Утренний хоббит

Андрей Бондаренко, 2010

От компьютерных игр – до игр в реальный мир – всего один шаг. Игроманы люди странные. А богатые игроманы, ко всему прочему, и очень опасные. Опасные – в первую очередь – для обычных людей… Что наша жизнь? Игра! Вот только кто из нас – полноценный Игрок? А кто – обычная скучная пешка на шахматной доске, подвластная чужой воле? И, главное, кто же – в конечном итоге – выиграет?

Глава третья

Хутор Потеряшка и посёлок Арчет

Томас подобрал и небрежно спрятал в карман штанов чёрно-красный цилиндрик, пнул пару раз ногой неподвижное тело вурдалака и, непонимающе хмыкнув, отошёл в сторону.

— Звать пони? — преданно сверкая голубыми глазами, спросила Мари.

— Зови, конечно же! Что мы тут забыли? Надо быстрее уходить, пока из леса не пожаловала какая-нибудь другая гадость. А вздремнуть — минут сорок-пятьдесят — можно будет и во время дневной остановки.

Перед тем, как тронуться в путь, Кот, отхлебнув из фляги, настойчиво посоветовал:

— И вы, друзья, промочите горло (и мозги!) сидром. После такой нервной встряски оно не будет, честное слово, лишним.

Мари послушно последовала кошачьему совету, а Томас только сделал вид, что пьёт. При этом он рассуждал примерно так: — «Вот, глотну я сейчас этого волшебного напитка. И что? Тут же, наверняка, забуду и про биологический аккумулятор, и про оборотня-робота. Буду твердить, как говорящий попугай, мол, колдовство какое-то, заговорённый цилиндрик, волшебный амулет…. Нет, повременю я немного с грушевым сидром! Трое-четверо суток. Вдруг, обнаружатся и другие странности? А за странностями, как нас учат мудрые философы, всегда скрывается истина. Впрочем, как только проявит себя «колючка», тут же прекращу эксперимент…».

На дневном привале Кот предложил:

— Как-то неохота мне ночевать в чистом поле…. В лесу? Полностью исключается! Хватило, знаете ли, сегодняшнего предрассветного кошмара. До сих пор хвост подрагивает, а шерсть шевелится на макушке…. Кстати, на карте господина Олмера отмечено, что на востоке, в пятнадцати километрах отсюда, недалеко от Тракта находится маленький хоббитанский хутор под названием — Потеряшка. Нет ли желания, уважаемые коротышки, посетить соплеменников? Хоббиты, конечно же, прижимисты и недоверчивы — по отношению к незнакомцам. Но, возможно, разрешат заночевать в каком-нибудь амбаре, выделят горшочек со свежей сметаной. Если что, заплатим им пару серебряных монет, не обеднеем…. Кстати, в хоббитанских амбарах имеются шикарные сеновалы! А сеновал, как всем хорошо известно, лучший друг влюблённых…

Послушав минуты три-четыре аргументы Кота, Томас решил:

— Что же, свернём к хутору. Лишние пять километров — и не крюк. Зато ночь проведём спокойно.

Кот ехидно хмыкнул, а Мари чуть заметно покраснела, смущённо отводя глаза в сторону.

От Тракта в нужном направлении отходила узкая дорожка, поросшая крохотными осинками и молоденькими ёлочками.

— Видимо, нечасто здесь ездят, — заметил Томас, ещё раз сверяясь с картой Олмера. — Наверное, только по осени хуторяне посещают Арчет, отвозят на продажу тыквы, кабачки да картошку. Ну, и забирают у местного трактирщика годовой запас лечебного сидра, скажем, пару-тройку дубовых бочонков. Иначе и быть не может…. Всё, сворачиваем!

Сонное солнце зависло совсем недалеко от линии горизонта, вечер медленно спускался с сиреневого неба на Средиземье. До хутора, расположенного на большой поляне, оставалось метров пятьсот-шестьсот.

