Сеятели ветра

Андрей Васильев, 2019

Мирная жизнь в Рагеллоне трещит по швам, и все то, что казалось незыблемым, начинает рассыпаться в пыль. Коснутся ли перемены того тихого уголка, в котором обитают маг Ворон и его ученики, или их минует чаша сия? Кто знает…

Глава третья

Единственным плюсом неожиданно свалившегося на мою голову путешествия была только компания, в которой мне довелось оказаться. Такое ощущение, что мастер Гай выделил из нашего коллектива именно этих людей только для того, чтобы сделать мне приятное. Народ подобрался один к одному — спокойный, дружелюбный и практически неконфликтный. «Практически» — это потому что с нами была Аманда. Впрочем, в отсутствии вечно её раздражающих Рози, Эбердин и Фалька, даже она немного оттаяла и почти не отпускала язвительные шуточки. В какой-то момент стала напоминать себя прежнюю, ту Аманду, с которой мне довелось добраться аж до Халифатов.

Даже Ворон — и тот нас особо не распекал за каждую провинность, настоящую или выдуманную. Он знай только о чем-то размышлял, покачиваясь в седле, оживляясь лишь на постоялых дворах в момент заказа ужина.

Это в какой-то момент нас стало даже беспокоить. Просто мы его таким не видели никогда.

— Что-то еще в этом послании было, — заверяла нас Магдалена во время нашей последней ночевки перед прибытием в Руасси. — Точно вам говорю! Вот не может наш мастер переживать за то, что кто-то там стал архимагом, а он нет! Ему это архимагство — тьфу и растереть.

— Что да — то да, это на него не похоже, — согласилась с ней Луиза и подошла к маленькому окошку, за которым лил дождь. — Как же мерзко на улице. А завтра нам в эту хмарь, в эту слякоть снова выходить. И грязь на дорогах месить.

Мы собрались в комнате, которую занимали девушки. Нам повезло — постоялый двор, на который мы свернули с наступлением темноты, оказался довольно большим, и на этот раз нам не пришлось ютиться всем сразу в одной небольшой комнатушке, как это случилось накануне.

Ворон, поужинав, захватил с собой кувшин той дряни, которую здесь называли вином, и отправился в номер, снятый для мужской половины отряда, мы же решили еще немного поболтать. Ну и потом — хоть наставник настроен вроде бы миролюбиво, кто его знает, как он отреагирует на то, что мы будем мешать ему отдыхать после дороги в компании кувшина?

— Что до меня — я готова эту грязь еще неделю месить, лишь бы обратно в замок поскорее вернуться, — буркнула Аманда. — Как подумаю, что в ближайшие дни нас ждет, так плакать хочется.

— Ой, да ладно тебе, — Магдалена потянулась, задрав руки над головой. — Ну да, мы, конечно, будем выглядеть невероятно глупо на фоне подмастерьев других магов, особенно их женской части, в наших-то… Да скажем прямо — обносках, чего врать? Но отчаиваться не стоит, может, еще успеем что-то приличное купить до основных церемоний? У меня деньги есть, так что не переживай. Да и наши спутники, надеюсь, нас не оставят в этой беде, если что?

— Не оставят, — заверил ее Гарольд, относительно недавно получивший из Силистрии письмо и приличных размеров кошель с золотыми монетами.

Что приятно — в этом письме и я упоминался. Сестрица Монброна, Луара, передала мне поклон и искренне сожалела, что я не смог посетить ее свадьбу, которую она справила в середине лета.

Славная девушка. Правда, не завидую я тому, кто попробует ей палец в рот положить. Откусит она этому смельчаку руку по локоть.

Гарольд, кстати, еще недели две потом надо мной подтрунивал, то и дело ехидно сообщая, что упустил я свое счастье, а также шанс войти с ним, Монброном, в родство. Я испытывал дикий соблазн рассказать ему о том, что в определенном смысле мы с ним все же породнились, но не стал этого делать. Кто знает, что ему в голову взбредет, узнай он о том, что я с его сестрой переспать успел? Может, только рассмеется, а, может, и за оружие схватится. Дружба дружбой, но честь семьи все-таки штука такая, серьезная.

