Метро 2033: Мутант

Андрей Буторин, 2014

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Когда приходишь в себя в дремучем лесу, изуродованном радиацией, не помня, кто ты, откуда и почему оказался здесь… когда твой вид вызывает почти у всех только два чувства – страх и агрессию… когда вспышка ярости в любой момент может обернуться реальной вспышкой… когда единственная надежда вернуть память – ни много ни мало Дед Мороз, и он совсем не похож на доброго волшебника из сказки… когда грешники человечнее святых, и ни в ком нельзя быть уверенным наверняка… … всему есть только одно объяснение: ТЫ – МУТАНТ!

Глава 6

Сашок

Ответить напарнику Глеб не успел. С той стороны удаляющегося берега, где их едва не настигли ильинские мужики, послышались сперва тревожные крики, а затем наполненные болью и ужасом вопли.

— Что там?… — настороженно стал вглядываться в сумрак Пистолетец.

— Почем я… — начал отвечать Глеб, не привыкший еще к тому, что может вполне хорошо видеть даже ночью, но как раз об этом вспомнил и воспользовался своей способностью.

— Что там? — переспросил лузянин, увидевший, как загорелись синим глаза мутанта.

— Не пойму что-то… Драка там, что ли, у них? Бегают, суетятся… Э, нет! Кто-то большой там на них прыгает… Очень большой.

— Волк?… — дрогнул голос Пистолетца.

— Да какой там волк! Корова целая, — пробормотал Глеб. — Только что-то прыгает больно резво.

Он присмотрелся внимательней. Среди разбегающихся, падающих мужчин и впрямь металось нечто очень большое. Причем, что поначалу весьма озадачило Глеба, странное существо становилось то совсем огромным, то словно сдувалось… все-таки «ночное зрение» мутанта не было столь идеальным, как обычное, и он бы, наверное, еще долго терялся в догадках, если бы неведомый зверь вдруг… не взлетел!.. Да-да, его размер казался непостоянным из-за того, что существо то расправляло, то прижимало к телу крылья. А вот теперь оно расправило их и взмыло над мужиками. Но пробыло в воздухе недолго — сделало полукруг и, словно коршун на ягненка, рухнуло на одного из убегавших ильинчан. Тот истошно взвизгнул, но тут же захлебнулся, захрипел и умолк.

— На них там какая-то гигантская птица нападает, — сказал Глеб.

— М-мутант?… — замычал Пистолетец.

— Да уж наверное не голубь разжиревший.

— Я боюсь, — пробормотал лузянин. — Сильно. Она сейчас их докушает и нас доногит…

— Ну, не думаю. Она ведь уже сытая будет Да и мы на месте не стоим, все дальше и дальше уплываем. Сейчас вот изгиб реки пройдем, и нас оттуда видно не будет.

— Так ты ж горовишь, это птица!

— Да, птица. И что?

— Так, значит, она летать умеет. А ментота же не полная. Взлетит — и сразу нас удивит…

— Чем она нас удивит? — продолжать смотреть назад Глеб.

— Я про то, что мы ей станем видны. Увидит, во!.. Но и удивить тоже может. Тем, что летает быстро. Догонит в два счета и слепит нас.

— Слепит? — рассеянно отреагировал мутант, которого сейчас больше интересовало то, что происходит на покинутом берегу, чем несуразная болтовня напарника.

— Не… не слепит… Слопает. Мы ей и намопнить не успеем, что она и так уже сытая.

— Так… — напрягся Глеб. — Ну-ка, полезай в шалаш, ложись и прикинься ветошью.

— Как это?

— Замри и не шевелись.

— По-о-о-чему?… — по-местному окая, завибрировал Пистолетец.

— По-о-отому! — передразнил мутант. — Накаркал ты, «птичка» сюда летит.

Лузянин испуганно хрюкнул, вжал голову в плечи, но перед тем, как забраться в шалаш, не удержался, глянул назад и увидел на фоне тускло-серого летнего неба крылатый силуэт, закрывший на пару мгновений бледный диск луны. Больше его уговаривать было не надо. Пистолетец юркнул в шалаш и проскулил:

— Ты тоже сюда полезай! Она увидит, что никого нет, и утелит.

