Дозор. Питерские тени...

Андрей Бондаренко, 2011

"Свист пули над головой. Ответный выстрел. Отчаянный рывок метров на семьдесят-восемьдесят. Остановка. Перестрелка. Очередной рывок в направлении ближайших домов. Кирпичная стенка, за которой стыдливо прятались переполненные мусорные бачки. Остановка. Выстрел. Смена пистолетной обоймы. Выстрел. Жалобный вопль очередного «бесовского» подчинённого. Выстрел…"

Глава третья

Сова

Тихо проскрипел ключ в дверном замке. Тихо-тихо, тревожно, загадочно и многообещающе.

Гришка резко, отбрасывая в сторону многострадальную курточку, вскочил на ноги.

— Отставить! — долетел из прихожей знакомый мужественный голос. — Свои. Попрошу не палить — почём зря…

Послышались звуки снимаемой обуви, секунд через десять в кабинет вошли двое — Шеф и…некое существо.

«Скорее всего — женщина», — подумал Антонов. — «Хотя…. Хотя, чёрт его знает! Среднего роста, морщинистое лицо, узкие покатые плечи, седой колючий «ёжик» на круглой голове, грубая арестантская роба, дурацкие чёрные ботинки, глаза…. Мёртвые, водянистые и смертельно-равнодушные глаза…».

— Доброго утра, Гриня! — вежливо поздоровался Шеф.

— И вам того же, дамы и господа.

— Я пошла в ванную, — расстегивая пуговицы на робе, сообщила глубоким, чуть-чуть хрипловатым голосом незнакомая женщина. — Надеюсь, горячая вода есть? Уже года три с половиной, как с ней не встречалась. Приходилось мыться холодной, или же только слегка тёпленькой…

Сухо щёлкнула дверная задвижка.

— Почему так долго? — спросил Григорий.

— В Металлострой ездил, — устало присаживаясь на край дивана, пояснил Шеф. — За твоей напарницей. Обещали отдать-выпустить в любое время. Обманули, как и всегда. Пришлось ждать до восьми утра. То бишь, до появления на работе Начальника зоны. Российская реальность, данная нам помимо объективных и субъективных ощущений…. Эй, боров наглый и нахрапистый! Ты, никак, курить собрался? Пошли-ка на балкон! Пепельницу прихвати с собой.

Было уже без пятнадцати одиннадцать. Ярко-жёлтое солнышко припекало совершенно не по-утреннему.

— Жарко сегодня будет, — предположил Шеф. — Может убежать и за тридцать градусов.

— Запросто, — прикуривая, согласился Гришка. — Ну, что расскажете о новоявленной напарнице?

— Не нукай, не запряг.

— А, всё же?

— Расскажу, конечно. Вообще-то, её зовут — Ольгой Николаевной. Вернее, звали когда-то давно, в прошлой жизни. Сейчас она откликается сугубо на кличку — «Сова», полученную на зоне.

— Никогда — досель — не имел никаких дел с уголовницами. Впрочем, как и с уголовниками.

— Ольга не уголовница.

— Как известно, дыма без огня не бывает…

— Глупости говоришь, боец! — рассердился Шеф. — Сова не имеет никакого отношения к преступному миру. Она, наоборот, работала следователем по особо важным делам. Считалась — в своё время — лучшим работником Главка, имеющим всего один серьёзный недостаток. Речь идёт о неуёмной принципиальности и хронической бескомпромиссности.

— Понятное и знакомое дело, — жадно затягиваясь табачным дымком, прокомментировал Григорий. — Небось, однажды принялась копать под собственное руководство?

— Угадал, бродяга. Всё так и было. Тамошний Городской прокурор был большой, матёрой и бесконечно-жадной сукой. За бешеные деньги закрывал уголовные дела, занимался наглой подменой улик и фальсификацией протоколов осмотров мест происшествий, заставлял менять свидетельские показания, ну, и так далее…. Причём, скотина законченная, даже и не скрывал этого. В том плане, что жил на широкую ногу, ни в чём себе, любимому, не отказывая. Дорогущие иномарки менял как перчатки. Шикарная пятикомнатная квартира в центре города. Загородный трёхэтажный дом — полная чаша, забитая дорогущим антиквариатом. Ещё один домик (типа — охотничий), в австрийских предгорьях Альп. Перечень материальных ценностей, впрочем, можно продолжать и продолжать…. Итак, однажды наша прекраснодушная и принципиальная Сова решила вывести Городского прокурора на чистую воду. Но, как говорится, не тут-то было. Не по зубам этот орех Ольге Николаевне оказался…

— Деньги подбросили?