Потому и отделывался шутками, сводящимися к тому, что у него еще пара-тройка сестер осталась, так что не совсем бита моя карта.

— Да при чем тут эти тряпки? — поморщилась Аманда, при этом встав и огладив руками свои бедра, а после критично глянув на свой изрядно потрепанный дорожный костюм. — Я про другое. Представляешь, какое количество пустых речей нам предстоит выслушать? А сколько раз нас всех попробуют унизить? И при этом не будет возможности ответить ни одному из тех, кто будет смеяться прямо нам в лицо.

— С чего ты взяла? — Луиза повернулась спиной к окну и оперлась о подоконник. — Не думаю, что до нас вообще кому-то будет дело. Когда ко двору твоего папеньки прибывали дальние родственники из провинции, много им внимания уделяли? Нет. Их просто сажали за дальние столы в обеденной зале и предоставляли самим себе. С нами будет ровно то же самое.

— А с наставником? — живо возразила ей Грейси. — Его тоже усадят за дальний стол? Я сомневаюсь. Его соученик стал архимагом и главой конклава, если ты забыла. И ты считаешь, что Ворону этим глаза колоть не будет каждый встречный-поперечный?

— Возможно, — признала Луиза. — Но при чем тут мы?

— Оскорбляя его, они оскорбят и нас, — негромко, но очень твердо произнесла Аманда. — Не знаю, как вы, а я себя от него давно не отделяю.

Удивила. Правда — удивила. Я, если честно, ситуацию под данным углом и не рассматривал даже. У меня своих причин для печали было предостаточно.

— Полагаю, что мастер сам разберется с теми, кто попробует его задеть, — подал голос Эль Гракх. — Без нашей помощи. А если будет надо, он даст нам понять, кого на куски рвать нужно.

— И будешь рвать, если скажет? — немного иронично осведомилась у него Аманда.

— Буду, — как-то очень буднично ответил ей пантариец. — А ты разве нет?

— Вот вас занесло, а? — хмыкнул Монброн. — Еще не приехали никуда, а вы уже невесть чего себе напридумывали. Думаю, все будет обстоять немного проще. Обычная церемония, после нее званый обед, на который, к слову, нас вообще, скорее всего, не позовут, потому что мы всего лишь подмастерья. И еще — я согласен с Эль Гракхом. Ворон всегда знает, что, когда, как и где говорить. А наше дело — стоять за его спиной, молчать и улыбаться. Что бы ни происходило. Это лучшая помощь из тех, которую мы ему можем оказать.

И он оказался прав. Все то же самое сказал нам и наставник на следующий день, в тот самый момент, когда из-за пелены так и не закончившегося дождя перед нами появились стены, окружающие городок Руасси.

— Никуда не лезете, — вещал мастер, стирая с лица воду. — Языки держите на привязи, пусть вас лучше идиотами считают, которые двух слов связать не могут. Ни с кем ссоры не ищете. Фон Рут, ты меня слышишь? Не надо никого убивать, понятно?

— Понятно, — вздохнул я. — Наставник, тогда правда все случайно получилось. Не хотел я толстяка на тот свет отправлять.

— Главное, чтобы тут такой случайности не вышло. — Ворон дернул узду. — Некоторым только повод дай скандал устроить и церемонию сорвать. На подобные мероприятия многие прибывают с разными целями. А виноват будет тот, кто сдуру подставится под удар. Про Орден Истины и говорить нечего, им все мы как кость в горле. А без него там не обойдется. Наверняка своих наблюдателей прислали уже.

— А чем ему-то конклавы не угодили? — поинтересовалась любознательная Магдалена. — Ведь так за магами наблюдать удобнее. Ну когда они все в одном месте находятся.

— Удобнее, — подтвердил Ворон. — Но при этом одиночек легче перебить, если вдруг до такого предела ситуация дойдет. А вот когда маги вместе, то они и сдачи дать смогут. Да еще как! Тьфу ты! Ле Февр, ты нашла лучшее время и место для обсуждения подобных вопросов! Распустил я вас, ох распустил! Вернемся в замок — всех на хлеб и воду посажу.

— Нам и так на них сидеть к весне, — заметила Аманда. — Когда продукты совсем кончатся. И деньги тоже. Опять, небось, нас по селениям отправите бродить в поисках пропитания.

