Гаврюша и Красивые. Два домовых дома

Андрей Белянин, 2019

Кто способен организовать олимпийские игры в мифическом Китае прямо из Москвы? Кто остановил древних демонов и великого императора Поднебесной? Кто убедил кота Маркса резко сменить политику партии? Кто позвал на стадион Илью Муромца, Маленького Мука, Тора с молотом? Кто пустил в дом второго домового? Кстати, это оказалась домовая… Но самый главный вопрос: а отвечать-то за весь этот разгром кто будет? Видимо, Гаврюша и Красивые.

Глава пятая,

ещё более эмоциональная, но милая

Александра Александровна бежала по коридору в комнату дочери. В последний раз Глаша так кричала, когда Егор разлил чернила из гелевой ручки на её тетрадь с конспектами. А в предпоследний — когда Егор взял её колечко с красным фианитом, чтобы использовать его как клад для игры в пиратов. Значит, он опять что-то натворил и нужно срочно спасать сына от расстрела.

В комнате мама Красивая застала разгневанную дочь, схватившую за руку перепуганного Егорку, и маленькую рыжую девочку в грязной одежде, застывшую столбом.

— Мама! Он опять залез ко мне в комнату! Ты же знаешь, что меня это бесит! И он знает! А ещё притащил сюда свою подружку! Откуда она вообще?

— Здрасте, — мило улыбнулась девочка и помахала Александре Александровне ручкой.

— Егорушка, а что тут произошло? И кто эта девочка? — спросила Александра Александровна, стараясь сохранять спокойствие, чтобы не напугать своего и чужого ребёнка.

— Мама! — крикнул Егор, вырвал свой локоть из рук сестры, отошёл от неё на два шага и уже размеренно и с выражением, как будто читал стишок в школе, повторил: — Мама! Это Аксютка. Она домовая и будет жить с нами, потому что не может исчезнуть!

— Ага, — подтвердила улыбающаяся девочка.

— Мы хотели положить на место Глашину книжку, но Глаша нас поймала! Мы ничего плохого не делали.

— Ой, всё! — с чувством сказала Глафира Красивая. — Какая домовая?! Опять домовая? Сколько можно? В этой квартире домовых скоро будет больше, чем людей! А у меня завтра экзамен! Мне надо готовиться! Они мне мешают! И бесят меня! И ТРОГАЮТ МОИ ВЕЩИ!!!

— Так, — мама Красивая в прыжке остановила дочь, — Глаша, готовься к экзамену. Егор и… и ты, рыжая девочка, пойдёмте на кухню.

Она схватила их за руки и вывела из комнаты старшей дочери, вцепившейся в книгу о рыцаре так, как будто бы именно он будет завтра защищать её на экзамене.

— Но хочу сказать…

— Ни слова, Егор, — остановила его мама. — Сейчас на кухне расскажешь всё папе и бабушке. Им ведь тоже будет интересно, как ты думаешь?

Вал Валыч и его тёща Светлана Васильевна удивлённо повернули головы, когда мама с детьми вошли на кухню.

— Господи! Это что за чумазый ребёнок? — удивилась бабушка, всплеснув руками.

— Здрасте, — мило улыбнулась Аксютка и помахала всем ручкой.

— Здравствуй, — невольно заулыбался Вал Валыч. — Ты кто такая, девочка?

— А это нам сейчас твой сын и расскажет, — натянуто улыбнулась мама Александра Александровна, сев на табуретку за столом. — А мы внимательно послушаем.

Егор и Аксютка оказались вдвоём перед взрослыми. Маленькая домовая явно чувствовала себя не в своей тарелке, пытаясь то поправить платье, то пригладить волосы. Поэтому капитан Красивый, как настоящий мужчина и пират, решил взять ситуацию в свои руки.

— Мама, папа и бабушка! — с выражением сказал мальчик, широким жестом демонстрируя Аксютку, как слона в цирке. — Эта девочка — вовсе не обычная девочка, а домовая! И зовут её Аксютка! А взялась она ниоткуда — появилась в моей комнате!

— Да батюшки! — удивилась бабушка.

— Ого, — согласился с ней папа.

— Да, — подтвердил Егорка. — И она будет жить с нами, потому что не умеет исчезать!

— Егорушка, ну куда нам два домовых? — после напряжённого молчания спросила мама Александра Александровна.

— Да? — согласился с ней Вал Валыч.

— Но разве можно, чтобы в доме были два домовых? — уточнила бабушка.