— Молодец, сообразительный, — в очередной раз похвалил Шеф. — Дело было так. У Совы есть один маленький бзик — она обожает сушки. Да-да, самые обыкновенные русские сушки, обсыпанные зёрнами мака или меленькими кристалликами соли. Грызёт их везде, всегда и всюду. Друзья ей в зону сушки ящиками пересылали…. Так вот. Как-то вечером Ольга покончила с последней сушкой, полиэтиленовый пакет выбросила в корзинку для мусора, заперла служебные бумаги в сейф и утопала домой. Утром, понятное дело, пришла на работу и занялась текущими делами, которых у любого приличного следователя — как блох у дворового Бобика. А минут через двадцать-тридцать в её кабинет ворвалась целая свора оперативников из Службы собственной безопасности и давай — с пеной на губах — разыгрывать спектакль. Мол: — «Предъявите деньги и ценности, имеющиеся при себе! Только потёртый кошелёк с двумя пятисотками? Не смешите, пожалуйста. А, что находится в левом нижнем ящике вашего письменного стола? Ага, денежки, сложенные в полиэтиленовый пакет из-под сушек. Причём, в иностранной валюте…. В инфракрасных лучах чётко проступает слово: — «Взятка». Видите? На пакете же, наверняка, имеются чёткие отпечатки пальчиков. Вот, кстати, заранее составленный перечень с номерами купюр. Сейчас сверим и внесём в протокол…. А это — заявление от Ничипурука А.С., уважаемого бизнесмена. Вышеозначенный российский гражданин утверждает, что Иванова О.Н. — следователь по особо важным делам — вымогала у него финансовые денежные средства в размере десять тысяч долларов США. За закрытие надуманного уголовного дела, ясная табачная лавочка…». Естественно, Ольгу арестовали, оперативно осудили и посадили. На двенадцать лет.

— Получается, что Сову осудили именно за то, в чём она обвиняла Городского прокурора? — уточнил Гришка. — Элегантно, надо признать…. И сколько лет — по факту — она отсидела?

— Почти восемь.

— А будет ли экс-следователь по особо важным делам сотрудничать с нашим Дозором?

— Однозначно будет. Иначе я не стал бы тратить столько времени и сил на её условно-досрочное освобождение. Запомни, Антонов, у Ольги — светлая голова. То бишь, голова с аналитическим складом ума. А ещё она в практической психологии рубит — дай Бог каждому…. Ладно, туши окурок. Возвращаемся.

Вскоре в кабинете появилась Сова — бодрая, помолодевшая, даже морщин на раскрасневшемся лице, такое впечатление, стало гораздо меньше.

— Спасибо огромадное, — кротко и мило улыбнувшись, поблагодарила женщина. — Как будто заново родилась. Только, вот…. Как быть с приличной одёждой, нижним бельём и обувкой? С косметикой, в конце-то концов? Надоело чушкой замызганной ощущать себя.

— Вот, купишь всё необходимое, — Шеф выложил на письменный стол пухлый бумажник. — Тут на пятерых модниц хватит…. Это — ключи от дежурной квартиры на Краснопутиловской улице. Ты там бывал, Гриня?

— Довелось пару раз. Так что, адрес помню.

— Койки — в разных комнатах — имеются. Чистые простыни и пододеяльники найдёте в шкафу. Холодильник затоварите необходимыми продуктами…. Это, Антонов, список людей (с номерами мобильных телефонов), которые подтвердят, что весь вчерашний день ты провёл на даче у приятеля, в посёлке Токсово. Так, чисто на всякий случай. Типа — бережёного Бог бережёт…. Что ещё?

— Колёса, — напомнила Сова.

— Ах, да. Голова садовая…. Вот, доверенность, временные права, техпаспорт и ключи от машины. Скромная серая «Шкода» стоит внизу, справа от подъезда. Ты, Оля, водить-то не разучилась?

— Скажешь тоже! — возмущённо фыркнула женщина. — Прямо сейчас готова выиграть Гран-при в Монако.