— Да уж лучше по селениям бродить, чем твою стряпню есть, — справедливо заявила Луиза. — Я как ее вспомню, так у меня снова к горлу ком подходит и в животе булькает.

Ворон глянул на серые небеса, как бы ища поддержки у кого-то там, сверху, но ее не получил и, пришпорив лошадь, направился к городским воротам, у которых отирались несколько стражников.

— Куда? — преградил нам путь один из них, отчаянно усатый, и, судя по золотому галуну на плече, старший над остальными. — Поворачивай давай, закрыт город!

— В смысле — «закрыт»? — поразился Гарольд, осаживая своего коня рядом с ним. — Ты что, ополоумел? Мы не селяне с телегами, если ты не видишь!

— Да как такое вообще быть может? — поддержала его Луиза.

— Вот так — закрыт, — и не подумал пугаться стражник. — На три дня, начиная с сегодняшнего. Сами о таком до того не слыхивали, но бургомистр распорядился, а наше дело выполнять его приказы.

— Все маги проклятущие, — добавил один из его подчиненных. — Устроили тут свои… Как их… Церемонии. А люду простому теперь ни туда, ни оттуда. И благородным, вроде вас, тоже. Так что давайте вон по той дороге, в объезд. До Леверо сегодня вы не доберетесь, но на подъездах к нему постоялых дворов много будет, так что без крова не останетесь.

— Широко Гай шагает, — фыркнул Ворон. — Как бы при такой ходьбе ему портки не порвать. Эй, страж, открывай ворота. Мы тоже из проклятущих. Вот грамота. Читать-то умеешь?

— Эва как. — Обладатель золотого галуна глянул на печать, стоящую на свитке, которые ему протянул наставник, и забавно пошевелил усами. — И вправду — маги. Извиняйте, месьоры, Трик не со зла про вас худо сказал. Просто из-за вашего брата вся жизнь в городе кувырком пошла. У бургомистра свой интерес в этом есть, а нам сплошные неудобства выходят, так что не держите обиды. Да и то — с этой стороны мы и не ждали никого. Все ваши через противоположные ворота прибывают, из Центральных Королевств. А там, откуда вы пожаловали, кроме лесов, болот да нищих герцогств нет ничего. Был город Шлейцер, да и тот, говорят, разрушили по зиме, когда нордлигов изничтожали. Ваши же и разрушили.

— Не без того, — признал Ворон. — Но Руасси мы крушить не собираемся, не бойся. Я вон своим воспитанникам даже в трактирах велел не драться.

— Трактиры-то ладно, — усатый чуть понизил голос, а наш наставник немного наклонился к нему. — Третьего дня Орден Истины пожаловал, да причем в таком количестве, которого у нас тут никогда не видели. Одних отцов-наставителей аж пятеро! Да клериков десяток, не меньше. Они вашего брата сильно не любят.

— И правильно, — вроде бы в сторонку, но достаточно громко произнес Трик.

— Братья-экзекуторы при них были? — с живым интересом спросил у него Ворон.

— Нет вроде, — помотал головой усач.

— Ну тогда не страшно, — весело произнес наставник. — Монброн, дай служаке денежку, пусть он выпьет за наше здоровье.

— Это уж не сомневайтесь, — заверил нас усач, ловко поймав серебряную монету. — С нашим удовольствием! Да, господа магики, вам лучше всего на постой устраиваться в «Клубке и спицах», там клопов нет и кухня хорошая! Передайте Адели, тамошней хозяйке, привет от дядюшки Тило, она вам скидку устроит! От ворот прямо, до главной площади, а там левее примите.

Городок был невелик, потому особо долго «Клубок и спицы» искать не пришлось. Вот только селиться в нем мне расхотелось почти сразу же, как только мы вошли внутрь, отряхивая на ходу плащи.

Первой, кого я увидел там, была Виталия, та самая магесса, что в свое время меня перепугала до ужаса, лишив зрения. Она, похоже, тоже только что прибыла, поскольку руководила парой дюжих носильщиков, таскавших наверх тяжеленные сундуки, в которых, надо полагать, были ее наряды. Ну или какой другой багаж.