— В склоне косогора наблюдаю четыре крохотных круглых окошка и две полукруглые двери, — сообщил зоркий Кот. — А рядом находятся два солидных амбара и два низеньких треугольника погребов.

— Видимо, здесь обитают два больших семейства хоббитов, — предположила Мари. — И, наверное, очень бедных: в каждой норе-хоромине имеется всего по два слюдяных окошка, расположенных достаточно далеко друг от друга. Интересно, а почему…

Неожиданно пони, на котором ехал Томас, встал как вкопанный, после чего завертелся на месте, не желая слушаться уздечки. Глядя на него, и две другие лошадки взбунтовались, показывая всем своим видом, что не желают приближаться к хутору.

— Нельзя идти дальше! — непреклонно заявила Мари. — Животные, они издали чувствуют опасность. Им всегда надо доверять. Старинное хоббитанское правило, об этом даже пишут в толстых книгах.

— Я, конечно же, не совсем животное, — поддержал девушку Кот. — Но тоже ощущаю некоторое неудобство. Определённо, ощущаю…. Как будто кровью пахнет. Свежей…

Томас негромко выругался и недовольно сплюнул в сторону:

— Вот же, заладили! Ну, хорошо, к хутору идти нельзя. Ладно, согласен, уговорили.…Но где, соратники верные, ночевать тогда прикажите, а? Почему не слышу ответа? Да, ситуация…

Мари, затравленно оглянувшись по сторонам, радостно махнула рукой в сторону леса:

— Вон там, под навесом, у хуторян выстроены дровяные склады. Видимо, заготовили дрова на зиму, напилили, накололи, а к норам перевезти не успели. Встанем лагерем прямо там. Разожжём большой-большой костёр. Чем выше, тем лучше…. Серый маг учил в своё время, мол: — «Лучшая ночная защита в Средиземье — это яркий костёр! Чем костёр выше и ярче, тем защита надёжней».

— А я поздней ночью наведаюсь в эту Потеряшку, попробую выяснить, что к чему, — пообещал Кот.

Костёр они разожгли знатный: пламя поднялось к небу метра на три-четыре. Палатку решили не ставить, сидели на берёзовых брёвнах, вслушиваясь в крики ночных птиц, дремали в полглаза, любовались на зеленоватую Луну.

Часа через полтора после полуночи Кот поднялся на ноги и, неуверенно откашлявшись, объявил:

— Ладно, братья и сёстры, прогуляюсь я до хуторка. Осмотрюсь, понюхаю воздух — на предмет наличия любопытного…. Вы, главное, не забудьте дрова регулярно подбрасывать в костёр. Да и кинжалы держите под руками. Про лук и пращу не забывайте…

Ночь выдалась тёмной и на удивление тихой: никакого тебе волчьего воя, непонятных вздохов и угрожающего уханья, только негромкий пересвист безобидных пичуг.

Неожиданно со стороны Потеряшки донёсся надсадный, явно удаляющийся гул.

— Что это такое? — забеспокоилась сонная Мари. — Может, в хутор пожаловал дракон? Сердится на что-то? Гонится за кем-то? Так языков пламени, вроде, не наблюдается…

Томас, неопределённо пожав плечами, промолчал, а про себя подумал: — «Очень уж здорово это напоминает шум автомобильных моторов. Как будто парочка мощных джипов упрямо прёт куда-то по местному бездорожью…».

Уже ближе к рассвету появился Кот, молча сел на берёзовое полено, непонятно повздыхал с минуту и хмуро попросил:

— Командир, раскури-ка свою трубку и дай мне затянутся пару раз.

— Ты же у нас некурящий?