— Нельзя, — серьёзно подтвердил мальчик. — И никуда. Она говорит, что Гаврюша будет сердиться, а её за это накажут. Поэтому нам надо сделать так, чтобы Гаврюша не сердился и её никто не наказал.

— Действительно, — согласился с ним Вал Валыч.

— Бабушка, ты поговори с Гаврюшей и скажи, что Аксютка хорошая! И дай ей конфету, она голодная.

— Александра, что происходит? — запричитала Светлана Васильевна, сливаясь с фронта. — Какие конфеты до ужина? Какая Акс… Ась… Ась?! Кого накажут? У меня разболелась голова, я пошла пить капли, где мой лечебный котик? Маркс! Марксик! Кис-кис-кис!

Бабушка спешно вышла из-за стола и резво дунула в гостиную, искать говорящего кота.

— Ну а ты что скажешь? — обратилась мама к Аксютке. — Как ты сюда попала?

— Да почти так, как Егор ваш сказал: появилась в его комнате. А пока невидимой была, по всей квартире прошлась. Помогать же надо. Посуду хотела помыть, но потом забыла, потому что у него в комнате, — она показала пальцем на Егора, — игрушка красивая была, Железный человек. Обожаю супергероев.

— А книжку Глашину зачем брала?

— Читать. Я же большая, читать люблю, тем более если книжка весёлая.

— Так. — Папа встал и поставил на стол четыре тарелки. — Бабушка с Глашей потом поужинают, а у меня уже живот к спине прилип. И у девочки, видимо, тоже, вон какая худая.

Мама, опомнившись, бросилась к плите, разложила по тарелкам ароматное пюре и по одной котлете. Аксютка поспешила сесть за стол.

— Э нет, подожди-ка, — остановила её мама и вывела из-за стола. — Сначала мыть руки, с мылом.

Александра Александровна подвела девочку к раковине, открыла воду и вручила ей пахучий кусок мыла. Пока девочка старательно мылила, мыла и вытирала ладошки, все за столом ждали её возвращения. И только когда она снова забралась на табуретку, мама спросила:

— А где твои родители, девочка?

— Не знаю, — пожала плечами Аксютка. — У нас, домовых, не всё как у людей.

— Считай, детдомовская, дочь полка, — сказал Вал Валыч, сочувственно перекладывая ей на тарелку свою котлету.

Но Александра Александровна была настроена более прагматично.

— Ну раз нет родителей, то должен быть кто-то старший? Где-то же ты жила и училась, пока не попала к нам?

— Да! — подтвердил Егорка. — Гаврюша говорил, что в школе учился, а его оттуда выгнали.

— Ну вот! Его выгнали, а я сама ушла.

— Да как же без образования-то? — спросила бабушка, которая уже вернулась с рюмкой валерьянки и слушала разговор в дверях кухни. Около её ног тёрся кот, унюхавший запах настойки.

— Вы, бабуля… как вас звать? — спросила Аксютка. — Не волнуйтесь. Образование мне не нужно, я сама, без образования, всему научилась.

Девочка вытерла руки о краешек кофты и широко улыбнулась.

— Научилась об одежду руки вытирать? — уточнила у неё бабушка.

— Ага. Так научилась, что забыла, как исчезать? — добила новым аргументом мама.

— Да чё вы! — насупилась домовая. — Я ж маленькая ещё! Подумаешь, забыла… зато потом как вспомню. Или заново научусь.

— Да, она научится! Её Гаврюша научит! — благородно заступился Егор.

— Так, Александра. — Бабушка поставила пустую рюмку на стол. — Иди-ка посмотри, во что девочку переодеть, в такой грязной одежде по дому ходить нельзя. А я пока чай им налью. Так уж и быть, с конфетами. Но завтра с утра — никаких сладостей, только блины или оладушки на кефире. Ты любишь оладушки, Аксинья?

— Аксютка, — поправил мальчик.

— А я всё люблю, — беззаботно улыбнулась рыжая домовая. — Оладушки, блины, конфеты, и пюре с котлетами, и хлеб с водой тоже уважаю. У нас ведь, у бездомных, как: что нашёл, то и съел, ничего не нашёл — сиди голодный!

Бабушка схватилась за сердце, охнула и, смахнув жалостливую слезу, поставила перед девочкой самую большую кружку чая — папину и полную вазочку конфет.

— А кого это вы тут конфетами кормите? — спросил Гаврюша, отдёргивая занавеску и спрыгивая с подоконника.

Все замерли, на кухне повисла предгрозовая тишина и даже немножечко запахло порохом…