Похоть Inc. Том 6

Андрей Валерьевич Степанов, 2023

Что делать, если перед тобой лежит огромное богатство? Можно забрать его или пройти мимо. Но имеет ли ценность десять, двадцать или даже сто тысяч душ, если пропала любимая женщина?В этом случае к черту летят интересы студии, Корпорации, любые другие интересы. Если только не заставят некие обстоятельства. Говорят, что любовь способна преодолеть все, а что насчет людей? Или все же суккубов?

Глава 8

По рукам мы так и не ударили. Я едва заметно кивнул, чтобы у Матвея было понимание нашего согласия. Но и при необходимости всегда можно соскочить — показалось, мало ли чего кивал и так далее.

— Хорошо, что мы договорились! Эти ублюдки меня кошмарят уже неделю! — воскликнул Матвей.

— Сразу после того, как… — начала догадываться Лена, но хозяин дома закивал и перебил ее.

— Да, сразу после того, как он погиб, — вздохнул он и провел руками по лицу. — Именно. Дима вел дела лишь пару лет. До него клубом владел его друг, а потом была какая-то история, клуб перешел Диме.

— Вот так вот просто перешел? — сразу же усомнился я. — Или они были очень хорошими друзьями?

Матвей еще раз вздохнул, потом начал искать место своим рукам. Сперва положил на стол, потом сложил перед лицом, затем еще раз провел по лицу, а после убрал под стол совсем и сгорбился.

— Коля был старше лет на семь, получил наследство, вложил его в дело, у кого-то еще в долг взял. Потом, как только с долгами рассчитался, начал расти. И сына моего взял. Вот Дима и втянулся в это все.

— И сколько лет было Диме? — спросил я, вглядываясь в Матвея, чтобы понять, сколько лет этому человеку. На вид — то ли сорок с небольшим, то ли чуть-чуть не пятьдесят.

— Двадцать четыре ему было, когда его… его…

И тут он чуть не разрыдался. Мне эта драма была не нужна, и я выразительно посмотрел на Лену. Хоть с его притворными слезами она сможет разобраться?

Девушка решительно поджала губы, и Матвей за пару секунд пришел в себя. Прокашлялся, грубовато протер слезы костяшками пальцев, а потом посмотрел на нас ясными глазами.

— Что-то я расклеился немного. Совсем… чуть-чуть, — растерянно произнес он. — Только вот… да, двадцать четыре ему было, — Матвей вдруг собрался, и всего лишь одна секунда разделяла человека-плаксу и нормального владельца особняка. Факт, что, впрочем, скоро тоже оказался под большим вопросом: — Да и дом этот тоже не мой. Тоже сыну принадлежал.

Если в его голосе еще некоторое время звучали слезливые нотки, но за пару предложений они исчезли. Как исчезли и траурные мысли о сыне.

Зато становилось все немного понятнее. Дом — не его, клуб — не его. Плюс гибель сына, что случилась совсем недавно. Словом — сплошные проблемы. Но это не заставило меня жалеть его. Слишком уж наглым и дерзким Матвей становился, когда его покидала горечь от гибели сына.

— Вы что-то говорили про… — начал я, но тот жестком меня остановил и продолжил сам:

— А вот двенадцать дней тому назад, — и тут от запнулся: — Или это было уже двенадцать дней? — задал Матвей вопрос самому себе.

Мне становилось тошно от его невнятного поведения. Но раз Лена была не в состоянии мне помочь, придется терпеть. Винить телепатку я тоже не собирался.

Скорее уж Матвея, который вновь потерял нить в своих рассуждениях, а обратно к теме разговора возвращаться не собирался.

И только я собрался его поторопить, как Матвей сам вернулся к нам:

— Я считаю, что Диму убили. Мне позвонили из полиции и попросили приехать. На месте сообщили, что мой сын мертв, показали тряпки — остатки его одежды, показали анализ крови на ней.

— А тело? — спросили мы хором с Леной.