— Э, ладно! — Кот устало махнул рукой. — После такого — кто угодно закурит. А Фергюс говорил как-то, мол, табак, он нервы успокаивает здорово…

Глотнув табачного дыма, Кот закашлялся, брезгливо вернул Томасу трубку и проговорил — бесконечно тоскливо:

— Там только мёртвые…. Кто-то налетел вчера на хутор. Жителей били, насиловали, снова били и пытали, снова насиловали. Отрезали уши и носы, прочее всякое…. Я такого зверства не видел отродясь! Да, что там, даже и не слышал о таком…. А детских тел не было, видимо ребятишек неизвестные изверги увезли с собой…. Живых? Мёртвых? Командир, дай ещё раз затянутся! И сидра глотнуть, чтобы хоть как-то забыться…

Мари била крупная дрожь, по выпуклым щекам текли крохотные слезинки. Томас вытащил из своей фляги затычку, дал хлебнуть девушке, протянул флягу Коту.

— Спасибо большое! — автоматически поблагодарил Кот и сообщил: — А ещё я обнаружил там много отпечатков от людских сапог и змеиные следы.

— Змеиные?

— Ну, да! Как будто две гигантские змеи ползли рядом. Толстые такие, ширина одного следа — почти с мой локоть. Расстояние между змеями — метра два…. И следы какие-то ребристые. Сейчас я нарисую, — Кот подобрал с земли толстую сосновую ветку и принялся наносить на песке — в отблесках огня — характерные узоры.

«Точно, следы от автомобильных шин, так их растак!», — внутренне поморщился Томас. — «Откуда в Средиземье взялись джипы-внедорожники? Ещё бы чётко вспомнить, что это, собственно, такое…. Пока в голове мелькают только отрывочные картинки из прошлого, не более. Нет, надо и в дальнейшем игнорировать грушевый сидр…».

Он задумчиво потёр ладонью лоб и спросил:

— А странностей ты никаких не заметил?

— Странностей?

— В смысле, странных ощущений.

Теперь уже Кот задумчиво прикрыл тёмно-зелёные глаза, словно бы прислушиваясь к этим самым ощущениям. Через минуту он неуверенно проговорил:

— Знаешь, командир, я ведь в Пригорье много повидал хоббитов. И мужского пола, и женского. И взрослых, и детей. Так вот, эти, которые из Потеряшки, они совсем другие…

— Какие — другие?

— Более настоящие, что ли. Чем ты, к примеру, или Мари…

— Что несёшь-то? — возмутилась девушка. — Сам-то слышишь себя? Мы с Томасом — ненастоящие?

— Это же я толкую только про ощущения, — принялся оправдываться Кот. — Показалось мне вот так…. Понимаешь? Ростом они пониже вас будут, полохматее, поплотнее. Пахнут не так. Мебель в хороминах чуть другая, посуда, одежда…

В Арчете их встретили откровенно недружелюбно: люди и хоббиты, шедшие по Тракту, только молча кивали головами, посматривая на путников испуганно и подозрительно.

— Как будто их стукнули из-за угла пыльным мешком! — недовольно высказался Кот. — Похоже, гостеприимность не входит в перечень местных добродетелей. Да и худые все какие-то, с волчьим голодным блеском в глазах. Вон те два хоббита так посматривали на моего пони, аж слюнки глотали…

Хозяин трактира «Бодрый пони», мужчина худой, сутулый и желчный, встретил потенциальных постояльцев крайне нелюбезно, заявив:

— Проезжайте мимо, бродяги! Нет у меня свободных номеров, — но тут же, вильнув взглядом, передумал: — Впрочем, если вы ненадолго, то отыщу комнату. Сейчас отопру конюшню. Заводите лошадок, но овёс засыпайте свой.

— Это он заметил серебряный медальон Олмера, — шепнула Мари. — А так, даже на порог не пустил бы, морда худосочная…. Явно, в Арчете происходит что-то необычное.

Когда пони весело захрумкали овсом, а вещи были перенесены в отведённое им помещение, Кот предложил:

— А не поужинать ли нам? Мне рассказывали, что в «Бодром пони» сметана очень даже недурна…

В трактирном зале, тускло освещённом двумя масляными фонарями, не было ни души, только хозяин заведения уныло шмыгал длинным носом за обшарпанной барной стойкой.

