Мегалит

Андрей Болотин (2024)

На поляне, где кроме мёртвой травы ничего не растёт, стоит чёрный мегалит. Никто не знает, кто и зачем его построил — глухая тайга молча хранит тайны этого места. Ни звери, ни птицы не приближаются к обелиску, даже ветер не тревожит его покой. И только люди, которых мучает всё неизвестное, идут к нему, чтобы узнать хоть немного больше. Идут, несмотря на голоса в голове, несмотря на ужас, которым пропитан воздух вокруг мегалита. Идут, чтобы никогда не вернуться.

Замеры. Примечание редактора

Изначально я планировал издать этот полевой журнал в том виде, в котором его написал Евгений, разве что после исправления совсем уж детских ошибок. Но, учитывая то, что произошло дальше, я решил добавить свои записи и размышления. Моего друга и коллегу не будут считать сумасшедшим, который пропал посреди тайги ни за что.

Положа руку на сердце, первые дни экспедиции мне вспоминать особенно тяжело, в основном из-за того, какими беззаботными они были. Я много чего сделал неправильно, и, знай я, как всё обернётся, тут же бы отправился обратно в Москву, пешком, если понадобилось бы.

Евгений с первого дня был очарован этим мегалитом, если не сказать что одержим. Он правильно пишет, что получалось странно — он, геолог, был заинтересован в нём гораздо больше меня, археолога. На самом деле я был в восторге от объекта. Уже к концу первого дня я был готов идти искать какой-нибудь холм, где можно было бы поймать связь, звонить в институт и требовать отправить к нам полноценную экспедицию. Но Евгений… Он начинал и заканчивал свой день у мегалита. Сейчас я думаю, что это должно было меня насторожить. Да много что должно было, на самом деле. Странное нежелание института согласовывать экспедицию, поведение местных, круг смерти вокруг объекта. Вот только мой упрямый мозг всему нашёл объяснение: идиоты-бюрократы, дремучие отшельники, особенности местности. И главное, в чём-то я даже оказался прав! Вот только от этого не легче.

Странное поведение Евгения я поначалу списывал на его впечатлительный характер. Мы с ним познакомились лет шесть назад, а может и семь, когда он, пока ещё студент магистратуры, пришёл ко мне за консультацией для статьи. Что тогда, что сейчас, его приводило в восторг всё, что было связано с обработкой камня у древних людей. А если речь заходила про какой-нибудь дольмен, его приходилось буквально выгонять из кабинета, лишь бы закончить беседу. Ему хотелось знать всё, и не раз и не два он напрашивался со мной в экспедицию, только чтобы посмотреть, из какого именно камня был сделан очередной менгир.

В случае с объектом же всё было ещё интереснее — ни мне, ни моему другу так и не удалось понять, из чего он был сделан. Для такого геолога, как Евгений, это был подарок на день рождения и Новый год разом. Да, Евгений быстро стал дёрганным и нервным, но вы сами попробуйте пожить на мёртвой поляне посреди глухой тайги. К тому же, вокруг объекта было сильное магнитное поле, так что у нас всё время болела голова. Да, у него развилась паранойя, но опять же, для Евгения это было вполне нормально. А потом он пожаловался на галлюцинации.

Вообще, стоило ему рассказать, что его преследовали, я сразу подумал на местных. Что бы Хадиуль не говорил, у мегалита не могли не хоронить знать, слишком уж приметный объект. Если бы я жил в соседней деревне, то непременно бы оскорбился, если бы на мою священную землю залезли чужаки. Так что когда Хадиуль вернулся с припасами, я сразу пошёл к нему.

— Как часто люди из твоей деревни сюда ходят? — я даже не поздоровался с ним.

— Дай подумать, — он почесал густую щетину. — Раза три в год, максимум пять. Только по очень важным праздникам.

— Евгений сказал, что в лесу его кто-то преследовал. И этот кто-то был не один.

— Мальчишки, разве что… — нахмурился Хадиуль. — Нет, не может быть. Ты пойми, родной, это место страшное. Сюда по своей воле никто не сунется, — он посмотрел в сторону Евгения. — Боюсь, он тронутый у тебя.

— Он не сумасшедший! — от такой наглости я вспылил.

— Не, не, ты не понял, — хрипло усмехнулся Хадиуль. — Говорю, Таёжный дед его тронул. Такое не лечится. Уходить тебе надо. Его оставь, сам уходи.

— Мне сейчас не до твоих суеверий, — тогда я пропустил его слова мимо ушей, о чём потом сильно пожалел. — Ты ведь охотник? Можешь посмотреть место, откуда выбежал Евгений? Там могли остаться следы.

— Только если возьмёшь оленя, — он погрозил мне пальцем.

Потом к нам подошёл Евгений, и Хадиуль рассказал нам легенду. Не знаю, почему, но моего друга это так впечатлило, что за ужином только и разговоров было, что о подземном старике. Евгению всё не давали покоя пустые гробы.

— Это единственное, что я никак не могу понять, — сказал он с полным ртом гречки.

— По-моему, всё очевидно. Тела растаскивают звери, попутно ломают гробы, — мне эта тема успела порядком надоесть. — Эвенки не закапывают мёртвых, а оставляют их на специальных помостах, так что животным не составляет труда к ним залезть.

— Но разве крепкий гроб не должен как раз мешать добраться до тела? — спросил Евгений. — К тому же, охотники бы наверняка поняли, если бы гроб сломал, например, медведь.

На это ответа у меня не нашлось, и я погнал Евгения спать. Не стал я говорить и то, что Хадиуль, осмотрев лес, сказал, что там были следы только одного человека.

Этой же ночью я нашёл Евгения, лежащим у мегалита без сознания лицом в грязи. Позже, читая его записи, я пытался вспомнить, слышал ли я стук бубнов сквозь сон? Видел ли всполохи костра сквозь стенки палатки? Раз за разом я прихожу к одному выводу — той ночью на поляне не было никого, кроме нас.