— Тело, — вздохнул Матвей. — Тела не было. Ни-хе-ра там не было.

Если бы не слова про одиннадцать дней, я бы подумал, что его сын попался мне под горячую руку на изгибе Клязьмы, неподалеку от моста. Только вот даты совершенно не совпадали. И потому моей вины в пропаже или гибели Димы — нет.

— Нет тела — нет дела, разве нет? — спросил я. — Ну показали бумажки, показали тряпки в крови. Что дальше? Почему надо было этому поверить?

— Потому что Дима не отвечал на звонки. Пропал. Его официально объявили пропавшим, потому что, как ты красноречиво заметил: нет тела — нет дела. Но, как оказалось, дела есть. И какие-то мутные. Потому что звонки начались, не успел я домой прийти из полиции. Ну, не сюда, а к себе, на квартиру.

Тут он снова замолчал, сделав паузу слишком большую, чтобы считать ее промежутком между предложениями, но слишком маленькую, чтобы считать ее завершением разговора.

— Начали предлагать всякое. Сперва продать клуб. А когда я сказал, что я им даже не владею — начали звонить и сбрасывать. Посреди ночи. Потом появились звонки с просьбами, — Матвей закатил глаза. — Хотели, чтобы я их, то есть, просящих, устроил в клуб. Охраной, управляющими, бухгалтерами. Прям названивали, — он стукнул ребрами ладоней по столу. — То один, то второй. А в какой-то день аж три раза успели позвонить только за одно! Утро! — рявкнул он, разойдясь окончательно.

Теперь настал мой черед вздыхать. Исключительно из-за поведения Матвея, который то становился исключительно приятным собеседником, то превращался в мутный поток информации.

— Что дальше? Звонили много раз, что с того? Угрозы были?

— Были! — с возмущением продолжил Матвей. — Именно потому я и хочу попросить вас о помощи, — и он снова притих.

— Дальше, — раздраженно проговорил я.

— О помощи, о помощи, — ответил хозяин дома. — У меня есть список номеров, с которых поступали звонки.

— А в полицию обратиться? — произнесла Лена.

— В полицию обращался. Мне сказали, что с таким потоком звонков — ничего страшного. Записей мой телефон делать не может, а со слов дежурный ничего принимать не стал. Отправили домой.

— Ну и игнорируйте, что такого! — воскликнул я.

— Что такого? — возмутился Матвей. — Через полчаса после похода в полицию мне позвонили еще раз и сказали, что если я схожу туда еще раз, назад буду возвращаться со сломанной ногой! Мало приятного, правда? А еще вчера был звонок…

— И ни одного сообщения? — уточнил я, беспардонно перебив Матвея.

— Они не дураки, похоже, — добавила Лена.

— Вы меня и дослушивать не собираетесь, а?! — проорал хозяин дома. — Совсем уже? Мне. Вчера. Позвонили. И пригрозили сжечь дом!

— Смешно! Они сюда не доедут, — хмыкнул я.

— Не доедут! — Матвей метнулся к окну, откинул занавеску, а потом поманил нас ладонью: — Вон, там кто-то едет.

— Думаете, что сюда? Мало ли, кто в эту глушь прется, — возразил я.

— Ну, ждем.

Машина, выключив фары сразу после поворота на улицу, продолжила катиться, медленно объезжая ямы. Я порадовался тому, что мой автомобиль стоит дальше.

А вот темный седан подкатывался все ближе и ближе к дому. Матвей отскочил от окна, оставшись подглядывать в узкую щелку.

— Сюда же едут! Сюда! — взвыл он. — Я же говорил! Говорил, что приедут и дом сожгут.

— Что, даже не зайдут на чай? — спросил я, отойдя от окна подальше. — Мы их с радостью впустим.

— Впустим?! — Матвей едва не дернул занавеской.

— Конечно! Иначе дом сожгут, — и я пошел вниз. — Они припарковались?

— Нет… Да. У соседнего дома, — вяло ответил Матвей.

— Вот и славно. Чайник ставь!