Гаврюша и Красивые. Два домовых дома

Андрей Белянин, 2019

Кто способен организовать олимпийские игры в мифическом Китае прямо из Москвы? Кто остановил древних демонов и великого императора Поднебесной? Кто убедил кота Маркса резко сменить политику партии? Кто позвал на стадион Илью Муромца, Маленького Мука, Тора с молотом? Кто пустил в дом второго домового? Кстати, это оказалась домовая… Но самый главный вопрос: а отвечать-то за весь этот разгром кто будет? Видимо, Гаврюша и Красивые.

Глава первая,

в которой все пьют чай с конфетами

— Нет буйжуйскому «Маасдаму»! Да здъявствует наш сый «Дьюжба»! «Дьюжба-а-а»!!! Землю кьестьянам, фабьики йабочим, холодильник коту-у! — не выдержав, проорал Маркс за завтраком.

— Егорка, прекрати дразниться и изображать кота, как тебе не стыдно! — проворчала Светлана Васильевна, повернувшись от плиты к столу.

— Но это не я, бабушка! Это Маркс сказал!

— Егор, ты уже не маленький, сам же знаешь, что коты разговаривать не умеют, — покачала головой мама, размешивая ложечкой сахар в керамической кружке с чаем, на которой по специальному заказу папы, Вал Валыча, был нарисован домовёнок Кузька из мультика.

— Ну одно дело домовой, это ещё… понятно, — помолчав, добавила она, — но говорящий кот…

— Так, может, это домовой ваш и говорит? — предположила бабушка. — Егорка-то ещё в первом классе и слов таких в школе не проходил. Вы уж скажите Гаврюше этому, чтоб котика моего лечебного не передразнивал. Ох… — Она поставила на стол большое блюдо с пышущими блинами и тяжело опустилась на табуретку. — Хотя с точки зрения советской науки домовой этот ваш всё равно существовать не может!

Гаврюша в это время сидел на подоконнике, поглядывая, как во дворе лёгкий снег не спеша заметает следы от колёс машины Вал Валыча. Сам домовой оставался невидимым, чтобы не смущать семейство и не нарушать идиллию воскресного завтрака. Но, с другой стороны, как же можно порядочному домовому не отреагировать на такие несправедливые обвинения?! Нипочем нельзя!

Эффектным жестом отодвинув кухонную занавеску, Гаврюша щёлкнул пальцами и стал видим всем собравшимся на кухне.

— Да как же энто не может меня существовать?! Вот он я! Вот! — Он вскочил на ноги и покрутился вокруг своей оси, как юла, чтобы показать себя маме и особенно бабушке со всех сторон. — И не передразнивал я кота! Делать мне больше нечего! Энто он сам орёт, провокатор пушистый, а признаваться не хочет.

Пользуясь общим замешательством, Гаврюша спрыгнул с подоконника, хлопнул ушанкой об пол и, подтянув полосатые плисовые штаны, забрался на свободную табуретку, усевшись рядом с Егором. Младший Красивый тут же дал ему конфету «Птичье молоко» из хрустальной вазочки.

— Может, вы, конечно, и существуете, Гаврила Кузьмич, — сердито буркнула бабушка, — но я ни за что не поверю, что котик мой умненький может такие глупости кричать по утрам! Не наговаривайте на Марксика.

— Пйявильно, — шепнул кот, на всякий случай придерживая хвостом миску сметаны.

— И что это ты, Егорушка, гостей химией всякой угощаешь? Я для кого блинчики пекла, тонкие да сладкие, по французскому рецепту из книги «О вкусной и здоровой пище»?

Бабушка ловко свернула два блинчика в трубочки, положила на красную в белый горошек тарелку, шмякнула туда же столовую ложку мёда и подвинула к Гаврюше.

— А пойду-ка я пройдусь по магазинам, за продуктами, — встав, сказала мама. — А то ведь одними блинами сыт не будешь, а Вал Валыч с Глашей, конечно, про продукты забудут и, кроме зимних сапожек на платформе, ничего не купят. Всем приятного аппетита.

— Кофию бы… — мечтательно вздохнул домовой, провожая маму взглядом. — Приучил меня к кофию мой двоюродный племянник из Турции. Там только кофий и пьют. В песке горячем греют, в медной посудине с узким горлышком и деревянной ручкой, а…

— А вот кофе в нашем доме не пьют, — отрезала бабушка. — Он для сердца вредный и для сосудов и на сон плохо влияет.

— А я маленькую чашечку. С сахаром и…

— Тем более с сахаром! — Светлана Васильевна подняла вверх указательный палец. — Вот, пейте-ка лучше чай с блинами и мёдом. А мне уже пора передачу смотреть медицинскую. Её доктор один ведёт очень умный — лысый, в белом халате и в очках. Такой врать не будет, он всю правду про лечение суставов пиявками и берёзовой корой расскажет!

Бабушка медленно поднялась с табуретки, подвинула большое блюдо с ароматными, блестящими от масла блинами поближе к Егору и Гаврюше и пошла себе в комнату, к телевизору.

— Вы уж, Гаврила Кузьмич, посуду-то не убирайте, побьёте ещё, — сказала она, развернувшись в дверях кухни. — Я сама после передачи всё приберу.

— Вообще-то мы, домовые, очень аккуратные, — надулся Гаврюша, вытирая жирные ладошки о голенища маленьких чёрных сапог, но бабушка и ухом не повела.

Через пару минут друзья услышали из-за закрытой двери знакомую музыку, под которую по белому экрану телевизора летают квадратные зелёные яблоки, — начиналась бабушкина передача.

— Ну чё, Егорка Красивый, опять остались мы с тобой одни?

— Почему это одни, товаищь? Я тоже тут! — мурлыкнул из угла довольный наевшийся Маркс.

— Да потому, что ты толстый предатель и провокатор! — проворчал Гаврюша, дожёвывая уже пятый тонкий блинчик. — Сам непотребства по утрам орёшь, а на честных людей сваливаешь.

— Гъюпости! Найод имеет пъяво на пъотест!

— Всё. Егорка, ты уж присмотри за котом, как бы он бабушку твою протестами до инфаркта не довёл. А мне некогда тут с вами сидеть. Дело у меня. — Гаврюша вытер губы бумажной салфеткой с нарисованными снежинками.

— Какое такое дело? — Заинтересовавшийся Егор закрутился на табуретке от любопытства.

— Сугубо важное, — спрыгивая с табуретки на пол, пробурчал домовой. — А ты, Егорка, как наешься досыта, посуду в раковину отнеси, не всегда же мне магией порядок наводить, а бабушке помогать надо.

— Так она же сама сказала…

— Мало ли что сказала, а ты вот возьми да и помоги!

Младший Красивый быстро взял из вазочки ещё одну конфету — нет, он ещё не наелся, убирать посуду рано и так не хочется…

— Гаврюша, какое у тебя важное дело? Расскажи! — попросил мальчик, разворачивая хрустящий фантик.

— Йяскажи-йяскажи… — поддержал его кот, приоткрыв сонные глаза-щёлочки.

— А вот не расскажу! — возразил Гаврюша, надевая шапку. — Мало ли у домового дел?

— Все дела домового в доме, товаищь! — ехидно мурлыкнул говорящий кот.

— Все, да не все, — усмехнулся голос Гаврюши, потому что сам домовой уже успел стать невидимым.

Вот тут-то, наверное, всё и начинается…

Почему? Да потому, что знал бы Гаврюша, что будет твориться в доме, стоит ему отлучиться по «сугубо важным» делам…