— По сравнению с нашей «Тёмной таверной» — здесь убого до неприличия! — с гордостью заявил Кот. — Коллекция холодного оружия на стене не стоит выеденного яйца, да и чучел толковых нет. Только голова дикого кабана висит. И то, какая-то мелкая, а клыки — сплошная природная насмешка…

Томас снял с толстого бронзового крюка, вбитого в бревенчатую стену, один из масляных фонарей, поставил его на ближайший стол и властно обратился к трактирщику:

— Любезный, иди-ка сюда! И прихвати с собой тряпку — грязь смахнуть со стола! — после чего посоветовал спутникам: — Не торопитесь садиться на табуреты, сперва с них надо стереть вековую пыль…. Да, судя по всему, «Бодрый пони» не является излюбленным местом тутошних аборигенов.

Трактирщик хмуро обтёр стол и табуреты, обеспокоено повертел перед глазами маленьким круглым зеркальцем и выжидательно уставился на нежданных гостей.

— Как тебя зовут, друг? — полюбопытствовал Кот.

— Билл Даглиш.

— Присаживаемся все за стол! — велел Томас. — Это и к тебе, мистер Даглиш, относится, — пальцем ткнул в медальон Олмера. — Меня зовут — Томас Утренник. Я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Во-первых, что можешь предложить нам на ужин? Во-вторых, что происходит в Арчете? От чего его обитатели такие хмурые и злые? В-третьих, почему ты соврал, мол, свободные номера отсутствуют? Ведь в трактире нет ни единого постояльца…. Отвечай, родной, не жди, пока я рассержусь.

Трактирщик, недобро посвёркивая глазами, секунд двадцать пошмыгал носом и заговорил — глухо и неприязненно:

— Ужин? Сухарей могу предложить прошлогодних, слегка заплесневелых, каменных. Если не побоитесь за свои зубы…. Ещё солонины говяжьей, с гнилостным душком, могу подать. На горячее — жареный суслик, сам утром доставал из капкана. А из напитков — только кипяток, заваренный сухой малиной. Ещё — колодезную воду…. Спрашиваете, почему так скромно? Нет ничего в Арчете из съестного! Голодает народ. Уже всю дичь в округе переловили и съели, принялись за мышей и крыс. Рыба перевелась в ручьях и прудах. Неурожай у нас нынче, господа. Картофель сгнил на корню, тыквы выросли — размером с детский кулачок, кабачки — словно двухдневные огурцы. Горох весь пропал, репа, капуста, морковь. Все куры, свиньи и коровы передохли….

— Погода же, рассказывают, стояла всё лето просто отличная: теплая, с частыми дождиками, — удивилась Мари. — Заморозков и ураганов, вроде, не наблюдалось.

— И я вам толкую про то же! — горестно вздохнул Даглиш. — На ровном месте всё случилось. Ни с того, ни с сего! Раз, и неурожай…. Ждали обоза со съестным из Стэдлла, не пришёл обоз. Отправили две подводы на запад — закупить у степных кочевников свежего мяса — не вернулись подводы. Трёх нарочных — одного за другим — послали в Пригорье, к господину Олмеру. Без толку…. Короче говоря, голод у нас — со всеми вытекающими последствиями: могил прибавилось на поселковом кладбище, драки, поножовщина, всеобщая ссора…. И уйти из посёлка не получается: орки с волчьими и вурдалаки рыщут повсюду. Прочую нежить видали на ближних холмах…. Все жители уверены, что без тёмного колдовства Саурона тут не обошлось. Ждали, что появится Серый маг и поможет. Да, только, не сбылись те ожидания и надежды…. Вы-то как добрались до нас?

— С боями, как и полагается! — невесело усмехнулся Томас. — Одного вурдалака прикончили, другого оставили без жёлтого глаза…. Кстати, уважаемый Даглиш, а что у тебя с запасами сидра?