— Аккуратней, — строго приказывала она им. — Если хоть что-то внутри разобьется или попортится, превращу обоих в жаб. Мерзких, пучеглазых и вонючих. До конца дней своих мухами питаться будете!

— Не сомневайтесь, ваше магичество, — кряхтели носильщики. — Мы аккуратненько.

Ворон тоже заметил свою бывшую соученицу, но по его лицу было непонятно, рад он этому или нет. Как, впрочем, и по голосу.

— Вит, душа моя. — Наставник снял плащ и не глядя протянул его мне. — Ты, как всегда, возишь с собой весь дом, на всякий случай, по принципу: «А вдруг понадобится»? Приятно, что есть в мире нечто неизменное.

— Герхард! — Виталия резко повернулась к нашему мастеру и раскинула руки в стороны, словно готовясь его обнять. — И ты здесь? А мы с Эви гадали — прибудешь ты на торжества Гая или нет? Я сразу сказала, что непременно, а малышка Эвангелин вовсю убеждала меня в том, что это вряд ли входит в твои планы. Вы ведь тогда, в Гленлиге, с Гаем расстались далеко не друзьями. Как ты тогда сказал? «Если когда-нибудь ты станешь архимагом, я откажусь от посоха и отправлюсь в пустыню на постоянное проживание, чтобы не видеть то, что ты сделаешь с этим миром».

— Гленлиг, — проворчал наставник. — Когда это было? И потом — откажись я от приглашения, сразу бы начались такие пересуды, что… Ну ты понимаешь? Мне-то на них плевать, но я теперь не один. У меня вон спиногрызов полный мешок, им еще жить. А Гай — он не простит.

— Вижу-вижу. — Виталия пробежалась взглядам по нам, столпившимся за спиной Ворона. — Всё такие же молодые, нахальные, симпатичные. Прямо как мы когда-то.

— Ну ты и сейчас хороша собой невероятно, — дипломатично заметил тот. — Совершенно не изменилась со времен нашего ученичества.

И ведь не врал. Виталия на самом деле была очень и очень красивой женщиной. Черноволосая, с тонкой талией и высокой грудью, она притягивала мужские взгляды. Носильщики — и те то и дело оборачивались, таращась на ее аппетитный зад.

Единственным исключением был я. Меня ее красота не радовала, а страшила. Помню я нашу безумную скачку в постели, и тот момент, когда меня поглотила бесконечная темнота. Брррр… Вот, опять мороз по коже пробежал.

— Месьор, а с номерами у нас плохо, — помахала Ворону рукой миловидная дама в чепчике, как видно — хозяйка гостиницы. — Почти все занято. Осталось только два, оба маленькие и под крышей.

— Мистресс Адель, привет вам от дядюшки Тило, — немедленно выдал свою самую обаятельную улыбку Монброн. — Он заверил нас, что ваш странноприимный дом — самый лучший в Руасси. И что его хозяйка, то есть вы, всегда найдет способ пристроить уставших путешественников.

— Так-то оно так, — расплылась в улыбке хозяйка гостиницы. — Не соврал дядюшка. Но правда — только два номера осталось. Есть еще один, пока свободный, но я обещала некоему достойному господину оставить его за ним. Правда, этот господин должен был занять номер еще вчера, но так до сих пор и не пришел…

— Значит, ваша совесть будет чиста, если вы отдадите данный номер нам. — О дерево стойки цокнули несколько золотых. — А если опоздавший господин надумает возмущаться, попросите слуг кликнуть меня, я все ему объясню. Или кого-то из моих друзей, они тоже смогут это сделать. Но только не нашего наставника, его не следует беспокоить, ибо он чаще всего находится в размышлениях о судьбах мира.

— С бутылкой вина в обнимку, — хихикнула Виталия. — Точнее — с парочкой. А в целом, Герхард, я впечатлена. Нет, еще во время войны я обратила внимание на то, что ученики не желают тебе смерти, что было бы вполне естественно, учитывая твой характер, а сейчас и вовсе практически восхищена. И еще — если вдруг с расселением все же возникнут проблемы, а номера окажутся совсем маленькие, пару твоих питомцев на ночь я смогу определить к себе. У меня просторные апартаменты.