— Тихо ты! — огрызнулся Глеб. — Сказал же, замри! Меня она и так уже увидела.

В самом деле, крылатая нечисть целенаправленно и очень быстро догоняла плот. Мутант присел, достал и сжал в левом кулаке нож, а правую ладонь положил на шест, приготовившись схватить его при первой необходимости.

«Птичка» не стала кружить возле плота — обрушилась на него сразу. Реакции Глеба едва хватило, чтобы сжать ладонь и резко поднять шест, уперев один его конец в бревна. Гигантская птица заметила опасность слишком поздно. Она шумно захлопала крыльями, пытаясь погасить инерцию падения, но шест возвышался достаточно высоко, и ей не хватило какой-то пары метров, чтобы избежать опасности. Не повезло твари и в том, что напоролась она на шест шеей, которая, как успел разглядеть Глеб, была у нее по-лебединому длинной. Заметил он и кое-что еще. Например, длинную, усеянную зубами, раскрытую пасть чудища, огромные, блеснувшие лунным светом глаза, перепончатые, как у летучей мыши, крылья… Осмысливал увиденное Глеб позже, в тот момент ему было не до этого, и вывод он сделал очевидный: никакая это не птица, скорее нечто вроде птеродактиля. Теперь же он, воткнув в бревно нож, вскочил во весь рост, обеими руками вцепился в шест и резко качнул его.

Захлебывающаяся собственной кровью тварь издала нечто вроде булькающего клекота, сорвалась с шеста и, продолжая неистово, но уже беспорядочно, размахивать крыльями, рухнула в реку. Поднявшимися волнами едва не перевернуло плот. Мокрый с головы до пят Глеб упал на колени и вцепился в бревна, благо что ногти — скорее, когти — у него были длинные и крепкие. А когда течение отнесло плот от бьющейся в агонии крылатой уродины и мутант поднялся на ноги, он увидел сидящего возле шалаша враскорячку испуганного, мокрого Пистолетца.

— Ты зачем выбрался?! — набросился на лузянина Глеб. — Тебе жить надоело? То из-за ерунды трусит, то, когда не надо, храбрый! Ты не только слова, ты вообще все путаешь! У тебя мозги сикось-накось повернуты.

— Не ругайся, — неожиданно спокойно сказал Пистолетец. — Я боялся. Еще как! За тебя. Вот и не смог усидеть там.

Лузянин вновь не сделал в довольно длинной тираде ни единой ошибки, и это, вкупе с обыденным тоном, подействовало на Глеба отрезвляюще.

— Ладно, — буркнул он. — А теперь полезай и постарайся поспать.

— Давай пристанем и оба попсим, — предложил лузянин.

— Нет уж. Ночью вся эта дрянь только и ждет, кого бы слопать! Лучше уж на воде оставаться, все ж летунов в небе проще заметить, чем какого-нибудь змеемедведя в зарослях. Так что ты дрыхни пока, а я порулю. Рассветет — тогда и пристанем. И тогда я буду спать, а ты — головой вертеть.

До утра ничего особенного не происходило. Впрочем, не особенного тоже — плот несло вниз по реке сонным течением, Глеб изредка двигал гребь, корректируя направление, да смотрел по сторонам. И, разумеется, думал о случившемся; в первую очередь о своих неожиданно открытых способностях. Если одна из них, умение видеть в темноте, оказалась очень и очень полезной — особенно сейчас, ночью, под открытым небом и практически без средств самозащиты, то другая, «пиротехническая», Глебу весьма не нравилась. С одной стороны, она бы, может, тоже могла приносить пользу — для разжигания костра, например, или для защиты от хищников, но проблема заключалась в том, что пробудить эту способность к действию сознательно мутант не мог. А возникающая спонтанно, она могла принести (и уже принесла) только неприятности и беды. Если поначалу Глеб думал, что вызывает огонь, когда сильно рассердится, то теперь он уже в этом сомневался. После того как он разозлился на Пистолетца на сеновале, ему приходилось сердиться и нервничать куда сильнее, но рядом ни разу ничего не воспламенялось. Видимо, причина все же скрывалась в чем-то ином, а скорее всего, ее не было вовсе, и возгорания происходили случайно, хотя почему-то «катализатором» горения оказывался именно он.

