Реанимация

Андрей Бехтерев, 2017

30-летний Роман любит жену и дочку, но его семейную жизнь нельзя назвать счастливой. Всё портит пристрастие Романа к алкоголю. Он пьет не переставая, с утра до вечера, умудряясь при этом работать и зарабатывать. Наконец, здоровье не выдерживает и Роман сначала оказывается в больнице, а потом в реанимации. Врачи борются за его жизнь, а молодой человек попадает в причудливый мир галлюцинаций и бреда, предвещающий первый приступ алкогольного делирия (белой горячки).

2. Шаббат

Была суббота. Самый ненавистный для Романа день недели. Приходилось целыми днями спотыкаться об жену. Жену звали Вера. У них осталось 2 варианта общения: или Вера относилась к мужу «хорошо» и цементировала ему мозг идиотскими разговорами, или просто молча ненавидела. Второй вариант был плохим, но лучше первого. Можно было забиться в угол и зырить весь день в монитор.

Утро субботы всегда начиналось с криков. Повод для криков Вера находила легко: соседи {поздно легли/рано встали}, погода {опять дождь/опять снег/опять солнце/сколько можно, вообще}, плохое самочувствие {у меня болит нога/голова/рука/спина/пятки}. И чем бы не начинались крики заканчивались они всегда проклятьями в сторону мужа. Уж он точно был во всем виноват. Роман относился к ору супруги, как к погодному явлению («Дождь начался? Надо зонтик открыть»).

Главной задачей для Романа в субботнее утро было выбраться поскорей на улицу. Дежурным поводом был «уикендный шоппинг», то есть поход по магазинам за продуктами на неделю.

— Что купить? — крикнул Рома из коридора, завязывая шнурки на ботинках.

— Сам не знаешь? — зло ответила Вера. Она убиралась в зале. — Посмотри в холодильнике.

— О кей. Уже посмотрел, — в полголоса сказал Рома, перекидывая сумку через плечо.

— Купи печёнки и кукурузу с палочками. Салат сделаю. Блин, всю постель провонял. Почему я должна за тобой убирать? Сам воняешь, сам стирай. Не продохнуть.

— О кей, — повторил еще тише Рома, одной рукой открывая дверь, другой — хватая большой мешок с мусором.

— Запиши, а то забудешь.

— Не забуду, — крикнул Роман.

— Папочка, купи мне ломтик, — попросила, выбежав из своей комнаты Лиза.

— Хорошо, доченька, — улыбнулся папочка. — Пока.

Рома послал девочке воздушный поцелуй, получил «ответку», вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Сразу стало легче. Он спустился на лифте, остановился в коридоре и, поставив мешок с мусором в угол, достал из сумки черный блокнот с ручкой.

«Идеальная пара: / Тряпка и Швабра», — записал он, сочиненное с утра двустишие. У него уже половина блокнота была исписана подобного рода поэзией. Он любил рифмоплетство совершенно бескорыстной, лишённой всякого смысла любовью.

На улице по-прежнему было «плюс-минус ноль», лужи и сырость, хотя до Нового Года оставалось чуть больше недели. Хорошо не шел дождь и можно было прогуляется в свое удовольствие, не матеря судьбинушку. Выкинув мусор Рома поплелся в сторону центра. Субботний шоппинг обычно занимал около двух часов. Рома обходил все окрестные магазины в поисках акций и скидок. Это делалось не столько для экономии, сколько для придания своей прогулке хоть какого-то смысла.

Как не полировал Рома свое равнодушие, все равно ненависть жены переносилась им болезненно. И сейчас вместо того, чтобы созерцать низко бегущие хмурые облака, он почти вслух бормотал: «какая ты все-таки тварь, просто сука какая-то, достала, ненавижу». Среди этого бормотания всплыло неплохое словосочетание. Рома тут же переключился на поиск рифмы и через пару минут снова полез в сумку за ручкой и блокнотом.

«Ненавидь меня сколько хочешь. / Мне уже почти все равно. / Ты для меня, как самая длинная очередь / на самое тупое кино», — написал Рома и с удовлетворением, улыбнулся. С утра «пёрло на перлы».

Рома не спеша дошел до первого магазина из пяти, входивших в его маршрут. Здесь он по субботам покупал «завтрак выходного дня» — 250-грамовую «чекушку» водки. Обычно водка в маленьких бутылках стоит на порядок дороже, чем в стандартных поллитровках, но именно в этом магазине 250 грамм стоило 99 рублей, то есть почти по минимальной цене. Водка, конечно, была мрачной по качеству, но, для товара первой и почти единственной необходимости, цена легко побеждала остальные достоинства.

«Чекушка» была в наличии. Рома задержался у полки с лимонадами. С недавних пор он для утренних субботних прогулок приноровился изготавливать алкогольные бомбочки. Рома выбрал «Дюшес» со скидкой — всего 23 рубля за пол-литра. На кассе была небольшая очередь. На ленте уже лежали две точно такие же «чекушки», как у него. Рома поднял голову. Перед ним стояли два прилично одетых мужчины не знакомых друг с другом. Рома поставил свою бутылку следом и улыбнулся. «Натюрморт «субботнее утро или жертвы матриархата», — усмехнулся он про себя.

— На здоровье, — с широкой кривозубой улыбкой сказала продавщица Роману, пробивая водку. Рома засмеявшись, ответил: «Спасибо». Приятно, когда люди с тобой на одной волне.

Сложив водку и лимонад в сумку Рома пошел изготавливать бомбочку. Зайдя в ближайший двор, он остановился напротив пустой детской площадки. Это была «точка один». Предстояла самая сложная процедура. Нужно было сделать пару глотков водки с «оттянутой запивкой». На похмельный желудок это было неприятно. Рома скрутил крышку «чекушки». Организм дрожал от предвкушения. Выпив водки, Рома положил бутылку обратно в сумку и только потом достал лимонад и запил. Тело затрясло, потекли сопли, полился пот. Рома пошел дальше. «Точка два» была рядом, в арке. Процедура была та же: два глотка и запивон с 5-секундной задержкой. Стало хорошо. Теперь можно было изготавливать «оружие индивидуального поражения». Рома перешел через пустую дорогу, зашел в небольшой парк, забрался в кусты. Хорошо, за ночь подморозило и было не очень грязно. Рома отлил немного лимонада на землю и аккуратно перелил водку в бутылку с лимонадом, после чего закрутил крышку и засунул полученный коктейль в сумку. Осталось вылезти из кустов и отхлебнуть вкусного напитка. «В принципе, суббота не такой уж и безнадежный день».