— Лучшие в моей гостинице, — вставила слово Адель.

— Да-да, — величественно кивнула Виталия и показала на Гарольда. — Например, вот этого, и еще… Вот этого.

Ее пальчик с острым ноготком указал на меня. Мало того — она мне еще и подмигнула.

Не-не-не! Я лучше на улице в луже спать улягусь, чем с ней в одном помещении!

— Думаю, мы как-нибудь разместимся, — заверил магессу Ворон. — Они у меня ребята неприхотливые. Сбил я с них родовую спесь.

— Как с тебя когда-то ее наш мастер сбивал? — серебристо расхохоталась Виталия. — Ой, если бы вы видели, птенчики, каким он был в самом начале учебы! Камзол, расшитый золотом, пальцы в перстнях, на груди цепь с алмазной подвеской, рукоять шпаги с рубиновыми вставками, седло лошади отделано серебром! Как же — все-таки принц крови, второй сын короля….

— Не надо, — негромко, но очень жестко практически приказал ей Ворон. — Вит, не надо. Наше прошлое — это наше прошлое. Им эти знания ни к чему.

Но слово уже было сказано, мы его услышали и потому сейчас обменивались горящими взглядами.

Так наш наставник был наследным принцем? Да еще и вторым в роду, то есть, по сути, прямым претендентом на престол? В королевских семьях и третий сын запросто мог на трон вскарабкаться, при достаточной сноровке, знании ядов и отсутствии принципов, а уж о втором и говорить нечего. Достаточно того же Айгона вспомнить. А уж чего-чего, а сноровки у нашего наставника хватало, и здорового цинизма тоже.

— Что уши развесили? — рявкнул на нас Ворон. — Монброн, Эль Гракх, позаботьтесь о лошадях. Фон Рут, седельные сумки на себя — и в номер их тащи. В тот, который под крышей.

— А нам рядом с ними селиться? — уточнила Аманда — Или в тот номер, что Монброн выпросил у почтеннейшей хозяйки?

— В том номере я сам жить стану, — проворчал наставник. — Нечего вас баловать.

Как мне показалось, он был не очень доволен тем, что Виталия ударилась в воспоминания при нас. Причем магесса это тоже поняла и, несомненно, получала от происходящего удовольствие.

— Терпите, птенчики — прощебетала она, подходя к нам. — Таков уж Герхард, доброго слова от него не дождешься. Он привык гнуть этот мир под себя, забывая о том, что миру на его потуги наплевать. Ох, малышка, как с тобой жизнь сурово обошлась!

Виталия остановилась около Луизы и всмотрелась в ее лицо. После, даже не спрашивая у девушки разрешения, она прошлась своими тонкими пальцами по шраму, который оставил на щеке нашей соученицы клинок одного из воинов Ордена Истины.

— Герхард, что же так грубо сработал? — спросила она у наставника, не обращая внимания на то, что де ла Мале покраснела, и начала зло посверкивать своим единственным глазом. — Девочке еще жить и жить.

— Наставник тут ни при чем, — даже не дала что-то сказать Ворону Луиза. — Он в это время находился далеко от меня. А когда мы встретились, было уже поздно. И все равно, если бы не он, то сейчас бы у меня на пол-лица рубец имелся.

— Н-да — Виталия показала на повязку, посверкивающую драгоценными камнями. — С глазом тоже ничего поделать было нельзя?

— Он вытек, — равнодушно ответила де ла Мале. — Совсем. Сабельный удар.

— Интересная у вас жизнь. — Виталия тем временем приблизилась ко мне. — Разнообразная. Правда, мальчик мой?

И она потрепала меня по щеке, а после, чуть склонившись, прикоснулась к ней губами.

Терпкий запах ее духов окутал меня, на секунду стало трудно дышать, а мысли спутались, как веревки на палубе корабля во время шторма.

— Виталия! — колоколом прозвучал требовательный голос наставника, морок, в который я погрузился, развеялся как дым. — Оставь моих учеников в покое, хорошо?

— Конечно, — подняла руки вверх магесса. — Да и зачем они мне? Ученики — это столько хлопот, столько ответственности. А время! Сколько они забирают времени!