— Охотно верю, — улыбнулся Шеф. — Излагаю краткую диспозицию на сегодняшний день. Сейчас следуете в Купчино, где Антонов заберёт из квартиры нужные вещи, ноутбук и прочее. Потом решаете вопрос с достойной экипировкой Ольги Николаевны…

— Совы, — недовольным голосом поправила женщина.

— Хорошо. Оперативно решаете вопрос с экипировкой Совы и перемещаетесь на Краснопутиловскую. Там бросаете вещи и переодеваетесь. Ты, Гриня, слегка гримируешься…. Следующая точка — наш компьютерный офис. Работаете с хакерами и вычисляете личность и место жительство вчерашней Матильды. После этого выдвигаетесь на адрес и организовываете действенную охрану девицы. Оптимальный вариант — переместить Матильду на Краснопутиловскую, а в её квартире оставить засаду. Для этого важного дела разрешаю привлечь пару-тройку опытных боевиков. Если что, то свяжусь с вами по мобильной связи.

— Что — если что? — спросил Гришка.

— Если вы, охламоны, срочно понадобитесь по делу архивов покойного академика…. Надеюсь, вопросов больше нет? Тогда выметайтесь, родимые. Удачи на охоте!

Стиль вождения Совы оказался на удивление агрессивным — серенькая «Шкода», не ведая и тени сомнений, по-наглому обгоняла, смещаясь из ряда в ряд, «Мерседесы», БМВ, «Форды» и прочие автомобили престижных марок.

— Не слишком ли мы спешим? — не удержался от вопроса Антонов. — Ещё «гаишники», не дай Бог, остановят. А у лихого водителя даже паспорта нет, только справка об условно-досрочном освобождении. Причём, датированная сегодняшним днём…

— Прекращай ворчать, Гриня, — легкомысленно хохотнула нежданная напарница. — Тебе, красавчик лысый, это совершенно не идёт.

— Временно лысый, — отпарировал Гришка. — У меня дома имеется приличная коллекция париков. Специально — вам назло — выберу самый пышный и одиозный. Чтобы все встречные молоденькие вертихвостки оборачивались и медленно цепенели — от похотливого восторга.

— Заканчивай «выкать». Чай, не интеллигент вшивый…. Петрович говорил, что ты в ГРУ оттрубил несколько лет?

— Было дело под Полтавой. Не буду отрицать.

— В каком звании вышел в отставку?

— В майорском.

— Не плохо, — одобрила Сова. — Значит, коллеги. Я — до посадки и лишения звания — имела аналогичный статус. То бишь, числилась — «майором юстиции»…. Почему, Гриня, автомобиль не водишь? Говорят, что даже прав нет? Странно, согласись, для почти сорокалетнего мужика, тем более заслуженного «грушника», обременённого целым букетом серьёзных орденов…. Может, какие-либо…м-м-м, природные недостатки имеют место быть? Не обижайся, пожалуйста. Это я спрашиваю сугубо для пользы дела. Мол, между полноценными напарниками не должно быть пошлых недомолвок…

— Не должно, — согласился Антонов. — Причём, никаких. Если, конечно, эти напарники не являются законченными мудаками и мудачками…. Всё очень просто, между нами девочками говоря. Очень много лет тому назад я записался в местную «Автомобильную школу». Изучал всякую техническую мудотень, даже пару толстых тетрадок ею исписал. Типа — карданный вал, амортизаторы, тормозные колодки, правила чистки инжектора…. А потом, когда сел за учёбный руль, то сразу же смекнул: — «Не моё…». Внутренний голос шепнул. Мол, едешь, вертишь баранку, смотришь по сторонам и понимаешь: сплошные наглые козлы едут с тобой рядом. Подрезают — по первому тычку. На любой пробке — объезжают по обочине, а потом надсадно и надоедливо гудят, пытаясь вписаться в общий поток. Типа — все законопослушные водители должны этих хамов бояться, уважать и дорогу им уступать…. Хрень охренительная! Мочить надо таких уродов, забыв про все правила и законы. Грязные суки бандитско-депутатской направленности! И понял я тогда — не моё это дело. Не моё — машины водить. По крайней мере, в России-матушке. Точно — рано или поздно — пришибу кого-нибудь. Гадом буду, пришибу. Посадят, понятное дело…. Ну, и не стал сдавать на права. О чём, собственно, и не жалею.

— Внутренний голос подсказал?

