Не снимая маску

Андрей Бильжо (2021)

Много было сказано и много пошучено про парадоксально вдохновляющую роль свалившегося на нас год назад ковидного карантина. Ну и про «Болдинскую осень», само собой… Но дело в том, что комуто ведь и на самом деле удалось преобразовать тоску и тревожность этих дней и месяцев в заметную и продуктивную творческую энергию. Андрей Бильжо — один из этих счастливцев. В этой книге появляется действительно какой-то новый Бильжо — с новой энергией, с новыми жанрами, с новой интонацией. Новую интонацию обрели не только его СКАЗКИ и СТИХИ. Да, да, стихи! Даром что автор называет их «Не поэзия», это еще какая поэзия! Совсем новую, энергичную интонацию получила и ГРАФИКА художника. Новая книга называется «Не снимая маску». Очень правильное название во всех отношениях, включая санитарногигиеническое. И я как законопослушный гражданин тоже не снимаю маску. Я снимаю шляпу. Лев Рубинштейн Содержит нецензурную брань!

Резкие повороты

Колосов пил редко и… а вот и нет, не угадали… не метко. Он знал, что не держит дозу. Колосов был абстинентом. Он плохо переносил алкоголь. И боялся его. Толик был застенчивым, замкнутым, чувствительным, обидчивым и рефлексирующим человеком.

Его любили за то, что он был немного не от мира сего.

Чудак, одним словом.

И если вы решили что я ошибся на одну букву, то вы не правы. Именно — чудак.

На чудаках держится мир!

Чудаки — это его, мира, чугунная опора.

Никто не выдержит его жестокость и несправедливость, продолжая сохранять нежность и трепетное отношение к этому исковерканному микрокосмосу, кроме чудаков.

Колосов жил вдвоём с мамой. Мама хотела, чтобы Толя женился и подарил ей внука или внучку. Но он стеснялся девушек, при том что — и мама этому удивлялась — Толик обладал довольно большим и красивым половым членом.

— Сынок, — в минуты откровения говорила мама, — у тебя такой прекрасный пенис! Ну что ты стесняешься? Достань его и покажи любой девушке, и она будет твоей. Поверь мне, своей маме, я-то знаю…

Мама Колосова и правда это знала. Потому как вышла замуж именно за половой орган, а не за головной мозг, который был значительно меньше фаллоса Павла Колосова, Толиного отца, исчезнувшего из её жизни сразу после рождения мальчика и оставившего ему на память свою фамилию, а в наследство — приличное мужское достоинство. Но Анатолий хотел любви. Большой и чистой. Чудак, одним словом. Впрочем, это сложный вопрос. У каждого своя правда.

У Сапрыкина правда была другой, нежели у мамы Колосова: — Послушай меня, Толян! Я знаю. Большой хуй никогда никому не приносил счастья. — Разговор был в бане, и Сапрыкин прикрыл мочалкой то место, которое вполне можно было прикрыть зубной щеткой.

Надо сказать что Колосов не слушал новостей и не интересовался политикой никогда.

Он был биологом. Черви были его страстью.

Глицера — лат. Glycera, представитель типа кольчатых червей, относится к классу многощетинковых. Глицеры ведут активный образ жизни, ползая по дну океанов и морей.

Пескожил, или пескожил тихоокеанский, — лат. Arenicola, представитель типа кольчатых червей, относится к классу многощетинковых. Пескожилы — морские свободноживущие беспозвоночные животные.

Конволюта — лат. Convoluta, представитель типа плоских червей, относится к классу турбеллярий. Конволюта — хищное свободнодвижущееся беспозвоночное животное.

Вот что увлекало Толю. То, что все они — свободнодвижущиеся!

А тут за завтраком мама включила новости по радио «Эхо Москвы», и для Колосова открылся другой мир. Чувство страха охватило его за маму, за червей, за себя. Задорные ведущие весело рассказывали о таких страшных вещах, что Колосов вспомнил о своём энурезе, длившемся до шестнадцати лет.

«Зачем нужна большая елда, когда в мире столько несправедливости?» — подумал он.

В тот день Колосов напился с Сапрыкиным и с Кацманом так, что его рвало на каждом углу, но это не мешало ему читать стихи протеста, которые он придумывал на ходу:

Товарищ, пой и пей до дна,

товарищ, верь, звезда взойдёт

свободы, счастья! Из говна

Россия встанет и пойдёт.

С колен поднимется она,

Россия вспрянет ото сна,

И кто есть кто, она поймёт.

Не знаю я, в каком году

Всё это с ней произойдёт,

Но верю я и очень жду,

Что мудаки с неё падут

И все свободу обретут…

Утром Колосов проснулся дома с ощущением, что предал всех. Родину, маму, червей, которых он, виноватый, пошёл кормить. Но те от запаха алкоголя, исходящего от Анатолия, сжались, и часть из них, наиболее нежные, скончалась.

Мама, в прошлом учитель русского языка и литературы, не ругала Колосова.

Она только сказала ему: «в следующий раз я просто умру».

Колосов напился на следующий же день. Он не мог пережить смерти червей и переработать полученные политические знания.

Мама не умерла.

Когда на третий день Колосов, пьяный, привёл домой аспирантку Настю, скромную, субтильную девушку в очках, но, как выяснилось, громкую в постели, мама сама налила Толику коньяк, который пила по капле тридцать лет.

Свадьба была скромной.

Сапрыкин был тамадой.

Через девять месяцев у Анатолия и Анастасии родился сын. Мама Колосова была счастлива.

Она скончалась от ковида через три месяца. На душе у неё было спокойно.

А Анатолий Павлович Колосов — да, да, тот самый, который со своей ассистенткой Анастасией придумал лучшую в мире вакцину против Ковида-19, в основе которой была выжимка из червей свободнодвижущихся, — стал лауреатом Нобелевской премии.