявший его раствор из телесных выделений червя наконец-то иссохся, и теперь ничто не удерживает почву и камни на месте. Сглотнув, гном смотрит, как нестабильный ход рушится у него на глазах, зарекаясь когда-либо снова соваться в подобные лазы. Ну, в самом деле, что им это дало? Те двое догнали их в первой же пещере, и при этом даже не обмазались в нечистотах, а сами авантюристы рисковали своими шкурами, ведь страшно было подумать, что бы с ними сталось, если бы обвал случился посередине пути.

— Что вы здесь делаете?! — перешёл в наступление Пьер, приготовившийся к возможной схватке. — Зачем вы спустились под землю?!

— Отойди подальше, вонючий мальчик! — поморщился зверочеловек по имени Назар, заслоняясь от мага своим кадилом.

— Мальчик?! — тут же оскорбился маг. — Да мне уже четвёртый десяток лет идёт, между прочим!

— А мне под сотню, — устало кивнул белый лев. — Так что для меня ты всё равно мальчик! И почему вы все такие грязные?! Давайте я окурю вас всех ладаном, так вы хоть поменьше смердеть будете!

— Без надобности! — гордо вскинул голову Пьер. — Я могу привести себя в порядок самостоятельно своими чарами и без твоей помощи!

Он хлопнул в ладоши, и налипшие к его одеждам и сандалиям остатки фекалий мигом разлетелись в стороны, обрызгав при этом товарищей мага, чему те, естественно, были не рады. Повезло только одному Моргримму, который держал наготове щит, готовый к неожиданной схватке. Гном укрылся от большей части брызг именно благодаря своему элементу доспеха, в то время как Люцию и Рульфу досталось сполна.

— Пьер, засранец! — вызверился воин. — Ещё одна такая проказа с твоей стороны, и ты покойник, понял меня?!

— Не соизвольте беспокоиться! — тут же засуетился волшебник. — Сейчас я всё исправлю и очищу и вас тоже! Сначала только нужно разобраться с этими двумя!

— Вы так и не представились! — заметил Назар. — В то время как мы уже сделали это. Вашего мага зовут, как я понял, Пьер…

— Спасибо тебе, Рульф, что кидаешься моим именем налево и направо!

— Ага, этого рослого зовут Рульф! — тут же кивнул наблюдательный Каин. — А вы… Как вас зовут?!

— Я Люций, — нехотя представился жрец. — Приятно познакомиться! Кстати, Назар! Я заметил, что у вас э-э-э… в руках, да, вы в руках держите кадило! Вы священнослужитель?!

— Да! — важно кивнул тот, приосанившись.

— Но я не вижу знакомых мне отличительных амулетов или иных опознавательных знаков на вашей одежде, — продолжал, тем временем Люций, на груди и спине которого красовались религиозные символы в виде раскрытой ладони, обозначавшие принадлежность молодого человека к ордену Заступника.

— Я поклоняюсь единому верному Богу, который зовётся Попийрог, — важно ответил Назар. — И несу его учение всем людям и нелюдям, поскольку только он спасёт нас и наш мир от нашествия тьмы и сил зла!

Все авантюристы, услышавшие это, недоверчиво переглянулись, ибо про божество со столь срамным именем слышали впервые.

— Ты поклоняешься Рогу на Попе?! — вслух удивился бесцеремонный Рульф, ибо воин-великан мало опасался соперников, которые были меньше его в размерах. — Этот самый рог, он, где находится? На твоей попе, али на какой чужой?!

Услышав это, щуплый низенький Каин прищурился, всем своим видом давая понять, что над верой зверолюда лучше подобным образом не шутить, ибо это может оказаться делом опасным, или даже, вернее, взрывоопасным, но Назар был непоколебим.

— Не рог на попе, а Попийрог. Одним словом, понимаете? А не двумя! Я не виню вас за подобное невежество, ибо мало кто из вас, жалких смертных слышал о сем ладном божестве, а посему на первый раз я вас прощаю. Но если вы будете и дальше возводить напрасную хулу на моего Владыку, то я пресеку это самым безжалостным способом, на который у меня хватит сил!

