Гаврюша и Красивые. Два домовых дома

Андрей Белянин, 2019

Кто способен организовать олимпийские игры в мифическом Китае прямо из Москвы? Кто остановил древних демонов и великого императора Поднебесной? Кто убедил кота Маркса резко сменить политику партии? Кто позвал на стадион Илью Муромца, Маленького Мука, Тора с молотом? Кто пустил в дом второго домового? Кстати, это оказалась домовая… Но самый главный вопрос: а отвечать-то за весь этот разгром кто будет? Видимо, Гаврюша и Красивые.

Глава третья,

с абсолютно новым персонажем в юбке!

Мальчик осторожно взял книгу в руки, слез с кровати, на цыпочках подошёл к закрытой двери и попробовал прислушаться, чтобы выяснить, что там делают взрослые и где сейчас Глаша. Голоса мамы, папы и бабушки доносились с кухни, но сестры слышно не было. Если она до сих пор в прихожей или в ванной руки моет, тогда можно было бы на цыпочках пробраться в её комнату и вернуть книгу. А вот если она у себя в комнате, то…

— Взрослых подслушиваешь? — раздался звонкий девчачий голос за его спиной.

— Да тише ты! — не оборачиваясь, шикнул Егорка и только потом вспомнил, что был в комнате совсем один. И никаких девочек никто сюда не звал! Они всё равно не умеют играть в пиратов.

Первым его желанием было с плачем выбежать из комнаты и позвать маму. А лучше папу, он всё-таки сильнее. Но, с другой стороны, пираты не плачут, это тоже факт исторический.

Что сделали бы на его месте капитан Флинт или капитан Джек Воробей? Конечно, они бы не стали плакать и звать маму. Они бы встретились с неизвестной опасностью лицом к лицу, резко развернувшись и выхватив из-за пояса острую стальную шпагу. Йо-хо-хо, все на абордаж!

Но у Егора не было настоящей шпаги, только оранжевая пластмассовая сабля с синей рукояткой. И даже она сейчас лежала на кровати, а потому не могла его защитить. Мальчик медленно обернулся. Ещё пару секунд он отчаянно моргал, не веря собственным глазам…

На его стульчике за его маленьким столиком сидела незнакомая девочка. На вид не старше его самого. А может, и старше. Сложно разобраться, потому что лицо её было испачкано чем-то чёрным, а из-под криво повязанной косынки торчали ярко-оранжевые волосы. Такие же оранжевые, как его пластмассовая сабля. А ещё неряшливо одетая незнакомка с аппетитом жевала сыр «Дружба».

— Чё смотришь? — улыбнулась она. — Девчонок никогда не видел?

— Ты кто? — тихо спросил Егор.

Он уже решил для себя, что, наверное, это морская ведьма, которая пришла, чтобы заколдовать его и навсегда превратить в дельфина. А может быть, она заберёт его в море и сделает настоящим пиратом? Вот было бы здорово!

— Я? Аксютка, — ответила странная девочка.

— Кто?! — не понял Егор.

— Ну, Аксютка, — ещё раз повторила гостья, поудобнее усаживаясь на стуле. — Аксинья. Ксения по-вашему, Ксюша. — Она помолчала немного и добавила: — Но мне нравится, когда меня зовут Аксютка.

— А ты, случайно, не ведьма и не сделаешь меня пиратом? — спросил мальчик, осмелившись отойти на один крошечный шаг от двери.

— Чё?! — Девочка смешно наморщила лоб и высоко вскинула бровь. — Ты чё, совсем?! Какая я тебе ведьма?! Я домовой!

— Домовой?! — переспросил Егорка, от удивления позабыв про страх и подбежав к столу.

— Ага. То есть домовая. Ты, конечно, не видел домовых никогда, но вообще мы…

— Почему это не видел? Видел я домовых! — перебил девочку Егор. — Гаврюша наш тоже домовой!

— Гаврюша? — Аксютка недоверчиво улыбнулась. — Это что, твой воображаемый друг? Чтоб не скучно было одному в пиратов играть?

— Никакой он не воображаемый, а самый настоящий друг, — упёрся младший Красивый. — Его мама видела, папа и сестра! И даже бабушка! Мы с ним даже на голубях летали, от кикимор убегали и водяного!

— У-упс, облом… — озадаченно протянула Аксютка. — Да… я-то думала, что тут точно домового нет. Засада! Чё ж мне так везёт-то всё время?

— Да ты не волнуйся! — поспешил успокоить её Егор. — Гаврюша, он хороший! Знаешь какой хороший! И весёлый! И умный! Он так обрадуется, что ты теперь тоже тут жить будешь!

— Да нет, не обрадуется твой весёлый Гаврюша. — Домовая взяла в руки оранжевый локон, разделила пальцами на три части и ловко заплела косичку.

— Почему?

— Потому, что умный. Так, ладно. — Она звонко хлопнула руками по коленям и встала. — Я пошла. Тут меня, оказывается, не ждали. Где тут у тебя можно побыстрее раствориться в воздухе, ты не в курсе?

— Я сейчас! — недослушав, крикнул Егор. — Подожди!

Он открыл дверь и побежал на кухню. Ведь у него гостья, а гостей надо угощать, так учила его бабушка. И это ничего, что Аксютка его секретная гостья и он не может попросить бабушку испечь для неё блинчики. Зато он может принести ей вкусные конфеты. Если они ещё есть…

На кухне мама, папа и бабушка пили чай. А где Глаша? Ай, да ну её! Вазочка с «Птичьим молоком» стояла в центре стола. Егор подошёл, зачерпнул горсть конфет и хотел быстро уйти с кухни, но бабушка ловко схватила его за руку:

— Куда? Ты посмотри, Александра, ребёнок уже конфеты эти со стола хватает, приучили к химии! А как ты его потом картошкой накормишь за ужином?