— Он самый…. Не, я без балды! Так оно всё и было…

— Не напрягайся, напарник. Верю, — понимающе хмыкнула Сова. — Почему бы и не поверить симпатичному юноше? Тем более — отставному и орденоносному «грушному» майору? Между нами девочками говоря…. Наличие внутреннего голоса уже — само по себе — о многом говорит. Следовательно, Гриня, ты — не краснозадая мартышка из тропических джунглей. Уже радостно. Оптимистичное настроение так и навевает…. Кстати, а каким ветром тебя занесло в Дозор?

— Обыкновенным, осенним, дождливым, тюремным…. Года три с половиной тому назад наш «Зенит» играл со «Спартаком». С московским, ясен пень. Наши выиграли — два ноль. Фаеры, вопли, пластиковые стулья, выдранные с корнем и летящие во все стороны. Гуляй — Душа…. Ну, как и полагается, подрались немного со спартаковскими болельщиками. Менты налетели, повязали, отвезли в ближайший СИЗО. Сидим, ждём, особенно не переживаем, мол: — «Административная ответственность, не более того. Штрафами копеечными отделаемся…». Но, не тут-то было…. Привели меня на допрос. В кабинете сидел полковник — мордатый такой, матёрый, с характерным «ленинским» прищуром. Я слегка насторожился: — «Чего это, вдруг, такой высокий чин решил лично заняться ерундовым делом? С каких таких подгоревших пирожков?». Правильно, как выяснилось чуть позже, насторожился…. Полковник мне начал втулять, мол, во время недавней драки одному из «спартачей» кто-то — отрезком железной трубы — подло проломил голову, после чего бедняга и помер. Более того, существует чёткая и однозначная уверенность, что этот «кто-то» — именно я…. Доказательства? Будут и доказательства, и чёткие отпечатки пальчиков на трубе, и многочисленные свидетельские показания…. Не тратя времени на пустые споры и препирания, интересуюсь: — «Что надо-то, дяденька? Рассказывай, родное сердце. Не ходи вокруг да около…». Такой деловой подход полковнику, безусловно, понравился. Поставил он (в обмен на свободу), передо мной не хитрую задачу. Мол, меня переведут в другую камеру, где сидят задержанные личности, подозреваемые в причастности к Дозору. Надо втереться к ним в доверие, разговорить, прояснить некоторые конкретные моменты, а потом, естественно, обо всём рассказать полковнику. Я уже давно хотел познакомиться с «дозорными», поэтому и согласился, не раздумывая, с предложением…. Привели в просторную камеру, где квартировало трое мужиков разного возраста. Я сразу же, честь по чести, доложился. Мол, так и так, являюсь «засланным казачком». Мужики оказались адекватными и компанейскими — вволю поржали, угостили сигаретой, рассказали пару-тройку свежих тематических анекдотов. Короче говоря, разговорились, подружились. Вот, собственно, и всё…

— Как это — всё? — возмутилась напарница. — А, как вы из тюряги выбрались?

— Бог его знает, — сладко зевнул Антонов. — Случай, наверное, помог. Неожиданно в СИЗО нагрянули проверяющие из Москвы белокаменной. Обнаружили целую кучу каких-то серьёзных нарушений, мордатого полковника уволили, а всех задержанных отпустили по домам. Повезло, конечно. Бывает…. С тех самых пор я и прибился к питерскому Дозору. Тружусь — в меру сил скромных…. Ага, сворачиваем на Будапештскую улицу. Видишь — многоуровневую высотку из красного кирпича? Здесь я и проживаю. Проезжаем — ради пущей конспирации — мимо, до следующего перекрёстка…. Сова, а сколько тебе лет? В том плане, что между полноценными напарниками не должно быть пошлых недомолвок…. Колись, давай!

— Тридцать семь, — после трёхсекундного молчания, вздохнув, сообщила женщина.

— Да, ладно! Свистишь, наверное? Хочешь сказать, что мы с тобой — одногодки? Не верю…. Ведь, лет двенадцать-пятнадцать, елочки зелёные, утаила? Сознавайся, подруга боевая.

— Будешь хамить — засвечу в глаз, — хмуро пообещала Сова. — И защитный блок, отставной майор, не успеешь поставить…. Всё, приехали. Вылезай, Гриня…

Серая «Шкода» остановилась возле типовой панельной девятиэтажки, на первом этаже которой располагался большой магазин с многоговорящим названием: — «Всё — для прекрасных дам».