— Никогда не слышал о таком божестве! — пробормотал озадаченный Люций. — В официальных пантеонах он точно не состоит, а это значит, что ваш друг попросту…

Договорить слово «язычник» он под пристальным взором жёлтых кошачьих глаз не смог, зато вот Каин, стоявший чуть в стороне, жестами показывал, что Назар явно не в себе, или, проще говоря, сумасшедший.

— Кто же я?! — пытливо осведомился зверочеловек, кадило в лапах которого едва заметно начало покачиваться из стороны в сторону. — Говори, жрец Заступника!

— Послушайте! — вклинился между всеми Моргримм. — Давайте уже заканчивать со знакомствами и двигаться дальше! Вам, ребята, туда, а нам в этом направлении! Всё, расходимся миром!

— Погоди, гном! — тут же остановил товарища Рульф. — Нехай попы подерутся! Всегда на это любил смотреть!

— Драка — не лучший способ решать проблемы, споры или разногласия, человек! — тут же расслабился Назар, отходя в сторонку. — Запомни это хорошенько! Потому как вижу я, что кулаками помахать ты любишь!

В ответ на это замечание Пьер лишь усмехнулся, ибо воин и правда не отличался сдержанностью, бросаясь в бой раньше всех, зачастую до того момента, как товарищи обговорят все нюансы предстоявшей схватки.

— Ладно, — кивнул гном. — Все успокоились, давайте расходиться!

— Почему ты так торопишься от нас избавиться? — прищурился зверочеловек, пытливо глядя на Моргримма.

— Чтобы не делить с нами добычу, это же очевидно! — кивнул Каин, ответив за бородатого коротышку. — Ну да и ладно, вы нам всё равно не нужны, мы справимся с минотавром и без вашей помощи! Верно, Назар?

— Так же верно, как и то, что Попийрог существует!

— Тогда у нас нет никаких причин, чтобы переживать, — прошептал своим товарищам Люций. — Такого Бога нет, как и шансов у этих двоих задохликов!

— Я всё слышу! — тут же рыкнул полулев. — Ещё одно оскорбление, жрец, и огребёшь моим кадилом по зубам!

— Дёрнешься в нашу сторону, отведаешь топора! — тут же вступился за товарища Рульф.

— Даже два! — шагнул вперёд также и Моргримм. — Проваливайте! Мы справимся без вас, а вы, как уже все поняли, без нашей помощи.

— Мы не прощаемся, господа! — важно направился в сторону грибной рощи Назар, начиная раскручивать над головой своё кадило, как самую настоящую пращу. — Пошли, ворюга!

Сделав четверым авантюристам ручкой, Каин поспешил следом за своим товарищем, который уже отпустил своё странное оружие, серебристой молнией улетевшее в густую чащу, оставляя за собой дымный след. Чего не ожидали все искатели приключений, так это раздавшегося затем взрыва в том месте, куда упало кадило, отчего своды пещеры едва уловимо завибрировали, и с потолка посыпались мелкие камушки. В который уже по счёту раз Моргримм выругался, снова вспомнив обо всех ужасах обвалов, однако его опасения не подтвердились. Зато вот потревоженная пострадавшая грибная роща отреагировала соответственно угрозе, начав плеваться во все стороны горючими спорами, которые лишь ещё сильнее распаляли плясавшее на месте падения пламя, отчего скоро вся пещера оказалась охвачена пожаром, жар которого заставил всех авантюристов отступить немного поодаль.

— Болван! — выругался на зверочеловека Моргримм. — Твоя дурацкая выходка могла стоить нам жизней! Мало того, что ты едва не устроил обвала, так ещё и всему Подземью сообщил, что нас стоит искать тут! Ты башкой своей вообще думаешь или только ею молишься?!

— Ничего страшного не произошло! — пожал плечами Назар. — Всё вокруг тихо и спокойно. Сейчас пламя погаснет, и мы сможем продолжать свой путь.

Оставшись без своего странного орудия, полулев вооружился посохом, держа его наготове, и наблюдая за тем местом, где в опадающем пламени лежало его ничуть не пострадавшее кадило. Вероятно, кошак ждал того момента, когда снова сможет поднять его, и забрать с собой, зато вот остальных авантюристов уже ничего не удерживало.

— Ты посмотрел, куда нам дальше следует идти? — шёпотом осведомился у мага Рульф, склонившись к его уху в три погибели.