Трактирщик смертельно побледнел:

— Моя вина, каюсь! Нарушил инструкции господина Олмера. Готов понести заслуженное наказание.

— Рассказывай подробно!

— Когда это всё началось. Ну, голод, разброд, шатание, прочее…. Я запасы сидра раздал народу. Собрали общий сход, всё поделили поровну.

— Зачем делили-то? — вкрадчиво спросил Кот.

— На тот случай, если кто решится пробиваться на север — через Комариные Топи. А, что такого? Тут прикажите помирать? Безропотно и смирно? С блаженной улыбкой на устах?

— Дальше что было?

— Плохо всё было дальше! — скривился Даглиш. — Никому не удалось пробраться через Топи. Много народу погибло. А те, кто вернулись назад, такого рассказали — волосы до сих пор встают дыбом. Мол, людей и хоббитов разрывало на мелкие части: руки отдельно, ноги отдельно, голов и вовсе потом не находили…. Змеи гигантские, дикие кабаны размером с лошадь…. Потом двое из вернувшихся с горя опились сидром. В том смысле, что выпили — за один раз — литра по три на брата. Тут такое началось, пером не описать…. Короче говоря, эти двое сошли с ума. Несли всякую ахинею, предлагали убить Олмера, Серого мага и Самуэля Фергюса. Потом стали бросаться на остальных, кататься по земле, жалобно выть и биться головами о камни…. Заперли мы бедолаг в сарае. Утром пришли, а они висят на потолочной балке. Руки наложили на себя. После этого весь сидр — по моему приказу — опять снесли в трактирный погреб. Теперь я его выдаю раз в неделю, строго по списку, рекомендованными порциями.

— Хоббиты из Потеряшки тоже забрали свою долю сидра? — вмешалась в разговор Мари.

— Какая ещё потеряшка? — не понял трактирщик.

— Хутор такой хоббитанский. Находится…. Вернее, находился в двадцати часах езды от Арчета.

— Никогда не слышал о таком поселении, клянусь свиным окороком! Потеряшка? То ещё название, ненашенское…

— А почему ты соврал, что все номера заняты? — напомнил Томас.

Даглиш виновато помотал головой:

— Понимаешь, Утренник, не сразу я заметил на твоей груди медальон Олмера…. А у нас тут — с неделю назад — объявились оборотни. Как-то, уже под вечер, к хоромине Брюса Толстопуза подошли четыре путника: два гнома и два орка. Проходящие попросились на ночлег, пообещали заплатить хлебом и бужениной…. Так-то их Брюс не пустил бы даже на порог — осторожным был и слегка трусоватым. А тут голод, за постой обещают хлеба и мяса. Вот он и расслабился, даже к зеркалу не подвёл незнакомых гостей…. Вы же в курсе, что в зеркале отражается истинная сущность оборотня?

— А как же! — развеселился Кот. — То-то ты здесь игрался со своим зеркальцем! Высмотрел чего подозрительного?

— Не высмотрел, — засмущался трактирщик. — Вы именно те, кем кажитесь…. Ладно, про Толстопуза. Утром прибежал его сынишка Боб и рассказал…. Ночью малец проснулся от страшных криков, выглянул из своей каморки, а в столовом зале чудища доедают его родителей. Гномы и орки обернулись клыкастыми троллями. Вот так…. Хоббитёнок через вторую дверь выскочил из норы, прибежал сюда. Ударил я в набат, собрал два десятка бойцов с копьями и арбалетами. А толку? Пришли мы к хоромине Толстопуза, а оборотни уже убрались восвояси. В норе обнаружились только косточки Брюса и его верной супруги…

Неожиданно послышался шум от множества бегущих ног, азартные вопли. Входная дверь распахнулась настежь, и зал трактира начал заполняться вооружёнными людьми и хоббитами.

— Именно этого я и опасался! — огорчённо сообщил Даглиш. — Вероятность народного бунта — во время голода — повышается многократно….