Как всегда, мутант попытался вспомнить хоть что-нибудь из своего прошлого, и как обычно, ничего у него из этого не вышло.

Между тем небо на востоке потихоньку стало наливаться розовым. Глеб стал пристальней всматриваться в прибрежную полосу, выбирая место для стоянки. Вскоре он нашел вполне подходящее пристанище — поросшее густым ивняком на берегу и скрытое зарослями камыша со стороны реки — и направил туда плот. Привязал его веревкой из коры к ивовым стволам и заглянул в шалаш.

— Эй, Пистолетец, подъем!

Лузянин подскочил столь стремительно, что едва не своротил шалаш.

— А? Что? На нас напали?…

— Пока нет. Просто я спать хочу.

— Уф-ф, рохошо! А то я исгупался… А где мы?

— Все там же, — усмехнулся Глеб. — На реке. Я к берегу пристал и хочу вздремнуть пару часиков. Ну а ты смотри в оба. Если заметишь что подозрительное — сразу же меня буди.

— А может… — замялся Пистолетец, — может, поедим счанала немножко?

— Ты ешь, я не хочу, — помотал головой мутант, которому и впрямь спать хотелось куда больше, чем есть. — Я после поем, если ты мне оставишь чего-нибудь.

— Конечно, оставлю! — обиделся лузянин. — Чего уж ты так хлопо обо мне думаешь?… Я даже рыбы наловлю, если ты мне снасти дашь и нож, чтобы удилище срезать.

— Ну, мысль неплохая, — подумав, сказал Глеб. — Тем более, я все равно понятия не имею, как это делается. Только ты далеко не уходи, а то меня, пока ты рыбачишь, самого кто-нибудь слопает.

— Не! Я здесь и буду довить. Одойту только за удилищем, да верчей накопать.

— Чего накопать?… — удивленно заморгал Глеб.

— Верч… этих, которые в земле живут… червей, во!

— Зачем? Уж не надумал ли ты меня червями кормить?

— Да ты что?! Ты равзе не знаешь, зачем на быралке нужны черви? — в свою очередь удивился Пистолетец.

— Говорю ж тебе, не знаю я, как рыбу ловят! А ты, коли знаешь, то и делай, что нужно. Только еще раз повторяю: не увлекайся, далеко не уходи. Тем более, слопать и тебя могут, лес же кругом, вряд ли он необитаем.

Напутствовав таким образом своего товарища и выдав ему подаренные Макусином снасти, а также — весьма неохотно — нож, Глеб забрался в шалаш, вытянулся в полный рост, отчего ноги его оказались снаружи, и тут же провалился в долгожданный сон.

Когда мутант проснулся, солнышко стояло уже довольно высоко. Глеб чувствовал себя отдохнувшим, но ужасно голодным. Он вылез из шалаша. Пистолетца на плоту не было.

— Эй, рыбак! — позвал мутант. Никто ему не ответил. Тогда он крикнул громче: — Пистолетец! Ты где?! Иди сюда!

Глеб по-настоящему еще не начал волноваться, как вдруг увидел на берегу аккуратно сложенную под кустом одежду напарника.

— Он что, идиот эдакий, искупаться решил?… — охнул мутант. — Его ж, придурка, речная тварь какая-нибудь сожрала!..

Но тут метрах в пяти-шести от того места, где кончались камыши, раздался всплеск, и над водой показалась плешивая, облепленная редкими мокрыми волосенками, голова Пистолетца. Лузянин глубоко и судорожно дышал. Затем он сделал три глубоких вдоха и снова собрался нырнуть, но Глеб успел крикнуть:

— Куда, зараза?! А ну, плыви сюда! Ты что, совсем рехнулся?

— Ой!.. — обернулся Пистолетец, не собираясь, впрочем, плыть к плоту. — Ты проснулся?

— Нет, я еще сплю. А у тебя просто глюки из-за съехавшей крыши… Ты что, не понял, что я тебе сказал: живо греби сюда!