— Туда! — кивнул в сторону прогоравшей грибной рощи Пьер. — Вслед за уползшим равахом.

— Тогда пошли, что ли? — почесал свой затылок воин. — Пока эти двое идиотов не попёрлись туда же и ждут своего кадила…

Договорить Рульф не успел, ибо зверолюд кончиком окованного посоха поддел своё кадило, вытаскивая его из пламени, после чего понёс его впереди себя, явно намереваясь обогнать прочих авантюристов в погоне за общей целью. Естественно, что конкуренты заволновались, также приходя в движение, но ступить под своды уходящего во тьму туннеля они не смогли, ибо там уже обнаружилась приличных размеров стая троглодитов, выползшая из своих тёмных нор, дабы осведомиться о причинах взрыва. Естественно, что любые столь громкие катаклизмы, подобные прогремевшему пару минут назад, зачастую сопровождались приличным количеством жертв, которые всегда можно было схарчить без боязни получить отпора, чего трусливые по своей природе троглодиты боялись пуще огня. Их можно было напугать, обмануть, но только тогда, когда они немногим больше превосходят вас по количеству. А тут же из темноты слышались шипение и скрежет когтей такие громкие, словно сюда на огонёк сбежалось всё Подземье. Видевший без труда в условиях темноты гном знаками остановил своих товарищей, молчаливо приказывая им отступать обратно, ибо он легко разглядел ту ораву голодных слепых тварей, которыми были усеяны все стены, пол и потолок нужного им туннеля. Эти без боя так просто не отступят, ибо ощущают себя хозяевами положения, и единственная причина, по которой они ещё не напали, является то, что они выжидают, когда пожар немного поутихнет, чтобы затем беспрепятственно броситься вперёд.

Первыми начали отступать четверо авантюристов, коих успел предупредить гном, в то время как Назар и Каин заметили угрозу позже, оказавшись к ней ближе всех. Вот не вытерпел первый из троглодитов, крупный красноватого цвета самец, который, возможно, являлся и вожаком стаи по совместительству, коему следовало подавать пример своим подчинённым, воодушевляя их на подвиги личным примером. Естественно, что следом за ним из туннеля в пещеру порскнули и прочие мелкие паршивцы, решившие сожрать путников и поживиться их мясом до того, как к месту бывшей грибной рощи нагрянут другие обитатели подземелий. Назар, стоявший ближе всех к проходу, оказался атакован первым, однако зверочеловек не растерялся, крутанув своим посохом, отчего краснокожему вожаку досталось тяжёлым кадилом по голове, которое от удара раскрылось, прыснув во все стороны горячими угольями, обжигая прочих тварей. А потом лев начал крутиться вокруг своей оси, раздавая окованным посохом болезненные удары направо и налево, однако одному из мелких слепцов всё же удалось напрыгнуть на Назара, повалив его на землю. Заметивший это щуплый Каин, который всё это время метал свои сюрикены в прущих из пещеры троглодитов, поспешил к товарищу, на ходу доставая кинжал из ножен. Однако помощь его не понадобилась, ибо зверочеловек своими могучими лапами уже свернул тощую шею нападавшего, затем перекатом уходя с линии атаки остальных тварей. Выпрыгнувшего к нему из туннеля очередного троглодита Каин пинком отправил в сторону тлеющих углей того, что некогда было большим роскошным грибом, и когда упавшая тварь разметала их, те вспыхнули с новой силой, опаляя шкуру подземного людоеда, заставляя его визжать от боли.

— Поможем этим двоим или как?! — спросил сомневающийся Пьер у своих товарищей, указывая кончиком посоха на сражавшихся с троглодитами Назара и его напарника-вора.

Четвёрка авантюристов стояла довольно далеко от места схватки благодаря своевременному предупреждению Моргримма, который теперь хмурился всё сильнее и сильнее. Кажется, камни легко вибрировали, что могло свидетельствовать о приближении кого-то крупного или нового отряда обитателей подземелья. В любом из случаев приятного в подобной встрече было мало, а посему следовало как можно скорее покинуть остатки грибной рощи, покуда сюда не добрались новые хищники.