— Пошли тратить финансовые средства щедрого Шефа, — покинув машину, предложил Гришка. — Оденем-обуем тебя, Совушка, по полной программе. При магазине имеется и косметический салон, и парикмахерская, и фитнес-клуб. Как, милая напарница, ты относишься к фитнесу?

— Нормально отношусь, — передёрнула узкими плечами Сова. — Только, братишка-майор, фитнесом мы с тобой займёмся в следующий раз. Нынче со временем туго. Надо задание выполнять. Не забыл, что нам поручено отыскать — как можно быстрее — некую Матильду?

— Не забыл. Такую — трудно забыть…

— Что, настолько ослепительная красотка?

— Не то, чтобы ослепительная. Просто — очень-очень миленькая…. Ладно, двинули.

«Всё — для прекрасных дам» принадлежал Дмитрию Сазонову, с которым Григорий пять лет просидел за одной школьной партой. Потом их пути разошлись, но, как известно, школьная дружба не ржавеет, чем Антонов изредка и пользовался. То есть, приводил — время от времени — в магазин очередную подружку и, совершенно не смущаясь, требовал ценовых скидок и эксклюзивного обслуживания.

Димка, конечно, был тем ещё мутным деятелем. Якшался с Бесом и его дружками, скупал краденые ювелирные изделия, говорят, что даже приторговывал элитной наркотой. По-хорошему, его уже давно надо было сдать Дозору — для вдумчивой и тщательной разработки. Но, как известно, школьная дружба не ржавеет. Одноклассник, как-никак. Пять долгих и счастливых лет просидели за одной школьной партой…

Они пересекли главный торговый зал.

— Директор на месте? — спросил Гришка у молоденькой смазливой продавщицы, лениво прогуливающейся вдоль витрин с дамским разноцветным бельём.

— Полчаса назад прибыли, — смешливо улыбнулась девушка. — Смотрю, Григорий Иванович, вы резко и кардинально поменяли вкусовые пристрастия? Нынче предпочитаете стиль — «ретро»?

— Дура ты, Танька, — берясь за дверную ручку, сообщил Антонов. — Одни глупости на уме. Это — моя двоюродная тётушка. Из…. Из Сызрани.

За дверью обнаружился длинный узкий коридор.

— Двоюродная тётушка, говоришь? — зло прошипела Сова. — Из Сызрани? Ну-ну, напарник хренов, бабник расписной. Теперь — только держись. Следующий ход за мной.

— Я же так, не всерьёз, — засмущался Гришка. — Типа — ради достоверной конспирации. Чтобы никто не догадался…. Всё, прекращаем дружескую пикировку. Подходим к директорскому кабинету…

Сперва Сазонов, вяло поздоровавшись, особого энтузиазма не выказал. Но узнав, что на этот раз речи о дружеских скидках не идёт, заметно повеселел и пообещал оказать действенную помощь.

— Сколько уйдёт времени на полноценное и качественное обслуживание клиентки? — поинтересовался Григорий.

— Ну, это зависит от конкретной программы, — замялся Димка. — Так сказать, от аппетита и пожеланий.

— С аппетитом у меня, как раз, всё нормально, — заверила Сова. — Поэтому программа будет полной и расширенной. Включая маникюр, педикюр и модельную стрижку на интимном месте.

— Замечательно! — предчувствуя солидную прибыль, просиял Сазонов. — Тогда справимся часа за четыре с половиной.

— Надо уложиться ровно за два, — поправила капризная клиентка.

— Хорошо, уложимся. Без вопросов. Сейчас я отдам соответствующие распоряжения…

— Не буду вам мешать, — поднимаясь со стула, известил Гришка. — Домой заскочу, позанимаюсь разными бытовыми делами и делишками…. Тетушка, встречаемся ровно через два часа, возле машины. Попрошу не опаздывать.

— Иди уже, племянничек, — язвительно проворчала Сова. — Носки, пожалуйста, не забудь поменять. А то, извини, пованивает слегка…

— Гриня, задержись на минутку, — попросил Димка. — Совсем забыл сказать…. Искали тут тебя. Причём, с самого раннего утра. Мне даже на домашний звонили.

— Кто? Ребятишки от миляги Беса?