— Подоги, Глеб… — забормотал лузянин. — Поминаешь, я тут рыбки наловил…

— Вот и молодец. Плыви сюда и неси свою рыбку. Я жрать хочу!

— Так ты поешь, я там оставил тебе… Картошечка, морковка… А я пока рыбку поищу.

— Не понял… — нахмурился Глеб. — Так ты ее наловил или нет? И ты же вроде удочкой собирался ловить, а не руками под водой. Или я что-то путаю?

— Ты не путаешь. Я наловил… Я ее на кукан насаживал. Это прут такой ивовый… Я его к плоту призявал. А он… того… раззявался…

— Тьфу ты! — начал сердиться Глеб. — И ты теперь ныряешь, чтобы кукан свой с рыбой найти?

— Ну, да…

— Так он что, по-твоему, на дно ушел? Даже я знаю, что дохлая рыба кверху брюхом плавает. Его уже течением унесло давно!

— Да?… — почесал плешь Пистолетец. — Ну, тогда его, может, к тем кустам прибило, — махнул он рукой в сторону еще одного росшего ниже по течению кустарника. — Я сейчас быртсенько сплаваю, ладно?

— Никаких плаваний! — топнул мутант, отчего плот испуганно закачался. — Ты что, совсем не соображаешь? В реке тоже всяких монстров может навалом быть! Оттяпают тебе ноги, или что еще… А то и вовсе сожрут. Вот и будет тебе рыбалка наоборот.

Даже издали было видно, как побледнел, услышав о монстрах, Пистолетец. Он вылетел из реки столь стремительно, словно его и впрямь кто-то цапнул за заднее место. И все-таки к плоту лузянин не пошел. Подобрал одежду, потоптался на месте и сказал:

— Я пешком тогда схожу. Берегом. Только до тех кутсиков. Ладно?

— Да хрен с тобой, иди, — махнул рукой Глеб. — Но смотри, коли сожрут — назад не возвращайся.

— А… как же я вернусь, если меня сожрут?…

— Я и говорю: не возвращайся, — хмыкнул мутант и, видя, что Пистолетец все еще стоит, хлопая глазами, вздохнул: — Да шучу я, шучу! Иди уже давай. Только и в самом деле, поосторожней, — и буркнул тихо под нос: — А то я уже привык к тебе, идиоту, скучно теперь одному будет. Во всяком случае, поначалу.

Между тем Пистолетец, натянув одежду, семенил уже по берегу к кустам. Глеб же достал остатки съестного и сел завтракать. Или, скорее, судя по положению солнца, обедать. Увлекшись едой — хотя и было-то ее совсем ничего: две картофелины, три морковки да хвост печеной рыбы, — мутант ненадолго забыл о напарнике. А надолго и не получилось бы, поскольку из кустов, куда направился Пистолетец, раздались его возмущенные крики.

Глеб подскочил, мысленно коря себя за то, что послушался лузянина и отпустил того одного. Впрочем, он тут же осознал, что вопит напарник именно возмущенно, а вовсе не испуганно и уж тем более не обреченно. Тем не менее, мутант быстро выбрался на берег и побежал к дальним кустам.

Картина, которую он там увидел, не только успокоила его, но и весьма развеселила. Глеб даже уселся на выброшенную рекой корягу и приготовился наблюдать за дальнейшим развитием событий. А посмотреть было на что! Пистолетец, не переставая кричать: «Отдай! Мое! Гад!», еще что-то в том же духе, а также просто «А-а-аа!», вцепился левой «шестерней» в длинный, серый от грязи и пыли, похожий на балахон плащ худенького чумазого паренька. Правой беспалой рукой лузянин тщетно пытался отобрать у парня ивовый кукан, на котором болталось шесть небольших рыбинок. Противник Пистолетца изо всех сил пытался вырваться, но это ему никак не удавалось. В отличие от своего обидчика, он сражался молча, издавая лишь негромкое сопение.