— Да зачем им помогать?! — усмехнулся Рульф, наблюдавший за тем, как носятся вокруг пылающих грибов и полянок с пеплом двое авантюристов и стая хищных троглодитов. — Они довольно задорно смотрятся вместе и без нас! Кроме того, Назар показался мне довольно нахальным малым, а Каин так и вовсе крутился вокруг нас всё это время, словно собирался что-то стащить или воткнуть кому-нибудь из нас нож в спину. Не доверяю я им!

— Я тоже против! — кивнул Пьер. — Этот дурак всю кашу заварил, вот пусть теперь и расхлёбывает! Зачем было взрывать и сжигать всё вокруг, когда… Моргримм, ты куда?!

— Скорее, за мной! — закричал посеревший от страха гном, ринувшийся в сторону воришки, жреца и наседавших на них троглодитов. — Бежим!

Поскольку проводник приготовил к бою свой топор, то все решили, будто бы гном собирается помогать незнакомцам, а посему также обнажили своё оружие или изготовились к ворожьбе, однако поспешное наступление Моргримма оказалось никакой не атакой, с целью спасти попавших в западню авантюристов, но всего лишь желание с боем прорубиться сквозь гущу врагов, спешно покидая пещеру, пока в неё не ступили новые участники, которые уже начали выходить из тьмы противоположного туннеля на свет догорающего пожарища. Не испытывающие особого энтузиазма во включении во всеобщую свару Рульф, Люций и Пьер сразу же передумали, когда неожиданно позади них раздалось громкое шарканье, которое издавали ужасные существа, отдалённо напоминавшие помесь человека и гриба, поскольку вместо головы у этих полугуманоидов обнаружились самые настоящие грибные шляпки, а вместо ног было нечто неопределённое, корневищеподобное, при помощи которых уродцы медленно продвигались вперёд. Однако у двух самых высоких особей всё же внизу были самые настоящие конечности, при помощи которых они громко шлёпали, явно опережая своих более неуклюжих собратьев. Часть из новоприбывших обладала также и подобием рук, другие же были абсолютно гладки телом без каких-либо выступающих частей.

— Скорее, уходим! — кричал всем Моргримм, сшибаясь на полном ходу с первыми троглодитами, расшвыривая их в стороны, как слепых кутят. — Микониды нас в клочья порвут за уничтоженную рощу! И хрен им объяснишь, что мы этого не делали!

Естественно, что угроза оказалось нешуточной, ибо метнувший в ближайшего гуманоида сюрикен Каин сразу же отметил тщетность своего усилия, так как заточенные звёздочки не нанесли никакого урона твари, как и метательное копьё Рульфа, пронзившее тело человека-гриба насквозь. Все попадания даже не замедлили этого растительного гиганта, который по росту превышал воина на голову-другую, а руки имел при этом довольно длинные, и даже сжимал в них некое подобие дубины. Вероятно, это был главарь грибного патруля, ибо он был самым расторопным и крупным из всех, и также отличался цветом и формой своей шляпки от прочих. У вожака она оказалась плоской, с бахромкой по нижней поверхности, в то время как у его подчинённых головы закруглялись, и нижние поверхности были гладкими или чешуйчатыми. Главарь растительного отряда походя пнул ближайшего к нему троглодита, неудачно попытавшегося улизнуть с поля боя, отчего слепой горбатый карлик подлетел высоко в воздух, отчаянно вереща и махая всеми своими конечностями. Товарищи вождя-миконида также поспешили вступить в бой, начиная пыхать спорами в сражавшихся между собой авантюристов и троглодитов, желая их усыпить или задушить.

— Не подпускайте их к себе! — продолжал кричать Моргримм, рубя налево и направо троглодитов. — Старайтесь не дышать и не кричать внутри этих облачков, иначе можете отключиться! Отходим в пещеры!

После этого гном первый рванул в нужном направлении, как и троглодиты, спешившие покинуть поле боя, не желая сражаться с новыми врагами. Поскольку слепых карликов заметно поубавилось, а число врагов резко возросло, подземные стервятники решили бежать с поля боя, напуганные множественными вибрациями и звуками со всех сторон.

— Долбанный кошара! — походя пнул отвлёкшегося Назара Рульф, отбросив его прочь. — Всех подставил!