— Не, наоборот. Типа — менты.

— Чего хотели-то?

— Ничего конкретного. Просто спрашивали — когда я тебя видел в последний раз. Сказал, что где-то с неделю назад.

— Спасибо за инфу.

— Не за что. Люди свои. Сочтёмся…

Антоном вышел из магазина и, упруго шагая в сторону дома, негромко пробормотал под нос:

— Как-то избыточно быстро менты вышли на меня. Следовательно, им позвонило начальство и строго-настрого велело — землю рыть всеми лапами, позабыв об отдыхе и всех прочих глупостях. А, вот, кто позвонил полицейскому начальству? Что за высокопоставленная морда? Интересные дела, интересные…. Не нравится мне такая нездоровая оперативность. Ох, не нравится. А Шеф-то голова. Предусмотрительный и прозорливый, ничего не скажешь…

Возле родимого дома ничего странного и подозрительного не наблюдалось, только на старенькой скамейке сидела, целомудренно обнимаясь, влюблённая парочка.

Он уже подошёл к парадной, когда сзади — со стороны скамейки — прозвучал вопрос:

— Гражданин Григорий Иванович Антонов?

— Он самый, — развернувшись на сто восемьдесят градусов, подтвердил Гришка. — С кем имею честь?

Со скамьи поднялась высокая черноволосая девушка, одетая по-летнему, и, демонстрируя в раскрытом виде служебное удостоверение, вежливо представилась:

— Следователь Алла Огурцова.

«Везёт нам, братец, в последние сутки, на встречи с красивыми представительницами слабого пола», — насмешливо фыркнул легкомысленный внутренний голос. — «А эта Огурцова — вообще…. Натуральная Оксана Фёдорова, знаменитая телеведущая. Типа — лучшая подружка легендарных Хрюши и Степашки. Только помоложе Оксаны будет. Лет так на восемь-десять…».

Спутник девицы остался сидеть на прежнем месте и, запихав руки в карманы холщовой светло-кофейной куртки, пробурчал:

— Старший лейтенант Осадчий. Уголовный розыск.

— Очень приятно, — отозвался Гришка. — Чем могу служить?

— Предлагаю проехаться с нами, — лучезарно улыбнулась симпатичная Аллочка. — Надо поговорить. Машина ждёт за углом.

— В Пятнадцатое отделение?

— Не угадали, гражданин Антонов. В Управление, расположенное на улице Некрасова.

— Может, здесь поболтаем?

— Здесь, думаю, не получится, — так и не вставая со скамьи, презрительно процедил старший лейтенант Осадчий.

— Получится, — протягивая листок бумаги, сложенный напополам, заверил Григорий.

— Что здесь? — настороженно прищурилась девушка-следователь.

— Список людей, готовых подтвердить, что весь вчерашний день — с самого раннего утра — я провёл в посёлке Токсово. На даче у старинного приятеля. Причём, в окружении большой и дружной компании. Напротив имён-фамилий в списке — для вашего удобства — и номера мобильных телефонов проставлены.

— Даже так?

— Ага. Я, ведь, человек опытный и честный. В том плане, что битый и тёртый. А времена нынче настали — не приведи Бог. В том смысле, что насквозь мутные, тревожные и нервные. Всегда и всюду надо быть начеку. Диалектика, как учил — в своё время — мудрый и незабвенный старикашка Карл Маркс.

— Может, гражданин, вы себе копию с перечня снимете? — скорчив кислую мину, любезно предложил старший лейтенант. — Чисто на всякий случай. Вдруг, другие российские спецслужбы заинтересуются вашей приметной персоной? Тьфу-тьфу-тьфу! Не дай Бог, конечно…

— Спасибо, не нуждаюсь, — гордо отказался Антонов. — У меня, господа полицейские, очень хорошая память…. Так — как? Вопрос, надеюсь, разрешён? Я могу идти?

— Можете, гражданин, — расстроено поморщившись, разрешила следователь Огурцова. — Ничего не хотите сказать на прощанье? Всё-таки, мы вас здесь прождали два с половиной часа.

— Скажу, конечно. Как — не сказать? Мне тут одна безымянная сорока принесла на длинном хвосте информацию, что господин Бес — якобы — ввязался в очень несимпатичную и опасную игру.

— В какую конкретно?