— Врете, — внезапно произнесла Аманда. — Вы бы хотели иметь учеников, вот только ничего у вас не получается.

Странно. В свое время Ворон упоминал о том, что эта магесса — она тоже наставница. Не такая хорошая как он, но все же. Или он имел в виду, что она в прошлом наставница? А то и просто в перспективе? Да нет, было сказано, что она одна из пяти.

Непонятненько. Но — не моего ума это дело.

Или это говорилось на войне, где Аманды с нами не было, потому она и не знает ничего?

— Хорошая девочка, — рассмеялась Виталия. — Глупая, но славная. И сразу опережу твой вопрос — глупая ты потому, что правду говоришь всем в лицо, не думая о последствиях.

— Уж какая есть, — вздернула брови Грейси. — Да и невелик урон.

— А вот и нет, — покачала пальцем женщина. — Велик. Простой пример. Я тебя теперь недолюбливать стану. Казалось бы — какая ерунда? А теперь представь, что лет через десять ты надумаешь стать частью некоего конклава. Хвать — а я там в Совете сижу. И помимо своего голоса, еще и влияние на его главу имею. Красивая женщина всегда имеет влияние на того, кто ей нужен, а я красивая. В результате, я получаю удовольствие от того, что все вышло так, как нужно мне, а ты уходишь ни с чем.

— Да и пожалуйста, — совершенно искренне сообщила ей Аманда. — Конклавов много. И десять лет эти прожить еще надо.

— Стоп, — громко и властно произнес Ворон. — Грейси, не забывайся. Ты не с подругой говоришь, а с одной из величайших волшебниц современности. Де ла Мале, забирай ее, и отправляйтесь в свою комнату. Фон Рут, ты все еще здесь? Я же сказал тебе, что делать. И вам двоим — тоже. Встали, понимаешь, как лес у дороги. Деревянные по самую макушку и вот-вот листвой покроются.

И правда — заслушался. А мне ведь за седельными сумками идти нужно. И вообще — следует уносить ноги куда подальше от этой доброй женщины.

Вот только удаляясь от одной красавицы-магессы, я чуть не сбил в дверях с ног вторую, как раз входящую в гостиницу.

Если точнее — Эвангелин.

Нет, сегодня положительно не мой день.

— Извините, — опустив голову вниз, буркнул я, и попробовал проскользнуть мимо нее на улицу.

— Стой, — требовательно сказала Эвангелин, ловко цапнув меня за капюшон плаща. — Твое лицо мне знакомо. А-а-а-а! Помню-помню. Это ведь ты прошлой зимой убил моего ученика? Прима?

— Точно-точно! — всплеснула руками Виталия. — Герхард, верно, вот этот симпатяшка-недоучка тогда умудрился прикончить почти что выпустившегося в свет мага! Все же твоя метода обучения явно бьет по всем фронтам школу нашей с тобой соученицы. Любезный месьор Шварц, милый мой, аплодирую тебе!

И черноволосая магесса несколько раз демонстративно хлопнула ладонью о ладонь.

— Если подойти к вопросу убийства с позиций подлости и хитрости, то можно и архимага прикончить. — Эвангелин не отпускала меня, рассматривая сверху вниз, как некое неприятное насекомое вроде вши или червяка-трубочника. — Правда ведь… Как там тебя?

— Эви, мы ведь все выяснили еще тогда. — Ворон подошел к нам. — Твой воспитанник сам настоял на поединке. Он бросил вызов. Он вообще спровоцировал весь тот конфликт, моему воспитаннику оставалось только защищаться по мере своих сил. Отпусти парня, я тебе сказал! Есть я, его учитель, и все вопросы, связанные с ним, ты должна в первую очередь адресовать ко мне!

Пальцы Эвангелин разжались, отпуская меня, а изрядной силы пинок под зад, который отвесил Ворон, выбросил на улицу.

— Спасибо, — запоздало сказал я закрывшейся двери.

Я был очень благодарен наставнику за его помощь. А еще сразу дал себе зарок, вообще без особой нужды не покидать комнату, которую нам отведут под проживание. Сдается мне, не будь вокруг много свидетелей и поддержки в лице нашего мастера, мистресс Эвангелин меня так легко не отпустила бы. По магическому уложению убивать меня ей нельзя, но калечить никто не запрещает.