Люций сложил в молитвенном жесте руки, обращаясь к своему божеству, прося даровать ему сил для боя, а потом стал испускать из своих ладоней тонкие лучи света, которые заставляли троглодитов и миконидов при попадании на их тела вздрагивать, что вызывало их кратковременный стопор. Пользовавшийся этим обстоятельством Рульф без труда зарубил трёх мелких слепых хищников, после чего пинком отправил обратно одного из наскочивших на него гриболюдей, отчего тот упал прямо под корневища своим ползущим товарищам, на мгновение тем самым их замедлив. Пьер также не стоял без дела, выпустив несколько волшебных кислотных снарядов, которые прожигали большие дыры в живой плоти врагов, коими, по большей части, стали наступавшие растительные гиганты, ибо троглодиты уже к этому времени поняли, что им в данной пещере уже ничего не светит, и теперь спешно расползались кто куда, запрыгивая на стены, стараясь оказаться вне досягаемости контактного оружия злобных обитателей поверхности.

Из-за того, что Рульф в своё время наградил зверолюда мощным пинком, тот вылетел к наступавшим миконидам, распластавшись рядом с ними по земле, на что Каин ответил тонким писком, бросаясь на помощь своему напарнику, в то время как четвёрка авантюристов уже смогла пробиться к туннелю, поглядывая назад, где гриболюди начали окружать наглых пришельцев.

— Так им, дуракам, и нужно! — сплюнул назад воин, однако хоронить настырных приключенцев оказалось рано.

Пользуясь тем, что вокруг ещё пока достаточно света от догоравших кострищ грибной рощи, тщедушный Каин раскрыл заслонки своего фонаря, метнув его в ближайшего миконида. Масло щедро плеснуло на торс врага, а потом и возгорелось, когда его лизнул язычок пламени с фитиля. Если бы грибочеловек мог кричать, то он бы сейчас, вероятно, вопил от боли, но немое от рождения создание не могло издать ни звука, вместо этого начиная быстро топтаться на месте, крутясь вокруг своей оси, пока не свалилось наземь под корни своим товарищам. Испугавшиеся огня микониды сначала было попятились назад, однако это оказалось не так, ибо они отклонились лишь для одной цели — чтобы прицельно выдуть спор на своего товарища, чем заметно посбивали с него пламя, в то время как Назар и Каин закашлялись, задетые краем их вонючего облака. Воспользовавшись короткой паузой в наступлении, вор сиганул следом за четвёркой авантюристов, в то время как разозлившийся зверочеловек схватил с пола пещеры свой посох, ударив им ближайшего миконида, отталкивая его прочь, а потом закрутился на месте, словно выискивая потерянную вещь.

— Брось, Назар! — крикнул ему от туннеля тощий вор, щупавший свои карманы в тщетной надежде обнаружить ещё парочку сюрикенов. — Оставь своё кадило и беги сюда!

— Больно он тут нужен! — хмыкнул Люций. — Сам нас подставил, сам пускай и отвечает за свою глупость, язычник. Уходим, братья!

— Идём! — кивнул и Моргримм. — Шуму и так уже много подняли, сейчас ещё кто нагрянет, и нам конец!

— Помогите моему другу! — тут же взмолился Каин, опасавшийся за жизнь полульва. — Я не могу его так бросить!

— Значит, помрёшь вместе с ним! — заключил Рульф. — Идём!

Вот кольцо миконидов сомкнулось вокруг ревевшего Назара, с безумной скоростью орудовавшего своим посохом и крутившегося на месте, словно лопасти спятившей ветряной мельницы в шторм. Однако удары, болезненные или калечащие для прочих гуманоидных созданий, на грибы не оказывали должного эффекта, и они продолжили наседать на зверолюда, попутно начиная выдувать вокруг облака спор, окутывая место схватки тёмно-коричневой завесой.

— Пошли, ворюга, пока эти твари и за нами не направились! — хлопнул по плечу застывшего Каина Люций. — Его уже не спасти!

Словно в подтверждение этих слов, из кольца миконидов раздался полный ярости и боли рёв, переходящие в жалобный скулёж, и тщедушный человечек, сопровождавший полульва, лишь тягостно вздохнул, после чего последовал за авантюристами, согласившись с тем, что Назару помочь уже невозможно.