— Не знаю, честное «грушное» слово. Просто присмотритесь к фигуранту. Как бы не заигрался. Земляк, всё-таки, как ни крути…. Ну, господа полицейские, всех вам благ! И значимых успехов в борьбе с кровожадным преступным миром…

Войдя в квартиру, он, первым делом, перемыл всю грязную посуду и собрал бытовой мусор в большой полиэтиленовый пакет. Предстояло покинуть «родовое гнездо» на неопределённый срок, поэтому надо было озаботиться и элементарными санитарно-гигиеническими моментами.

После этого Гришка загрузил в чемодан средних размеров: махровое полотенце, зубную пасту и щётку, чистые трусы, носки, носовые платки, ноутбук, а также одежду и обувь, могущую пригодиться в ближайшее время. Под полотенце, на чемоданное дно, был помещён верный браунинг и две запасные обоймы к нему.

Приняв душ, он тщательно побрился, облачился в лёгкие летние брюки и светлую футболку, покрытую цветными абстрактными рисунками, после чего слегка загримировался. То есть, приклеил под нос (специальным клеем), залихватские усики «а-ля поручик Ржевский», а на голову напялил пышный и кучерявый парик — цвета воронова крыла, с редкими тёмно-фиолетовыми прядками. Плюсом разместил на носу стильные очочки с тёмными стёклами, заключёнными в модную оправу.

Посмотревшись в зеркало, Григорий остался доволен и даже мысленно похвалил сам себя: — «Натуральный и патентованный Казанова, ловец доверчивых женских Душ и трепетных тел. Ну, ни на грамм не похож на недавнего лысого неудачника…. Э-э-э, чего-то явно не хватает. Может, надо росточка добавить?».

В условленное время, надев на ноги — для полноты картины — остроносые модельные туфли на семисантиметровом каблуке (мужские, ясен пенёк), и прихватив чемодан, он покинул квартиру.

Вышел из парадной и невольно притормозил-отпрянул — прямо ему на голову откуда-то сверху (может, с подъездного козырька?), посыпался какой-то непонятный мусор: пожухлые листья, сигаретные окурки, обрывки бумажек и мелкие пластиковые обрезки.

— Совсем охренели, — отряхиваясь, пробормотал Антонов и, выждав с полминуты, отправился дальше.

Рядом с серой «Шкодой» Совы не наблюдалось.

— Чего, впрочем, и следовало ожидать, — пристроив чемодан рядом с передним колесом машины, ехидно проворчал Гришка. — Женщины, они всегда и везде опаздывают. Впрочем, в данном конкретном случае это простительно. Мол, почти восемь лет обходилась, бедняжка, без нормального нижнего белья, приличной одежды и косметики…

Закурив и сделав несколько глубоких затяжек, он заинтересованно посмотрел направо: со стороны магазина приближалась элегантная — до полной невозможности — женщина. Вернее, дама из высшего европейского общества — невысокая, но очень стройная и гибкая, одетая в строгий деловой костюм нежно-сиреневого цвета. Из-под крохотной шляпки выбивались-выглядывали тёмно-пшеничные, слегка волнистые волосы, а сама шляпка была оснащена тёмно-серой вуалью.

«Прямо-таки, Наталья Белохвостикова — из легендарного кинофильма «Тегеран — 43», — восхищённо подумал Антонов. — «Само воплощение безупречной эстетики и настоящего высокого стиля. Коленки очень аппетитные. Юбку бы ещё чуток укоротить…. Интересно, а кто она — на самом деле? Жена прожжённого бизнесмена, притворяющегося честным депутатом? Или же директриса частной элитарной гимназии»?

Не дойдя до «Шкоды» метра два с половиной, незнакомка повернула в сторону. Раздался едва слышный «бряк». Это из элегантной дамской сумочки (в цвет делового костюма и туфлей на каблуках-рюмочках), на купчинскую мостовую выпала крохотная зажигалка в позолочённом корпусе.

— Извините, пожалуйста, миледи, — неуверенно заканючил Гришка. — Но, вы обронили…

— Обронила? Так подбери, Гриня. Будь другом, — попросил знакомый, чуть-чуть хрипловатый голос. — Говоришь, двоюродная тётушка из Сызрани, которая выглядит на пятнадцать лет старше собственного природного возраста? Ну-ну…. Хам ты трамвайный, вырядившийся под Казанову. То бишь, под классического и бесстыжего альфонса…