А ведь еще есть ее ученики, теперь уже бывшие, которых более не связывают никакие запреты. Что если они тоже сюда приперлись, посмотреть на церемонию и попытать счастья? В смысле — попробовать попасть в конклав «Сила жизни? Эвангелин на самом деле хорошая наставница, она печется о своих учениках, и запросто может оказать им протекцию, пользуясь давней дружбой с мастером Гаем. Если уж даже наш наставник в разговоре с Виталией про подобное упоминал, что уж говорить о ней?

Вывод — стоит этим ученикам меня только увидеть, как они мигом вспомнят о том, что я сделал. Так-то они про меня уже наверняка забыли, как это обычно и бывает с людьми. Поначалу потеря хорошего приятеля всегда кажется страшной, ну или как минимум болезненной, потом проходит неделя, потом месяц, и вот уже все стало просто прошлым, которое изредка всплывает в памяти, как правило, после бутылочки, распитой за ужином. Да и то не каждый день. А с учетом того, что у этих свеженазванных магов еще и выпускные экзамены были, церемония выбора бога и куча других мероприятий, можно смело предположить, что толстяк Прим ими уже давно и плотно забыт. С глаз долой — из сердца вон.

Но это, повторюсь, пока они меня не увидели. После этого все сразу встанет на свои места. Тем более что и время у них будет. Все одно в Руасси заняться больше нечем, из доступных развлечений тут имеются только выпивка и бордель.

Так почему бы не развлечься и не прикончить сопляка, который посмел бросить вызов их выпуску? И время убить, и себя героями почувствовать.

И данное слово сдержать. Как мне тогда сказала та девица? Как же ее… Лиания. Мол — найду и убью. Не сейчас, так потом.

Не-е-ет. Беру сумки — и в комнату. От греха.

Да, вот еще что — а Виталия, конечно, стерва еще та! Как она сразу начала наставника с Эвангелин стравливать. Мол, мы лучше, чем ее ученики. Нет, так оно на самом деле и есть, куда этим Примам и Лианиям до нас, но зачем вот так-то?

Хотя — и так ясно зачем. Эту Виталию хлебом не корми, дай ближнему гадость сделать. К тому же не исключено, что там еще и что-то личное есть. Давнее, надежно скрытое от чужих глаз. Не всегда же они были умудренными жизнью магами? Они ведь тоже когда-то были такими же, как мы. Тем более, уже как-то говорилось про то, что после выпуска они даже вместе путешествовали. В жизни не поверю в то, что молодые люди могут длительное время странствовать в качестве не более, чем дружеском. Ерунда какая. Не бывает так.

А с учетом того, что мастер Гай, полагаю, и в молодости статью и удалью, скорее всего, не отличался, вывод о том, за кого сражались эти две магессы, напрашивается сам по себе.

Мужчина подобный спор забудет сразу же после того, как его предмет покинет его поле зрения.

Женщина данное противостояние будет помнить вечно. Особенно если она оказалась той стороной, что потерпела поражение.

Интересно, кто из этих двоих проиграл? Хотя — нет, даже знать не хочу!

Следом за мной на улицу, ежась под проливным дождем, вывалились мои соученики.

— Зря он, — сказал Монброн Эль Гракху.

— Надо было просто сказать, что, мол: «Дамы, рад вас видеть, но не более того». А теперь все только усугубится. Реван, можешь мне поверить, я-то знаю! Эраст, подтверди, что я в подобных вещах разбираюсь ого-го как!

— Вы о чем? — я тряхнул седельные сумки, сбивая с них воду.

— Мастер Эвангелин повел в обеденную залу, ужином кормить и вином поить, — пояснил Эль Гракх. — Я считаю, что он прав. Это женщина, нельзя ей просто так сказать: «До завтра». Особенно если учесть, что она на фон Рута жутко зла.

— Только так и надо им всем говорить, — возразил ему Гарольд. — Иначе они на шею сядут.

Я не стал слушать их спор дальше, а опрометью пустился обратно, в сухое и теплое здание гостиницы. Пока суд да дело, я как раз тихонько проскользну в номер.

И ведь почти проскользнул. Жалко только, что «почти» не считается.