Бабушка раскрыла ладошку внука и по одной забрала все конфеты, бросив в вазочку.

— Перед ужином никаких сладостей!

— Но, бабушка, — взмолился Егор, — так конфет хочется!

— Сначала вот картошку сытную и полезную съешь, а потом только конфеты свои. Скажи ему, отец!

— Да, иди к себе, сынок, скоро уж ужинать будем. — Вал Валыч потрепал мальчика по голове, незаметно сунув ему в карман две конфетки.

Довольный мужским братством Егор поспешил вернуться в свою комнату, пока бабушка не заметила, как топорщится его карман.

Аксютка тем временем осматривала комнату и явно о чём-то думала. Наверное, искала подходящее место, где бы ей было удобнее раствориться. Но почему-то не находила…

— Стой! Аксютка, не уходи! — Егор схватил её за рукав. — Мы уговорим Гаврюшу! Я забыл тебе сказать, он же ещё и добрый! Вот мы сейчас к маме и бабушке пойдём, ты им всем понравишься — ты же девочка! И они Гаврюшу уговорят!

— Э-э-э, не-не-не! — Девочка вырвала свою руку и отступила назад, потому что капитан Красивый уже вовсю тащил её к двери на буксире, явно собираясь познакомить со всей своей пиратской командой, то есть с семьёй. — Вот только этого мне для полного счастья не хватало! Стой, морячок, не надо меня ни с кем знакомить.

— Я не морячок! — на минутку обиделся мальчик. — Я пират!

— Да ну, прям пират? — усмехнулась Аксютка. — И как же тебя называть, пират?

— Капитан Красивый! — Егор гордо выпятил грудь.

Домовая звонко засмеялась.

— Чего ты? — Егор насупился и уже приготовился совсем-совсем серьёзно обидеться, ведь разве можно не обидеться, если девчонка смеётся над пиратским капитаном?

— Да не, ничё, Красивый так Красивый. Так вот, капитан Красивый, знакомить меня ни с кем не надо.

— Но почему? — Мальчик удивлённо вскинул брови, а потом, опомнившись, достал из кармана конфеты и протянул одну домовой.

— Спасибо. — Аксютка взяла конфету, переложила в свой карман и продолжила: — Да потому, что не знаю, как там у вас с Гаврюшей принято, но вообще-то членам семьи про домового знать нельзя. Нам можно иногда поронять что-нибудь, — она демонстративно взяла с кровати за хвост серого плюшевого кота и бросила на пол, — переложить в другое место, кота погонять…

— Ты Маркса гоняла?

— Самую чуточку, чтоб сыр забрать, — кивнул Аксютка. — Так вот, перед вот такими маленькими, как ты, появиться можно, потому что маленьким всё равно никто не поверит. А перед взрослыми нельзя.

— Я не маленький! — возразил Егор, но домовая не обратила на это внимания.

— Вообще-то этим барабашки занимаются и эти… иностранные… как их там… — Она легко постучала пальцами по лбу. — А! Полгер… потлер… полтергейсты! Вот! Но домовым иногда тоже пошалить хочется, и они шалят. Особенно я.

— Ты хулиганка? — предположил мальчик, с подозрением рассматривая Аксютку.

— Ага… — довольно улыбнулась она. — Но вот так, чтоб домовой вместе с семьёй чай пил с плюшками да телевизор смотрел — такое только в книжках у писателей бывает, а в реальной жизни так делать нельзя.

— Почему нельзя?

Аксютка закатила глаза:

— Потому, что не по правилам! Семье-то ничё не будет, а нас, домовых, за это наказывают.

— А как по правилам? — не унимался Егор. Ему столько хотелось спросить у своей юной гостьи, ведь Гаврюша ни о чём таком никогда не рассказывает.

— Так, всё, я пошла, всё у своего домового спроси, он же у тебя умный.

Аксютка сняла со спинки стула старый поношенный рюкзак и накинула одну лямку себе на плечо. Потом встала посреди комнаты, поправила потёртую зелёную кофточку, застёгнутую не на те пуговицы, закрыла глаза, сжала губы в тонкую ниточку и… открыла глаза, посмотрев на Егорку.

— Чё, не получилось, что ли… — нахмурилась она. — Ладно, щас получится.

Она сделала два шага влево, зажмурила глаза, сжала кулачки и…

— Да блин, чё не так?!

— А мне бабушка не разрешает говорить «блин», — тактично заметил Егор. — Она говорит, что это нехорошее слово.

— Я хулиганка, забыл? Мне можно.

Аксютка посмотрела на него тяжёлым взглядом, потом помотала головой, снова поправила кофточку и зажмурилась так сильно, что даже Егору стало темно. А потом открыла глаза, бросила рюкзак на пол и сама села, прислонившись спиной к стене и обняв руками колени.

— А сейчас ты что делаешь? — спросил мальчик, усаживаясь рядом.

— А сейчас я горюю.

— Почему?

— Потому, что у меня не получается, — раздражённо ответила домовая, развернула «Птичье молоко» и отправила конфету в рот.

— Что не получается? — шёпотом спросил Егор.

— Исчезнуть.