Короткие, некогда, видимо, светлые, а теперь просто грязные волосы паренька торчали в стороны неопрятными сосульками, делая его похожим на дикобраза. Во всяком случае, именно такое сравнение пришло в голову Глеба, чему он весьма удивился: где и когда он мог видеть столь экзотическое для данной местности животное, он понятия не имел. А потом мутант пригляделся к парню внимательней и вздрогнул: тот был вовсе не чумазым, как ему показалось вначале. Все лицо и часть шеи несчастного юноши покрывали серо-коричневые, похожие на еловую кору коросты. Паренек, как и они с Пистолетцем, определенно принадлежал к «роду» мутантов.

— Все! — поднялся на ноги Глеб. — Хорош дурью маяться. Объявляю ничью.

Паренек, который только сейчас заметил ужасного обликом «зрителя», испуганно пискнул, отбросил кукан и, двумя руками освободив плащ от шестипалой хватки, метнулся к реке.

— Ага! — обрадованно завопил Пистолетец, бросившись в противоположную сторону, куда отлетела его добыча.

Глеб же отправился вслед за парнем — ему стало интересно, почему тот выбрал для спасения именно реку. И вскоре ему стало ясно почему: на воде, уткнувшись носом в берег, покачивалась лодка. Юноша как раз отвязывал веревку, которой та была привязана к торчавшей из земли коряге. Увидев неподалеку своего жуткого преследователя, он мигом запрыгнул в утлое суденышко. Еще пара мгновений, и, оттолкнувшись веслом, беглец оказался бы вне досягаемости Глеба. Однако мутант, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, действуя скорее инстинктивно — убегают — догоняй! — в два прыжка оказался у воды и схватился за борт лодки.

— Не надо! Не убивай! — сжавшись в комок, упал на дно лодки паренек.

Глеб одним мощным рывком больше чем наполовину вытащил лодку на берег. Стараясь, чтобы голос прозвучал как можно дружелюбней, позвал:

— Эй, ты! Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. И есть тебя тоже не стану.

— Правда?… — приподнял голову парень, который наверняка уже сообразил, что деваться ему все равно теперь некуда.

— Чтоб я сдох!

Юноша вздохнул, будучи, видимо, не против такого исхода событий, но понимая, что сказанное страшилищем всего лишь образное выражение, фигура речи.

— Вылезай, — сказал Глеб. — Поболтаем.

— Зачем? — неохотно стал подниматься парень.

— Зачем поболтаем?… Для обмена информацией.

— Рыбу я не воровал! — выпалил юноша. — Ветка с ней мимо проплывала, я и взял. А этот… налетел!..

— Да я ж тебя разве в чем обвиняю? Вылезай, вылезай, не трону я тебя, сказал же.

— Честно?

— Честно.

— А тот, беспалый? Не набросится опять?

— Не набросится.

Паренек перекинул ногу за борт лодки, запутался в плаще и наверняка упал бы, но Глеб успел его подхватить и поставить на землю. Парень, дернувшись, толкнул мутанта в грудь.

— Ты чего? — удивился тот.

— А чего хватаешься? Обещал же не трогать!

— Так ты же грохнулся сейчас бы!

— Ну и что! Обещал не трогать — не трогай.

— Ладно, не буду, — развел руками Глеб. — Вот уж прям…

— Да! — огрызнулся юноша. — Я не люблю, когда словами бросаются.

— Договорились. Больше я до тебя не дотронусь, даже если ты сам просить станешь.

— Не стану, не надейся.

— Тьфу ты, вот же поперечина!

— Кто?… — удивился паренек.

— Да тот, кто поперек все говорит. Ты ему слово — он тебе два.

— Вот уж неправда!

— Тьфу!.. — снова сплюнул Глеб. — Пошли, а то Пистолетец там всю рыбу слопает.

— Кто слопает? — замер парень.

— Твой беспалый приятель, — усмехнулся мутант.

— Он мне не приятель.

— И ты еще будешь возражать насчет поперечины?

— У меня имя есть, — буркнул юноша.

— Одно другому не мешает. А что за имя, если не секрет?

— Сашок.

— Понял. Я — Глеб. И пошли давай, долго мы еще тут стоять будем?

Мутант повернулся и пошел туда, где остался в очередной раз искать свою рыбу лузянин. Парень оглянулся на лодку, оценил, видимо, что быстро ему ее на воду не спихнуть, и неохотно побрел следом.